Пёс лежал на спине и с наслаждением елозил по траве. Это означало, что он валяется в дохлятине. Делал он это из соображений собачьей гигиены, или повинуясь другим, непонятным человеку, инстинктам. После таких процедур Данко источал омерзительный запах, настолько тошнотворный и стойкий, что не помогали никакие моющие средства. Остерегаясь прикасаться к своему питомцу, Василий взял его на поводок и повёл домой. Данко гордо вышагивал, а Василий не знал, куда деваться от стыда перед подозрительно принюхивавшимися и косящимися на них встречными прохожими.
Они уже подходили к проезжей части, когда Василий увидел знакомого и повернулся, чтобы поздороваться. В этот момент раздался истошный крик, а мгновением раньше он почувствовал рывок поводка. Поняв, что не сможет удержать Данко, он выпустил поводок из рук. Какая-то мамаша с криком бежала к дороге, и Василий, посмотрев в её сторону, понял, что вот-вот произойдёт трагедия. Малыш лет трёх, воспользовавшись тем, что его на минуту потеряли из виду, решил поиграть на проезжей части. Он сидел на асфальте посреди шоссе и катал по нему игрушечную машину, и вид при этом имел самый безмятежный и счастливый. Прямо на него мчался автомобиль, неожиданно вывернувший из-за поворота. Это был гружёный самосвал. Шофёр при всём желании не успевал затормозить. Слева от него был поток встречных машин, справа – детская площадка с большим количеством народа. Малыш был обречён. Он не связывал гудок грузовика и истошные крики толпы с опасностью. Колёса огромной машины отделяли от ребенка считанные метры. В это время и появился Данко! Он успел! И в последние секунды мордой выпихнул малыша из-под колёс, а сам занял его место.
Грузовик затормозил лишь метров через двадцать. Шофёр, убедившись, что ребёнок жив, сидел и отирал холодный пот со лба. Счастливая и уже оправившаяся от шока мамаша обнимала своего перепачканного в грязи малыша. Кто-то показывал ей рукой в сторону Василия и Данко, что-то объясняя.
Но Василий этого не замечал, он склонился над своей собакой, и что-то говорил изувеченному псу. Данко был так расплющен колесом, что в некоторых местах из-под шерсти торчали сломанные кости. Под ним образовалась лужа крови. Это было страшное зрелище. Но голова была цела, и пёс ещё дышал. Василий положил его морду к себе на колено и погладил по выпуклому упрямому лбу. Данко почуял запах хозяина и посмотрел на него преданными глазами, в которых уже угасала жизнь. Он попытался лизнуть Василию руку, но не ус пел. Из пасти вытекла струйка крови, пёс несколько раз дёрнулся и умер.
Василий скинул с себя куртку, положил на неё собаку и отволок Данко в сторону, на газон. Вокруг стала собираться толпа зевак…
Знакомые собаководы помогли отнести Данко во двор дома. Плачущая мать принесла из квартиры собачью подстилку и большой кусок целлофана, чтобы кровь не запачкала машину. Данко завернули во всё это и, положив в багажник соседского жигулёнка, вывезли за город. Василий сам выкопал яму поглубже, чтобы звери не разрыли, и, последний раз взглянув на то, что осталось от молодого сильного пса, опустил Данко в могилу. Туда же он кинул его поводок, мячик, которым пёс играл дома, и совсем неиспользованный намордник.
Вечером мать все время плакала и вспоминала Данко. Василий лежал на диване в своей комнате при выключенном свете. Слёз у него не было. Зато была в душе глухая тоска, которая тяжелее слёз. В этот момент весь мир сузился для Василия до размеров его взаимоотношений с Данко. Перед мысленным взором снова и снова вставали события недавнего прошлого. Вот Данко – маленький щенок, у которого смешно разъезжались по линолеуму лапы. От которого и пахло-то по особенному, по щенячьи. Затем пёс-подросток, с которым они гуляли часами, а потом усталый и счастливый Василий наблюдал, как Данко грызёт свежую кость, зажав её между лапами. В нём уже угадывались пропорции взрослой сильной собаки. А вот Данко тащит его на лыжах, или просто бежит, набрав сумасшедшую скорость, и тормозит в нескольких сантиметрах от хозяина, грозя сбить его с ног, но никогда не сбивая. Всё это ушло. Василий смутно понимал, что в его жизни только что трагически завершился какой-то важный период, и ему предстоит вынести из всего этого урок.
Василий уснул, ему снилось, что около дивана сидит Данко и глазами говорит ему: "Хозяин, я зашёл попрощаться, больше не буду мешать и докучать тебе. Но если в большой, сложной жизни тебе будет тяжело – позови, и я всегда приду на помощь. Тебе будет достаточно вспомнить меня, вот как сейчас. Я прощаю тебя, хозяин. Будь счастлив!".
1998–2000 г.г.
Жертва прогресса
Шестиклассник Василий Погодин приехал на летние каникулы к деду Николаю Петровичу в деревню Ольховку. Николай Петрович – егерь, большую часть времени он проводит в лесу, знает язык птиц и зверей и, конечно, все их повадки. Домой он частенько приносит больных или раненых животных, лечит, выкармливает и некоторых оставляет у себя.
Сегодня первый день, как Вася находится у деда, и, едва отведав вкусной бабушкиной стряпни, он побежал посмотреть, нет ли нового питомца?! Вот прошлогодние знакомые: куры, гуси, козы, овцы. Обычные деревенские домашние животные. Крутобокая красавица корова Пальма. Поросёнок Фишка. Каждый год у дедушки новый хряк, но называет он его всегда почему-то Фишкой. А теперь скорее к диким животным, к самому интересному.
Дед Николай возился у просторного вольера, где в прошлом году жил волчонок Ветерок.
– Дедушка, а где Ветерок?!
– Да отпустил я его, знаешь же пословицу: "Сколько волка не корми, он всё равно в лес смотрит!"
– А кто у тебя сейчас живёт?
– А вон, посмотри: пара уточек, старый полуслепой лис, да куница.
– И всё? – спросил Вася, заметно поскучнев, ведь лиса, уток и вредную куницу, которая тяпнула его за палец, он уже видел в прошлом году.
– Всё. А тебе кого надо?
– Кого-нибудь новенького! Понимаешь, дед, отец подарил мне энциклопедию животных, и я изучал её весь год, надеялся, что смогу увидеть у тебя какого-нибудь нового представителя фауны.
– Слово-то какое знаешь учёное – "фауна"! – дед потрепал внука по вихрастой голове.
– Дед, ну покажи что-нибудь интересное! – не отставал Василий, предчувствуя, что старый егерь приготовил ему сюрприз.
– Ну ладно, внучёк, сейчас проверим, как ты изучил "фауну" по своей учёной книге! – с этими словами Николай Петрович, хитро прищурившись, отправился в сарай.
Вася присел на лавочку и стал ждать. Старый егерь появился через десять минут, неся в руках странного зверька величиной со среднюю собаку. Он отпустил его на землю, а сам присел на лавочку вместе с внуком и стал набивать трубочку.
Зверёк сначала испуганно прижимался к земле, но потом распрямил лапы и огляделся вокруг. Он был странной, грязно-жёлтой масти, с несколькими фиолетовыми пятнами по бокам. Шерсть росла клочьями, местами оголяя розовую кожу. Голова непонятного создания была похожа то ли на волчью, то ли на барсучью. Печальные глаза смотрели на людей чуть виновато. Немного помедлив, он двинулся в их сторону.
– Ну, что это за зверь? – спросил, пуская кольца дыма, дед Николай.
– Не знаю, дай подумать!
– Подумай, подумай! – прищурился Николай Петрович. И в прищуре его появилась незаметная внуку горечь.
Тем временем зверёк подошёл к людям совсем близко. Он ткнулся мордой в колени егеря, и тот потрепал его за ухом. Непонятное создание подняло хвост и завиляло им как собака. К своему изумлению Василий заметил, что хвост у зверя был раздвоенный почти от самого основания. "Как противно!", – поймал себя на мысли мальчик. Зверёк тем временем направился к нему. Василий отшатнулся, но старый егерь успокоил его:
– Не бойся, внучёк! Он не страшнее спаниеля!
– Такой противный! – поморщился Вася.
Зверь устроился около его ног и принялся вылизывать лапы. Лапы у него и вовсе были непонятной принадлежности, но больше напоминали кошачьи. Мальчик сидел в оцепенении.
– Ну, отгадал, кто это? – повторил вопрос дед.
– Нет. Про такого в энциклопедии не написано.
– И не может быть написано. Он единственный в своем роде! Это люди такого сделали.
– Он что, робот? Или персонаж мультфильма?
– Нет, он живой. Просто это мутант.
– Кто-кто?
– Мутант. Поэтому его и нет в твоей книге. Он содержит в своём облике признаки нескольких животных, а иногда и совсем новые черты.
– Как это? Откуда же он взялся?
– Как он забрёл в наш лес, я не знаю. Нашёл я его случайно, еле отбил у волков. Лесные птицы рассказали мне, что зверь этот пришёл в наш лес издалека. По его собственным словам он помнит лишь то, что родился около высокого бетонного забора с колючей проволокой, из-за которого постоянно доносился монотонный гул, который очень тревожил его мать. И река в той местности была бурого цвета, и после купания в ней на шерсти оставались фиолетовые, дурно пахнущие пятна.
Василий превозмог отвращение и погладил зверька. Тот радостно завилял обоими хвостами.
Через несколько дней они уже были друзьями, и Василий сказал деду:
– Дедушка, а всё-таки здорово, что я к тебе приехал. Увидел такого чудесного зверя. Что ты с ним будешь делать?
– Скоро должны приехать учёные, будут его исследовать.
– А как ты его назвал?
– Жертва прогресса.
– Здорово! Вот я ребятам расскажу, но ведь не поверят. Надо его сфотографировать на память.
– Ты считаешь, что это здорово? – задумчиво сказал старый егерь. – Нет, внучек, это большая беда. Человек, не задумываясь о последствиях, вносит поправки в природное равновесие. Вода в реке, где купался этот зверёк, была бурой от сливаемых туда отходов с предприятий, а из-за высокого забора могло распространяться вредное излучение. Запомни, Вася, вода в реке должна быть чистой и прозрачной, листья на деревьях зелёными, животные и растения такими, какими их создал Бог, и человек, венец творения, несёт за это ответственность!
Жертва прогресса лежал поодаль и, виляя обоими хвостами, внимательно слушал разговор людей. Понимал ли он их речь или нет – неизвестно. Но то, что разговор шёл о нём, зверь явно чувствовал. Как чувствовал и надеялся на то, что его здесь никто не обидит и не выгонит из этого чудесного, недавно обретённого им мира.
2001 г.