Я снова перевёл взгляд на экшн и подметил с удивлением, что они оба действовали так, что каждый из них выполнял свою работу: один сильно бил, второй держал удар.
Я нахмурил брови и снова окунулся в волну кача.
Поезд остановился. Избивающий человек в форме вперёд остальных выскочил из вагона. Двое читающих сели на свои места, подперев избитого. Все вели себя так, будто ничего не произошло, продолжая подозрительно смотреть на меня. Или: все вели себя так, будто самое страшное, что здесь произошло, – это я.
Зашли ещё люди. Парня с девушкой потеснила мама с сыном. Женщина сразу обратила внимание на мой рукав и позвала своего мальчика посмотреть на мою руку, давая ему пройти в ту часть вагона, откуда лучше было бы видно узор. В вагон снова вбежал человек в форме, на этот раз с ним был ещё один человек в точно такой же форме.
Поезд тронулся. Женщина стала водить пальцем по надписи на моей руке и что-то объяснять сыну. Двое в форме подошли к уже избитому пассажиру и снова принялись его месить.
Я растерянно смотрел на пассажиров и ловил на себе уже каждый взгляд, который казался мне враждебным. Даже парень в будёновке перестал улыбаться и грозно нопасаранил.
Ромео недобитый снова чихнул в лицо своей тёлке, затем кивнул ей на мой рукав. Она обернулась и точно так же произнесла, кривляясь: "Э-вяу".
Бабушка в платке выглядывала из-за чужих спин, сверлила меня взглядом и крестилась.
Девочка, которой я уступил место, прокралась между другими пассажирами и пнула меня по ноге.
Я ещё сильнее прижался к дверям, твёрдо решив сменить поезд на следующей станции.
Тут мою руку резко оторвали от поручня; я снял с себя наушники и услышал, что мама говорила своему сыну:
– …так не говорят, но так можно сказать. А ещё можно было бы вставить в начало as, но просто bold as revolt – это не ошибка. Это как "такой же смешной, как заводной апельсин" и "смешной, как заводной апельсин".
Я выхватил руку, надел обратно наушники и плотно придавил спиной вандальские тэги и заводскую надпись на дверях.
Постепенно я чувствовал себя всё хуже и хуже, а поезд предательски не останавливался. Не сказать, чтоб на меня так действовала психологическая атака, просто я по натуре ссыкливый…
"Пропустив, как удар по яйцам, в своё сознание психологическую атаку, мне сразу же расхотелось улыбаться, после того как я получил конкретного пня под свою костлявую сраку, выдал трусливый вонючий бздо, обиженно потёр ушибленный попчанский и постарался не вспоминать всё, что было до…" – пытался я сочинять свой рэп, но не мог собраться с мыслями.
Люди начинали сходить с ума. Читающие судорожно перелистывали книги по кругу, постранично. Они бегло просматривали каждую строчку и перелистывали всю книгу с первой и до последней страницы, затем с последней до первой, по-новой – с первой до последней, и так без остановки.
Стоявшие без книг направили свои взоры на меня: одни корчили рожи, другие смеялись, третьи бычились.
Чихарь уже совсем обслюнявил лицо своей девушки, и казалось, у него сейчас голова отвалится, если он ещё раз ей кивнёт в мою сторону. Его спутница не уставая вытиралась, затем корчила рожу и произносила: "Э-вяу".
Бабка в платке крестилась как бешеная, тыча себе в лоб пальцами правой руки с явным намерением сделать у себя во лбу дупло и приютить там белку и дятла.
Девочка, которой я уступил место, бегала вокруг меня и старалась пнуть меня по ноге. У меня не всегда получалось уворачиваться, поэтому некоторые удары приходились прямо на голень. Это сильно раздражало, и я с трудом себя сдерживал, чтоб не ударить её головой об пол. Её мама подошла ко мне, плотно прижалась и стала трясти за плечо. Будёновец уже не махал рукой, а застыл в позе "но пасаран!" и смотрел на меня то ли запоминая, то ли проклиная.
Поезд всё ехал и ехал, набирая скорость, а два человека в форме продолжали бить сидящего пассажира.
Я не понимал, что происходит, и попытался заглянуть через стёкла в следующий и предыдущий вагоны, уворачиваясь от ударов маленькой тупой девочки. В этот момент я серьёзно дал под седло – люди из других вагонов, как рыбы в аквариуме, присосались к стёклам, и их взгляды были направлены на меня.
"Непосредственно на меня, – подумал я. – Твою мать…"
Волнуясь, я прибавил громкости в плеере, пытаясь оградиться от сумасшествия вокруг себя, но это не помогло. Через несколько секунд наушники с меня были сорваны, а рукав снова оказался в лапах той самой женщины, которая опять начала читать надпись вслух.
Я выдернул свою руку, сильно нахмурил брови, пытаясь продемонстрировать на своём лице злость, и стал с силой всех от себя отталкивать. Но на свирепого пса я был совсем не похож, потому что в моих глазах легко можно было прочитать страх и панику, а на штанах заметить тёмное пятно, которое с каждой секундой увеличивалось.
Меня стали хватать за футболку, за волосы и за пирсинг. Я с трудом добрался до связи с машинистом, нажал на кнопку и проорал:
– Машинист! Где станция? Тут люди сходят с ума! На меня весь вагон ополчился. Да отвалите от меня, уроды! – крикнул я, срывая голос. – Остановите поезд! Если я сейчас же не выйду, меня разорвут на китайскую мозаику!!
Поезд стал замедлять ход, люди немножко расступились, читающие оторвались от своих книг и даже двое в форме остановились. Все взгляды были направлены на меня.
Я повернул голову и оказался лицом к лицу с парнем в будёновке. Он мне мило улыбнулся и снова сделал кулаком "но пасаран!" с таким видом, будто мы с ним старые друзья и не виделись много лет.
Поезд остановился, двери раскрылись, меня вытолкнули силой, и я упал на платформу. В меня полетел мусор из банок, пачки из-под сигарет, бутылок и прочий хлам. Я постарался увернуться от них и не сразу обратил внимание, что меня высадили на недостроенной станции. Двери закрылись, поезд медленно поехал. На прощание мне радостно нопасарнул парень в будёновке. Из всех остальных проезжающих мимо меня вагонов на меня молча смотрели люди.
Поезд уехал, стало очень тихо.
Я осмотрелся – станция и правда была недостроенная, но электричество к ней было подведено, хотя свет был очень тусклым. Я побродил по платформе, освещая себе дорогу фонариком из мобильного телефона, и стал ожидать следующий поезд, отгоняя от себя мысли, что здесь больше никто не остановится.
Следующий поезд проехал через минуту. Он не остановился. Я стал ждать другой. Следующий поезд тоже не остановился. Ещё один поезд я попытался остановить сигналом, вращая вытянутой рукой по часовой стрелке, но это было бесполезно. Я плюнул на это бессмысленное занятие и пошёл искать выход наверх.
А его не было. Его не построили.
Я вернулся обратно на платформу и сел в самом центре, смотря на проходящие мимо поезда, продолжая слушать джи рэп и медленно качать головой, пытаясь успокоиться и решить, что делать дальше.
Через некоторое время возле меня остановился поезд, я радостно вскочил и побежал к нему, но из открытых дверей оттуда вытолкнули девушку-неформалку и так же, как меня, грубо забросали мусором. Она что-то крикнула им вслед и показала средний палец. Я подошёл к ней и помог подняться.
На ней была длинная юбка, чёрные густые дреды и тоннели в ушах. Она была очень симпатичной. Я присмотрелся к её сумке и прочитал на ней надпись "Аве". Мы улыбнулись друг другу, взялись за руки и пошли гулять, с каждой секундой всё сильнее влюбляясь друг в друга.
Позже мы нашли себе укромное местечко, назвали его своим домом и стали жить на этой недостроенной станции. Время от времени мимо нас проезжали поезда, но мы не обращали на них внимания, нам было всё равно.
Больше нас никто не трогал и не волновал.
Альтернативная концовка
Я осмотрелся – станция и правда была недостроенная, но электричество к ней было подведено, хотя свет был очень тусклым. Я побродил по платформе, освещая себе дорогу фонариком из мобильного телефона, и стал ожидать следующий поезд, отгоняя от себя мысли, что здесь больше никто не остановится.
Следующий поезд проехал через минуту. Он не остановился. Я стал ждать другой. Следующий поезд тоже не остановился. Ещё один поезд я попытался остановить сигналом, вращая вытянутой рукой по часовой стрелке, но это было бесполезно. Я плюнул на это бессмысленное занятие и пошёл искать выход наверх.
А его не было. Его не построили.
Я встал под тусклый свет лампы, заглянул в дисплей телефона, увидел себя в отражении и широко себе улыбнулся. Мне вдруг вспомнились загадки из детства про супернаглость и суперскорость.
Что такое суперскорость? Это когда бегаешь вокруг столба и умудряешься сам себе засадить в дупел.
А что такое супернаглость? Это когда бежишь навстречу движущемуся локомотиву с криком: "Задавлю!"
Я навалил волюме в плеере до максимума, осторожно спрыгнул на путь, не касаясь контактного рельса, и пошёл в обратном направлении, прочитывая эти слова на каждую сильную долю:
– Супернаглость… суперскорость… супернаглость… суперскорость… супернаглость… суперскорость… супернаглость… суперскорость…
2011 год
Мокрое видео
Максим, двадцать три года
Максим на работе:
– Ну, как бы мы здесь, да? И то, что всё это как бы там, да? Типа, как бы вам это сказать-то, чтоб вы поняли? В общем, как бы да, типа того, ну! Триста сорок пять рублей в кассу оплачивайте, пожалуйста!
Максим с друзьями:
– Да пиздец, ваще, блядь! Я ему, говорю, ты, сука, блядь, говорю, долбоёб, на хуй. Ваще уже охуел, что ли? Ща те паяльник разобью! Бабки давай! Ха-ха-ха!
Максим дома:
– Ну, мам! Я знаю. Мам! Я знаю! Сходить за хлебом, вынести мусор, покормить кота! Нет, мам, я тебе всю зарплату отдал. У меня больше нет денег!
Род занятий: продавец-консультант.
Ирина, двадцать один год
Ирина с друзьями:
– То, что в принципе, как бы, да? Понимаешь? Типа, ты можешь… Ха-ха-ха! То, что в принципе, да! Сущность, как бы, в принципе. Ну, да! Блин! Как бы, да!
Ирина дома:
– Да пошёл ты на хуй, козёл. Скотина ты, папа. Ненавижу тебя! Сволочь, блядь! Сука ты последняя!
Ирина на работе:
– Деньги вперёд! Восемьсот пятьдесят! Нет, блин! Грина!
Чуть позже, с боссом:
– Я поняла. Семьсот. Нет. У меня больше нет! Потом отдам! Хорошо. Да, я знаю. Я и не собиралась кидать.
Род занятий: проститутка.
Михаил, сорок восемь лет
Михаил дома:
– Ну, как бы, это, я ему говорю, в принципе, говорю, ты же, как бы, этот самый, как его? А он мне: да! Понимаешь? Типа, как бы он этот, да? Ну, вот.
Михаил на работе:
– Да ты, сука, дятел опилочный, пидорас, блядь! Мудак выебанный, твою мать! Ну, налево, блядь! Давай пиздуй, калека вонючий! Охуеть можно за рабочий день. С вас триста рублей.
Михаил с друзьями:
– Ну, ребят, ну! Хорошо, завтра, так завтра… Ха-ха-ха! Не вопрос, но сейчас у меня больше нет. Честно. Ну нет! Серьёзно! Завтра, ладно?
Род занятий: таксист.
* * *
Максим возвращался с работы, как всегда, уставший. Работа его абсолютно не радовала. А куда ему идти, если не в магазин? Связей нет. За плечами только гэпа, но если идти работать по специальности – электриком, то зарплата будет раза в два меньше, чем в магазине. Да и не такой уж он хороший электрик. Впрочем, как и продавец… Когда он прошёл метров сто от магазина, его окликнул какой-то незнакомец.
– Максим?
– Да, – последовал ответ.
– Слушай, Максим. Меня зовут Геннадий, – представился незнакомец, протягивая руку.
– Максим, – чуть погодя ответил продавец и пожал её, вглядываясь в лицо незнакомца. – А, я вас помню. Вы сегодня покупали у нас DVD-болванки.
– Хорошая у тебя память, Максим. Знаешь, давай на ты, – предложил Геннадий.
– Давай.
– У меня к тебе есть одно деловое предложение. Я могу тебе доверять? – задал новый вопрос Геннадий. Увидев удивлённое лицо собеседника, поспешил добавить: – Я понимаю, что всё это выглядит странно, но тут такая тема…
– Всё зависит от того, что это за тема, в общем, в принципе, можешь, – отозвался Максим.
– В принципе или могу? – последовал новый вопрос.
– Можешь, – уверенно выдал Максим.
– Отлично, – начал Геннадий. – Я случайно, извини, конечно, подслушал твой разговор с твоим приятелем. Ты вроде пацан нормальный? Короче, тут есть одно дело.
– Чё за дело? – нехотя поинтересовался Максим.
– Лавэ хочешь поднять по-лёгкому? – спросил Геннадий.
– Смотря что нужно делать.
– Есть тут один крендель, девушку у меня увёл. Его надо бы отмудохать, а у меня не особо большой опыт в этих делах, – пояснил Геннадий.
– Чё за тип? – последовал следующий вопрос.
– Да таксист… клеится к моей бабе. Сука! Думает, я ничего не знаю. Я их ещё две недели назад спалил… А, ладно, проехали. Короче, что от тебя требуется: прийти в нужное время куда я скажу и обработать его битой. Бабу не трогай, я с ней сам разберусь. Как я уже сказал, я заплачу.
– Сколько башляешь? – осведомился Максим.
– Десюн, – не стал утомлять его новый знакомый. – Три косаря сейчас, остальное – после дела. Чё найдёшь у таксиста – твоё. Я буду недалеко, рассчитаюсь на месте.
"Хуй знает. Дело, конечно, мутное, хотя навар нормальный. У водилы по-любому в конце дня денег скопится. Может, ещё из тачки чё дёрну. Но и с другой стороны – вдруг подстава. Второй раз мать точно отмазывать не будет".
Прикинув в голове варианты и повертев головой по сторонам, Максим выдал:
– И когда?
– Сегодня вечером, часа через два, сможешь? – отозвался Геннадий.
– Смогу, а обязательно битой? – спросил продавец.
– Ну, хотелось бы, а что, у тебя нет? – поинтересовался Геннадий.
– Найду, – отозвался Максим.
– Ну смотри, а то могу одолжить, – предложил помощь новый знакомый.
– Не надо. Куда приходить?
– Вот адрес, – сказал новый знакомый, протягивая сложенный вчетверо листок, – там всё написано: где, во сколько. Деньги тоже там. Разберёшься, место найдёшь?
– М-м-м… – кивнул Максим, проверяя наличие обещанных денег. – Разберусь.
– Тогда до встречи. Спасибо, что согласился, – поблагодарил его Геннадий.
– Но. Давай, – отозвался Максим, продолжая изучать записку.
В голове вертелась мысль: кинуть или не кинуть?
За пять часов до этого
– Девушка! Здравствуйте! Постойте! У меня к вам интересное предложение!..
Ирина терпеть не могла знакомиться на улице. Ей хватало работы. Она устала от мужиков. Для таких надоедливых у неё была заготовлена грубая фраза: "Отвали, козёл! Я замужем!" – и эффектный показ безымянного пальца с кольцом в жесте, отдалённо напоминавшем неприличный.
Но этот молодой человек ей показался необычным в отличие от остальных. Чем-то он к себе притягивал, а может, надежда умирает последней и она до сих пор надеется? Конечно, она хочет выбиться в люди, выйти замуж за нормального мужчину, рожать детей. В конце концов, попытка – не пытка.
– И какое у вас предложение? – кокетливо спросила она, собрав весь свой талант актрисы в кулак и пряча фальшивое колечко от его глаз.
– Я… э… Вадим, – протянув руку, представился молодой человек.
– Ирина, – сказала она, пожав руку, при этом отмечая про себя, как вовремя она спрятала кольцо.
– Ирина, очень приятно! Я – кинорежиссёр! Предлагаю вам с…
– Прийти на кастинг и попробоваться на роль, что ли? – с сарказмом спросила она, перебив парня. – Опять кастинг? А то ты типа первый такой шустрый? Была я уже на таких кастингах, дальше него дело не пойдёт! На халяву потрахаться хочешь, да? Так и скажи. А то – режиссёр, предлагаю, – насмешливо добавила она. – Мог бы придумать и что-нибудь пооригинальней, на режиссёра не тянешь.
– Эх, Ирина. Зачем же вы так? Вы меня неправильно поняли, – проговорил разочарованно Вадим. – Может, вы мне всё-таки дадите шанс и позволите договорить мысль до конца?
– Попробуйте, – отозвалась проститутка, продолжая скептически разглядывать молодого парня.
– Я – режиссёр порнофильмов, хотел вам предложить сняться…
– В порнухе? – удивлённо спросила проститутка, не скрывая улыбки, снова перебивая Вадима.
– Ну да! А что в этом такого? – непонимающе спросил молодой режиссёр. – Вы замужем? Не любите порнофильмы или из религиозных соображений не хотите?
– Вы серьёзно? И что там надо делать? – с любопытством спросила Ирина, прекрасно зная, что там надо делать. Как что? Трахаться перед камерой, разумеется. Вот что!
– Послушайте, Ирина, вы никуда не торопитесь? Позвольте угостить вас лимонадом, соком или кофе, и за столиком в каком-нибудь кафе я расскажу вам, что там надо делать, и, естественно, отвечу на любые ваши вопросы.