Сборник: 200 рассказов Олеандрова - Олеандр Олеандров


Олеандр Олеандров
Сборник: 200 рассказов Олеандрова

Предисловие

В сборнике собраны рассказы написанные автором между 2007 и 2013 годами.

Живые и остроумные, весёлые и грустные – каждый найдёт в них что-нибудь по своему вкусу. Даже те кто любит чёрный юмор, эротику или "клубничку" (такие рассказы в сборнике отмечены особо и предназначены исключительно для взрослых).

Настоящее имя автора – Квятковский Олег Вадимович, живёт он в городе Львов (Украина). Образование высшее. Женат, имеет детей.

В 2010 году вышла его книга "Биоритмы. Или как стать счастливым".

Литературный сайт автора в интернете:

Книга первая
Оно

Я снова живой – закричал я. – Я тут! Обнимите меня и расцелуйте!

Но мой голос лишь тонул в противном бульканье пузырей.

Я был один на земле.

На миллион километров вокруг.

И никто не целовал меня.

Тогда я перепрыгнул через миллиарды лет. Через динозавров и мамонтов, дразня и хлопая их по заднице…

Те кидались на меня, угрожающе щёлкая челюстями а я говорил им:

– Не Вы мне нужны, твари безмозглые, а человечество.

Ау! Где ты?

Человечество появилось лишь через миллиард лет.

Как я радовался ему. Танцевал и приговаривал:

– Наконец-то!

Принимайте меня!

И тогда я родился женщиной, в одной Египетской деревне.

В 8-м веке до нашей эры.

До сих пор, иногда я прихожу к ней, старой и одинокой.

Она закрывает дверь в 6 часов вечера, грызёт сухари и смотрит куда-то в небо.

Наверное смерти ждёт.

У неё никого нету кроме кота.

Такого же старого и немощного как она сама.

Старуха не знает что я рядом.

И смотрю на неё.

Она не знает что она – это оно.

А потом я перемещаюсь в окоп первой мировой войны.

Там мне пуля в живот попала.

Я был совсем молоденьким солдатом, румяным и застенчивым.

Это был мой первый бой, и я мечтал заслужить награду чтобы хвастаться перед девушкой.

Пуля разорвала мне живот, в поле, когда рота бежала в атаку.

Я даже не кричал – "санитар!". Просто лежал, плакал и умирал.

Однажды я не выдержал и появился перед ним.

Лёг рядом и сказал – Не переживай дружок! Не умрёшь ты.

А он отворачивался, наверное думал что бредит.

В 18 веке, я даже утонул.

Тогда я был мальчиком, лет 10-ти. Заплыл далеко в море и лодка перевернулась. Я захлёбывался водой, она была всюду – в носе, в глазах, в горле.

– Мама! Мама! – Кричал он куда-то в небо. И яркое солнце только смотрело как он тонет.

– Закрой глаза – прошептал я ему однажды. И он испугался и закрыл их. И погрузился под воду.

И тогда он снова стал мной – оно.

Иногда я возвращаюсь к старухе, в Египетскую деревню, И сажусь с ней у окна.

Зачем я снова пришёл к тебе? – Спрашиваю я сам себя – У тебя нет ни детей, ни мужа, ни внуков.

Тебя никто не любит и не ждёт

Ты одинокая и никому не нужная.

Зачем же я прихожу?

Не знаю… Странная она какая-то…, никого вокруг… только небо и Луна на которую она всё время смотрит.

И тогда я сажусь рядом с ней и мы вместе смотрим.

Она не видит меня, но я вижу её.

Должен признаться что она стала моим дружком.

Молчаливым и верным.

Иногда я вижу что по щеке у неё текут слезы.

Я знаю про что она думает.

Что совсем одна. Что никому не нужна.

И что никто в этом мире – не любит её.

Но я знаю, что это неправда.

И тогда однажды я не выдержал и прошептал ей – Я люблю тебя. Ты нужна мне.

Ты самая лучшая в этом мире.

И тогда старуха встала и ошарашено начала оглядываться, кто это сказал ей.

Я знаю, через два столетия я стану проституткой, а через двадцать – президентом, но ненадолго – снайпер прострелит мне голову.

Какие же похороны, мне устроили!!!!

Как же меня любили тогда!

В 21 веке, я стану физиком.

Вообще-то я уже был им, но очень давно.

Это было 12 миллиардов лет назад.

Тогда я был с тремя ногами и головой похожей на паучью.

Мы строили атомный коллайдер.

И мы построили его.

Мы радовались и бегали по нашей планете, рассказывая про то что открыли новый вид энергии.

Вечной и неиссякаемый.

Помню как я прижимался щекой к стальной оболочке коллайдера, чтобы почувствовать холод на своей щеке.

В последний раз перед его запуском.

А потом я смылся на соседнюю планету, и смотрел как эта планета погибает.

Сначала она вдруг потемнела. А потом через 20 лет вдруг начала сиять, как лампочка.

И сжиматься.

И вся вселенная вдруг начала крутиться вокруг неё

Сжимаясь вместе с ней.

И тогда я раскинул руки и кинулся к ней, к этой планете, как в волны которые несут тебя, быстро и неумолимо.

Я орал мои любимые песни и про то как я люблю мою работу.

Обновлять вселенную.

Меня крутило, кидало, переворачивало вверх тормашками и куда-то тащило… возле меня пролетали планеты, метеориты… всё менялось…

А потом была темнота. И яркая вспышка. От которой я закрыл глаза.

А когда открыл то увидел что вокруг – новая вселенная.

Увидел что я на планете, где никого, кроме меня.

И туман, по которому я иду и шлёпаю ногами.

И лишь пузыри булькают вокруг.

И тогда я возвращаюсь к тому мальчику который будет тонуть через миллиарды лет – хватаю его за руку и шепчу ему:

– Не бойся.

Это работа у тебя такая.

Жить и умирать.

Потому что вселенная так хочет.

А он истошно кричит от ужаса и вырывает руку.

Просит дать ему утонуть.

И я пускаю её.

Потом что знаю.

Не смерть – конец вселенной.

А потому что вселенная имеет начало, и имеет конец.

– Дурачок, это же просто переход из одного состояния в другое! – Кричу я ему в морскую глубину.

Потому-то ты – оно.

А оно – было, есть и будет.

Потому что вселенная – вечна.

И ты – тоже.

Парабеллум, 8 патронов

Звонок в дверь прозвучал неожиданно.

– Кто там? – спросил Виктор Тимофеевич

В ответ чей-то голос спросил его – Ваш брат поехал на работу на машине?

Виктор понял что с братом что-то случилось.

Может быть авария.

Он дрожащими руками открыл дверь. И тут же страшный удар в грудь опрокинул его на пол.

В квартиру ворвались трое мужиков

Один их них ударил лежащего Виктора Тимофеевича ногой в живот.

Каблук попал прямо в солнечное сплетение и Виктор согнулся на полу, чувствуя что не может произнести ни слова.

Дыхание застряло в горле.

– Сюда – крикнул один из бандитов. И они поволокли Виктора в комнату.

И бросили на пол возле стола.

Потом он услышал крик жены который резко оборвался после звука очередного удара.

И ещё увидел как что-то упало возле него на пол. Это было тело жены.

Крик дочери – это было последнее что услышал Виктор Тимофеевич. После чего он потерял сознание.

И перестал понимать что происходит.

Он любил свою жену. Он любил свою дочь.

У них была маленькая квартирка в городе. Вот и всё.

Почему напали именно на него?

У него была ещё дача. Но это – не богатство.

Он просто ездил туда.

Копать огород. И выращивать картофель.

Но в прошлом году – картофель не дал урожая.

Только зря копал целый месяц.

Впрочем не совсем зря. Однажды лопата стукнулась во что-то в земле.

Сначала он подумал что это обычный камень. Но звук был какой-то странный.

Металлический.

Тогда Виктор не поленился и раскопал это место.

И нашёл там маленький ящик, похожий на сейф.

Очень старый и ржавый.

Выбив замок который не открывался, он нашёл там документы на немецком языке. На которых распростёр куда-то свои чёрные крылья фашистский орел.

Ещё там была губная гармошка.

Находку Виктор Тимофеевич не отнёс в милицию.

Почему?

Потому что в сейфе ещё было нечто… это был пистолет системы парабеллум. Старый, со свастикой. И с ржавчиной по боках.

Почистив его, Виктор Тимофеевич обнаружил что ржавчина только сверху парабеллума.

Но не изнутри.

Вынув патроны из него, он нажал на пусковой крючок.

Раздался тихий щелчок

– Наверное работает – подумал Виктор.

Он вставил обойму обратно в парабеллум. И задумался.

Жалко было отдавать находку.

Но и дома держать – тоже опасно.

Тут к Виктору Тимофеевичу началось возвращаться сознание.

Он лежал всё там же, на полу в квартире.

Приподняв голову он увидел что вещи в квартире раскиданы.

Недалеко от него лежала жена.

Вся голова в крови.

Из дивана доносились какие-то сдавленные стоны.

Подняв голову, Виктор Тимофеевич увидев свисавшую с дивана голую ногу выглядывающую из под синего халата.

Это был халат его дочери.

Он понял что налётчики насилуют его дочь.

– Молчи сука – зашипел один из налётчиков и ударил кулаком куда-то в диван.

Виктор Тимофеевич приподнялся на четвереньках и наконец увидел лицо дочери.

Её глаза были широко открыты от ужаса, а губы рта окровавлены.

– Теперь давай ты! – сказала другой и встал с неё.

– Что же Вы делаете? – выдавил из себя Виктор.

– Очухался! – удивился белобрысый.

И тут Виктор Тимофеевич почувствовал что по рукаве его рубашки что-то льётся.

Опустив голову он увидел лужу кровь под собой на полу.

И ещё почувствовал что он валится куда-то вбок потому что левая рука на слушается его.

И страшную боль в спине.

– Добей его, Слава – сказал белобрысый,

Тот который лежал на его дочери – встал с неё и взял нож со стола.

Это был кухонный нож, которым жена обычно резала мясо.

– Не надо – выдавил из себя Виктор Тимофеевич. – я дам Вам денег. У меня много.

– Где же они у тебя, сволочь? – удивился белобрысый и пнул в лицо ногой Виктора Петровича.

– Обожди – сказал другой. – Не добивай. Пусть сначала деньги отдаст.

– Они в сейфе – простонал Виктор Тимофеевич – я покажу Вам.

И снова попробовал подняться с пола но боль в спине стала нестерпимой.

– Сколько же раз они ударили меня ножом? – промелькнула мысль. – Только бы не упасть.

Встав он наконец оглядел свою комнату.

Жена лежала возле стола.

Вся крови. И не двигалась.

И ещё увидел дочь на диване. Всю избитую, с раздвинутыми ногами.

Как в тумане, Виктор Тимофеевич полошил к книжному шкафу и вынул четыре передние книги.

За ними виднелся сейф.

Тот старый немецкий сейф из огорода.

– Там деньги – сказал Виктор Тимофеевич и сел на край дивана.

Белобрысый подскочил к сейфу. И славился за его переднюю часть.

Но тот не вынимался.

– Слава, помоги.

Тогда двое других налётчиков тоже подскочили к сейфу и все вместе они начали вытаскивать его из шкафа.

Он был не по размерам полочки шкафа. И с трудом вынимался.

Белобрысый матерился и выкидывал книги на пол. Очищая место чтобы достать сейф.

– Где ключи? – он повернулся к Виктору Тимофеевичу и вдруг осёкся на полуслове.

В лицо ему смотрело дуло парабеллума.

Старого механизма из прошлого века, С фашисткой свастикой на боку.

В комнате воцарилась тишина.

– Сидор ты старый – только и смог выдавить из себя белобрысый и начал внимательно рассматривать парабеллум.

Его губы нервно задёргались

Как будто он хотел сказать парабеллуму – Ты убийца и я тоже.

Мы же не будем убивать друг друга.

Не будем.

Я знаю.

Ты не выстрелишь в меня.

И Белобрысый сделал шаг вперёд К столу. Взял оттуда нож и сказал Виктору Тимофеевичу – отдай пистолет, пидор!

Потом сделал ещё один шаг. Опустив руку с ножом к низу как для удара.

Теперь он смотрел в лицо Виктору Тимофеевичу.

Прямо ему в глаза.

Виктор Тимофеевич направил дуло старого парабеллума в груди белобрысому.

Он понимал что теперь ситуация – не зависела от него.

Она была в руках этого пистолета.

Старый, ржавый убийца.

Откуда ты появился в этом сейфе?

В кого ты стрелял 50 лет назад?

Что за страшные преступления на твоей совести?

Я не знаю этого… но умоляю тебя! Сделай хоть один раз доброе дело.

Выстрели сегодня!… Прошу тебя… выстрели… – подумал Виктор Тимофеевич.

Белобрысый почему-то ухмыльнулся и сделал ещё один шаг.

Виктор Тимофеевич перестал дышать и начал нажимать на спусковой крючок.

Медленно.

Плавно.

Он смотрел не на белобрысого, а на парабеллум.

И белобрысый тоже смотрел на него.

А потом раздался выстрел.

Как-то неожиданно. Негромко, как будто сухой хлопок.

Белобрысый схватился за грудь.

– Вали его Слава! – захрипел он приятелю и начал валиться спиной назад.

– А- а – а а – закричал второй налётчик и прикрываясь от пистолета книгой кинулся вперёд.

Прозвучал второй выстрел. Третий. Четвёртый.

И второй налётчик упал начав крутится на полу комнаты. Визжа и пуская кровавые слюни ртом.

Потом перестал крутиться и начал просто дёргаться.

Остался только третий налётчик От стоял всё там же у книжного шкафа. И смотрел на дергающегося приятеля.

Потом он поднял голову и тоже посмотрел в дуло парабеллума.

И тут он понял всё.

Не они был самые страшные в этой комнате.

А этот старый, ржавый убийца. Который не игрался с ними. А убивал их.

Потому что он умел это делать – лучше их.

И безжалостнее тоже.

– Папа, это он зарезал маму – раздался голос дочери с дивана.

Виктор Тимофеевич посмотрел в глаза третьему налётчику

Растерянные, широко открытые глаза.

Виктор смотрел как они наполнялись ужасом,

Животным, отчаянным ужасом.

– Не надо – вдруг выдавил из себя налётчик – Не надо.

По его штанам что-то потекло растекаясь лужей по полу под его ногами.

И тогда он упал на колени.

Нет. Не перед ним.

А перед старым ржавым механизмом который вдруг вернулся из прошлого. И попав в человеческие руки – получил возможность снова жить, убивать.

Со старой свастикой на боку которая отблёскивала в свете электрической лампочки.

Как будто подмигивая всем кто в комнате, передавая привет от его бывшего владельца.

Страшный привет. С другого мира.

Виктор Тимофеевич сам не понял как снова нажал на спусковой крючок парабеллума.

Бах! Бах! Бах!

Выстрелы раздавались в квартире как раскаты грома.

Потом раздался сухой щелчок и верхняя часть парабеллума выдвинулась вверх показывая что патронов больше нет.

– Конец – как будто сказал сказал старый парабеллум Виктору Тимофеевичу. – Я сделал своё дело. Можешь считать трупы.

Наступившая тишина в комнате казалась абсолютной после грохота выстрелов.

Дым в комнате постепенно рассеялся.

Трое налётчиков лежали на полу. Под ними растекались лужи крови.

Потом откуда-то раздались звуки ударов. Кто-то стучал в двери в прихожей.

– Наверное соседи – подумал Виктор и кинул парабеллум на неподвижное тело белобрысого.

Сказал дочери – Вызывай милицию.

И упал на пол.

Сознание снова покидало его.

Последнее что он увидел – это лицо дочери склонившееся над ним.

И соседей.

Он умер по пути в больницу – от потери крови.

Как мне стать красивым?

Мне нужно стать красивым. Очень нужно!

Что бы она краснела, случайно встретившись со мной глазами.

Я тогда скажу ей – Привет!

И улыбнусь.

Может быть я даже приглашу её в кино, а потом, после кино – я буду целовать её, прижимая к себе, ощущая как колышется её грудь от взволнованного дыхания.

А потом мы придём ко мне домой, когда моих родителей не будет дома.

В комнате будет полумрак.

Я покладу ей руку на колено а другой – потяну её за плечи, положу на диван.

Ловким движением руки я расстегну ей лифчик за спиной.

И тогда… нам станет душно. И жарко.

Я буду целовать её в шею, в губы.

А моя рука будет осторожно расстёгивать ей блузку…

И осторожно стягивать с неё… Вот так.

Всё это будет.

От этих мечтаний – у меня кружилась голова…

Эротические мечтания!

Они приходили в мою голову – в самом неподходящем месте…

когда я сидел на занятиях… когда я стоял в автобусе… и тогда какая-то старушка к которой меня прижимала толпа в автобусе, с потрясением смотрела мне в глаза, чувствуя как напрягся мой член.

– Извиняюсь тётенька – хотел сказать я ей – по ошибке он напрягся прижимаясь к Вам.

Но я краснел. Я молчал.

И лишь шептал члену – спрячься придурок окаянный.- Имей же хоть какую-то элементарную совесть!

Но эта сволочь слушала и… ещё больше напрягалась. Как будто издевалась надо мной.

В общем, конфузы с членом замучили меня.

Мои мечтания про неё – превращались в сплошной кошмар для меня.

Но убрать их из моей головы – я не мог.

Мне надо не мечтать а реально познакомиться с нею – понял я.

В перерыве между занятиями я сказал ей – Здрасте!

Но увы… она смотрела сквозь меня как будто меня не было.

Мне стало обидно.

Даже та тётка, в автобусе, – с большим интересом смотрела на меня чем она.

Может в моей внешности… что-то не правильно?

Я подошёл к зеркалу и подмигнул сам себе.

Зеркало отобразило мне какого-то высокого придурка, в котором я с трудом узнал себя.

Я слегка опустил голову и спустил чёлку моих волос на лоб, и тогда придурок превратился в робкого студента.

– Ещё не всё пропало – обрадовался я и улыбнулся

И тогда робкий студент – сразу превратился в какого-то идиота.

Из-за переднего зуба, который был выщербленный.

– Не надо было раскалывать орех зубами – понял я.

К зубному врачу я пошёл через несколько дней. Упорно повторяя – Красота требует жертв!

Врачом оказалась молодая женщина, очень красивая.

Я так и сказал ей.

И ещё сказал что глаза у неё особенные – голубые и холодные.

Я видел недавно такие глаза – в фильме, у одного садиста.

После этого у неё дрогнула рука и бор зубной машины распорол мне внутреннюю часть щеки.

Дальше