– Что случилось с ребятами? – спросил у него Куницын.
– Я и сам хотел бы это знать. – Ответил оперативник. – Когда я добрался до поляны, там уже никого не было.
– И ты не нашёл ничего лучшего, как спокойно дожидаться нас здесь? – несколько зловеще спросил Куницын. От духоты капельки пота стекали с его бровей, рубашка промокла насквозь.
– А что мне надо было делать? Я предположил, что они куда-то отъехали по вашему распоряжению.
– Хоть бы лодку спрятал. Её наверняка с вертолета уже заметили. Ты видел здесь кого-либо?
– Нет.
– Хорошо хоть так. Надо спешить, скоро они будут здесь.
– Тогда в путь.
И они двинулись вниз по течению. Как это ни было рискованно, Вика села в первую лодку, так как только она могла ориентироваться в сложной системе проток и имела шанс вывести компанию в русло Должанки как можно ближе к усадьбе. Возможно, около усадьбы у бандитов будут хоть немного связаны руки, и расстрелять в открытую они их не решатся.
Упали первые капли дождя, и уже через десять минут небо заволокла чёрная тучища, началась гроза и страшный ливень. Штопор и Собакевич не смогли отправиться в полёт в такую погоду. Эванс, обычно сдержанный в выражениях, обматерил их по этому поводу. Вадим и его спутники прекрасно понимали, что им предоставлен шанс, и теперь необходимо приложить все силы, чтобы им воспользоваться. В лодках нашёлся брезент, им накрыли Викторию и ценные вещи. Вадим позвонил физику-самоучке и предупредил его об опасности, попросил ученого принять меры предосторожности. Андрей Васильевич спросил, где Вика и Василий, и, узнав, что с ними всё в порядке, успокоился. Он ума не мог приложить, куда они пропали, молился, и вот теперь узнал радостную весть. Немного подумав, Вадим позвонил и Никите. Конечно, это был риск, но оправданный. Если Никита заодно с Эвансом, и его знакомство с Вадимом на пикнике было не случайным, то сейчас это уже не могло никак им навредить. Но если Никита честный человек, то он сам находится в опасности.
Дождь усиливался, они вышли в основное русло Должанки. Неожиданно из-за поворота показался катер с бандитами. Он двигался прямо на них. Передняя лодка успела повернуть резко влево и укрылась в небольшой впадине в берегу. Вторая не смогла совершить спасительного маневра и подверглась нападению бандитов. Автоматная очередь немного приглушалась ливнем, но всё равно звучала резко и зловеще. Когда катер проплыл мимо лодки, укрывшейся во впадине берега, добры-молодцы заметили их, но Куницын среагировал первым. Он выдернул чеку из гранаты, которую быстро извлек из кармана, и кинул в катер. Прогремел взрыв, который слился с очередным раскатом грома. Куницын угодил точно в самую гущу бандитов. Как потом выяснилось, трое из них погибли, а двое были серьёзно ранены. Раненые кое-как доплыли до берега и, выбравшись на него, поползли прочь. Игорь не стал их добивать, он не мог выстрелить в безоружных людей, хоть и бандитов. Однако оказывать им помощь также было некогда. В воде оставались два их товарища, Илья и Николай. Когда они подплыли к ним, то стало ясно, что оба тяжело ранены, а лодка прошита пулями и восстановлению не подлежит. Они перетащили ребят в свою лодку, отчего та осела так низко, что чуть ни черпала бортами воду, и, запустив подвесной мотор, продолжили спускаться к Пеньково.
Вот и затокинские мостки, которые они миновали без приключений. Даже если добры-молодцы смогли отличить взрыв гранаты от раскатов грома, то поспеть на помощь своим коллегам вряд ли успели бы. Илья и Николай тихо постанывали, у них начался жар, и Вика, перевязав им, как умела, раны, прикладывала к головам мужчин мокрые тряпки. Как только стало ясно, что погоня временно отстала, Куницын сам осмотрел раны своих товарищей и, обнаружив, что пули прошли навылет, немного успокоился. Он достал из аптечки необходимые для дезинфекции медицинские препараты и стерильный бинт. На удивление ловко он перебинтовал Илье голень, а Николаю плечо. Вадим отметил про себя, что на месте Куницына не смог бы так ловко оказать первую помощь своему раненому товарищу. Все они, включая Викторию, промокли насквозь, но уже не обращали внимания на это обстоятельство. Так они плыли около получаса, пока вдали, за прозрачной завесой уже прекращающегося дождя, не показались очертания деревенских крыш.
* * *
Пеньково располагалось на высоком берегу реки, в месте, не менее живописном, чем Затокино. Однако деревенька была куда беднее, и ни о какой церкви и барских покоях здесь речи не было. От реки вверх тянулась лесенка с вырытыми в земле ступеньками. Когда-то, в лучшие времена, были у нее и перила, но сейчас вместо них торчали гнилые палки. Вадим с Игорем втащили лодку на песок. Вика отправилась предупредить родственников. Когда внесли раненых товарищей в гору, увидели Викторию, которая махала им рукой. Отдохнув несколько минут, они собрали остатки сил и, снова взвалив Илью и Александра на плечи, пошли к хрупкой фигурке девушки, стоящей у серой жердяной изгороди.
В доме Викиной дальней родственницы, сгорбленной полуслепой старушки, Варвары Ивановны, их ожидала жарко натопленная русская печь, парное коровье молоко и ноздреватый, собственного изготовления хлеб. Бабушка, однако, была не так плоха, как могло показаться с первого раза. Она властно велела положить раненых на широкие лавки и раздеть. Достав из печки чугунок с кипящей водой, она сначала промыла раны, а потом обработала их каким-то спиртовым настоем. Илья и Александр стонали и стискивали зубы, а бабка, не обращая никакого внимания на их страдания, морщинистыми загорелыми руками с распухшими суставами перемотала раны чистыми тряпочками. Затем она дала им крепчайшего травяного отвара и велела оперативникам спать, а сама принялась молиться перед образами. Вика, тем временем, дала Вадиму и Игорю старую, но чисто выстиранную одежду и отправила их в баню. Сама же, также переодевшись в сухое, принялась помогать бабушке по хозяйству. Через некоторое время из бани вернулись распаренные Вадим и Игорь. Они досыта наелись и, проверив Илью и Александра, также легли спать. Силы оставили их, и они мгновенно уснули. Последнее, что сделал Игорь, так это позвонил в свою контору и доложил обстановку. По-видимому, его шеф принялся давать Игорю необходимые инструкции, но Куницын, извинившись и сказав, что засыпает, просто нажал отбой.
Когда Игорь с Вадимом уснули, Вика рассказала бабушке Варваре, что с ними произошло, и как она оказалась здесь в компании представителей правоохранительных органов. Когда она рассказывала об отце, из глаз её катились слезы. Варвара Ивановна провела шершавой ладонью по Викиным волосам и сказала:
– Успокойся, детка, станется ему, этому Эвансу, антихристу.
– Бабуль, а они поправятся? – спросила Вика, кивнув в сторону раненых.
– Обязательно поправятся, не переживай.
– Пить, пить… – простонал в бреду Илья.
– Поди, дочка, дай ему воды. Только немного.
– Позови Игоря, пожалуйста! – прошептал Илья, когда напился из принесённого Викторией ковша колодезной воды.
– Игорь спит, Илья, он очень устал. Зачем он тебе?
– Позови или передай ему, что если я помру, то пусть передаст жене и дочке, что я… их очень люблю и прошу прощения.
– Прощения за что? – удивилась Вика.
– За то… за то, – Илье было трудно говорить. – Что у меня такая профессия.
– Не надо так говорить, бабушка обещала, что вы с Александром обязательно поправитесь!
Но Илья уже не слушал её, он снова окунулся в забытьё, и в его болезненном сознании, наверное, рисовались ему родной дом и семья, и он из последних сил цеплялся за жизнь, чтобы снова хотя бы один раз увидеть их.
Скоро сон сморил и Викторию, она уснула на старом бабушкином сундуке, застеленном цветастым половичком, сшитым из разноцветных лоскутиков.
* * *
Эванс был вне себя. Он запустил в управляющего чашкой с кофе, когда тот доложил ему, что трое его людей убиты, двое ранены, а беглецы на свободе и, самое главное, не ясно, где их теперь искать. Эванс вскочил на ноги и нервно заходил по комнате. Управляющий, несмотря на кофейный ожог на ляжке, терпел и внимательно слушал хозяина. После того, как он обвинил службу безопасности, Штопора, Собакевича и самого управляющего во всех, даже постыдных для мужчины, пороках, Эванс немного успокоился и обрёл способность мыслить здраво.
– Пётр, необходимо завтра с раннего утра вновь организовать поиски беглецов.
– И пешим порядком и на вертолете?
– Совершенно верно. Я уверен, что они никуда, кроме Пеньково, деться не могли.
– Да, это вероятнее всего!
– Обыскать все дворы, прочесать окрестный лес. Минимум предосторожностей, так как терять нам нечего. – Эванс немного подумал и добавил. – Кроме откровенной уголовщины, конечно!
– Будет сделано, хозяин! – Потупив голову, ответствовал управляющий. Если бы кто раньше сказал боевому офицеру Петьке Казанцеву, что он будет называть кого-то хозяином и терпеть подобный барственный тон и оскорбления, хоть и за большие деньги, он, наверное, просто набил бы наглецу морду. Но время и обстоятельства меняют людей, пусть даже сложившихся и закаленных жизнью, до неузнаваемости.
– И ещё. Подготовь мне для разговора с этими придурками, которых мы отловили на поляне около реки, Бинго и Кэт.
– А кто будет объектом?
– Объектом? Да пусть хоть Алёнка твоя.
– Господин Эванс, может быть, лучше кто другой? Вон Никитка этот, программист грёбаный, сколько наколбасил?! Может, пусть он лучше, а?
– Я что, не ясно выразился? Сказано Алёна, значит, Алёна. Для траханья другую себе найдёшь. Вон в деревне добра этого, хоть завались. А Никитка мне пока нужен, он хоть специалист приличный.
– Понял, будет сделано. – Сникшим голосом проговорил управляющий.
– Всё на этом. Можешь идти, Пётр Иванович.
Когда управляющий вышел, Эванс налил себе коньяку и, отпив глоток, набрал телефонный номер, который знал наизусть.
– Михаил Александрович, добрый вечер! – проговорил он крайне любезным тоном.
– Добрый, если он, конечно, в действительности такой.
– Извините, если нарушил ваш покой, но меня заставили это сделать неотложные обстоятельства.
– Слушаю.
– Дело в том, что под меня копают.
– Знаю.
– Похоже, собираются пришить мне уголовщину.
– У них есть конкретные доказательства?
– Могут быть.
– Что вы хотите от меня?
– Как что? Обезопасить наш общий бизнес.
– То есть, замять уголовное дело, которое будет, или уже возбуждено против вас?
– Да.
– Хорошо, я подумаю, что можно будет сделать. Позвоню сам. – И Михаил Александрович положил трубку.
– Сволочь. Почуял, что запахло жареным! – Эванс швырнул телефонную трубку на пол.
После этого он спустился на этаж ниже, зашёл в лифт, замаскированный под двери шкафа, и нажал нижнюю кнопку. лифт опустил его в подвал, где Эванс, сев в электрокар, велел водителю везти его в бокс "Д".
Бокс "Д" располагался в самом конце подземного лабиринта, созданного Эвансом. Этот лабиринт он проектировал при помощи одного талантливого, но невостребованного инженера, которого по окончании работ пустил в расход. Рабочие и инженеры, которые привлекались к строительству, были задействованы в создании отдельных частей этого грандиозного сооружения, и картину всего в целом представлять не могли. Наиболее посвященных или любопытных из них он также убрал. Когда Эванс впервые переступил черту закона и убил человека, он испытывал смешанные чувства страха и угрызений совести. Но когда число его жертв перевалило за десяток, то эмоции оставили его сознание, и он стал заботиться лишь о том, чтобы не оставлять следов. Настоящее имя Эванса, подлинные документы мало кто видел. На самом деле ему было не 25–30 лет, на которые он выглядел, а гораздо больше. Он сделал себе несколько пластических операций, усиленно следил за здоровьем. Через десять минут электрокар довёз его до заветной двери и Эванс, воспользовавшись электронной карточкой, проник внутрь. К его появлению уже всё было готово. Комната разделена прозрачной перегородкой на две половины. В одной из них находились привязанные к стульям Интеграл, Кормишин и оперативник Николай. Рядом с ними за пультом с множеством кнопок и индикаторов сидел управляющий. Во второй части комнаты находилась привязанная за руки к перекладине, находящейся у неё над головой, раздетая донага женщина. Привязана она была таким образом, что стояла в полный рост, и если не делала резких движений, то не испытывала особого дискомфорта, если, конечно, не считать присутствия пятерых мужчин. Но это было ничто по сравнению с тем, что её ожидало в дальнейшем. Около женщины, а это была Алёна, крутились две собачки рыже-белой масти, с висячими ушами и длинными хвостами. Это были гончие Бинго и Кэт. Кэт спокойно стояла, наклонив голову и рассматривая странную железку, прикреплённую на высоте полутора метров от пола к прозрачной перегородке. От железки, а это был колебательный контур, к пульту тянулось множество проводов. Бинго весело бегал по комнате, обнюхивал углы и несколько раз лизнул женщину, от чего её тело покрылось мурашками. Алёна старалась стоять к мужчинам боком, от бессильного стыда её лицо залила пунцовая краска, а в глазах стояли слезы.
Эванс уселся в специально для него приготовленный стул, минут пять рассматривал пленников.
– Значит, это вам захотелось приключений? Тоже мне, следопыты! – наконец вымолвил он.
– Они заявили, что не будут с нами разговаривать! – издевательски сказал управляющий, кивая в сторону пленников.
– Какая самонадеянность! – притворно возмутился Эванс и продолжил. – Итак, господа, я хочу продемонстрировать вам один небезынтересный в научном плане эксперимент, который должен одновременно подтвердить безграничность познания и заставить вас вступить со мной в диалог. Пикантность ситуации в том, что на месте этой симпатичной женщины может в дальнейшем оказаться любой из вас. Ну, не будем говорить лишних слов, лучше всё продемонстрировать наглядно. Начинай, Пётр Иванович.
Управляющий нажал на одну из кнопок и стал медленно поворачивать какую-то ручку на пульте. Собаки, как по команде, вскинули головы и уставились на колебательный контур. Потом они стали проявлять повышенную нервозность, бегать по комнате, скулить, пока не забились в угол. Там они прижались друг к другу, дрожа от страха.
Управляющий выключил колебательный контур, и псы незамедлительно вернулись к своему обычному поведению. Затем он проделал на пульте ещё какие-то манипуляции, и собаки, снова как по команде, подбежали к Алёне и оскалили зубы. От отвращения и страха Алёна закричала.
– Достаточно. – Велел Эванс, и, уже обращаясь к Интегралу, спросил. – Как вы оцениваете эту научную разработку? Вы же, кажется, физик? Да и ваш товарищ по несчастью, если мне не изменяет память, занимается бионикой? Вы видели когда-нибудь что-либо подобное?
– Прекратите эту мерзость! – произнес Интеграл. – Вы же, надеюсь, учёный, а не садист.
– Я не просил давать оценку моим действиям и методам ведения допроса. Я спросил ваше мнение о моём изобретении.
– Так ты, выходит, нас допрашиваешь? Позволь узнать, на каком основании? – спросил Николай.
– Основание здесь только одно – моё личное желание. – Ядовито улыбаясь, пояснил Эванс.
– Хорошо! Что вы хотите знать? – спросил Интеграл.
– Что вы делали около моей усадьбы?
– Приехали отдохнуть, половить рыбу.
– А куда делись ваши спутники, что они искали?
– Я же говорю, ушли ловить рыбу. А может, захотели погулять по лесу на той стороне реки.
– Придуриваетесь, значит?
– Мы и не думали. Если не верите, то это ваше дело.
– Пётр Иванович, продолжай, пожалуйста. Ребята, видно, не поняли, с кем имеют дело!
Управляющий включил колебательный контур. Собаки, до этого мирно лежавшие у ног Алёны и вылизывавшие себе лапы, поднялись и, зловеще оскалившись, стали ходить по комнате. Их носы наморщились, губы хищно поднялись, обнажив клыки. Раздалось утробное урчание, и Бинго молниеносным броском вцепился Алене в ногу. Кэт последовала его примеру и вонзила свои клыки в ягодицу. лицо жертвы исказилось гримасой боли, рот открылся в диком крике, от которого чувствительный Эванс всегда предпочитал отгораживаться звуконепроницаемой перегородкой. Наверняка, собаки загрызли бы несчастную женщину насмерть, но здесь случилось непредвиденное. Погас свет. Воцарилась недоумённая тишина. Дело в том, что на объекте находилось множество аппаратуры, требующей бесперебойного круглосуточного питания. И именно с этой точки зрения объект был особенно надёжно защищён. Первым среагировал управляющий, который не стал дожидаться, когда Эванс облает его, набрал номер дежурного у пульта коммуникаций. Дежурный ничего прояснить не смог. Свет отрубился во всех подземных боксах, причина непонятна. Дежурный выслал в бокс, где в настоящее время находились Эванс, управляющий и пленники спасательную команду и группу охраны. Они сумели привести в действие аварийное освещение, эвакуировали шефа в его апартаменты, а пленников поместили обратно в комнаты-камеры. Бедную Алёну отвязали и, почти бесчувственную, отправили в её комнату под присмотр охранника и врача. На такие случаи в усадьбе был специальный врач, человек немногословный. Врач вкатил покусанной женщине успокоительное, затем продезинфицировал раны и, убедившись, что её жизни и здоровью ничего не угрожает, удалился.