Предисловие
Причин написания этой книги две.
Во-вторых – нужно, все таки, показать подрастающим деткам, что есть реальные
корни историй, которые мною были отражены в подрастковых сказочных
повествованиях. По крайней мере, это немного удовлетворит любопытство их
родителей.
Ну, а главное, то есть во-первых, захотелось пересказать замечательные истории
про необычные случаи среди моих добрых знакомых. Во время добрых пикников
и вечерних посиделок за года собралось немало рассказанного. Мне очень
повезло, что довелось услышать кроме традиционных повествований о закулисье
наших правителей и знаменитостей, спорте и переживаний о излишне
потраченных денег на новые предметы роскоши, еще о кое-чем необычном.
Когда людям уже за сорок, плюс ко всему, еще и непьющие, разве что, некоторые
– самую малость, о погоде, политике и о сексуальных победах, говорить не так
уж интересно. Особенно, если вместе ранее учасвтовали в необычных
перепетиях. Тогда можно раскрыться и кое в чем другом.
Я реально допускаю, что есть некоторый налет выдумки, дабы приукрасить
историю. Но в книжке буду показывать то, что было подтверждено или предо
мною, или перед уважаемыми мною авторитетами. Плюс, для забавы, кое что
преувеличу. Все таки пишу не для хроники, а для некоторого удовольствия.
Да, в книжке нет большой приключенческой линии. И есть ружье в первом акте,
которое не стреляет ни во втором, ни в каком.
Не показывается ни удачные жизненные решения, ни величие человеческого
духа. Про такое и так написано немало уважаемыми мною творцами.
С одной стороны это попытка показать, что есть кое что в жизни, кроме поиска
удовольствий и силы. Плюс способ отойти в сторону от традиционных и
банальных линий.
Многое в книге, для красоты повествования, я переписал бы по-другому. Но ряд
рассказчиков и участников событий уже ушли в мир иной. И очень хотелось бы
отразить именно их манеру и сюжеты, чтобы лучше сохранить память о
достойных людях.
Плач палачей
Палачи расстроились как дети. Еще бы чуть-чуть, может быть, и слезинка
выдавилась.
Ну нельзя же так расстраивать столь важных людей. Они бросили все дела,
приехали в этот некрасивый район, зашли в неухоженный дворик, поднялись по
грязному подъезду ради тощего ботана. Всего-то нужно было передать слова
самого Георгия Аветисовича, но перед этим немного разукрасить лицо легкими
боксерскими ударами. Но никаких травм, так, всего лишь, чтобы и через пару
дней прохожие вздрагивали, глядя на последствия кровавого макияжа. Синяки,
опухлости, кровинушку чуток пустить – работа привычная.
Но клиент оказался бессовестный. Хотя еще более тощий, чем обещали.
Зашли в квартиру без особого спросу – Высокий сообщил, что принес телеграмму.
Простачок дверку-то и приоткрыл. Ушастый не стал ждать приглашений, ввалился
в коридор, не мешкая, крепко придерживая за горло ничего не понимающего
хлюпика.
- Братик твой имеет большой карточный должок, ты расплатишься, или скажешь
где искать родственничка, - предъявил Высокий.
Хозяин квартиры нагло пошел в отказ, - мол, с братом давно не общаюсь, и денег
у меня нет. Ушастому, собственно, об этом и так было известно. Но серьезность
намерений проигравшемуся братику нужно было показать. Отсиживался он где-то
в этом же районе, это уж наверняка. В крайнем случае, друзья увидели бы
побитого родственника, и, обязательно, донесли бы.
Все, пора привязывать к стулу и устраивать кроваво-синюю красоту.
Традиционно, первые удары Высокий делал по губам, типа, как на допросе.
Спрашивал, - где твой брат, - и, не дожидаясь ответа, наносил удар. Не очень
сильный, чтобы в голове не помутилось, но дабы обеспечить хорошую
припухлость и полный рот крови.
Затем, по привычке оббивались надбровные дуги, так, для красоты и для того,
чтобы клиент не мог нормально себя видеть в зеркале. Ну и на десерт – из
европейского носа сделать африканский.
Серия простая, отработанная на толпе избитых и униженных клиентах.
Но что-то сразу не получилось. Или, глядя на тощий вид братика проигравшегося,
бил слишком слабо, или кровообращение у доходяги было никакое, но крови не
было.
- Придержи голову,- скомандовал Ушастому, и, уже более точно прицеливаясь,
стал наносить более жесткие удары.
Опять без результатов.
- Что, мусорок, разучился пытать работяг, дай-ка молодому урке показать, как
нужно обрабатывать лохов, - с насмешкой Ушастый отодвинул в сторону
Высокого.
Зарисоваться результатом не удалось. И это привело в небольшой ступор.
Молча Ушастый отправился на кухню делать чай. Высокий закурил.
- Позвоню Виктору, - сообщил молодой урка. – все же феномен.
- Не стоит отвлекать серьезного человека, давай чуток порежем лицо унд
зайгезунд.
Ушастый кивнул, и, присев на корточки перед пациентом попытался сделать
надрезы в районе рта и на щеках.
- Точно, феномен. - с убежденностью констатировал палач, почти впритык
рассматривая кожу без всяких следов. Точнее с еле заметными розовыми
полосками. Для уверенности еще и сигаретку притушил об щеку.
- Я в кино видел про азиатов, которые много лет по-хитрому дышали и
становились неуязвимыми.
- Что-то этот чахловат для спеца боевых искусств. – наморщился Высокий. –
слышь, ты, доходяга, может ты какой-то мастер?
Пациент отвернулся. Но плечами пожал, типа не в курсе.
- Звоню Виктору. Он во всем всегда толково может разобраться. – подытожил
Ушастый.
Полтора часа, пока к ним добирался Виктор, Высокий пил чай и курил, а ушастый
листал книги со стола привязанного к стулу ботана. Раз в четверть часа, бывший
правоохранитель подходил к жертве и наносил удары. Притом и не рассматривал
результаты. Нравилась ему эта работа.
Виктор появился в комнате почти беззвучно. Привычно быстрым взглядом
посчитывал окружающую обстановку. Ушастый встал и жестом показал на брата
проигравшегося. Высокий тоже поднялся, но посторонился – дабы не мешать
оценить ситуацию.
Уважаемый уселся на корточки и стал всматриваться в доходягу. Секунд через
пятнадцать встал и молча развязал жертву.
- С Аветисовичем я сам решу вопросы, а этот клиент теперь мой. Так что, бойцы,
вы свободны. – спокойным, не подразумевающим возражений тоном, сказал
Виктор.
Ушастый и Высокий беззвучно удалились.
- Так мы земляки. – Виктор протянул руку в приветствии, когда палачи ушли.
- Ты у них вроде за доброго полицейского? – с улыбкой сказал Филипп, но руку
пожал.
- Да что-то типа того. Ты уж не обессудь жизнь такая, вот и с бандитами
пришлось связаться. Не взыщи за то, как мы встретились, но радостно то, что
чудо с тобой сталось. Казах в подвале не ошибся, что-то с нами произошло. И это
радость. Даже немного горжусь, что мой старый знакомый стал сказочно
необычным.
Дома было шаром покати, отправились в ближайшее кафе, чтобы отметить
встречу.
Пока шли к общепиту, Виктор решил также похвастаться – он тоже обрел особые
способности.
- Почти все, как обещал Улугбек, стал понимать животных и птиц. Но, главное, со
временем стал понимать людей по-другому.
Первое, что услышал – это у голубей: кушать, кушать, дай, дай, девку, девку.
Собственно у большинства птичек это была основная тема. Узнал, что коты
говорят между собой и с нами на разных языках. Но стало удобней – когда Васька
просит свежей воды, я не сыплю ему корм. А котяра быстро просек, что я его
нормально понимаю, и на своем внутрикошачем при мне не мурлыкал. Но про
отдых и спокойствие он мяукал все интереснее.
Затем на подобный мусор чириканий и курлыканий перестал обращать внимание.
Так можно слушать одни и те же разговоры старушек у подъезда изо дня в день,
со временем понимаешь, что все одно и тоже, и основную массу слов
пропускаешь мимо ушей, вылавливая только новые и любопытные детали.
Вот тогда то стало поинтересней. Постепенно стал открываться тайный мир
необычного взгляда на нас ворон и воробьев. Хитрость и простоватость собак и
котов. Новое видение стало напоминать затянутое, но интересное кино.
Особенно впечатлило неожиданное упоминание воробьев о словах дальних
деревьев. Воробьи то веселые и прикольно глупенькие. К их чириканью особо и
не прислушивался. Так, все суета. Не то что вороны. Они то про деревья
упоминали столько, что открыл для себя очень полезный секрет – когда и где
лучше подзаряжаться. Что срабатывает во время простой прогулки по парку, а
когда нужно полазить по веткам и поспать на высоте. Что дает туман у деревьев,
и в какой момент первых весенних движений соков, можно разбудить свою мощь.
Пошел к ним. А там тишина. В ветряный день – тоже ничего. Возможно, подумал,
птички могут услышать поболе моего. Ну и ладно. Даже потерял интерес на
некоторый период. Воробьям же сказал свое фэ. И, то, как они среагировали,
показалось, что птички все поняли.
Но после услышанного от деревьев в туманах, пришлось перед воробышками
извиняться. Надеюсь, пара килограммов пшена в кормушке притупила их обиду.
Деревья меня встрепенули. То, о чем они перешептывались, заставило немного
заныть сердце. Мы, люди, имеем в себе подобие божественного, которое тихо
спит и деградирует. А дровеняки, не все, но некоторые, шепчут касаясь таких
тем, что только нашим пророкам удавалось узнавать, а им, растениям, видно
почти каждый день. Правильнее сказать, они не говорят, а повторяют кое что из
других миров. Или из других времен. Очень крутое ощущение.
В период этих мистических открытий, неожиданно стал замечать, что ко мне
стали в гости приходить-то старые коты и собаки, то являться вороны. Не
говорили, просто с доброй типа улыбкой на меня смотрели. Может пару раз и
гавкнули или каркнули. Но ничего особого, так, по-стариковски, просто
показывали свое уважение.
После этого три месяца тишины. Перестал слышать всех. Но чудо вернулось,
притом, с неожиданным бонусом. Почему-то люди стали воспринимать меня как
того, кому стоит раскрыть душу. И, главное, я стал для многих тем, с кем просто
необходимо поделиться тайнами, чтобы со временем, я в их деле помог.
Опасность узнать лишние тайны я понял быстро. Особенно, когда новые добрые
знакомые попытались использовать мой дар, чтобы раскрутить на серьезную
информацию солидных людей.
Пришлось быстро определяться, где возможно выжить. Ясное дело не при
чиновниках и гэбистах. Там съедят и подставят весьма быстро. Им самое главное
– влезть на вершину пирамиды власти, так что в нужный момент пожертвовать
удобной ступенькой – не проблема.
Выбрал криминал. У них занял место уважаемого психолога - живого детектора
лжи. По сути, и те и другие почти-то же самое, так что определился с
максимально безопасным для себя вариантом.
Хотя объяснение прихода к бандитам было немного натянутым, но правда была
точно в том, что при Викторе просто невыносимо хотелось раскрыть свои карты.
Он просто подменял своим образом ту цель, смысл, ради которого человек
напрягался и корячился многие годы, и, вот, наконец-то, есть перед кем
отчитаться, доложить о проделанных успехах.
Филипп это ясно понимал, но, как, возможно, и многие, ничего поделать не мог.
Виктор был штопором, который вытягивал пробку секретности в душе, и
заставлял фонтаном литься нектар духа без остановки. И это было не просто
чудо. Чудо было бы не поддаться такому желанию.
История у Филиппа была также необычная. Приблизительно через полгода, когда
в поликлинике девочка так и не смогла проткнуть ему палец, дабы взять анализ
крови, Филипп стал замечать, что стал меняться. Но, что интересно, бриться
получалось, да и ногти срезал без проблем. Даже, при большом желании, мог сам
себе сделать надрез. Но другим было чем-то запрещено.
Первое время очень переживал, что, если нужна будет операция, то так и
загнется – хирурги-то не смогут разрезать.
Но здоровье реально улучшилось. Старые травмы сами залечились. В целом, тело
становилось здоровее и весьма защищенным. И это радовало.
Брат у Филиппа часто тусил в полукриминальных компаниях. Раньше, из-за этого,
неуязвимый держался от всего такого подальше. Но теперь осмелел. Решил
провериться.
До разборок с поножовщиной дело дошло весьма скоро. Филипп ринулся к
буянам, дабы помешать кровопролитию. Быстро ощутил попытку его подрезать.
Но остался цел. Чего нельзя сказать об одежде.
В дурной коллективной драке пропускал удары и кулаками и ногами, даже
стульями по голове. Ничего плохого. Зато всем повтыкал кулаками по лицу. И тут, определил для себя поиск решения главной проблемы. Хоть ему пока никто не
может навредить, но и он не особо может всыпать. Как в анекдоте – да, он
сильный, но очень легкий.
Филипп был узок костью, с неразвитыми мышцами. По виду – заморенный ботан,
но ни в коем разе не боец.
В кино азиаты со своими искусствами умеют навалять более крупным. Так и у
него, Филиппа, должно получиться. Вот и пошел заниматься каратэ.
Наверняка есть тренеры, которые могут раскрыть талант, наполнить мощью. Но
инструктор Филиппа был не таким. Много рассказов о суперкрутизне именно
таких ударов, примитивные демонстрации против заранее известной простой
атаки. Плюс попытки приучить к мысли, что некие замысловатые сочетания
движений – это уже волшебно. И когда-нибудь многолетние повторения таких
боевых танцев превратит в волшебного супермена.
Сказки о тайнах боевых искусств азиатов со временем надоели. Ушел к боксерам.
Там стало веселей. Во-первых, Филипп имел ощущение, что нарабатывает прежде
всего эффективность своих ударов. Время на освоение защит и стратегий боя
решил не тратить. Тренер, конечно же, пытался убедить его в неправильности
подобной тактики. Даже ставил Филиппа в спарринги с более опытными и
тяжелыми бойцами. Но пропущенные удары Филиппу не вредили, зато его атаки
были очень нахальны и все более эффективны.
Чемпионом стать не довелось. Просто к этому не стремился. Но занятия боксом
все же принесли немалую пользу. Кое что окромя умения вставлять зуботычины.
Это обретение одной интересной идеи от двух совершенно разных персонажей.
Первой была Сара. Девушка с аппетитными формами и с легким нравом.
Подобные подружки нередко приходят в секции повысматривать себе партнера с
достойным уровнем тестостерона. А может и подзахомутать к себе в кровать
будущего чемпиона.
Так что вела себя не как общедоступная б. Даже немного перебирала между
претендентами, пыталась вывести на разговор, дабы поточнее вывести себя на
самого лучшего. Да и близость не афишировала. Типа была фанаткой и просто
общалась с молодыми героями спорта.
В один зимний денек, Сара обратила внимание на Филиппа.
Паренек хоть и был не очень презентабельный, но та жесть, когда он
моментально подымался после любой атаки и рвался в бой, давала ему
некоторую славу. Что было в немалой степени интересно для ищущей особых
ощущений молодой девчонки.
Первого свидания как такового не было. Разок-то и шли после тренировки, где
Филипп упомянул в разговоре, что практически неуязвим. Даже показал любимый
трюк. Лезвием перочинного ножа полоснул по газете – та разлетелась, а затем,
по своему запястью, где обычно вскрывают себе вены самоубийцы.
Традиционный женский писк, хватание за сердце. Глупый хохот друзей, которые
уже видели такой раньше.
Сара же не пищала. Взяла рассмотреть ножик. Рассмотрев обычный предмет,
попросила попробовать повторить с Филиппом самой.
Тот не против, протянул оба запястья. Сара первый раз провела лезвием
аккуратно, с небольшим нажимом.
- А можно еще разок? – с загоревшимся взглядом поинтересовалась.
- Сколько угодно.
Тогда и добавила два удара ножом. Сильней и реально сильней.
А пареньку все нипочем. Точнее сказать, красноватые полоски – следы касания
лезвия появились, но на глазах стали бледнеть.
Начиная с этого дня, Сара стала приходить в гости к Филиппу. Старательный
секс, после которого не было ритуальных сигарет и разговоров типа – а сюда мы
купим тумбочку.
Нет, она наблюдала. Прислушивалась к ощущениям. Изучала.
У нее это было впервые. Не секс, конечно же. Да и не любовь.
До этого было как. Возбуждение от запаха и вида очередного носителя
тестостерона. Легкое опьянение от первых контактов. Аккуратное начало в игру –
а слабо тебе стать еще круче, чтобы все знали, что я подруга альфа самца. Плюс
немного игр в кошки-мышки. Забрасывание сетей, дабы окутать собой. Ожидание
результатов. Потом или разочарование в наскучившем все еще во всего лишь
бэтта-самце, который был Сару не достоин. Или борьба с новыми соперницами с
пробудившемся альфа-лидером.
А тут объект совсем другой. Как из мифов неуязвимый. Но на вид не герой.
Щупловат и без богатств. А жаль.
Сара чувствовала, что здесь заложена перспектива, но не особо представляла,
как ее реализовать.
Раньше ребята были попонятней. Гора мышц. Тумаки всяким простакам и ботанам
вокруг себя, под одобрительное подхихикование Сары.
Постепенно науськивание на возможных конкурентов в лидерстве и, конечно же,
выдавливание подарков.
Ну а после очередное разочарование. И не важно, в ком кто первый увидел
ошибку. Главное то, что долго возле себя, рядом, крутизны у Сары обрести все
никак не получалось.
Зато опыт был немалый.
Филипп в отличии от предыдущих был непрезентабельный. Но было удовольствие
от мысли, что она подружка чего-то особого и крутого. Сара была в легкой
эйфории.
Особенно после примечательного случая в кафе. Того, что недалеко от дома
Сары. Это было тогда, когда в пятничной попойке началась суровая драка,
которая быстро решила перерости в дурную поножовщину.
Тогда-то Филипп и вышел против ощетинившимися тесаками.
Курточку, конечно же, жалко.
Хоть и маленький, да и щупленький, но Ахиллес.