После ужина, убрав посуду, все расселись вокруг стола. Мария Петровна, уже понемногу встающая с постели, достала заветную шкатулку. Варвара принесла коробку, которую передал ей Семен Яковлевич Кац. Выложив на стол их содержимое, Мария Петровна не смогла удержаться от горестного вздоха. Отложив в сторону серьги, кольцо и заколку с рубинами, некогда принадлежавших любимой невестке, а теперь внучкам, она посмотрела на жалкую кучку колечек и брошек. Самые ценные украшения хранились в сейфе, в ее спальне, в которой теперь обосновался комиссар со своей женой.
– Вот что, мои дорогие. Все мы знаем, что воровать нехорошо. Но я думаю, что забрать свое у укравших у нас, воровством не считается. Согласны?
– Бабушка, ты хочешь забрать свои украшения из сейфа?
– Да, но мне должна помочь Варвара.
Варя испуганно посмотрела на свою бывшую хозяйку.
– Побойтесь бога, барыня, сроду чужого не брала, не смогу я.
– Варя, другим будет сложно попасть в чужую комнату. Ты же с завтрашнего дня будешь убираться у новых хозяев. Я уверена, они даже не догадываются о тайнике. Он спрятан в одной из оконных ниш и открывается при помощи скрытого рычажка. Найти этот рычажок сложно, если ты не знаешь, где он расположен. Я тебе все расскажу, а ты, когда будешь протирать окна, откроешь сейф и вынешь оттуда украшения. Положишь их в ведро, прикроешь половой тряпкой и принесешь сюда.
– Страшно мне, Марья Петровна, а вдруг как кто войдет не вовремя?
– А ты выбери день, когда дома будет только хозяин, ему днем в спальне делать нечего.
Варвара с сомнением смотрела на Марию Петровну. Та ободряюще улыбнулась. Остальные молча ждали, что скажет Варвара.
– Ладно, будь, что будет.
– Вот и хорошо.
Мария Петровна сложила в шкатулку коробочки с наследством внучек, туда же поместила завещание сына. Остальные украшения небрежно смахнула в коробку и убрала все в огромный сундук, набитый старыми тряпками.
* * *
Варя, с сердцем, замирающем при каждом шорохе, делала вид, что протирает окна. Рычажок, о котором говорила Мария Петровна, она нашла без труда. Осталось побороть страх, и открыть тайник. Новый хозяин доедал обед, приготовленный женой, сидя за столом, за которым раньше собиралась многочисленная семья Печенкиных. Варя слышала доносящиеся оттуда чавкающие звуки. "Жрет, как свинья из лоханки", – с раздражением подумала она. Пододвинув ведро с водой поближе к оконной нише, Варя повернула рычажок в противоположную сторону. Панель, встроенная в стенку под окном, бесшумно отодвинулась. Варя быстро засунула руку в углубление и вынула оттуда большой ларец красного дерева. Высыпав содержимое ларца в ведро с водой, она вернула пустой ларец на место в сейф и повернула рычажок. Панелька легко закрыла тайник. Из груди вырвался вздох облегчения. Осталось еще полдела. Она бросила в ведро половую тряпку и заглянула в гостиную. Хозяин полулежал в кресле, положив ноги на резной столик. "Чисто боров. Вона как развалился".
– Иван Иванович, я закончила убираться.
– Хорошо, Варя. Иди домой. Завтра придешь, когда дома будет моя жена, она заплатит тебе за работу.
Варя, уже совсем успокоившись, вышла из комнаты и направилась к лестнице, ведущей на последний этаж.
Дома были только Мария Петровна и младшие девочки.
– Ну, как? – от нетерпения Мария Петровна попыталась вскочить с кровати, но тут же рухнула обратно, слабость после болезни еще не прошла.
Варя молча стала доставать из ведра изумительной красоты украшения.
– Ну, слава богу. Ты, Варя, молодец. Представляю, какого страха ты натерпелась.
– Да уж, Марья Петровна, истинно правду говорите. Там этот, новый хозяин в вашем любимом кресле развалился, так я еле удержалась, чтобы его мокрой тряпкой не отходить.
Мария Петровна весело рассмеялась, представив, как Варвара, грозно насупив брови, лупит почем зря обалдевшего от такой наглости мужика.
– Ничего, Варя, будет и на нашей улице праздник, – Мария Петровна гордо подняла голову.
Призрак голодной смерти отступил. Уже одно только изумрудное колье можно будет обменять не меньше, как на два мешка муки. А может, и больше. Этим займется Настя. Они все вместе переживут эти смутные времена.
Глава 4
1925 г. Ленинград
Настя, Анастасия Афанасьевна Печенкина, вошла в класс и посмотрела на девочек. "Когда – то и я вот так же впервые стояла у балетного станка и с замиранием сердца слушала своего педагога".
– Здравствуйте. Сегодня для вас начинается новая жизнь, наполненная музыкой, радостью и… тяжелым трудом. Балет – это не только красивые наряды и восторженная публика, но и работа, ежедневно, до "седьмого пота". Конечно, не все будет получаться сразу, иногда захочется убежать с занятий, а то и навсегда бросить балет. И только самые терпеливые и упорные из вас смогут называться балеринами.
Только год назад Насте удалось вновь вернуться в театр. На сцену она не вышла, за восемь лет многое было упущено. Но она с удовольствием приняла предложение директора театра набрать группу учениц. И ни разу не пожалела об этом.
Бабушка умерла в 1919 году. Она ушла тихо, во сне, накануне простившись с каждым. А еще через год нелепо погиб Иван. Вечером, возвращаясь с завода, он увидел, как грабят магазин, расположенный в соседнем с их доме, и попытался в одиночку задержать вора. Тот выстрелил в него и скрылся. Утром Ивана нашел дворник, подметавший мостовую. Настя осталась с Варварой и двумя младшими сестренками.
Она продолжала работать машинисткой, только уже в комиссариате. Наташа в шестнадцать лет поступила на учительские курсы и после их окончания стала вести младшие классы в школе. Варвара полностью взяла на себя ведение домашнего хозяйства и уход за Леночкой.
Настя обернулась на звук скрипнувшей двери. В проеме показалась гладко причесанная голова сестры Наташи. Настя кивнула ей и повернулась к ученицам, старательно тянувшим носок перед большим зеркалом.
– На сегодня занятия окончены. Встретимся во вторник. До свидания.
Девочки, весело подталкивая друг друга, побежали в раздевалку.
– Наташа, что случилось? Дома все в порядке?
– Господи, да что ты все время так волнуешься! У всех все в порядке. Даже очень в порядке, – Наташа лукаво прищурила глаза.
– Ну, говори, не томи, я же чувствую, что– то не так.
– Я замуж выхожу!
Настя устало присела на банкетку. Как она не заметила, что ее сестра уже выросла? Кажется, совсем недавно Настя каждое утро боролась с ее непослушными волосами, пытаясь заплести их в косички. А ведь ей уже двадцать. Она учительница и в ее классе учится Леночка.
– Ну, что ты молчишь, Настя! Сегодня Николай придет к нам в гости знакомиться. Варя уже поставила пироги.
– Но вы так мало знаете друг друга!
Наташа рассмеялась.
– А вот мне кажется, что я его знаю сто лет. Настя, мы даже думаем одинаково, ты представляешь! У них в академии курсанты даже шутят, что мы похожи, как брат и сестра.
– А ты любишь его?
– Конечно, люблю! Он такой красивый в новой форме, всегда дарит мне цветы и никогда не придирается по мелочам, как ты.
– Милая моя, этого мало для того, чтобы прожить всю жизнь вместе.
– Ну, Настя! Я думала ты обрадуешься за меня! А ты… – Наталья обиженно отвернулась.
Настя обняла сестру и погладила ее по голове.
– Я рада за тебя, просто мне не хочется, чтобы ты ошиблась.
– Я не маленькая, Настюша, и прекрасно понимаю, что быть женой командира не сладко. Но я готова к трудностям, да и когда Печенкины боялись их? Только я не представляю, как буду жить без вас!
– Без нас?
– Мы на той неделе уезжаем к месту его службы в Куйбышев.
Глава 5
1936 г. Куйбышев
– Коля, иди сюда скорее, наши из Ленинграда приехали, – Наталья Афанасьевна Нестерова, с годовалой дочкой на руках, открыла входную дверь. Настя, Варвара и Лена внесли в квартиру по объемистому чемодану.
– Что же вы не предупредили, Коля бы вас встретил, незачем было самим с багажом возиться.
– Ничего, мы спокойно доехали на трамвае.
– Проходите скорее. Коля, помоги занести чемоданы в комнату.
– Ой, Наташенька, я их еле уговорила приехать хоть на недельку, – Лена возбужденно взмахнула рукой, – Варвара поддалась на уговоры только из – за того, что не видела малышку. Вы уже сколько лет в Куйбышеве, а она у вас ни разу не была! Вытащить ее из дома – целая проблема.
– Да, Варя, ты меня совсем забыла, – Наташа поцеловала свою няню.
Варвара тут же взяла из ее рук малышку. Валюша доверчиво обвила ручонками ее шею.
– Смотри-ка, сразу признала, моя хорошая, – Варвара прижала к себе ребенка и подошла к Насте.
– А это твоя тетушка Настя.
Девочка улыбнулась и потянулась к ней.
– Господи, какой дружелюбный ребенок!
– Да, Валька у нас общительная. Все люди для нее друзья, – Николай с гордостью смотрел на дочку.
Пока Варвара и Настя любовались ребенком, Лена, на правах частой гостьи, помогала Наташе накрывать на стол.
– Ленка, твой Андрей не дает мне проходу. Все спрашивает, что у тебя там, в Ленинграде. Ты что, совсем не писала ему?
– Он не мой, а я не его, – Лена капризно надула губы, – он сам напридумывал себе там что – то. И, вообще, не собиралась я ему писать.
– Тогда не морочь парню голову. Мне уже перед его матерью стыдно, который год летом раздаешь ему авансы, а потом молчишь.
– Ну, и что! Наташ, не люблю я его. И никого не люблю. Почему я должна думать, что он там чувствует? Скажите, любовь у него! Не он один такой. Строит из себя мученика.
У Лены вмиг испортилось настроение. Андрей жил этажом выше и был, пожалуй, самым постоянным ее поклонником. Он ей почти нравился, но только пока был рядом. Но каждый год, уезжая после каникул домой в Ленинград, она напрочь забывала о нем.
– Делай, как знаешь. Только пора стать более ответственной.
– Это как ты, да? Каждый день одно и то же. Муж, пеленки и кастрюли. Когда ты, например, в последний раз ходила в ресторан? А в театр? Вот – вот. И ты хочешь, чтобы я превратилась в такую же клушу?!
Наталья обиженно отвернулась. Лена могла обидеть, совершенно не задумываясь. "Избаловали мы ее. И Настя с Варей ни в чем ей не отказывают".
Лена выросла настоящей красавицей, очень похожей на мать. Те же карие глаза с "кошачьим" разрезом, кожа цвета спелого персика и копна каштановых, с медным отливом, волос. Мужчины, встретившиеся на ее пути, как один, попадали под ее обаяние и пытались ухаживать за ней. Она же, не отвечая никому взаимностью, умудрялась понемногу встречаться со всеми, оставляя каждому надежду и ничего не обещая. Наташа стала бояться, что в один прекрасный момент судьба накажет ее за легкомыслие, и на ее пути встретиться не тот, кто нужен. Поэтому она всячески пыталась напомнить сестре об Андрее, который нравился ей своей серьезностью и постоянством.
– Ой, Натусенька, прости меня. С языка сорвалось.
– Пора бы уже научиться быть хозяйкой своих частей тела, – немного резко ответила Наталья, – Я, конечно, не могу тебе навязывать свое мнение, но ты подумай, сколько лет Андрей в тебя влюблен. Преданность – качество редкое.
– Наташ, я замуж не собираюсь, ну что ты меня сватаешь! Я буду поступать в театральное училище, зачем мне твой Андрей!
В кухню вошла Настя.
– Кто такой Андрей, это все тот же, Ленуськин жених с третьего этажа?
– Настя, ну и ты туда же! Нет у меня никакого жениха.
Лена сердито передернула плечами и выбежала из кухни.
– Что это с ней?
– Надоели мы ей со своими попытками выдать замуж, – рассмеялась Наташа, – неси салат на стол и давайте обедать.
Лена с ожесточением намыливала руки. Никто ее не понимает. Ну, не такая она, как сестры. Не нужно ей это серое "мышиное" счастье. Настя совсем "растворилась" в своих ученицах. Рассказывает о них, как о своих детях. А личной жизни никакой. Из театра – домой, утром – опять в театр. Разве так интересно! Наташка вообще смотрит в рот своему вояке, и счастлива. Лене хотелось праздника каждый день. Про театральное училище это она сболтнула сгоряча. Учиться ей совсем не хотелось. Вот ее школьная подруга, Вика Гольдштрах, вышла замуж за дипломата, и уехала за границу. Мало этого, ведь еще и влюбилась в него. Лене не хотелось просто замуж. Ей хотелось, чтобы закрутило ураганом, ревность, сильные страсти, красивый и сильный мужчина рядом. А она над ним – богиней. Ну что толку в любви такого, как Андрей! Правильный и прямой, как грани куба. Сама же Наташка все время говорит, что его ждет карьерный рост. Фу, слова – то какие. Какая уж тут романтика! А с театральным училищем можно все– таки попробовать. Внешностью ее бог не обидел, а там один курс проучиться, глядишь, ее заметит какой-нибудь знаменитый актер, или режиссер.
Повеселев, Лена поправила непослушные волосы и пошла к сестрам.
* * *
Андрей Астанин уже несколько часов торчал под окнами соседской квартиры, надеясь, что Лена заметит его и выйдет. Несколько раз ему показалось, что в кухонном окне мелькнул ее силуэт. Целый год он ждал ее приезда. Настраивался для решительного объяснения, рисовал себе картинки их будущей семейной жизни. Мать, видя, как мечется к почтовому ящику ее сын, пыталась осторожно вернуть его на землю. Куда, там! Тот был упрям, как отец и не собирался отступать.
Наконец, не выдержав, Андрей решительно направился к подъезду. Постояв перед дверью Лениной квартиры, чтобы унять бьющееся сердце, он нажал кнопку звонка.
– А, это ты. Привет!
– Здравствуй, Лена.
– Заходи, мы как раз садимся пить чай.
– Лен, пойдем погуляем.
– Не сегодня, я устала.
Лена смотрела на него холодно и спокойно. От ее взгляда Андрею стало не по себе. Он вдруг отчетливо понял, что ему ее не удержать. Что бы он ни говорил ей, какие бы планы не строил, она вот так будет смотреть на него.
– Мы не надолго, пожалуйста.
Лена молча зашла в квартиру и через минуту вышла с легкой кофточкой в руках. Все также молча, они дошли до сквера. Девушка села на скамейку, которую кто – то перетащил с дорожки под старый дуб.
– Лен, посмотри на меня. Ты мне не ответила ни на одно письмо.
– А что, должна была?
– Я думал…
– А ты меньше думай, Андрюша. Я тебе никогда ничего не обещала, поэтому не пытайся сделать меня виноватой. Не хотела тебя обижать, но лучше скажу сразу. Посмотри на себя, ну какой ты мужчина! Потеряв всякую гордость, канючишь, вымаливая встречу. Не нужен мне такой слабый, скучный человек. Ты посмотри вокруг. Толпа девчонок, которые хотят выйти замуж, чтобы варить мужу борщи и стирать брюки. Я не хочу этого. Во всяком случае, пока. Твое комсомольское будущее не привлекает меня. Мне хочется прожить яркую, интересную жизнь. И рядом с настоящим мужчиной, который не будет вздрагивать от того, что я не то скажу. А ты уже сейчас сидишь и озираешься по сторонам, вдруг кто – то услышит, какая я плохая комсомолка. Чего боишься, вдруг и про тебя подумают так же? Ты же у нас вожак, пример для молодежи, отличник и просто хороший человек. Ну, зачем тебе такая, как я? Перевоспитанием моим заниматься поздно. А женой будущего партийного руководителя я быть недостойна. Ты ведь собираешься стать коммунистом, да, Андрюша? А может и одним из этих, которые решают, кому жить и кому у них в застенках гнить?
– Тише, Леночка. Нельзя же так.
– Вот, вот. Конечно, нельзя. И я говорю, трус ты Андрей Астанин. Стыдно за тебя. Трус и слабый человек.
Все время, пока Лена говорила, Андрей сидел, опустив голову и глядя на носки своих ботинок. При последних словах он посмотрел девушке прямо в глаза.
– Трус, говоришь? А что ты знаешь обо мне, глупая, избалованная девчонка? Живешь в теплице, сестра с нянечкой с тебя пылинки сдувают, одевают, как куколку. А знаешь ты, что пережила здесь твоя сестра, когда ее мужа, командира Красной Армии, увозили ночью неизвестно куда? Счастье, что его отпустили, всего лишь понизив в звании. Что, тебе не рассказали об этом, берегли твою нежную душу? А помнишь, Леньку Воронина из второго подъезда, он еще футболистом был классным? Сидит, а знаешь, за что? На комсомольском собрании вступился за своего тренера, которому "шили дело" за подрыв советского спорта. И ты думаешь, что своей бравадой ты можешь изменить мир? Не надейся. Да, я хочу вступить в партию. И быть хорошим коммунистом. Чем больше в партии будет честных и порядочных людей, тем быстрее закончится весь этот ужас. Я верю, что наступит время, когда мы перестанем бояться. Не может такое время не наступить, понимаешь? Только таким, как ты и в будущем будет плохо. У тебя ведь нет никакой цели в жизни. Ради чего ты живешь? Красивые шубки, рестораны и мужчины с бильярдным кием, это тебя привлекает? А как насчет того, чтобы действительно что – то сделать, пользу принести? Бабочка – однодневка. Ты права, такая жена мне не подходит. Сто раз себя пытался убедить, что нужно тебя забыть. Но я люблю тебя. Такую, красивую, надменную и глупую. Люблю и все. Пойдем, я провожу тебя домой.
Андрей решительно встал со скамейки, и, не оглядываясь, пошел к выходу из сквера.
Лена, словно под тяжестью его обвинений, не могла сдвинуться с места. Как получилось, что в этом, всегда мягком и послушном парне, ловящем каждое ее слово, она не рассмотрела жесткого и волевого человека? Почему от нее скрыли, что случилось с мужем Наташи, неужели все ее считают глупенькой дурочкой, которая интересуется только танцами и мальчиками? Она по-своему протестовала против тех, кто вселил страх в ее друзей и родных. Ее бесило, что Варвара с Настей всегда с испугом оглядывались на дверь, когда она слишком громко высказывала свое мнение. Похоже, что она действительно ведет себя как дура, не думая о близких, а все терпеливо ждут, когда она повзрослеет. Прав Андрей, она всегда думала только о себе. Протестовать против комсомольской жизни с помощью походов в ресторан вдруг показалось ей глупостью.
Андрей терпеливо ждал ее в конце аллеи. Ему вдруг расхотелось идти домой, он видел, как Лена, опустив голову, сидит на скамейке. Вся ее фигурка выражала такое отчаяние, что ему мгновенно стало ее жалко. "Черт бы ее побрал! Права мама, конец всему, если я буду с ней. Но и без нее меня не будет. Этот год я пережил, но как пережить еще один, или не один! Даже сидя на лекциях, я чувствую ее присутствие. Жениться мне надо, вот хоть на Сонечке. Славная такая, мягкая и теплая, и любовница пылкая. Дети у нас будут красивыми, говорят, от смешанных браков просто ангелочки рождаются. Русский и татарочка, чем не парочка. Мама будет на седьмом небе от счастья. А я? На каком круге ада буду жить я, каждый раз представляя на ее месте Ленку, с ее капризно поджатыми губами, которые так и хочется разомкнуть украденным поцелуем. Точно, желанно только то, что недоступно, мужчина по природе своей завоеватель. А я хочу ее. Только ее. Но, если она меня растопчет, мне не жить. Я кончусь, как мужик, как вожак. Ха, она даже не догадывается, насколько попала в точку. Видно, что ей ничего про него не рассказали. Уже год, как он возглавляет комитет комсомола института. И не собирается на этом останавливаться. Даже она не остановит, чтобы она о себе не возомнила".