- У! - протянул Алехин. - Легче верблюду пролезть в игольное ушко. Нужно набрать пятнадцать тысяч долларов, чтоб матч состоялся.
- Пятнадцать тысяч! - воскликнул в удивлении Волянский. - Это почему?
- Так требует Капабланка. Знаешь, Валя, так надоело, порой хочется бросить все, отказаться от всяких попыток сыграть матч с чемпионом мира.
- Ты что! - протестуя, воскликнул Волянский. - Столько сил отдал шахматам, столько времени. Терпи - все обойдется. Я верю в тебя - ты будешь чемпионом мира. Помнишь, когда я сказал тебе, что верю в это? Постой, сколько же лет назад это было? Восемнадцать лет, да, именно восемнадцать. Ты рассказал мне тогда свой сон, и я тебе сказал: "Сон пророческий: ты будешь шахматным королем". Помнишь?
- Еще бы Саша не помнил. Такой странный, смешной сон…
Зал шумел, волновался, бурлил. Необычное чудо возбуждало зрителей. Солидные господа во фраках, с тщательно расчесанными бородками забыли про свою солидность и бегали из угла в угол огромного, с высокими потолками зала. Каждый спешил сообщить другому, какое чудо произошло. Все восхищенно качали головами, ахали, всплескивали руками. Чудо! Тот, кто не верил раньше, что это возможно, теперь примолк ошеломленный.
- Где он? Покажите его, - просили шепотом входящие в зал, и те, кто был уже там давно, кивали головами в сторону эстрады. Там, повернувшись спиной к залу и зрителям, за маленьким столиком сидел белоголовый худенький мальчик. Хотя никто не видел его лица, многие знали, кто он. К нему в этот момент было приковано общее внимание зала.
Да разве только одного зала! Вся Москва, Россия, весь мир следит за тем, что происходит в этом зале Московского собрания врачей. Шутка ли, устанавливается новый, необычный, нигде и никогда не виданный рекорд. Тридцать партий вслепую играет чудесный рекордсмен. Подумайте только, на тридцати досках ведет шахматный бой мальчик и при этом даже не видит ни одной шахматной доски. Все запечатлено в его мозгу, каждая клеточка, каждый участок всех тридцати шахматных фронтов.
Совсем недавно в этом же зале выступал американский феномен Гарри Нельсон Пильсбери. Весь мир поразил он своей исключительной памятью. Удивлялись и ахали москвичи. Как же: двадцать три партии играл Пильсбери против двадцати трех москвичей. Хотя Саше Алехину не дали тогда сыграть лротив американца, он внимательно проследил весь этот необычный бой, пристроившись около партии старшего брата Алексея.
А сейчас устарел этот рекорд американца! Тридцать партий играет юный москвич, тридцать шахматных досок удерживает в памяти его чувствительный мозг. Саша отвернулся от противников, никакая сила не заставит его взглянуть сейчас на столики, расположенные в зале. Но он помнит все, что происходит на каждой из тридцати досок, помнит каждую клеточку, каждую фигурку. Сотни москвичей, тысячи тысяч русских переживают ход сражения удивительного мальчика с тридцатью сильнейшими московскими шахматистами.
Распорядители бесшумно шныряют от досок к сцене.
- На седьмой доске сделан ход слоном на цэ-пять, - говорит один из них Саше, и тот знает, что противник подбирается к его королю.
- Ферзь аш-пять шах! - решительно заявляет Саша и знает, что это конец. Дерзкий неприятельский слои, поднявший хобот на вражеского императора, погибает, пораженный белым ферзем.
- С шахом беру пешку эф-семь, - заявляет он, выслушав сообщение о сделанном ходе на доске двадцать девятой. И зал вскрикивает от восхищения. Какая блестящая комбинация! Даже "зрячий" шахматист не всегда увидит такую возможность, а здесь этот эффектный выпад нашел мальчик, отвернувшийся к стене.
- Но вот наступил волнующий момент.
- Вы потеряли ладыо на семнадцатой доске, - озабоченно шепнул Саше распорядитель. - Черные взяли ладью на е-три конем.
- Отлично! - не удержался сеансер. - Передайте мой ход: ферзь бьет на аш-семь. Мат в три хода!
Обрадованный распорядитель поспешил в зал, чтобы сообщить противнику и зрителям новую блестящую комбинацию Алехина.
- Вот это да! Вот это игра! Что там Пильсбери, это почище американца! - слышит Саша из зала шепот восхищения. Ему приятно, что его признали московские шахматисты. Не зря провел он столько часов, разбирая партии из шахматного отдела в журнале "Нива". Не напрасно умолял он Алексея сразиться с нпм в шахматы, не зря выдерживал насмешки товарищей брата, когда тот легко побеждал Сашу. Что ж, что он проигрывал! Вот вам теперь результат. Кто чемпион - он или Алексей? Сегодняшний вечер доказал полное превосходство младшего брата. А старшему только остается стоять в стороне да принимать поздравления с новым рекордом брата.
Последняя партия сеанса. Белый ферзь настойчиво преследует неприятельского короля. Наивный противник, он хочет проверить, сумеет ли "слепой" мальчик дать мат ферзем и королем одинокому королю. Напрасная надежда на пат - Саша все видит. Только не ходить ферзем на эф-два. Решающий марш королем с е-семь на жэ-три - и противник сдается.
Буря аплодисментов взрывается в зале. Поздравления, зрители пожимают руки Саше. Теперь он повернулся лицом к залу, игра кончилась, больше прятаться не к чему. Бее тридцать партий выиграл Алехин. Невероятный результат! Поздравления, пожатия рук. Откуда-то из толпы тянется к сцене бабушка, Алексей машет брату рукой в знак признания выдающегося рекорда.
Вдруг твердый, уверенный голос прорезал шум зала.
- Где он? Покажите мне его! - требовал неиззестный. Саша испугался на миг, съежился, но затем обрадовался, узнав голос.
Перед ним стоял маленький черноволосый господин с большой дымящейся сигарой во рту. Саша отлично знал этого господина. Особенно знаком ему был четкий профиль пришельца - Саша много раз видел фотографии этого лица в шахматных журналах. Большой крючкообразный нос сливался с черными усами и немного поднятой верхней губой, составляя единую, непрерывающуюся линию. Большая голова на маленьком туловище, спокойные, медлительные движения.
Это Эммануил Ласкер - великий шахматист, чемпион мира, победивший самого Вильгельма Стейница. Шахматист-гигант, готовый в любой момент против любого защищать свое звание сильнейшего в мире. Он еще и профессор математики, Саша испугался, как бы он не стал спрашивать что-нибудь. Саша так не любит проклятую арифметику.
- Здравствуйте, молодой человек, - приветствует Сашу Ласкер. - Поздравляю вас с изумительным достижением. Тридцать партий вслепую, - этого я не могу.
Зрители зашептались: какое благородство! Так превозносить своего коллегу! Недаром Ласкера называют шахматным философом. Но им суждено было еще больше удивляться, когда они услышали следующие слова Ласкера:
- После того что вы сделали, молодой человек, я не могу чувствовать себя спокойно в звании чемпиона мира. Я предлагаю вам сыграть матч за мировое первенство. Если победите вы, я с восторгом надену шахматную корону на вашу голову.
Такие слова взволновали Сашу, радостно затрепетало сердце, заалели щеки. Обрадовались и москвичи: великий немец предлагал их Саше матч на первенство мира. Право, которого не могли добиться многие солидные мастера, получает совсем еще маленький мальчик. Каково же было их удивление, когда они услышали ошеломляющий ответ:
- Спасибо, дяденька Ласкер. Простите меня, но я не могу играть с вами большой матч. С удовольствием бы, но не могу. Шестнадцать партий - долго! Мне нужно идти в гимназию, я не хочу огорчать бабушку плохими отметками. Если бы одну партию.
Чемпион мира решительно взмахнул рукой.
- Молодец мальчик! - восторженно произнес Ласкер. - Даже в славе ты не забываешь бабушку, помнишь об уроках. Я пойду тебе навстречу. Будем играть всего одну партию: кто выиграет - тот чемпион мира.
И вот Саша опять на эстраде. На этот раз здесь один шахматный столик и настоящие двойные часы. Саша испугался немного - ему ни разу не приходилось играть с часами. Вдруг не сумеешь! Не лучше ли отказаться? Но делать нечего: Ласкер уже сел на стул против Саши и пустил в потолок первое кольцо серебристого сигарного дыма.
- Выбирай, Саша, - предложил Ласкер мальчику, протянув два кулака, в которых были зажаты белая и черная пешки.
Саша только и ждал момента, чтобы чем-нибудь отплатить чемпиону за проявленное благородство.
- Нет, этого не нужно делать, - твердо сказал вслух мальчик. - Раз я претендую на шахматную корону, значит, я должен победить вас в самых трудных для себя условиях. Я прошу вас оставить мне черные фигуры.
Ласкер задумался на миг, затем передвинул белую пешку на два поля вперед. От ужаса у Саши похолодело на сердце: Ласкер пошел ферзевой пешкой. Никто еще никогда не делал этого хода против Саши. И Алексей и его товарищи всегда открывали игру только королевской пешкой. Саша уже изучил по справочнику все возможности защиты против хода е-два, е-четыре. Можно пойти на острый королевский гамбит, но это значило соглашаться на защиту. Больше возможностей активной игры оставляла сицилианская защита или французская. Все это известно Саше, но что делать на первый ход дэ-два - дэ-четыре?
Но ведь что-то нужно делать, не сдаваться же сразу. Саша на первых порах решил копировать ходы Ласкера, затем увлекся и пошел своим собственным путем. Партия обострилась: Ласкер выиграл пешку и готовился переходить в эндшпиль. Саша перепугался. Нельзя играть с Ласкером эндшпиль, вспомнил он, чемпион мира славится неподражаемым искусством игры в этой стадии шахматной партии. Всему миру известна его исключительная шахматная техника, умение выигрывать партии, когда у него имеется самое небольшое преимущество. А здесь целая пешка! Нет, никаких эндшпилей! Будем играть только на атаку.
Саша стал укреплять фигуры в центре. Вот он пошел конем на центральное поле, потом подкрепил его пешками. Отличная мысль, так часто делал Пильсбери. Под защитой передового форпоста остальные черные фигуры получили возможность подобраться к лагерю неприятеля.
Мысль оказалась блестящей. Позиция Саши разом укрепилась. Теперь уже начал нервничать Ласкер: он заказал себе чашечку кофе, потом еще одну, еще. Из сигары потянулись к потолку густые клубы темно-серого дыма. "Как из паровоза", - подумал Саша. Как было не нервничать Ласкеру: ведь от этой партии зависела судьба шахматной короны, завоеванной немцем в длительной, упорной борьбе.
Однако чемпион мира явно упустил уже нужный момент, недооценил глубокий замысел противника. Вскоре произошло неожиданное. Саша взял в руки черного слона и хотел поднять его с доски, чтобы забрать неприятельскую пешку аш-два. Но рука не поднималась, что-то сковывало движения мальчика Страшное до боли усилие - и пешка белых взята с шахом. Ласкер немедленно забрал слона, замысел противника еще не дошел до его сознания. Но когда Саша, опять преодолев боль, таким же способом пожертвовал второго слона, Ласкер в испуге обхватил голову руками. Он понял намерения Саши: пожертвовав одного за другим двух черных слонов, он открыл белого короля и матует его своим ферзем и ладьямл. Точно так же сам Ласкер несколько лет назад выиграл партию у Бауэра. Теперь он стал жертвой собственной идеи.
Позиция чемпиона мира стала безнадежной.
Ура новому чемпиону мира! - воскликнул Ласкер, останавливая шахматные часы. Саша вспомнил: точно так же воскликнул Вильгельм Стейниц, когда проиграл матч Ласкеру.
В зале началось что-то невообразимое. В воздух летели шляпы, шахматные доски, люди обнимали друг друга, прыгали на эстраду. Распорядители не могли больше сохранять порядок.
- Браво русскому чемпиону! - закричал вдруг какой-то толстый господин. Саша узнал толстяка: это был учитель Алексея. Сколько раз говорил он в доме Алехиных, что мечта всех русских шахматистов - приобрести шахматную корону для своей родины.
- Вы, наследники Чигорина, должны осуществить эту мечту, - твердил он ученикам. И вот мечта осуществилась.
Саша счастлив. Его подняли на руки, понесли по каким-то длинным коридорам. Сердце мальчика трепетало от радости. Он обыграл самого Ласкера! Теперь он чемпион мира, сильнейший среди всех людей, живущих на земле. Вот как может он играть в шахматы, не будут больше смеяться над ним ни Алексей, ни его товарищи. Сам Дуз-Хотимирский протянул ему руку с поздравлениями. Пусть попробует теперь кто-нибудь посмеяться!
Но что это?! Господи, какой ужас! Саша вдруг почувствовал, что его опустили на пол и все, кто только что кричал браво, неистовствовал, поздравлял, теперь потихоньку разошлись по сторонам. Кто-то напугал их, но кто? В следующий миг он понял причину, и сердце его замерло от испуга.
Перед Сашей, гордо закинув голову назад, стоял красивый полковник в новеньком гвардейском мундире. Высокий кивер с белым пером наверху шел к правильным чертам его тонкого лица. Сбоку висела шпага, рядом полевая сумка. Самодовольное лицо полковника хранило фамильную гордость и вековое презрение потомственного дворянина ко всему человечеству.
Вызывающая поза стройного полковника пугала Сашу, его рыжеватая бородка вселяла ужас. Вглядевшись, Саша узнал, кто это. Он видел его портрет в газетах, слышал о нем от брата, читал о его поступке в газетах. Это князь Дадиан-Мингрельский, преследователь Чигорина. Именно он выпустил сборник своих очень плохих шахматных партий и потребовал, чтобы Чигорин их прокомментировал. Русский чемпион отказался, тогда князь жестоко ему отомстил. Когда Чигорин приехал на турнир в Монте-Карло, князь, бывший в этом турнире судьей, потребовал, чтобы Чигорина не пускали в турнир. Долго потом другими методами князь мстил непослушному.
Теперь этот ужасный человек стоял на пути Саши. Какая страшная рыжая борода! Саша съежился, чтобы не видеть колючих волос, не слышать резкого голоса князя.
- Это что такое делается! Не позволю! - кричал князь. - Не пущу!
Приспешники бросились выполнять волю князя.
- Иди, иди, мальчик, - торопили они Сашу. - Не волнуй князя. - Те, кто только что восхищался Сашей, славил его победу, разом отвернулись от нового чемпиона.
И вот Саша один в большой, пустой комнате. Все ушли от него. Ему жутко и очень скучно; он брошен, некому пожаловаться, не с кем поговорить. Огромная тяжесть давит сердце - тяжесть вероломства и предательства людей. Помощи ждать неоткуда, никто его не спасет, не защитит. А откуда-то из темного дверного проема мерещится что-то жуткое…
- Князь, бабушка, князь! - кричит дрожащий Саша.
- Что ты, родной мой, какой князь? - слышит перепуганный мальчик голос бабушки. Саша открыл глаза. Из окон прямо в лицо ударял яркий солнечный свет. Саша протер глаза рукой, огляделся. Где он? Нет ни пустой комнаты, ни страшного князя. Он дома, в своей кроватке. Какой ужасный сон ему приснился! Бабушка теплой, ласковой рукой гладит его голову.
Привычным движением Саша полез рукой под подушку, куда прятал по обыкновению перед сном своя видавшие виды, поломанные шахматные фигурки и складную деревянную доску. Саша должен вечером вовремя идти спать, но как уснешь, если в партии по переписке противник прислал неожиданный, сильный ход. Поневоле посмотришь полчасика позицию в кровати при свете лампадки.
Саша не нашел под подушкой знакомого ящичка.
- Бабушка, а где мои? - начал было Саша, но тотчас замер в удивлении. На краю кровати блестела на солнце новенькая шахматная доска. Саша быстро вылез из-под одеяла и схватил подарок. Доска была необычной. В каждой клеточке имелось отверстие, куда вставлялись фигурки, в основании каждой из них имелся металлический стерженек.
- С днем рождения, мой милый, - поцеловала бабушка Сашу в лоб, и Саша вспомнил: сегодня первое октября, ему исполнилось ровно двенадцать лет. Именинник благодарно расцеловал морщинистое лицо бабушки, затем осторожно высыпал фигурки на одеяло и расставил их на доске в первоначальное положение. Ему пришла в голову мысль разобрать партию с Ласкером, только что виденную во сне. Случайно нажав кнопочки сбоку доски, Саша увидал, что ни одна из тридцати двух фигурок не вынимается. Его охватила радость: какие замечательные шахматы он имеет! Можно запирать их в любой позиции и через день, через неделю вновь начинать анализировать с этого положения. Какие шахматы! Ни у кого таких нет!
Широко раскрытыми голубыми глазами смотрел Саша то на шахматы, то на бабушку. А та не спускала глаз со своего любимца, довольная, что так угодила внуку в день рождения. Добрая старая женщина радостно улыбалась и гладила русую головку молчаливого, ласкового внука…
- Пока этот оон пророческий лишь в одном отношении, - печально сказал Алехин Волянскому. - Князья и сейчас мне не позволяют добраться до шахматной короны. Чудной сон!… Мечты детства… Какое замечательное это время - детство, юность. А чудак я был тогда! Помнишь, Валя, день рождения Варвары?
Через людную Смоленскую площадь с трудом пробирается трамвай, его звонки едва перекрывают крики торговок и говор покупателей. А рядом тихий Плотников переулок, низкий дом, уютный садик с большим старым дубом. Сегодня в доме Алехиных веселье: празднуется день рождения дочери Варвары. Молодежь веселится, танцует под звуки фортепьяно.
Юный Волянский только что прочел стихи, посвященные прелестной юбилярше. Потом весь вечер танцевал с ней. Сверстникам давно известно: они влюблены друг в друга. Разгоряченная танцами Варвара выбегает в садик, за ней Волянский. И мгновенно оба умолкают, - под огромным дубом на скамейке Саша разбирает шахматную партию. На улице уже темно, но нужен ли свет неистовому Саше, чтобы рассмотреть шахматные фигурки! Он ведь привык все партии разбирать в уме.
…Через несколько лет в училище правоведения в Петербурге золотая молодежь увлекается больше светскими развлечениями, чем науками. В этом училище богатых заведена негласная традиция: каждый студент "обязан" иметь собственный выезд лошадей и содержать хористку оперетты. Саша редко участвует в пиршествах коллег, он тратит свободное время и деньги, высылаемые бабушкой, на шахматные книги и на партии по переписке. И все-таки внук купчихи Прохоровой, стройный блондин с близорукими голубыми глазами, привлекает внимание охотниц до легкого успеха.
Одна из них - черноволосая предприимчивая Ника - ценой усилий добилась того, что Алехин назначил ей свидание у служебного выхода из театра. Волянский одолжил другу на вечер свой выезд. Но тщетно ждала взбешенная Ника поклонника, выдерживая хитрые взгляды насмешниц-подруг. Пока пара гнедых коней ожидала седока у дома, где жил Алехин, сам Александр забыл про весь мир, сидя за шахматной доской и забравшись в увлекательные дебри защиты двух коней…
- Да, хорошее было время! - воскликнул Волянский, повернув выключатель и осветив купе мягким электрическим светом. - И как-то сразу в один миг разлетелся наш уют, налетевшая жизненная буря разбросала нас самих, как опавшие осенние листья.