Повести известного ленинградского прозаика посвящены жизни ученых, сложным проблемам взаимоотношений в научных коллективах, неординарным характерам. Автор многие годы работал в научном учреждении, этим и обусловлены глубокое знание жизненного материала и достоверность произведений этой книги.
Содержание:
Турухтанные острова 1
Машина времени 28
Задача из теории вероятностей 52
ЧД 63
Турухтанные острова
Турухтанные острова
- Вопросов больше ни у кого нет? - спросил председательствующий, обращаясь ко всему залу, но с многозначительной улыбкой глядя на Буркаева.
И этой улыбкой, и формой вопроса он как бы вежливо напомнил ему: "Полноте, батенька, полноте, увлеклись. Бы и так всех изрядно подзадержали". И Буркаев, уловив это, извиняясь, закивал: "Да, да, действительно, увлекся. Виноват!"
- Тогда мы поблагодарим докладчика за сделанное очень интересное сообщение и перейдем к следующему вопросу нашей обширной программы.
Докладчик, по внешнему виду скромный, сдержанный человек, молча вытер испачканные мелом кончики пальцев, взглянул в сторону Буркаева и вышел из зала. Чуть замешкавшись, пригибаясь, Буркаев на цыпочках пробежал между рядами и выскочил следом.
- Простите, я хотел бы задать вам еще парочку вопросов, - торопливо начал Буркаев. - Я из Ленинграда. - Он назвал свой институт.
- Вы занимаетесь многоканальной связью?
- Да.
- Это не вы нам недавно звонили?
- Я…
- Ага. Я узнал вас по голосу. Очень приятно. Я Овчинников Семен Михайлович.
- Буркаев Олег Васильевич… Видите ли, в "Вестнике электроники" мы прочитали ваше сообщение вот об этой новой электронно-лучевой трубке.
- Ну, там было всего лишь несколько слов.
- Да. И нас она очень заинтересовала. Мы хотели бы попробовать вашу трубку в качестве электронного коммутатора.
Овчинников с любопытством глянул на Буркаева.
- Такого применения, честно говоря, мы… не предполагали.
- Тем более! - оживился Буркаев. - Надо попробовать! Вы представляете, что из этого может получиться? - Он достал из кармана программу конференции и принялся на обратной стороне программы рисовать блок-схему. - Резкое уменьшение габаритов прибора - раз. Низкое коммутируемое напряжение - два. - Буркаев загибал пальцы, Овчинников согласно кивал. - А теперь - самое главное. Как бы такую трубку нам у вас получить? Хотя бы одну штуку.
Овчинников усмехнулся.
- Не знаю…
- Нам хотя бы одну. Для начала.
- У нас всего-то две… Вы не представляете, сколько мы с ними хватили лиха! Изготовить в нашем институте такую трубку - это, наверно, все равно что в аптеке построить паровоз… Теперь мы на них молимся!
- Но…
- Это нереально. Даже, извините меня, несколько смешно.
- Нам хотя бы во временное пользование! Под расписку!
- От меня тут ничего не зависит. Вообще-то вам лучше всего пойти к нашему директору, академику Прищепкову. Он "отец" этой трубки. Но, к сожалению, он сейчас болен, в больнице. Придется идти к его заместителю Фаддею Максимовичу. Что ж, попробуйте.
Олег записал адрес института, уточнил, как туда удобнее добираться, договорился о пропуске. Расставшись с Овчинниковым, он прошелся по улице Горького, попытался - безуспешно - купить билет в Большой театр и поехал в гостиницу "Золотой колос".
Номер, в котором остановился Буркаев, был четырехместным. Четыре кровати стояли по углам комнаты. Двоих соседей Олег почти и не видел, они уходили рано и возвращались поздно вечером, а третий, массивный, коричневый от загара дядька в толстых, как у сталевара, брюках и таком же толстого сукна пиджаке, лежал на кровати поверх одеяла, скрестив на груди руки. Лицо покрывала соломенная шляпа. Дядька спал, сочно похрапывая. Спал он и первый день, когда Олег вселился в номер, спал и сегодня утром, когда Олег уходил. С посвистом всасывал в себя воздух, при этом живот его рос, рос, достигал громадных размеров, делалось тихо, дядька вроде бы к чему-то прислушивался, и шляпа тоже прислушивалась. Затем живот начинал опадать, дядька выдыхал - пю-тю-тю-у-у-у, - шляпа, вскочив на ребро, вежливо делала Олегу "мое почтеньице!". Дядька чавкал, будто обсасывал вкусную косточку. Секунды три длилась тишина. Половив что-то губами и не найдя, дядька вновь начинал засасывать воздух.
На этот раз, лишь только Олег раскрыл блокнот, дядька проснулся, посмотрел на Олега затуманенным взором и спросил:
- Гроши прислали?
- Какие гроши?
- Командировочные… Пришлють, никуда они не денутся, - и повалился на бок, не дожидаясь ответа. - А ты что, бороду снял? - из-под шляпы сонно спросил дядька.
- Какую бороду?! - ничего не мог понять Олег.
- Да это же другой, - пояснил дядьке вошедший в комнату второй жилец. - А тот, что был с бородкой, еще позавчера уехал.
- А-а.
Как выяснилось, дядьку срочно отправили в командировку, пообещав, что деньги переведут следом, но то ли кто забыл о нем, то ли что-то напутали, - одним словом, дядька лежал и ждал.
На этот раз он захрапел так, что стаканы, уставленные на стеклянном подносе в центре стола, задребезжали, как при корабельной вибрации.
Прихватив блокнот, Олег выскочил в коридор. Он пристроился возле журнального столика в маленьком фойе. Здесь было тоже не очень удобно, по коридору ходили, кто-то бежал торопливой рысцой, - эти ничего не замечали, кто-то в полосатой пижаме и с мыльницей в руках брел, лениво посвистывая, шаркая шлепанцами, - такие обязательно оборачивались на Олега. Но Олег увлекся и уже ничего не замечал. Рисовал блок-схему предполагаемого прибора и уже видел "живой" прибор, его основные контуры. И то, о чем не догадывался прежде. Олег потер ладони. Улыбаясь, смотрел на разрисованный лист. Применение в коммутаторе ЭЛТ вело не просто к улучшению известных показателей прибора, а позволяло обеспечить новое качество. Нужна трубка!
Размахивая блокнотом, Олег сбежал по лестнице. Телефон-автомат оказался не занят, с Ленинградом удалось соединиться сразу, начальник лаборатории Сухонин сам подошел к телефону.
Торопясь, Олег вкратце обо всем рассказал ему. Пекка Оттович слушал, не перебивал. У него была такая манера: что бы ему ни говорили, он всегда выслушивал до конца, давал человеку полностью выговориться и только после этого задавал вопрос или отвечал.
- Любопытно, - выслушав Олега, сказал Пекка Оттович, Помолчал и повторил: - Любопытно. - Так он говорил крайне редко.
- А что у вас? Как прошел техсовет?
- Бурно, - ответил Пекка Оттович. - Есть кое-что новенькое.
- Что? - насторожился Олег.
- Приедешь - узнаешь.
- Да не темни ты! Что?
- Потерпи… Трубка нужна…
Разговор закончился, но Олег не вышел из кабины. Опустив сразу несколько монет, он набрал другой номер. В трубке раздались глуховатые гудки. Олег прислушивался к ним. Но там, на другом конце провода, трубку почему-то не снимали.
2
Двухэтажное здание института напоминало загородный особняк. Располагалось оно в яблоневом саду, обнесенном высокой чугунной оградой. Прутья ее, как пики, метра на три вздымались вверх. Въездные ворота размером с футбольные крепились на четырехугольных гранитных колоннах. Взглянув на них, на толстую бронзовую доску с надписью "Институт стали", а ниже, аршинными буквами, - "АКАДЕМИЯ НАУК", Буркаев сник. При слове "академия" ему сразу же представились суровые лица и напудренные парики, как на старинных гравюрах. И показалось действительно очень уж странным, что Институт стали разрабатывает вакуумную электронно-лучевую трубку. Вот уж верно: паровоз в аптеке! Буркаев подумал, что сейчас начнется волокита с оформлением пропуска. Эти "академики" обязательно что-нибудь да напутают. Но, к его удивлению, пропуск оказался заказанным. Овчинников не забыл это сделать. И в приемной директора Буркаеву тоже не пришлось ждать. Секретарь сразу же доложила о нем заместителю директора и пригласила Олега:
- Пройдите.
Кабинет, в котором оказался Олег, был просторным, как зал. Обширный письменный стол у окна. Рядом, у стены, журнальный столик, а на нем - самовар старинной тульской работы, вся грудь в медалях.
За письменным столом сидел мужчина в белой расшитой косоворотке. Как только Буркаев вошел и поздоровался, мужчина, просияв, поднялся, распахнул руки и двинулся ему навстречу.
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогой Олег Васильевич! Здравствуйте! - Поймав руку Олега, долго тряс ее, заглядывая в глаза. - Прошу вас, садитесь! Присаживайтесь!.. Как доехали?
Олег был несколько обескуражен таким приемом. Ему доводилось бывать в командировках в разных учреждениях, но вот так его встречали впервые. "Шут его знает, может, так и заведено в Академии наук".
Заместитель директора - он назвался Фаддеем Максимовичем - пододвинул Буркаеву стул, а сам сел напротив, коленями в колени.
- Как устроились, Олег Васильевич?
- Нормально, спасибо.
- Вы давно в Москве?
- Второй день… Я, собственно, к вам насчет трубки.
- Да погодите вы с этой трубкой, бог с ней! Еще успеется! Лучше расскажите, как у вас там, в Ленинграде? Как погода? Там вас совсем еще не залило? Ленинград, Ленинград, такой чудесный город, такая архитектура, и так не повезло с погодой. Нашел Петенька, где построить!
Олег покосился на самовар. "Что, может быть, он еще и чаем начнет угощать?" Глянул на стол - там лежала окантованная фотография полугодовалого голенького пупса.
- Хорош? - спросил Фаддей Максимович. - Это я.
- Как?
- Конечно, в детском возрасте. Так я вас слушаю, с чем пожаловали? Хотя мне Овчинников уже кое-что говорил.
- Я - насчет трубки. Как бы нам ее получить? Она нам нужна позарез!
- Милый ты мой, она всем нужна!. - сказал Фаддей Максимович, когда Олег умолк. - Но ее нет… - И он развел руками.
- У вас - две. Нам хотя бы ту, которая похуже.
- Разве можно начинать работать с плохой? Это сразу обрекать себя на неудачу.
- Нам проверить принцип.
- Ведь она солидно сто́ит. Ну, дело хозяйское. Не жалеете денег, братцы-ленинградцы! Не бережете. Поступайте, как угодно. А письмо с просьбой о выделении трубки у вас есть?
- Есть. - Олег полез в карман.
- Конечно, вы сюда без письма не поехали бы, само собою. А гарантия оплаты?.. Счет децзачет?..
Что касается "бухгалтерии", то в этом Олег разбирался плохо. Он принялся перебирать бумаги. Фаддей Максимович следил за ним, и по улыбке его читалось: "Ну - поймал!"
- Нет?.. Финансы поют романсы? А за финансы - знаешь как, голубь… Недаром говорят "финансовая политика". Политика! Есть? - разочаровался Фаддей Максимович. - Директором подписана? И главным бухгалтером? Ах жуки, питерские мужики!.. Все в ажуре. А курьер есть?.. А-а, батенька, ведь трубку-то без курьера везти нельзя!
Олег не знал, нужен курьер или нет. Он на мгновение представил себе этакого двухметрового усатого верзилу в громадных сапогах. Нет, курьера у него не было.
Олег сердито глянул на фотографию, с которой, приоткрыв ротик, смотрел на него голенький пупс.
- Хорошо, - сказал Олег. - Хоть посмотреть-то на эту трубку можно?
- Это пожалуйста, сколько угодно! - Фаддей Максимович тут же позвонил Овчинникову. Поручил секретарю проводить Олега.
- Вы не огорчайтесь. Такова селяви.
Секретарь и Олег долго шли коридорами, спустились в полуподвальное помещение и наконец оказались в затемненной комнате (за окнами росла сирень).
Буркаев мельком огляделся. Комната была заставлена столами, верстаками, на которых чего только не находилось: измерительные приборы, паяльный лак во флакончике из-под духов, справочник, нужная страница, в котором заложена галстуком, и много-много всего другого, вразброс, навалом. Среди этого нагромождения Олег увидел трубку, обернутую фольгой. Вокруг на верстаке лежали переключатели, разные блочки, и все это, как паутиной, было оплетено проводами.
Сидя рядом С Овчинниковым, Олег внимательно слушал, стараясь разобраться во взаимоотношениях всех узлов. Потом начал задавать вопросы. И постепенно получилось так, как обычно и бывает в подобных случаях. Уже позабыв, кто из них гость, а кто хозяин, оба копались в макете, лишь изредка, как бы очнувшись, вдруг вспоминали о вежливости. Начиналось: "Да-да, пожалуйста". - "Ради бога, я не спешу…" - а через минуту опять толкались и спорили, рисуя схемы на клочках бумаги, подвернувшихся под руку. И наконец наступил момент, когда Буркаев, откинувшись на спинку стула, после некоторой паузы сказал с завистью:
- Да-а, интересная трубка.
- Ничего вообще-то, - скромно ответил Овчинников. - Что, обеденный перерыв? - Он взглянул на часы. - Вы меня извините, я обещал шефу в обеденный перерыв приехать к нему в больницу.
- Да, пожалуйста. - Олег тоже поднялся. И ему пришла шальная мысль: "А если попытаться? Была не была!" - Может быть… вы разрешите, я съезжу вместе с вами? Без трубки нам не обойтись! Вы говорили, только он может все решить.
- Что ж… Это, пожалуй, верно. Едемте!
3
Третий инфаркт - штука серьезная. Олег предполагал увидеть изнуренного болезнью человека. А перед ним в холле за журнальным столиком сидел и играл в шахматы бравый мужчина лет шестидесяти, стройный, ровный, как тростиночка. Такими Олегу в детстве представлялись английские лорды.
Леонид Сергеевич Прищепков молча, сдержанно слушал Олега, пока тот пояснял, кто он, откуда и зачем приехал. И только когда Олег умолк, подумав, что и из этой поездки ничего не выйдет, Леонид Сергеевич повернулся к Овчинникову и спросил с укором:
- А вам приходила мысль таким образом использовать трубку?
- Нет, - честно признался Овчинников.
- Эх мы! Ну как нам не стыдно, все время ходили рядом и не додумались! Поздравляю! - Он пожал Олегу руку. - Только жаль, в данный момент мы вам действительно не можем помочь. Трубок у нас только две. Представьте, одна вышла из строя. А такое всегда может случиться. Осталась последняя. Слишком большой риск… Послушайте! У меня идея! - обрадовался он. - Вы сейчас делайте оснастку, как только будет все готово, мы дадим вам трубку. И сами к вам приедем, посмотрим, что получается. Годится?