Вон говорит Эттыкымэн, сын Кымыиргына, которого Мылрок помнил еще комсомольцем. Молодой Кымыиргын когда-то исполнил с Атыком новый танец "Челюскинец". Тогда Дуайт Мылрок спросил брата: "Разве жизнь белого человека может быть предметом танцевального размышления жителя Берингова пролива?" И Атык с улыбкой ответил: "У нас нет теперь деления на белого и иного человека - все мы, русские, чукчи и эскимосы, строим новую жизнь…" Это было сказано с уверенностью. Но Мылрок все же чувствовал жалость. Дело в том, что на своем, американском берегу Мылрок достаточно был наслышан о том, что большевики намереваются уничтожить национальные особенности народов новой России. Когда люди строят совместную общую жизнь, нельзя избежать того, чтобы не поступиться своим во имя общего…
Нет, Эттыкымэн остался чукчей. И вместе с тем у него осанка и уверенность сенатора. Сергей Эттыкымэн - член местного Совета. Он рассказывал молодым о давних совместных песенно-танцевальных празднествах, свидетелем которых он был в детстве.
В нарядных танцевальных перчатках вышли Гоном, Эттыкымэн и Умка. Дуайт Мылрок не удержался и вышел вместе с ними и танцевал общий танец радости Берингова пролива, танец радости нового общения.
Джеймс отчетливо помнил тот вечер. Тогда он и познакомился со своим сверстником Иваном Теином, тогда еще школьником. Они вместе охотились на уток, пользуясь древнейшим орудием "эплыкытэт", бродили с пращами по берегу моря, собирали съедобные морские растения.
Огромное временное расстояние отделяло первое путешествие Джеймса Мылрока в Уэлен от сегодняшнего дня, вдруг взорвавшегося неслыханной, еще пока до конца не осознанной новостью.
- Давайте посмотрим, как воспринимают это известие в других странах, - предложила Френсис.
Расположились поудобнее в креслах перед большим настенным экраном в багетной раме. Экран в выключенном состоянии представлял собой пейзаж: берег Юкон-ривер в его нижнем течении. Именно оттуда родом и была жена Дуайта Мылрока, бабушка Перси.
Речной берег исчез, экран секунды две оставался темным, а затем появилось лицо диктора. Минуты три он расписывал прелести лечебных путешествий на комфортабельных летающих отелях-дирижаблях.
- Теннисные корты, площадки для игры в гольф, лучшая в мире кухня, беспошлинные цены на алкоголь, кристальная чистота высотного воздуха и бесподобная тишина! Добавьте к этому легкое, убаюкивающее покачивание вашей кровати в тишине и ничем не замутненное звездное небо в громадном окне-иллюминаторе!
- Переключи на другую программу! - попросил Перси.
- Строительство моста через Берингов пролив…
Френсис добавила громкости. Говорил диктор из Нома. Будучи родом с острова Святого Лаврентия, он пользовался унифицированным эскимосским языком, по мысли создавших его ученых, понятным от Гренландии до берегов Чукотки.
- Строительство моста через Берингов пролив вдохнет новое тепло в застывшую жизнь Арктики, привлечет на Север новых, сильных людей, но самое главное - послужит мостом не только между материками, но и между народами Соединенных Штатов Америки и Советского Союза… Позвольте представить вам известного историка, специалиста по древним миграциям народов доктора Жана Калгари…
Историк заговорил по-английски:
- Археологические раскопки, начатые еще в середине прошлого века русскими учеными Сергеевым и Окладниковым, Диковым и представителем народа эскимосов доктором Тасьяном, неопровержимо доказали общность материальной истории древних обитателей Берингова пролива. Языковое и культурное родство несомненно. Но самым удивительным является то, что в памяти народов сохранилось свидетельство существования земной тверди на том месте, где сейчас беспрепятственно плещутся волны Берингова пролива. В легендах и сказаниях, бытующих у коренных жителей этой примечательной части планеты, описывается земля, простирающаяся от теперешнего мыса Дежнева до мыса Принца Уэльского…
- Френсис, переключи на Анадырь, - попросил Джеймс.
Анадырский диктор говорил на чукотском языке, который понимал один Джеймс Мылрок.
Молодой мужчина в теплом свитере, коротко подстриженный, сидел на фоне большой карты Берингова пролива.
- Соглашение о строительстве моста через Берингов пролив должно предусмотреть новые меры по охране окружающей среды, животного и растительного мира арктической тундры… Как известно, мысль о строительстве моста-плотины через Берингов пролив принадлежит русскому инженеру Борисову, который в начале пятидесятых годов прошлого столетия опубликовал в печати свои расчеты и соображения о строительстве плотины, соединяющей материки. Американский инженер Джозеф Стросс, строитель знаменитого моста в Сан-Франциско "Голден Гейт", также проектировал мост через Берингов пролив в самом начале двадцатого столетия…
Джеймс Мылрок внимательно слушал. Пока это не совсем то, что хотелось услышать.
- Ну, что он говорит? - нетерпеливо спросила Френсис.
- Говорит, что американец Стросс и русский инженер Борисов давным-давно придумали, как построить мост через пролив, - быстро ответил Джеймс.
- Ну вот, и тут приоритет белого человека! - шутливо заметил Перси.
Однако в его замечании сквозил оттенок настоящего раздражения.
Все смотрели на мелькающий под руками Френсис телеэкран.
Она покрутила все каналы, доступные старенькому телевизионному приемнику. Все дикторы, словно сговорившись между собой, на всех языках с одобрением комментировали новость.
- Почему же никто не говорит о нас, о людях, которых заденет строительство моста? - недоуменно заметил Джеймс Мылрок.
- Но ведь это только официальные отклики, - сказал Перси. - Надо немного подождать.
Открылась дверь, и, следуя старинному обычаю, без стука, в дом вошел Адам Майна. Время согнуло старика, но он еще был бодр духом. Он опирался на узловатую палку явно нездешнего происхождения, скорее всего подобранную на берегу после очередного шторма.
- Я тоже слыхал новость, - заявил старик с порога. - И вижу, что вы в растерянности.
- И один ты, как всегда, знаешь, что к чему, - с усмешкой заметил Джеймс Мылрок.
- Могу только сказать, что мост все равно будет построен и размышления надо вести именно от этого, - уверенно сказал Адам, усаживаясь в мягкое кресло, словно на корму кожаной байдары, где провел большую часть своей жизни.
- И куда же идут твои размышления? - не скрывая иронии, спросил Джеймс Мылрок.
У него было странное отношение к Адаму Майне. Да и не только у него одного. Почти все жители Иналика испытывали к старику двойственное чувство: с одной стороны, уважали его, с другой - несколько побаивались. Адам всегда говорил прямо, почему-то стараясь выпячивать худшее. Предсказания Адама почти наверняка сбывались, особенно мрачные.
Адам носил постоянные контактные линзы и видел, как морской ястреб. Он глянул в окно, словно высматривая ответ на исполосованных снегами крутых склонах острова Ратманова…
- Мои размышления идут туда, - кивнул Адам на остров.
Это было удивительно: Адам никогда не говорил загадками, и, словно в подтверждение установившейся репутации, старик продолжал:
- Оттуда прямехонько по мосту на хорошей машине покатят к нам коммунизм и большевики…
- Большевиков давно нет, - с уверенностью образованной особы возразила Френсис. - Они зовутся коммунистами.
- Тебе бы следовало знать после десяти лет учения, что разницы между большевиками и коммунистами нет, - заметил Адам. - Мост - это далеко не самое худшее, что грозит нашему острову…
Адам сделал длинную паузу. Приняв из рук хозяйки кружку кофе, попросил накапать туда тонизирующий экстракт из китовых гормонов, якобы продлевающих жизнь и молодость.
- Когда над нашими головами встанут опоры гигантского моста и проложат дорогу, нашему общению со своими братьями с другой стороны Берингова пролива придет конец, - продолжал он.
- Это почему? - удивился Джеймс Мылрок. - Я только что говорил с Иваном Теином, и он позвал меня на этот уикэнд.
- Посреди моста поставят специальную охрану: с нашей и советской стороны. Хочешь ехать к друзьям - объясни, зачем, на какой срок и, главное, что ты собираешься говорить там…
- Ну, это ерунда! - решительно возразил Джеймс Мылрок. - Так не было даже во времена холодной войны в прошлом веке.
- Кстати, - Адам вежливо улыбнулся, - я лучше всех вас помню те времена. К нам в конце века оттуда приехал человек. - Он кивнул в сторону пролива. - Встретили-то его хорошо, но что нам про него наговорили! Будто он специально послан, чтобы исподволь и тайком посеять среди нас коммунистические идеи. А был-то он, как оказалось, просто писатель.
- Когда мы впервые поехали в Уэлен, - перебил Джеймс Мылрок, - думаю, что и про нас там такое говорили: будто мы приехали сеять семена капитализма.
- Возблагодарим бога за то, что у нас вечная мерзлота: ничего не вырастает, сколько ни засевай нашу землю, - с улыбкой сказал Перси.
- Так вот, - продолжал Адам, пропустив мимо ушей слова Перси. - Мост вызовет у некоторых людей опасение в том, что проникновение идей пойдет легче…
- А разве сейчас нет этого проникновения? - пожала плечами Френсис. - Да если тебе так нравится коммунизм - сиди вечерами, слушай радио, смотри телекартину.
Адам поставил кружку на стол и пристально посмотрел на Френсис. В его глазах, слегка затененных контактными линзами, можно было угадать скрытую тоску по стародавним обычаям, когда женщина не смела вставить слово в беседу мужчин. Адам еще помнил то время, хотя это, конечно, было довольно давно.
- Мисс Френсис Омиак! - начал он назидательно. - Когда вы окончили школу?
- Год назад.
- Время течет быстро, как вода в Беринговом проливе, - философски заметил Адам. - Но еще быстрее вытекают знания из головы, если человек не умеет их применить… Да позвольте мне напомнить вам, что Соединенные Штаты Америки и Советский Союз имеют физическое соприкосновение только вот в этом самом месте… - Адам протянул руку к окну, показывая на скованный льдом пролив между островами. - Соединение двух стран мостом вызовет такое столкновение идей, взаимное движение разнообразных мыслей, что правительства могут и призадуматься…
- Ну и что! - воскликнул Джеймс Мылрок. - В конце концов, когда заключались Соглашения об ограничении, а потом и сокращении вооружений, расширялись контакты, учитывалась возможность соревнования идей. Все-таки лучше обмениваться мыслями, идеями об устройстве человеческой жизни, нежели снарядами, ракетами и бомбами!
Адам Майна отличался, кроме всего прочего, и невозмутимостью. Если его прогноз почему-либо сразу не оправдывался, он с величайшим спокойствием как бы вскользь замечал, что рано или поздно, но так, как он сказал, случится.
- Строительство моста дает нам шанс улучшить нашу жизнь, и этим мы должны воспользоваться, - продолжал Джеймс Мылрок.
- Само собой, - кивнул Адам. - Не надо быть провидцем или кончать среднюю школу, чтобы понимать это. Однако…
Он попросил жестом, чтобы ему добавили тонизирующих капель. Это новооткрытое лекарство широко рекламировалось по всему миру. Китовая ферма, расположенная на Гавайских островах, буквально наводнила международный рынок аккуратными флакончиками, на этикетках которых во всей юной и бесстыдной наготе были изображены юноша и девушка. Еще с полсотни лет назад такую картинку в Иналике забросили бы в бурные воды пролива. Но, как справедливо гласит пословица, времена меняются и вместе с ними нравы.
- Не может быть, чтобы при проектировании стройки о нас забыли, - сказал Адам, проглотив очередную порцию кофе и капель. - И вы не догадываетесь почему?
Присутствующие невольно переглянулись между собой: да, Адам Майна иногда брал власть над людьми крепко, а они чаще всего этого не замечали.
- Если бы строили мост где-нибудь в глубине материка, - продолжал Адам, явно наслаждаясь тем, что заставляет внимательно прислушиваться к себе, - нашли бы тысячу возможностей, чтобы на так называемом законном основании попросту выселить нас… Я читал в одной старой книге, как во время второй мировой войны под предлогом обеспечения безопасности лишили родины алеутов, а потом вопрос о возвращении островов так долго обсуждали, что, когда наконец было принято решение, оказалось, что возвращаться на острова некому… Так вот, сегодня это вопрос престижа как для нашего правительства, так и для правительства Советского Союза. Мост мостом, а мирное соревнование в гуманном, так сказать, отношении к местным жителям, мне кажется, здесь будет играть не последнюю роль.
- А если правительства уже договорились обо всем еще раньше, не спрашивая ни нас, ни наших собратьев по ту сторону Берингова пролива? - спросил Перси.
Адам Майна с улыбкой поглядел нашего, как бы говоря: молодой ты, молодой! Чем сомневаться, послушал бы умудренного возрастом и опытом старика.
- В конце прошлого века, когда человечество словно бы очнулось и огляделось вокруг, - начал Адам Майна тоном дедушки, рассказывающего внукам сказку, - оно буквально ужаснулось. Природа гибла под тяжелыми дымами огромных заводов, реки зловонной нефти изливались не только на девственную землю, но и в океанские воды. Даже лед вот здесь, в Беринговом проливе, был не таким ослепительно белым, каким вы привыкли видеть его с детства. Людские сердца содрогнулись, обнаружив, что исчезает не только растительность, но и животный мир. Была заведена "Красная книга", куда заносились животные, которым грозило полное исчезновение… Это было еще в ту пору, когда люди мирились с войнами и с истреблением целых племен в далеких джунглях Амазонки, с насильственной стерилизацией индейских женщин в нашей стране, с физическим уничтожением национальных меньшинств. И вот к концу века возникло движение за сохранение исчезающих этнических групп и маленьких народов на нашей планете. Тогда Советский Союз и показал нам пример сохранения и развития даже самых крохотных этнических групп, скажем, таких, как юкагиры и энцы. Для вас это было привычно с самого детства, а вот мы, - Адам Майна кивнул в сторону Джеймса Мылрока, - всерьез задумывались: а останется кто-нибудь из нас в двадцать первом веке? Помнишь, Джеймс, как мы с тобой ездили в Нью-Йорк на сессию Генеральной Ассамблеи ООН?
Джеймс Мылрок хорошо помнил ту поездку.
Будучи еще совсем молодым, он именно тогда и чувствовал на себе возраст неписаной тысячелетней истории своего народа.
Это было не первое его путешествие в Нью-Йорк. Тогда город удивил непривычной чистотой и порядком. Часть средств, освободившихся от военного бюджета, Федеральное правительство направило на решение проблемы "больших городов", и прежде всего Нью-Йорка, который к концу прошлого века буквально задыхался в неразрешимых противоречиях.
Джеймс Мылрок и Адам Майна остановились в старой гостинице "Рузвельт Тауэр" недалеко от здания ООН. По утрам, до заседания, они прогуливались вдоль реки, с удивлением взирая на погруженных в свои мысли городских рыболовов. В большом и шумном городе Джеймс Мылрок с некоторым удивлением открыл, что обилие людей действует угнетающе. Как хорошо поздно вечером вернуться к себе в номер и запереться, чувствуя себя ненадежно, но все же отделенным от снующей, говорящей на десятках непонятных языков толпы. Иногда собирались втроем - Джеймс Мылрок, Адам Майна и представитель советских эскимосов Иван Теин. Речь Теина потом была напечатана в качестве официального документа ООН.
"Правительства и многочисленные международные организации приняли десятки законов, резолюций и решений о сохранении редких видов животных и растений, - сказал тогда Теин. - Взяты под охрану целые города и природные ландшафты. И лишь единственное существо, ради которого все это делается - человек, - все еще остается беззащитным. После заключения Соглашений о сокращении военных бюджетов наступила эра взаимного доверия и конструктивного сотрудничества, пришло время подумать и о человеке. Человечество богато и красочно тем, что оно представлено на нашей планете не безликим единым существом, а разными народами и расами, этническими группами со своими языками, культурами, обычаями, составляющими такое разноцветье, с которым сравнима лишь расцветшая по весне тундра. Сохранение и развитие этого разноцветья, сохранение и развитие всех этнических групп невозможно сегодня без особых мер, которые должны быть приняты в международном масштабе в защиту малых племен и народов. Обстоятельства сложились так, что именно эти малые народы и этнические группы оказались сегодня в зоне интенсивного освоения ранее считавшихся пустынными и труднодоступными земель. Даже Ледовитый океан в наши дни стал морем, где круглый год плавают корабли, пересекая Арктический бассейн не только в широтном, но и в меридиональном направлении. Я уже не говорю о дирижаблях, самолетах и вертолетах… Но вспомним совсем еще недавние события, которые не укладываются в сознании цивилизованного человека; исчезновение эскимосских племен Северной Канады - ихальмютов, угрожающее сокращение северных племен на Аляске, уничтожение целых народов в бассейне реки Амазонки, в Новой Гвинее… Это только немногие факты, которые трудно скрыть от внимания мировой общественности. Причина - беспощадная эксплуатация природных богатств в землях, исконно принадлежащих малым народам и этническим группам. Она привела к опустошению охотничьих угодий, уничтожению рыбных запасов, сведению на нет лесных массивов, истощению тундровых пастбищ, загрязнению и уничтожению природных ландшафтов. Кроме этого, в большей или меньшей степени применялись такие бесчеловечные меры, как насильственная стерилизация, подрыв здоровья людей неограниченным ввозом спиртных напитков, наркотических средств и недоброкачественных пищевых продуктов, часто запрещенных к продаже и употреблению в других местах… Сегодня малые народы мира, великие в едином порыве сохранить себя и внести свой вклад в развитие человечества, обращаются к великим державам с требованием принятия действенных мер по предотвращению скрытого и прямого геноцида, безнаказанного истребления людей…"
Совместная резолюция, предложенная советской и американской делегациями, была принята единогласно.
Главный ее смысл состоял в том, что малочисленные народы и этнические группы полностью и безраздельно владеют землями, являющимися их исконным местом обитания. Промышленная эксплуатация, строительство инженерных сооружений - все это прежде всего требовало согласия населения этих земель…
Да, Джеймс Мылрок почти наизусть помнил резолюцию. Не может быть, чтобы Адам Майна забыл о ней.
- А вдруг мост все-таки построят в другом месте? - озорно блеснув глазами, вдруг сказал Перси.
Джеймс Мылрок с удивлением посмотрел на него.
- Если даже мост пройдет в двадцати милях южнее или севернее наших островов, - медленно сказал Адам Майна, - это ровным счетом ничего не изменит… Все равно мы будем вовлечены в это, хотим мы этого или не хотим. Единственное, чего мы можем требовать, - это чтобы в Беринговом проливе никакого моста не строилось… Пусть соединяют Азию с Америкой в любом другом месте.
- Но ведь другого такого места нет, - возразил Перси.
- Тогда пусть нас оставят в покое, - сердито сказал Адам Майна и встал.
Загудел зуммер дальней телефонной связи. Джеймс Мылрок взял трубку. Знакомый голос Ивана Теина был таким, как и утром, будто в мире ничего не изменилось.
- На контрольно-пропускном пункте виза уже есть, - сказал он. - Сегодня после работы отправляюсь на охоту, чтобы к твоему приезду была свежая нерпятина.