В этой же будке за инструментальным шкафом Валерий нашел валенки - подшитые, добротные. И тут вспомнил, как еще в начале зимы "подшил" одному валенки. А было это так: зашел к ним в обогревалку кислородчик с валенками под мышкой, мужик злобный и привередливый. Сколько ребятам нервов попортил: откроют баллон с кислородом, а там воздух. Давно хотели его проучить, да все руки не доходили. А тут кислородчик собственной персоной на пороге.
- Валерка, ты подшиваешь валенки? Мне сказали, ты берешься.
Монтажники переглянулись.
- Кто сказал?
- Человек.
- А чего сам не можешь? Шило, мыло, дратва…
- Возиться неохота.
- Ну, хорошо, оставь, - согласился Валерий, - другому бы не стал, а тебе сделаю, кислородом выручаешь.
Заказчик было заколебался.
- Сделает. Этот не подведет, раз говорит, - в голос заверили монтажники.
- Оформляй через продснаб "пузырек" на валенок. Через час приходи.
Кислородчик за дверь, Валерий за валенки - и на улицу. Поставил их на лист железа толщиной со спичечный коробок, отчеркнул мелом, разжег бензорез, выкроил подошвы, приварил к ним болты и на эти болты закрепил валенки. Занес в будку и поставил на шкаф. Смотреть - не придерешься, подошва как точеная.
Пришел кислородчик, глянул. Из-за пазухи магарыч вынул, сам за валенками полез. Едва поднял. Перевернул, стоит вытряхивает. Парни за животы держатся. И тут дошло до кислородчика, как хватит валенком об пол половица треснула.
Представив эту картину, Валерий расхохотался. Его смех в пустой будке был резок и неожидан. Валерий смутился. Что-то он как начальник стройки. Совсем недавно встретил он Фомичева: идет один и о чем-то разговаривает. "Вот и меня разбирает".
Валерий сунул ноги в валенки, мягко прошелся. Тепло, уютно. "Давно бы, а то ломаю жаркого парня". Он по-быстрому напялил на себя чью-то робу, подпоясался проволокой и вышел на улицу.
Разворачивались тягачи с санями, монтажники грузили задвижки, доски, провод, цепляли сварочные аппараты.
- Где Иван Иванович? - спросил Валерий.
- В управление побежал, двигать твою идею, - Жильцов тяжело вздохнул.
- Где ты был раньше, Валерий, ну где ты был?..
Большой, неуклюжий, скупой на похвалы и нежность, бригадир не мог подобрать слова, не знал, как обласкать своего звеньевого, и только еще раз повторил:
- Ну где ты был…
Работал, а у самого от похвалы Жильцова прыгали зайцы в сердце. Он с трудом сглотнул слюну. Хотя он и был асом-верхолазом, сорвиголовой. В любое время на траверзе Валерий мог выдать чечетку, но и ему не хватало ласки, внимания, душевных слов, после которых и сил прибавлялось и умения.
Валерий рано остался без матери. В детстве, по-видимому, он недобрал материнского тепла. Лихости хватало, а вот чуткости, понимания? Всех в бригаде под свою гребенку мел. Терпеть не мог хладнокровных. Если даже человек работал заинтересованно, но без должного накала, Валерий выходил из себя. "Тлеешь…"
- Ну, не все же люди могут взрываться, - другой раз скажет Егор. - Человек работает, пусть работает, обязательно из кожи вылезать…
Но Валерий шпынял хладнокровных. Не любил и если кто во время перекура рвение проявляет: отдыхать - тоже всем вместе.
У Валерия в звене все хваты. Монтировать, варить, резать - слесаря, монтажники, механизаторы. При нужде ни лом, ни топор из рук тоже не выпадут. Котовская пятерка - "комсомольский экипаж".
Где узкое место, там и Котов Валерий. Вот и сейчас он долбит прорубь, его большая тень, словно подранок, скачет по откосу котлована. В проране бурлит, сечет лицо, руки косматая метель. Лед в котловане вспучило морозом. Подъедая суглинистый бурт, сукровицей сочится из бурта наледь.
Думали, гадали, как выручать насосную-утопленницу из-подо льда. Лбы расшибали. А парни пришли, глянули - сразу кто за лом, кто за трос. Проволоку приготовили, пробили две проруби: одну с одной стороны насосной, другую - с другой. Продернули проволоку, за проволоку трос. Проволокли его под насосной, подогнали экскаватор, трос на ковш - экскаватором, как краном. Вира! Рывок! Только лед хрустнул, рассыпался, зазвенел - насосная болтается уже в воздухе на тросах, вода из будки, как из лохани, льет.
Подошла техпомощь. Петро Брагин с ребятами подъехал - кабель сварочный из машины волокут. У Петро новая брезентуха, он в ней как космонавт на Луне: ноги ставит, будто гири ему привязали. Зато Георгий-сварщик - рыцарь в шлеме: щиток сварочный, забрало поднято, не хватает только меча. Вместо него - в руке держатель. Георгий стандартными держателями не пользуется, да и никто из сварщиков не работает "стандартной", дедовской "вилкой" пользуются. Парадоксально, а вот держатель сварочный не могут изобрести. Стандартный сварочный держатель тяжел, руку отламывает, а сварщик - тот же художник, он и вертикально и потолочно ведет шов. Георгий - художник в сварочном деле и держатели делает сам. В этом он академик. Его держатель на всей стройке отличишь: и легок, и удобен, и посмотреть одно удовольствие. И работа, казалось бы, нехитрая. Берет он металлический уголок 20×20, сталистую проволоку, медную жилу от кабеля, кусок шланга. Делает вилку, шланг на ручку - и изоляция, и держать удобно. Просто, дешево… Он и Брагину такой же держатель сделал. Сварщики уже подключили аппарат, тянут рабочие кабели. Георгий подходит к Котову и берет руку под козырек:
- Твое ударное звено…
- Сачки! - останавливает его Валерий. - Берите ломики.
И Валерий торопит Георгия. Надо ставить другую будку с двумя насосами. Пока Семка ворочается со своим бульдозером в котловане, парни орудуют ломиками, подкатывают к насосной трубы. Семка бульдозером расчистил площадку на самой бровке котлована, словно, под нивелир, прошелся ножом и поставил насосную. Стоит скворечник в пазухе котлована, Георгий уже сбросил полушубок, Петро - хрустящую на морозе брезентуху, парни в одних душегрейках ломами укладывают трубы.
Трубы плотно ложатся и ползут от котлована, стелются черным жгутом на синем льду, опоясывают бурт. Валерий выверяет уклон, чтобы не было провисов, выкладывает трубы на чурбаки. Петро помогает ему. На другом конце Георгий с ломом.
- Ну, куда ты задрал? - кричит Валерий Георгию.
Георгий встает на колени и целится по трубе глазом.
- Отойди, Валер, - скалится Петро, - а то еще пальнет!
Валерий отступает на шаг, чтобы не мешать Георгию.
- В ажуре, - машет Георгий и чуть отпускает конец трубы. И идет за кабелями. Валерий надевает робу и берет другой держатель. Петро стыкует, а они с Георгием в две руки сваривают стыки. Сварили "плеть". Валерий помахал рукой Семке. Семен остановил бульдозер, бежит к Котову в сырых валенках, как копытами стучит.
- Сушить надо!
Семка останавливается, не понимая, в чем дело, оглядывается.
- Валенки, говорю, сушить надо.
- А?!
- Сема, дело ответственное. - Валерий испытующе смотрит на бульдозериста.
- Ну что я, не понимаю? - хлюпает носом Семка. - Мне долго объяснять, братуха, не надо.
Сжимается в комок на ветру Семка в своей телогрейке-обдергайке, в чем только душа держится. Телогрейка пропитана соляркой, маслом. От нее тепло, как от железа на морозе.
- Сейчас будем трубу надевать на трубу, - объясняет Валерий, - как чулок на ногу - учти, работа ювелирная, смотри, не свороти насосную и не поломай стыки.
Семка кивает. Нос у него совсем посинел.
- На морозе они как стекло, - едва выговаривает Семка и бежит к бульдозеру.
- Осторожнее! - вслед ему кричит Котов.
- Что он, маленький, не понимает, - успокаивает Петро. - Сделает как в лучших домах Лондона.
У Петро тоже грудь нараспашку. Пока Семка подгонял бульдозер, Валерий с Петро удавкой набросили трос на трубу. Как только бульдозер подал задним ходом, другой конец троса заделали на фаркопф к бульдозеру. Семка к заднему стеклу прильнул. Валерий на трубу сел верхом.
- Давай, Сема, поехали.
Затарахтела труба в трубе. Парни пошевеливают ломиками, Валерий ногами рулит. Идет, милая, как по маслу. Шла, шла, пока не уперлась в насосную. Семка придержал бульдозер, Валерий отцепил трос. Семка развернулся да еще ножом поджал - дослал трубу впритирочку к насосной.
Валерий опустился на колени, стрельнул в трубу глазом;
- Ну-ка, парни, поправьте, чтобы зазор по всей трубе был в аккурат.
Парни ломики в руки.
- Ну, теперь порядок, - Валерий поднялся с колен. - Давай-ка, Сема, подожми, сдави последний стык. - И опять он взялся за держатель. - Смотри в десятку, зазор два миллиметра.
- Кого учить…
Семка сел в бульдозер, подвинул нож к трубе, прицелился и сдавил в самое яблочко: стык в стык, как на станке. Меряй не меряй, какой надо зазор. "Взял бы этого Семку к себе в звено, что-то в нем есть, талант, что ли", - подумал Валерий, а сказал другое:
- Ну вот, доверь козлу капусту, заставь дружка богу молиться… Вали-ка, братуха, перетащи ТП, будем запускать насосную. Только поаккуратнее, а не так…
Парни соединили, сварили последний стык с насосной, подошли к Валерию. Он подмигивает парням, дескать, сейчас припрет ТП (трансформаторную подстанцию) Семка - готовьтесь, мужики, к установке подстанции.
- Задымить бы, затянуться разок, Валера?
- Хоть пуд. Вот приварим штуцер, кури, курочи, кто не курит - хоть кричи…
От экскаватора притопал Иван Иванович.
- Ага! - поглядел на работу. - Кажется, вырисовывается. Ну, ребята, молодцы! Я побежал за машиной…
- Ты, давай, Иван Иванович, шевели мозгой, чем отапливать водовоз…
Приварили штуцер, переставили ТП, оглянулись. Берег рубят фары, Валерка по звуку определил МАЗ. Так и есть, подрулил МАЗ. Из кабины вылетел бронированный шланг, а за ним и Иван Иванович чуркой стукнулся в мокрых валенках. Валерий штангенциркулем замерил внутренний диаметр шланга и полез под машину. Из глушителя тянул бело-сизый шлейф выхлопных газов. Валерий прилег на локте и подставил шланг на выхлоп, погрел и стал надевать на трубу глушителя.
- Семка, - крикнул он, - подай кусок проволоки и пассатижи.
Семен сразу сообразил, сделал скрутку из проволоки и, подавая, спросил:
- Помочь?
- Направляй шланг, Сема.
Валерий насунул шланг на трубу глушителя и сразу словно оглох. МАЗ перестал рычать, зашептал. Отработанный газ пошел по шлангу. Петро с Георгием насунули шланг на штуцер. Семен прикрутил его проволокой. Иван Иванович приложил руку к трубе. Парни тоже поскидали рукавицы, прикладывают ладони, радуются. Валерий охлопал штаны от снега и тоже к трубе.
- Теплая стала, то, что надо…
- Так и будем оглаживать трубу, как девку, - покосился Иван Иванович на ребят и убрал ладони с трубы. Когда задерживали дело, Ивану Ивановичу физически становилось не по себе.
- Постоит работа - не Алитет, в горы не уйдет, так, Валер? - Петро не спеша раскладывает на трубе рукавицы.
- Хоть бы обороты убавили, зря палим горючку, - оставляет без внимания реплику Петро Валерий и направляется к насосной.
- И верно, - спохватывается Иван Иванович и стучит в кабину: - Молодой человек, убавь-ка обороты!
- Можно, - в приоткрытую дверцу отвечает водитель. - Нам одинаково - что дуть в трубу, что трубы таскать на горбу. Рисуй полный тоннаж, - и он сует путевой лист Ивану Ивановичу.
Иван Иванович повертел перед фарой путевку.
- Нарисуем. Как только начнем качать, твоя задача щупать трубу.
- Что ее щупать, баба, что ли?
- Регулировать газ будешь. Смотри, не спать, дело ответственное - спрошу! - пригрозил Иван Иванович, возвращая путевку шоферу, и пошустрил вокруг машины, подергал шланг и пошел вдоль трубы, все время прикладывая к ней руку. Ветер сек лицо, саднил нос, жег подбородок. Иван Иванович поворачивался спиной к ветру и шел пятками вперед. Задубелые валенки скользили, разъезжались. Тогда он грудью налегал на ветер, прикрывая рукавицами лицо, И так добрался до насосной.
- Что-нибудь случилось? - с тревогой спросил в приоткрытую дверь.
Валерий возился с насосом и не отвечал. Иван Иванович закрыл за собой дверь и подошел к Котову.
- У тебя что, Валерка, зазнайство отъело язык?
- Проверяем.
- Запускай, Валерка, раскручивай.
- Это мы могем. - Валерий подошел к рубильнику. - Внимание!
Лампочка "села", окно притухло. Напряжение упало. Насосы чмокнули, хватили воду, и моторы стали разгонять крыльчатки, набрали обороты, и лампочки снова ожили, и ровнее запели двигатели. Все выскочили из насосной, побежали за бурт поглядеть.
Из водосборной трубы вырвался столб воды, ударил радугой в свете фар и тут же потух, исчез в парном тумане.
- Все! Братцы! - подскочил Семка.
Из котлована шумела вода, трещал, стрелял, оседая, лед. В котловане скрежетали гусеницы экскаватора. Подкрадываясь по откосу, ползла его большая тень. В желтом свете фар прыгал человек, направляя ход машины. Парни остановились, поглядели с берега.
- Наш Иван Иванович, - узнал Валерий.
Монтажники двинулись к поселку. И уже было проскочили магазин.
- Стоп! - окликнул Петро. - Пошли глянем?..
По дороге в общежитие парни непременно забегали в магазин. Так уж повелось. Потолкаются там, погреются, поглазеют, не привезли ли соленых огурчиков или помидоров. Магазин завален банками. В глазах рябит от наклеек. Только рыбных консервов десять сортов - от мелкого частика до камбалы в собственном соку. Маринованная капуста в литровых банках, синие перцы в железных по ноль пять - тоже в три яруса, а огурцов и помидоров нет.
- Где заведующая? - напускает на себя строгость Петро Брагин. - Для чего выбирали народный контроль? - Он смотрит на Георгия.
Все знают: Георгий - рабочий контроль. Ему преграждают дорогу.
- Отвечай, Гошка?!
- Пусть Фомичев шлет депешу. Поеду на плантацию, на материк, - отбивается Георгий.
Парни покупают частика и бегом в общежитие, но всегда Георгий первым успевает захватить душевую. Ничто так не согревает, как горячая вода. Семен разогрел ужин и канючит под дверями:
- Утащат тебя, Гошка, сороки. Суп остыл, на танцы парни идут. Расхватают девчонок, и Натку уведут у меня.
- Иди, кто тебя держит! Чего я не видел в этом курятнике…
О чем бы парни ни говорили, все сводили к девчатам, к танцам, к новому клубу. Действительно, без девчонок какая жизнь - тоска. А без клуба - где с ними время проведешь? На улице мозги промерзают. В комнате отдыха тесно, да и как в тире: только и слышно, по столу домино стреляет…
Утром Валерий заглянул с бровки в котлован, а там вместо одного два экскаватора работали, сновало с десяток самосвалов.
"Потрудился Иван Иванович", - определил Валерий. Он спустился по крутому откосу к насосной. Около будки стояли Фомичев, Шустров и начальник участка. Иван Иванович что-то доказывал Фомичеву, махал руками. Валерий подошел к будке и хотел незаметно проскочить в насосную, но Фомичев его окликнул.
- Котов, еще одно усилие, - без вступления начал Фомичев. - Мы сейчас выгоняем экскаваторы, ставим опалубку, и можно бы укладывать бетон: основание хорошее, но… - Фомичев помолчал. - Ладно. Пошли с нами, на месте поглядим.
Все четверо спустились в котлован. Один экскаватор уже сматывал кабели, другая машина подчищала "плиту"-основание и собиралась, как видно, тоже покинуть котлован. Ясно было, что дошли до нужной глубины, достали заданную отметку. Теперь дело за бетоном.
- А "подошва" в воде, видишь, - сказал Фомичев, - как укладывать?..
Вода буравила дно, у кромок бралась шугой, сливалась в зумпф - в приямок.
Валерий прикинул: в общем-то, и немного воды…
- Насухо откачать, пожалуй, не получится. Хоть ставь еще десяток насосов, вода все равно останется, "подошва"-то неровная, рваная. Насосы тут не помогут. Эти-то ведь успевают.
- Успевают, - согласился Фомичев.
- А тогда какое еще усилие, не тряпкой же эту воду промокать.
Фомичев представил, как монтажники с тряпками в руках елозят по камню, собирают воду.
- Да нет, конечно, - бросил Фомичев.
Постояли молча.
- Я думаю, надо валить жесткий бетон, - снова подступил к Фомичеву Иван Иванович. - Оттесним воду жестким бетоном, - пояснил он. - Интенсивно давать только надо: валить и валить.
Иван Иванович знает, что надо делать. Бетон - это его конек. Тут его на кривой кобыле не объедешь…
Фомичев соображает минуту, две.
- А ну, как вода вберет бетон, разбавит, размоет, расслоит фракцию, гравий отделит от цементного "молока", тогда что?
- Все будет зависеть от напора, с каким будем бросать бетон. От вас, Владимир Николаевич, - напирает мастер. - Если, конечно, по чайной ложке - прогорим.
- Мысль дерзкая, - вслух размышляет Фомичев. - Ну, так в чем дело? Давайте, пока основание живое, не промороженное. Ставим опалубку, тепловую завесу… Даю бетон.
Иван Иванович обернулся к Валерию:
- Ставь опалубку. Одна нога здесь, другая - на участке. Бери ребят. Теперь ты главная скрипка, Валерка. Чтобы к обеду блок был готов.
- Ясно. На одной ноге зайца обгоним, скажу ребятам…
- Во-во!..
Шустров тут же куда-то пропал, уехал и Фомичев. Валерий зашел в насосную. Парни сидели вокруг "козла". Сушили валенки, Валерий тоже подставил к малиновой спирали руки.
Заглянул Семка.
- Э-э, тебя мне и надо. Иди сюда, - зазвал бульдозериста Валерий.
- Где Иван Иванович? Не видали? - шмыгнул носом Семка. - Щиты приволок, арматуру. Куда ее? Обратно, что ли? Кто будет разгружать?
- Как кто? Кто привез. Обратно только покойников носят. Пошли, парни, - подал команду Валерий. - А ты, Сема, отцепляй-ка сани и гони за другими. Волоки калориферы, трансформаторы, - греть бетон. Давай-ка кто-нибудь, - поискал глазами Валерий. - Ну вот ты, Петро, в помощь Семке. Поедешь один, будешь старшим…
- Кого учишь, - заулыбался Петро Брагин. - Сема, в ружье!..