Разысканные сегодня документы следственного дела, – "искать" было нечего, все это время документы пролежали в архиве, – говорят о том, что вслед за арестом Баранникова, члена исполнительного комитета "Народной воли", на следующий день, 26 января, в понедельник, в квартире 11 был арестован другой член исполнительного комитета, Николай Колодкевич; 27 января в квартире был новый обыск, в комнате, занимаемой В.Ф. Григорьевой, которая подозревалась в сообщничестве с Баранниковым, а 28 января, в среду, в день смерти Достоевского, полиция нашла квартиру Колодкевича и 30 января здесь был арестован Николай Клеточников, "ангел-хранитель" "Народной воли".
Хозяйка квартиры № 11 Прибылова, которая сдавала комнаты квартиры разным жильцам, признала, что Клеточников приходил к Баранинкову. Приходил к Баранникову и Александр Михайлов, руководитель "Народной воли".
Сегодня признается, что в подъезд дома на Кузнечном и в квартиру 11 могли входить практически все руководители "Народной воли", которые были в Петербурге в конце 1880-го – начале 1881 года.
Итак, рядом с квартирой Достоевского находилась не просто явочная квартира "Народной воли", а одно из мест, которое посещалось ее вождями.
И от Баранникова Достоевский мог узнать о готовящемся покушении 1 марта 1881 года; если не знал, то мог подозревать, а практически быть свидетелем грозных событий разгрома центра "Народной воли", организации, которая была подорвана, но не сломлена событиями января 1881 года и осуществила дело 1 марта 1881 года.
У Достоевского было ощущение непременности большой революции в России и о великих затруднениях ее запоздания.
Он писал, что рабочие свергнут буржуазию и сядут на ее место и они возьмут такую-то долю – прибавочную стоимость.
Он знал всю эту историю.
Религия Достоевского. Я думаю, что он не боялся, когда должен был умирать.
Его собирались расстреливать.
Жить оставалось две минуты, и он их разделил. Он решает одну минуту думать о прошлом, а вторую – об идеях социализма.
На храме вдали блестел крест.
Храм был построен после Турецкой войны.
Крест для него был не символом молитвы, а место, по которому он отмечает оставшееся ему время – по тени от солнца: как бы положение стрелок часов.
Дон Кихот и есть социализм.
Прототипов нет. Есть стекло правды.
Если они есть, то настолько перекристаллизуются в сознании, что образуется как бы другое существо.
И нужно искать не то, откуда что произошло, а каково строение, смена кристаллического строения.
Победоносцев говорил про царскую Россию, что она будет церковной, само государство станет церковной организацией. Одновременно Победоносцев, описывая роль социализма, говорит, там будут общие дети, говорит, что там нет человеческого.
Достоевский встречается с носителем фашистских, религиозных мыслей.
Религиозное строение мира.
Это есть у Блока.
Когда не будет собственности, потому что об этом позаботится государство, которое превратится в нечто как бы надгосударственное. Там не будет разговора о хлебе и даже о чуде. Вот эти вопросы, которые дьявол задает Иисусу, чтобы тот бросился со скалы, чтобы проверить тот ли он, на что Иисус отвечает библейской цитатой: "Не искушай господа своего".
Дьявол призывает его создать хлеб из камня. Эти вопросы – центральные вопросы социализма.
Достоевский любит Колю Красоткина, мальчика, про которого он говорит, что русский школьник самоуверен, что если ему дать карту созвездий, то он ее вернет исправленной.
Вот этих любимых детей, что он создал, Достоевский опять сует в мясорубку, мнущий мясо прибор. Он их обрекает на революцию.
Великий Инквизитор сказал Христу: "Зачем ты пришел?"
Религия дело для немногих, религия создает для них страшный суд – ночь.
Страшный суд представляется как бы гибелью большинства.
А религия, и в частности католическая ("католицизм", а не православие – это маска от цензуры), – это спасение большинства, ибо церковь принимает на себя ответственность за грехи людей – как бы за избыток добродетели у Христа и апостолов. Церковь как бы выплачивает из этой ссуды.
Великий Инквизитор – это спор между религией и революцией.
Вопрос о полноценном человечестве.
Все ли могут построить свободную жизнь.
Кому нужны подделки всего, даже Евангелия, хотя эта книга всемирно известна, но не прочитана.
Итак, вопрос о хлебе и вопрос о равноценности людей.
Великий Инквизитор допрашивает подсудимого, Иисуса Христа, так, как будто тот подготавливает народные волнения или участвует в них.
Великий Инквизитор, глубоко запрятанный дьявол, ненавистник народа, мракобес, приказывает арестовать Христа и говорит ему, что он не нужен.
Христос целует его.
Он жалеет его.
Он и его вину понимает.
Вот что такое поцелуй Христа – для Иуды Победоносцева.
Я говорю, что время и пространство есть нечто реальное.
Время и пустота.
Смена времени – это смена коренных отношений.
Мир если даже и не растет, он изменяется.
Изменение мира, как ход часов, определяет время.
Вот почему искусство задерживает проявление изменений и смотрит на секундную стрелку.
Искусство вне времени, потому что искусство не исчезает.
И в то же время оно время, потому что в него входит другой компонент времени – созданный другим временем.
Пересозданное время.
Есть сходство в рисунках, созданных кроманьонцами и Пикассо, но это говорит не о том, что искусство не движется. Движется восприятие этих вещей. Рисунки создаются для иного восприятия.
Литература, в частности лирическое стихотворение, задерживает время, как бы анатомирует его, проводит вскрытие времени. Искусство видит героя, видит так называемые его противоречия, которые оно видит в противоречиях времени.
Данте на полпути своего земного бытия идет по кругам Ада, похожим на места в театре, потому что они обозрение мира, – обманчивое. Входит в цирк Ада. Человек смотрит на мир, как на театр.
Это мир небольшой.
Он как бы заключен во Флоренцию немногих лет. Когда Данте берет убийство Цезаря как предательство Иуды, то он как бы отыскивает эталоны для измерения ошибок времени.
Данте идет по Чистилищу через ошибки времени.
Достоевский хотел, чтобы в здании Романовых Алеша Карамазов и Коля Красоткин стали революционерами.
Они должны были стать людьми, которые сами хотят стать свободными.
Достоевский понял Победоносцева.
Победоносцев его боялся.
Толстой, Чехов – люди свободные, освобожденные страданием.
Вот воскресители человечества.
8. Как Давид победил Голиафа
Эдип. Шекспир. Три сестры: Антигона, Корделия, Анна Каренина
I
Пушкин писал в статье "О народной драме и драме "Марфа Посадница"":
"Трагедия преимущественно выводила тяжкие злодеяния, страдания сверхъестественные, даже физические (напр., Филоктет, Эдип, Лир). Но привычка притупляет ощущения – воображение привыкает к убийствам и казням, смотрит на них уже равнодушно; изображение же страстей и излияний души человеческой для него всегда ново, всегда занимательно, велико и поучительно. Драма стала заведовать страстями и душою человеческою".
Страдания сменяются, переосмысливаются; как бы заново возникают при смене нравственностей, при столкновении форм человеческих взаимоотношений.
Страдания у Шекспира очень часто происходят в верхах общества, в королевских семьях или в палате дожей.
Анализ психологической драмы, вероятно, с рождения своего понимается как связанный со сценой.
Ни лирика, ни эпос не заглянули в противоположность решений того, что мы называем нравственностью.
Кроме того, старая драма, в частности драма греческая, аристократична.
Шекспир это превозмог.
Его женщины умирают, придя к песне, простой народной песне.
Песни, которые они слышали от служанки.
Так умирает Офелия.
Расширение поля, на котором происходит смена нравственных отношений, – это подвиг Шекспира.
Многие люди говорили, что в самой биографии Толстого как бы воскресают темы старых драм.
Сам Лев Николаевич, иронизируя над Шекспиром, иногда покорялся его построениям; но он находил, что построение "Короля Лира" искусственно.
Толстой не любил "Ромео и Джульетту", хотя, повторю, Б.М. Эйхенбаум говорил мне по поводу фразы Шекспира – вся философия мира не стоит Джульетты, – в черновике у Толстого стоит помета: "случайная удача".
Король Лир не по своей воле узнал жизнь народа.
Новой нравственности его обучал шут, клоун.
В мире сцены, в мире, который изображает жизнь вывихнутой – это выражение Гамлета, Гамлет пережил изменение нравственности, – в мире этом Корделия тяжко страдает.
Почему повесили, именно повесили, а не казнили другим способом, не закололи без разговоров, королевскую дочку?
Почему Анна Каренина погибла под колесами поезда, таким прозаическим способом?
Крест, к которому прибивали рабов, был их последней службой.
Голову им не отрубали.
Римский гражданин имел право на меч, которым его покарают.
Корделия выброшена из мира.
Она была новой, была чужой.
Новое всегда входит через катастрофу.
Размер нового определяет размер катастрофы, и наоборот.
Размер катастрофы, происшедшей с Корделией, определен Лиром: это он сказал, что хотел свою старость провести в детской комнате ее детей.
Но Лир не узнал новой Корделии, не узнал нового поэта, взошедшего на сцену, и проклял его.
И когда король Лир несет мертвую Корделию на руках, то это он внес катастрофу жизни новой Корделии.
Теперь я только затрону тему, ее нужно хотя бы назвать, хотя бы для себя: времена Лира – это распад рода – выделение семьи из рода.
Судьба рода не равна судьбе семьи.
Орест убил свою мать, мстя за отца.
Гамлет не мог убить мать, ему запретил отец.
Каин убил Авеля.
Братья Иосифа продали Иосифа в рабство.
С этим явлением связан перенос интереса с одного героя на другого, в чем, может быть, и состояло равновесие рода.
Вместо рода появилась семья со своими семейными отношениями, с наследствами, с необычными как бы обычными смертями.
Отелло убивает жену.
Дочери короля Лира преследуют отца и губят сестру.
Позднышев в "Крейцеровой сонате" убивает свою жену.
Убийство происходит в повести "Дьявол".
Сыновья Карамазова враждуют с отцом; Дмитрий пришел отнимать у отца деньги и мог бы его убить; Иван презирает его и не хочет спасти "гадину". Убивает Смердяков.
Борьба внутри семьи дает удобное, хотя и страшное, обоснование для построения замкнутой коллизии, причины которой как бы не выходят за пределы семьи и поэтому обозримы для читателя.
Тома Джонса Найденыша в романе Филдинга и Оливера Твиста в романе Диккенса преследуют братья-злодеи.
Николаса Никльби преследует дядя.
Противоречия в семье как бы стягивают внутри себя противоречия мира.
Многое в этом объясняется борьбой за имущество и борьбой за власть в семье, но сама эта борьба порождена теми скрытыми силами, что стягивают семью в целое, как систему.
Кроме того, система семьи даст возможность показать градацию характеров.
Ведь и в "Анне Карениной" характеры распределены по семейным группам.
Родство – только один из способов создания многократности характеров. Писатель разлагает характер, как будто бы освещая одну сущность потоками света, направленного с разных сторон.
Единый характер показан в своих разных возможностях; он как бы сдвинут и раздроблен.
Эпос и миф первыми подхватили и вывели на сцену жизни великие события семьи.
Семья – вот подлинная "бродячая" фабула литературы.
Возможность показа противоречий в градации характеров.
Это поняла итальянская новелла. Поэтому она дала столько тем для великой драмы.
Это поняла европейская новелла и ввела анализ семьи в обиход культуры, где слово "анализ", конечно, слишком современно; новелла увидела в семье ячейку, где совершаются великие события.
Сама семья, как и государственное устройство, менялась.
Девушка Корделия, королевская дочь, противопоставлена всему укладу времени здравого смысла.
Ступенчатость власти, власти герцогов, баронов, это – многоступенчатые драмы в их столкновении.
Но власть короля представлялась единой, такой властью, которую можно было положить в сундук – еще неполный.
Это была власть, которая ощущалась почти физиологически.
Корделия не приняла участия в этой величественной картине семейной борьбы и семейного раздела.
Этот раздел показался Толстому недостаточно правдоподобным.
Толстой пережил биографию человечества.
Человек стареет, и он не может бороться с миром.
Он хочет уйти в сторону, но это опасная невозможность.
Корона, как мы знаем, как всякое первенство, должна быть удержана силой сопротивления.
Власть нечто такое, что можно передать или потерять.
Ведь и Ной, человек, который как бы подновил мир, зная и о будущей катастрофе, – Ной пережил осмеяние наследником.
Бурные смены властей в Библии, ревность друг к другу и к потомкам, сопряжены с борьбой за женщину.
Такая женщина-красавица была последней неосуществленной любовью старика Давида.
Ависага стала причиной раздора.
Сыновья отнимали друг у друга власть и женщину.
Это надо перечитать в Библии в книге Царств.
Любовь, отношение отца к детям, смена поколений, борьба за корону, справедливый раздел – очень древняя тема.
Было королевство, была власть.
Идет смена.
Власть оказывается призом.
Тем призом, за который сражались насмерть сыновья Давида.
Один из них побеждает.
Друг побежденного бежит от победителя в святилище и хватается за рога спасения. Это не спасает его от смерти.
Священный круг спасения, он пережил поколения; церковь и религия и сегодня считают, что могут спасти виноватого.
Власть чем дальше, тем более оформляется, как бы приспособляется к передаче. Она является яблоком раздора.
Кровавые сражения в русской истории, в которой за завоеваниями князей стоит борьба имен, дружин, такая борьба тема с ответвлениями.
Рядом с Россией Византия.
Была история черниговских земель в эпоху Бориса и Глеба.
Наследники черниговских князей разделили уделы, лишив верховного князя власти.
Уделы были малоземельными, но вот стоят эти люди перед главой, что разделил свою власть, он Владыка.
Лишил себя власти в ложной возможности переделать детей волей родителей.
Все это описано в летописи человеком, который как бы присутствовал при этом.
На того князя положили доску и ослепили.
Варварские времена.
Эпоха короля Лира – это время образования нации.
Одновременно это вопрос об ощущении нравственности, вины, открывания глаз.
И нет противоречия в том, что это эпоха вырывания глаз.
Это ощутимость самого Английского государства как целого; государство складывается и делится на части.
Шекспир объявляет Англию завершенной эпохой собирания и говорит о возможностях этой постройки, о потерях при постройке и о возможностях новой постройки.
Это относится и к "Ричарду III".
Вопрос об исторической нравственности.
Я переживаю сейчас тридцать пятую молодость. И свой 90-летний юбилей.
Кажется, люди ходят по кругу.
Это не круг, это колесо, оно катится по дороге.
Вопрос Пушкина – кто прав, кто виноват – разрешается им в "Капитанской дочке".
Суд между Екатериной II и Пугачевым.
Вопрос о правоте и неправоте Петра не позволил Пушкину завершить его историю.
Петр был как бы защищен историей.
Вот это как бы надисторическое описание истории – дело искусства.
Мазепа уже описан Байроном.
Украина при Петре – это недавняя часть России.
Причем, интересный вопрос, когда появилось название "Украина" – край чего-то, – большого; и бóльшего.
То есть выделение Украины в скрытом виде определяет существование другого государства, в котором Украина – у края.
Наверняка, это боевой край.
Но в полной степени это не вражда.
В этом названии скрытая форма незавершенности процесса.
Когда-то Софья Андреевна хвасталась перед Александром II своей красивой семьей: это была исчезнувшая традиция; ведь они существовали почти как родственники.
Существование дольщиков имущества.
Они были некрасивы прежде всего в глазах самого Толстого.
Некоторые из семьи Льва Николаевича отказались от доли добычи при разделе, потом опять брали.
Ожившая старая трагедия, время углубляет ее.
"Медный всадник", "Полтава", "Арап Петра Великого" – те же вопросы исторической правоты. При этом любовь и боязнь при изображении власти, двойственность – это как бы отъединение трагических тем.
Они побуждают брать следующее воплощение идеи. Что делает Шекспир.
Прежде всего он Лира, который передает власть, поставил разгадкой какой-то тайны, ценой разгадки тайны.
Сами условия раздела Лиром являются тайной, против которой, как бы зная ее, протестовала Корделия.
И тогда Шекспир наказал гордого короля знанием своего народа, бедствиями народа и противопоставил, вернее поставил, одну строку видения против другой и другим.
Он в мир королевских отношений ввел человеческие отношения.
Когда делили наследство Льва Николаевича, рубили наследство его на части, уравнивали части доплатой, то сам великий король заперся; младшая дочь, она любила его, она горевала и жалела его, – но он сам этого хотел.
И вы понимаете, что слово "захотел" слабый отблеск того огня – огня, который жил не под углями.
Поэтому история "Короля Лира" – это история обновления семьи.
Оказалось, что воскресение у гнезда, в котором воспитывают птенцов летать в пространствах, существует.
Надо подойти к "Королю Лиру" глазами омолодевшего человечества.
II
Шекспир глубоко вошел в русскую жизнь, в русский театр и в русскую литературу.
Попытки рассмотреть смысл совершающихся событий его пьес были.
Здесь надо выделить Белинского.
В советский кинематограф Шекспир вошел очень разнообразно.
Страна, которая хочет перестроить самосознание человека, очень нуждается в Шекспире.
Шекспир – это пересмотр уже существующей фабулы, который может показаться повторением, но наше время, время новых высказываний, нуждается в сюжетах Шекспира.
Не будем перечислять всех успехов и достижений в прочтении и постановке пьес Шекспира.
Они общеизвестны.
Но есть и потери.
Это "Король Лир", с которым спорил Толстой; он отодвигал его к тем временам, когда появилась сама фабула власти.
Тогда несколько поспешно казалось, что выделение шекспировского смысла – это проблема самосознания, переплетающаяся с религиозным сознанием.