В то мгновенье, когда карты нижней части колоды были сложены в нужных для него сочетаниях, он, как бы нечаянным движением, просек колоду пополам, сгибая лежавшую посредине ее карту.
Белокурый партнер, снимая колоду, невольно схватился рукой за подогнутую карту. Вуд, блестя глазами, с вежливым вниманием принял карты и начал игру.
И с первой же картой второй талии он увидел, как французские войска, построенные на зеленом сукне, протянутом в бесконечность, начали атаку.
Карта, брошенная на стол его рукой, превратилась в карту военных действий. Штабную карту с красными и синими стрелами, направленными друг против друга. Это была большая игра. И он участвовал в ней… и тысячи других разведчиков… скрывающихся, крадущихся, притворяющихся, уходящих в тень, в неизвестность… Секретные донесения хранились в тайниках, летели по воздуху, передавались тайнописью, выучивались наизусть. Узнавалось неизвестное, открывалось то, что казалось надежно скрытым. Неожиданность возникала из большой игры - и удар обрушивался там, где его не ждали.
Орудийные выстрелы с молнией и тяжелым свистом резали плотный воздух. Взлетали огни, разрывались ракеты. Солдаты, оборванные, облепленные грязью с осунувшимися лицами и оскаленными зубами, шли в атаку, спотыкаясь о трупы.
Офицер, срываясь, кричал: "Четвертая к оружию! шестая к оружию! четырнадцатая к оружию!"…
- Восемь!
- Жир!
- Восемь!
- Восемь!
Поле сражения снова было уже зеленым полем карточной игры и тот же голос добавил, снижаясь до шепота:
- Простите меня, но вы нездоровы. Не лучше ли было бы для вас на время оставить игру?
- Уверяю вас, я совершенно здоров, - повторил Вуд.
И снова он увидел черные фраки, движения и лица партнеров.
- Положение отчаянное, - говорил человек с лысым черепом, потирая рукою затылок, - он выпотрошил меня. У кого еще есть деньги? У тебя, дружище?
Человек с финской трубкой засмеялся таким голосом, как будто его душили.
- Ни черта!
- Сен-Галли богат! - закричал человек с лысым черепом, не переставая чесать затылок, - у Сен-Галли хорошие родители! Сен-Галли играет.
- У меня почти ничего не осталось, Виктор, - ответил серьезно молодой человек с кудрявой головой.
Вуд молча глядел на них, перебирая карты.
- Грудцыну везло! - снова закричал человек с лысым черепом. - Грудцын много выиграл! Грудцын играет?
- У меня еще есть на пару пива, - сказал, смеясь, белокурый игрок.
- Про маленьких я не говорю, - сказал лысый череп, кидая взгляд на юношу с горбатым носом, - маленьким пора спать.
В это время к столу подошел, прихрамывая, новый партнер.
Он слегка поклонился, отодвинул стул и сел между игроками.
Вуд поднял голову и вздрогнул.
Напротив него, лоб в лоб, подперев голову рукой и задумчиво вертя в руках портсигар, сидел профессор Панаев.
"Ага, безрукая обезьяна! Ага, вот он, Панафу-сяньшэн!"
- Угодно вам карту? - спросил Вуд, бледнея и вежливо кланяясь.
- Да, прошу вас.
- Ваша ставка.
- Ва-банк.
Вуд осторожно положил перед собою карты, прощупывая колоду: в лоб шел жир, под колодой лежала восьмерка.
Он передернул и открыл карты.
- Восемь!
- Девять, - сказал Панаев. - Ваша бита. Простите, я не успел открыть моих карт. Вы меня предупредили.
Он небрежно и торопливо засунул деньги в карманы брюк и отошел от стола. Спустя некоторое время он вернулся и продолжал игру.
Вуд вытер потный лоб и сложил на груди дрожащие руки.
Банк перешел к Панаеву. Положив левую руку на стол, он с необыкновенной ловкостью бросал карты правой.
- Разрешите узнать, сколько у вас в банке? - спросил Вуд.
- Тысяча пятьсот рублей, к вашим услугам, - отвечал Панаев.
- Позвольте карту.
Пять игроков, сидевших за столом, одновременно повернулись к Вуду. Это затруднило задачу. Панаев бросил ему две карты.
Принуждая себя к спокойствию, шулер несколько замешкался, протягивая левую руку раньше правой. В правой руке, на одну десятую секунды позже вытащенной из-за борта пиджака, уже лежала карта для подмены. Две карты слились в одну, тройка плотно закрыла бубнового валета и…
- Девять, - сказал Вуд.
- Девять, к вашим услугам, - ответил Панаев.
На одно мгновенье перед Вудом мелькнула склоненная голова китайца.
- Плуоха деала, - сказал певуче китаец, вытягивая губы.
- Угодно вам, - сказал Вуд, низко склонившись над столом и ногтями вырезая овальные линии на потных ладонях. - Угодно вам сыграть со мною в штос на сто тысяч три раза, не понижая ставки?
Панаев поднял на него равнодушные глаза с покрасневшими веками.
- Угодно. Простите, я сейчас кончаю талию.
Он продолжал играть не торопясь, внимательно провожая каждую карту.
Вуд, глядя прямо перед собой ничего не видящими глазами, отошел в сторону и остановился неподалеку, поджидая Панаева.
Панаев кончил талию и встал. Они отошли в сторону и выбрали свободный стол. Их тотчас же обступили, ожидая крупной игры.
Панаев вежливым движением руки предложил Вуду быть банкометом, и Вуд скрюченными руками схватил колоду.
- Начнем!
- Прошу вас, - сказал Панаев спокойно. Он сел и, откинувшись назад, щелкнул левой рукой.
- Дама треф налево!
Вуд начал метать. Карта еще не достигала стола, как из его рук уже вылетала другая. Когда половина колоды была сброшена, он передернул. Рука задрожала, придерживая одну карту и выбрасывая вперед другую, и дама треф, колеблясь в воздухе, плавно легла налево.
Шулер приподнялся, с ужасом глядя перед собой. Ослепительно ясный свет мелькнул у него перед глазами и тотчас погас.
- Туз бубен направо, - сказал равнодушно Панаев.
Вуд снова начал метать. Зал раздвинулся, ровная площадь простерлась от стены до стены. Под круглым фонарем на пустой площади бесновались, выбрасывая карты, две руки.
- Налево-направо, налево-направо, налево-направо.
Вуд сделал вольт. Туз бубен стремительно вылетел из рук и лег налево.
- Ваша карта бита, - сказал Вуд. Он глубоко вздохнул и выпрямился.
- Вы ошибаетесь, - отвечал Панаев. - Прошу вас продолжать игру. Налево упал туз червей, а я называл бубнового.
Белесый дым поплыл перед глазами Вуда. Голова Панаева упала на стол, покатилась и подпрыгнула вверх.
- Угодно в третий раз? - сказала голова. - Я никак не могу вспомнить, где я имел честь встречаться с вами. Моя карта - тройка пик налево!
Вуд тасовал колоду, и карты, как раскаленные, обжигали руки. Он принялся метать, незаметно вбрасывая в колоду меченые карты. По свисту этих карт он знал каждую из них, прежде чем она падала на стол.
В то мгновенье, когда тройка пик должна была лечь налево, он положил руку на колоду и, незаметным движением прижимая к колоде кольцо, приколол карту.
Тройка пик, прикованная к меченой тройке пик, вброшенной в колоду Вудом, упала налево.
- А, сяньшэн Панафу, безрукая обезьяна, ты!!
Невысокий китаец со сморщенным лицом возник в конце зала. Он подошел к Вуду и положил руку ему на плечо.
- Плуоха деала, - снова сказал китаец, - чтоа за деала? Умиарать наадо.
Панаев, наклонившись над столом, разъединил приколотые карты.
- Вы шулер, - сказал он, вновь откидываясь в кресло, глядя на агента покрасневшими от усилия глазами, - Господа, он бы выиграл, если бы случайно не приколол к тройке пик другую тройку пик, - разумеется, меченую, взгляните.
Вуд шатался, протянув руку вперед.
- Дьяволы, - сказал он, стискивая зубы и кося помутневшими глазами. - Уберите китайца! Все кончено! Довольно! К черту!
Он упал возле стола, поджимая под себя руки и ища что-то в заднем кармане фрака.
1923 г.