Цветы истлели в должный миг,
В веках, давно пройденных, -
Но жив тот свет, что раз возник
В мирах соединенных.
И озаряет лунный лик
Безумных и влюбленных.
Путник
По беломраморным ступеням
Царевна сходит в тихий сад -
Понежить грудь огнем осенним,
Сквозной листвой понежить взгляд.Она аллеей к степи сходит,
С ней эфиопские рабы.
И солнце острый луч наводит
На их лоснящиеся лбы.Где у границ безводной степи,
Замкнув предел цветов и влаг,
Стоят столбы и дремлют цепи, -
Царевна задержала шаг.Лепечут пальмы; шум фонтанный
Так радостен издалека,
И ветер, весь благоуханный,
Летит в пустыню с цветника.Царевна смотрит в детской дрожи,
В ее больших глазах – слеза.
Красивый юноша-прохожий
Простерся там, закрыв глаза.На нем хитон простой и грубый,
У ног дорожная клюка.
Его запекшиеся губы
Скривила жажда и тоска.Зовет царевна: "Брат безвестный,
Приди ко мне, сюда, сюда!
Вот здесь плоды в корзине тесной,
Вино и горная вода.Я уведу тебя к фонтанам,
Рабыни умастят тебя.
В моем покое златотканом
К тебе я припаду, любя".И путник, взор подняв неспешно,
Глядит, как царь, на дочь царя.
Она – прекрасна и безгрешна,
Она – как юная заря.Но он в ответ: "Сойди за цепи,
И кубок мне сама подай!"
Закрыл глаза бедняк из степи.
Фонтаны бьют. Лепечет рай.Бледнеет и дрожит царевна.
Лежат невольники у ног.
Она растерянно и гневно
Бросает кубок на песок.Идет к дворцу аллеей сада,
С ней эфиопские рабы…
И смех чуть слышен за оградой,
Где степь, и цепи, и столбы.
Медея
На позлащенной колеснице
Она свергает столу с плеч
И над детьми, безумной жрицей,
Возносит изощренный меч.Узду грызущие драконы,
Взметая крылья, рвутся ввысь;
Сверкнул над ними бич червленый, -
С земли рванулись, понеслись.Она летит, бросая в долы
Куски окровавленных тел,
И мчится с нею гимн веселый,
Как туча зазвеневших стрел."Вот он, вот он, ветер воли!
Здравствуй! в уши мне свисти!
Вижу бездну: море, поле -
С окрыленного пути.Мне лишь снилось, что с людьми я,
Сон любви и счастья сон!
Дух мой, пятая стихия,
Снова сестрам возвращен.Я ль, угодная Гекате,
Ей союзная, могла
Возлюбить тщету объятий,
Сопрягающих тела?Мне ли, мощью чародейства,
Ночью зыблившей гроба,
Засыпать в тиши семейства,
Как простой жене раба?Выше, звери! хмелем мести
Я дала себе вздохнуть.
Мой подарок – на невесте,
Жжет ей девственную грудь.Я, дробя тела на части
И бросая наземь их,
Весь позор последней страсти
Отрясаю с плеч моих.Выше, звери! взвейтесь выше!
Не склоню я вниз лица,
Но за морем вижу крыши,
Верх Ээтова дворца".Вожжи брошены драконам,
Круче в воздухе стезя.
Поспешают за Язоном,
Обезумевшим, друзья.Каждый шаг – пред ним гробница,
Он лобзает красный прах…
Но, как огненная птица,
Золотая колесница
В дымно-рдяных облаках.
Александр Александрович Блок
Сказка о петухе и старушке
Петуха упустила старушка,
Золотого, как день, петуха!
Не сама отворилась клетушка,
Долго ль в зимнюю ночь до греха!И на белом узорном крылечке
Промелькнул золотой гребешок…
А старуха спускается с печки,
Всё не может найти посошок…Вот – ударило светом в оконце,
Загорелся старушечий глаз…
На дворе – словно яркое солнце,
Деревенька стоит напоказ.Эх, какая беда приключилась,
Впопыхах не нащупать клюки…
Ишь, проклятая, где завалилась!..
А у страха глаза велики:Вон стоит он в углу, озаренный,
Из-под шапки таращит глаза…
А на улице снежной и сонной
Суматоха, возня, голоса…Прибежали к старухину дому,
Захватили ведро, кто не глуп…
А уж в кучке золы – незнакомый
Робко съежился маленький труп…Долго, бабушка, верно, искала,
Не сыскала ты свой посошок…
Петушка своего потеряла,
Ан, нашел тебя сам петушок!Зимний ветер гуляет и свищет,
Всё играет с торчащей трубой…
Мертвый глаз будто всё еще ищет.
Где пропал петушок… золотой.А над кучкой золы разметенной,
Где гулял и клевал петушок,
То погаснет, то вспыхнет червонный
Золотой, удалой гребешок.
Примечания
1
Радуйся, Божия Матерь (лат.).
2
Свет небес, святая роза (лат.).
3
Шат – Эльбрус. (Прим. Лермонтова.)
4
Горцы называют шапкою облака, постоянно лежащие на вершине Казбека. (Прим. Лермонтова.)
5
Та, кому нужно подчиняться. Р. Хоггард (англ.).