ПЛОДЫ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Комедия в 4-х действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Леонид Федорович Звездинцев, отставной поручик конной гвардии, владетель 24 тысяч десятин в разных губерниях. Свежий мужчина, около 60 лет, мягкий, приятный, джентльмен. Верит в спиритизм и любит удивлять других своими рассказами.
Анна Павловна Звездинцева, его жена, полная, молодящаяся дама, озабоченная светскими приличиями, презирающая своего мужа и слепо верящая доктору. Дама раздражительная.
Бетси, их дочь, светская девица, лет 20-ти, с распущенными манерами, подражающими мужским, в pince-nez. Кокетка и хохотунья. Говорит очень быстро и очень отчетливо, поджимая губы, как иностранка.
Василий Леонидыч, их сын, 25-ти лет, кандидат юридических наук, без определенных занятий, член общества велосипедистов, общества конских ристалищ и общества поощрения борзых собак. Молодой человек, пользующийся прекрасным здоровьем и несокрушимой самоуверенностью. Говорит громко и отрывисто. Либо вполне серьезен, почти мрачен, либо шумно-весел и хохочет громко.
Алексей Владимирович Кругосветлов, профессор. Ученый, лет 50-ти, с спокойными, приятно самоуверенными манерами и такою же медлительною, певучей речыо. Охотно говорит. К несоглашающимся с собой относится кротко-презрительно. Много курит. Худой, подвижный человек.
Доктор, лет 40, здоровый, толстый, красный человек. Громогласен и груб. Постоянно самодовольно посмеивается.
Марья Констaнтиновна, девица лет 20-ти, воспитанница консерватории, учительница музыки, с махрами на лбу, в преувеличенно-модном туалете, заискивающая и конфузящаяся.
Петрищев, лет 28, кандидат филологических наук, ищущий деятельности, член тех же обществ, как и Василий Леонидыч, и, кроме того, общества устройства ситцевых и коленкоровых балов. Плешивый, быстрый в движениях и речи и очень учтивый.
Баронесса, важная дама, лет 50-ти, неподвижная, говорит без интонаций.
Княгиня, светская дама, гостья.
Княжна, светская девица, гримасница, гостья.
Графиня, древняя дама, насилу движущаяся, с фальшивыми буклями и зубами.
Гросман, брюнет еврейского типа, очень подвижный, нервный, говорит очень громко.
Толстая барыня, Марья Васильевна Толбухина, очень важная, богатая и добродушная дама, знакомая со всеми замечательными людьми, прежними и теперешними. Очень толстая, говорит поспешно, стараясь переговорить других. Курит.
Барон Клинген (Кокò), кандидат Петерб. университета, камер-юнкер, служащий при посольстве. Вполне correct и потому спокоен душою и тихо весел.
Дама.
Барин (без слов).
Сахатов, Сергей Иванович, лет 50-ти, бывший товарищ министра, элегантный господин, широкого европейского образования, ничем не занят и всем интересуется. Держит себя достойно и даже несколько строго.
Федор Иваныч, камердинер, лет под 60-т. Образованный и любящий образование человек, злоупотребляющий употреблением pince-nez и носового платка, который он медленно развертывает. Следит за политикой. Человек умный и добрый.
Григорий, лакей, лет 28, красавец собой, развратный, завистлирый и смелый.
Яков, лет 40, буфетчик, суетливый, добродушный, живущий только деревенскими семейными интересами.
Семен, буфетный мужик, лет 20. Здоровый, свежий деревенский малый, белокурый, без бороды еще, спокойный, улыбающийся.
Кучер, лет 35. Щеголь, с усами только, грубый и решительный.
Старый повар, лет 45, лохматый, не бритый, раздутый, желтый, трясущийся, в нанковом летнем оборванном пальто и грязных штанах, и опорках, говорит хрипло. Слова вырываются из него как бы через преграду.
Кухарка, говорунья, недовольная, лет 30.
Швейцар, отставной солдат.
Таня, горничная, лет 19-ти, энергическая, сильная, веселая и быстро изменяющая настроение девушка. В минуты сильного возбуждения радости взвизгивает.
1-й мужик, лет 60-ти, ходил старшиной, полагает, что знает обхождение с господами, и любит себя послушать.
2-й мужик, лет 45, хозяин, грубый и правдивый, не любит говорить лишнего. Отец Семена.
3-й мужик, лет 70-ти, в лаптях, нервный, беспокойный, торопится, робеет и разговором заглушает свою робость.
1-й выездной лакей графини. Старик старого завета, с лакейской гордостью.
2-й выездной лакей, огромный, здоровый, грубый.
Артельщик из магазина. В синей поддевке, с чистым румяным лицом. Говорит твердо, внушительно и ясно.
Действие происходит в столице, в доме Звездинцевых.
-
ДЕЙСТВИЕ I
Театр представляет переднюю богатого дома в Москве. Три двери: наружная, в кабинет Леонида Федоровича и в комнату Василья Леонидыча. Лестница наверх, во внутренние покои; сзади нее проход в буфет.
ЯВЛЕНИЕ 1-е
Григорий (молодой и красивый лакей, глядится в зеркало и прихорашивается).
Григорий.
А жаль усов! Не годится, говорит, лакею усы! А отчего? Чтобы видно было, что ты лакей. А то как бы не превзошел сынка ее любезного. И есть кого! Хоть и без усов, а далеко ему… (Вглядывается с улыбкой.) И сколько их за мной волочатся! Только никто вот не нравится, как Таня эта! Простая горничная! Нда! А вот лучше барышни. (Улыбается.) Да и мила! (Прислушивается.) Вот, она и есть! (Улыбается.) Вишь постукивает каблучками… в-ва!..
ЯВЛЕНИЕ 2-е
Григорий и Таня (с шубкой и ботинками).
Григорий.
Татьяне Марковне мое почтение!
Таня.
Что, смотритесь всё? Думаете, очень из себя хороши?
Григорий.
А что, неприятен?
Таня.
Так, ни приятен ни неприятен, а середка на половину. Что ж это у вас шубы-то понавешаны?
Григорий.
Сейчас, сударыня, уберу. (Снимает шубу и накрывает ею Таню, обнимая ее.) Таня, что я тебе скажу…
Таня.
Ну вас совсем! И к чему это пристало! (Сердито вырывается.) Говорю же, оставьте!
Григорий (оглядывается).
Поцелуйте же.
Таня.
Да что вы в самом деле пристали? Я вас так поцелую!.. (Замахивается.)
Василий Леонидыч. (За сценой слышен звонок и потом крик.)
Григорий!
Таня.
Вон, идите, Василий Леонидыч зовет.
Григорий.
Подождет, он только глаза продрал. Слушай-ка, отчего не любишь?
Таня.
И какие такие любови выдумали! Я никого не люблю.
Григорий.
Неправда, Семку любишь. И нашла же кого, буфетного мужика сиволапого!
Таня.
Ну, какой ни-на-есть, да вот вам завидно.
Василий Леонидыч (за сценой).
Григорий!
Григорий.
Поспеешь!.. Есть чему завидовать! Ведь ты только начала образовываться и с кем связываешься? То ли дело меня бы полюбила… Таня…
Таня (сердито и строго).
Говорю, не будет вам ничего.
Василий Леонидыч (зa сценой).
Григорий!!!
Григорий.
Уж очень строго себя ведете.
Василий Леонидыч (зa сценой, упорно, ровно, во всю мочь кричит).
Григорий! Григорий! Григорий!
(Таня и Григорий смеются.)
Григорий.
Меня ведь какие любили!
(Звонок.)
Таня.
Ну и идите к ним, а меня оставьте.
Григорий.
Глупая ты, посмотрю. Ведь я не Семен.
Таня.
Семен жениться хочет, а не глупости.
ЯВЛЕНИЕ 3-е
Григорий, Таня и артельщик (несет большой картон с платьем).
Артельщик.
С добрым утром!
Григорий.
Здравствуйте. От кого?
Артельщик.
От Бурде, с платьем, да вот записка барыне.
Таня (берет записку).
Посидите тут, я подам. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 4-е
Григорий, артельщик и Василий Леонидыч (высовывается из двери в рубашке и туфлях).
Василий Леонидыч.
Григорий!
Григорий.
Сейчас!
Василий Леонидыч.
Григорий! разве не слышишь?
Григорий.
Я только пришел.
Василий Леонидыч.
Воды теплой и чаю.
Григорий.
Сейчас Семен принесет.
Василий Леонидыч.
А это что? От Бурдье?
Артельщик
Так точно-с.
(Василий Леонидыч и Григорий уходят. - Звонок.)
ЯВЛЕНИЕ 5-е
Артельщик и Таня (вбегает на звонок и отворяет дверь).
Таня (артельщику).
Подождите.
Артельщик.
И так дожидаюсь.
ЯВЛЕНИЕ 6-е
Артельщик, Таня и Сахатов (входит в дверь).
Таня.
Извините, сейчас вышел лакей. Да вы пожалуйте. Позвольте! (Снимает шубу.)
Сахатов (оправляясь).
Дома Леонид Федорович? Встали?
(Звонок.)
Таня.
Как же, давно уж!
ЯВЛЕНИЕ 7-е
Артельщик, Таня и Сахатов. Входит Доктор.
Доктор (ищет лакея. Увидав Сахатова, с развязностью).
А? мое почтение!
Сахатов (пристально вглядывается).
Доктор, кажется?
Доктор.
А я думал, что вы за границей. К Леониду Федоровичу?
Сахатов.
Да. А вы что же? Болен разве кто?
Доктор (посмеиваясь).
Не то чтобы болен, а знаете, с этими барынями беда! До трех часов каждый день сидит за винтом, а сама тянется в рюмку. А барыня сырая, толстая, да и годочков-то немало.
Сахатов.
Вы так и Анне Павловне высказываете ваш диагноз? Ей не нравится, я думаю.
Доктор (смеясь).
Что же, правда. Все эти штуки проделывают, а потом расстройство пищеварительных органов, давление на печень, нервы, - ну, и пошла писать, а ты ее подправляй. Беда с ними! (Посмеивается.) А вы что? Вы, кажется, спирит тоже?
Сахатов.
Я? Нет, я не спирит тоже… Ну, мое почтение! (Хочет итти, но доктор останавливает.)
Доктор.
Нет, ведь я тоже не отрицаю вполне, когда такой человек, как Кругосветлов, принимает участие. Нельзя же! Профессор, европейская известность. Что-нибудь да есть. Хотелось бы как-нибудь посмотреть, да всё некогда, другое дело есть.
Сахатов.
Да, да. Мое почтение! (Уходит с легким поклоном.)
Доктор (Тане).
Встали?
Таня.
В спальне. Да вы пожалуйте.
(Сахатов и Доктор расходятся в разные стороны.)
ЯВЛЕНИЕ 8-е
Артельщик, Таня и Федор Иваныч (входит с газетой в руках).
Федор Иваныч (к Артельщику).
Вы что?
Артельщик.
От Бурде с платьем да с запиской. Велели подождать.
Федор Иваныч.
А, от Бурде! (К Тане.) Кто это прошел?
Таня.
Сахатов, Сергей Иваныч, и еще доктор. Они тут постояли, поговорили. Всё о спиритичестве.
Федор Иваныч (поправляя)
Об спиритизме.
Таня.
Да я и говорю об спиритичестве. А вы слышали, Федор Иваныч, как прошлый раз удалось хорошо? (Смеется.) И стучало, и вещи перелетали.
Федор Иваныч
А ты почем знаешь?
Таня.
А Лизавета Леонидовна сказывали.
ЯВЛЕНИЕ 9-е
Таня, Федор Иваныч, Артельщик и Яков-буфетчик (бежит с стаканом чаю)
Яков (к Артельщику).
Здравствуйте!
Артельщик (грустно).
Здравствуйте.
(Яков стучит в дверь к Василью Леонидычу.)
ЯВЛЕНИЕ 10-е
Те же и Григорий
Григорий.
Давай.
Яков.
А стаканы вчерашние всё не принесли, да и поднос от Василья Леонидыча. Ведь с меня спросят.
Григорий.
Поднос занят у него с сигарками.
Яков.
Так вы переложите. Ведь с меня взыскивают.
Григорий.
Принесу, принесу!
Яков.
Вы говорите, принесу, а его нет. Намедни хватились, а подавать не на чем.
Григорий.
Да принесу, говорю. Эка суета!
Яков.
Вам хорошо так говорить, а я вот третий чай подавай да завтракать собирай. Треплешься, треплешься день деньской. Есть ли у кого в доме больше моего дела? А всё нехорош!
Григорий.
Да уж чего лучше? Вишь как хорош!
Таня.
Вам все нехороши, только вы один…
Григорий (к Тане).
Тебя не спросили! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 11-е
Таня, Яков, Федор Иваныч и Артельщик.
Яков.
Да что, я не обижаюсь, Татьяна Марковна, барыня не говорила ничего про вчерашнее?
Таня.
Это об лампе-то?
Яков.
И как это она вырвалась из рук, Бог ее знает. Только стал обтирать, хотел перехватить, - вышмыгнула как-то… В мелкие кусочки! Всё мое несчастье! Ему хорошо, Григорию-то Михайлычу, говорить, как он один головой, а вот как семья? Ведь тоже надо обдумать да прокормить. Я на труды не смотрю. Так ничего не говорила? Ну, и слава Богу! А ложечки у вас, Федор Иваныч, одна или две?
Федор Иваныч.
Одна, одна. (Читает газету.)
(Яков уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 12-е
Таня, Федор Ивaныч и Артельщик. Слышен звонок.
Входят Григорий с подносом и Швейцар.
Швейцар (Григорию).
Доложите барину, мужики из деревни.
Григорий (указывая на Федора Иваныча).
Дворецкому доложи, а мне некогда. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 13-е
Таня, Федор Иваныч, Швейцар и Артельщик.
Таня.
Откуда мужики?
Швейцар.
Из Курской, кажется.
Таня (взвизгивает).
Они… Это Семенов отец о земле. Пойду встречу. (Бежит.)
ЯВЛЕНИЕ 14-е
Федор Иваныч, Швейцар и Артельщик.
Швейцар.
Так как скажете: пустить их сюда, или как? Они говорят - об земле, барин знает.
Федор Иваныч.
Да, о покупке земли. Так, так. Гость у него теперь. Ты вот что: скажи, чтоб подождали.
Швейцар.
Где ж ждать?
Федор Иваныч.
Пусть на дворе подождут, я тогда вышлю.
(Швейцар уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 15-е
Федор Иваныч, Таня, за ней три Мужика, Григорий и Артельщик.
Таня.
Направо. Сюда, сюда!
Федор Иваныч.
Я не велел пускать было сюда.
Григорий.
То-то, егоза!
Таня.
Да ничего, Федор Иваныч, они тут с краюшка.
Федор Иваныч.
Натопчут.
Таня.
Они ноги обтерли, да я и подотру. (Мужикам.) Вот тут и станьте.
(Мужики входят, несут гостинцы в платках: кулич, яйца, полотенца, ищут, на что креститься. Крестятся на лестницу, кланяются Федору Иванычу и становятся твердо.)
Григорий (Федору Иванычу).
Федор Иваныч! вот говорили, от Пироне фасонисты щиблетки, уж это чего лучше у энтого-то? (Показывает на третьего Мужика в чунях.)
Федор Иваныч.
Всё вам только пересмеивать людей!
(Григорий уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 16-е
Таня, Федор Иваныч и три Мужика.
Федор Иваныч (встает и подходит к Мужикам).
Так вы самые курские, о покупке земли?
1-й мужик.
Так точно. Происходит, примерно, насчет свершения продажи земли мы. Доложить бы как?
Федор Иваныч.
Да, да, знаю, знаю. Подождите здесь, я сейчас доложу. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 17-е
Таня и три Мужика. Василий Леонидыч (за сценой). (Мужики оглядываются, не знают куда деть гостинцы.)
1-й мужик.
Как же, значит, это, не знаю, как назвать, на чем бы подать? Хворменно, чтоб предмет исделать. Блюдце бы, что ли?
Таня.
Сейчас, сейчас. Давайте сюда; покамест вот так. (Ставит на диванчик.)
1-й мужик.
Это какого звания, примерно, почтенный подходил-то к нам?
Таня.
Это камердин.
1-й мужик.
Прямое дело, камардин. В распоряжении, значит, тоже. (К Тане.) А вы, примерно, тоже при услужении будете?
Таня.
В горничных я. Ведь я тоже Деменская. Я ведь вас знаю, и вас знаю, только энтого дяденьку не знаю. (Указывает на третьего Мужика.)
3-й мужик.
Тех вознала, а меня не вознала?
Таня.
Вы Ефим Антоныч?
1-й мужик.
Двистительно.
Таня.
А вы Семенов родитель, Захар Трифоныч?
2-й мужик.
Верно!
3-й мужик.
А я, скажем, Митрий Чиликин. Вознала теперь?
Таня.
Теперь и вас знать будем.
2-й мужик.
Ты чья ж будешь?
Таня.
А Аксиньи, солдатки покойной, сирота.
1-й и 3-й мужики (с удивлением).
Ну-у?!
2-й мужик.
Не даром говорится: дай за поросенка грош, посади в рожь, он и будет хорош.
1-й мужик.
Двистительно. Сходственно, в роде как мамзель.
3-й мужик.
Это как есть. О, Господи!
Василий Леонидыч (за сценой звонит, а потом кричит).
Григорий! Григорий!
1-й мужик.
Кто ж это так очень себя беспокоит, примерно?
Таня.
Молодой барин это.
3-й мужик
О, Господи! Сказывал, пока что, лучше бы наружу подождали. (Молчание.)
2-й мужик.
Тебя-то Семен замуж берет?
Таня.
А разве он писал? (Закрывается фартуком.)
2-й мужик.
Стало, писал! Да не дело задумал. Избаловался, вижу, малый.
Таня (живо).
Нет, он ничего не избаловался. Послать его вам?
2-й мужик.
Чего посылать-то. Дай срок. Успеем!
(Слышны отчаянные крики Василья Леонидыча: Григорий! чорт тебя возьми!)