Текст произведений, входящих в том, подготовили E. И. Кийко ("Дневник писателя" за 1873 г., I–IV), А. В. Архипова (то же, V, IX, XII), В. А. Туниманов (то же, VI, "Попрошайка"), Г. Я. Галаган (то же, VII, VIII, X, XI, XIII–XVI), H. Ф. Буданова (статьи, очерки, фельетоны из журнала "Гражданин" ("Из дачных прогулок Кузьмы Пруткова и его друга") и из сборника "Складчина" ("Маленькие картинки"). Ими же составлены примечания к соответствующим разделам (за исключением фельетона "Из дачных прогулок Кузьмы Пруткова и его друга", который прокомментировала H. А. Хмелевская). Раздел "Приложения" - текст подготовлен А. Л. Осповатом, примечания составлены Г. M. Фридлендером и А. Л. Осповатом. Вступительная заметка написана Г. M. Фридлендером (при участии M. Б. Рабиновича). Редакторы тома - А. В. Архипова и Г. Я. Галаган. Редакционно-техническая подготовка тома - И. Д. Якубович.
Дневник писателя. 1873
Впервые опубликован в газете-журнале "Гражданин" (январь-декабрь 1873 г.); более точные данные о времени публикации каждой статьи-фельетона см. в примечаниях к ним.
Замысел "Дневника писателя" и его план слагались у Достоевского на протяжении многих лет.
Уже в 1840-х годах у Достоевского выработалась привычка внимательно следить за русской и иностранной периодической печатью, материал которой представлялся ему неоценимым источником познания жизни для романиста, желающего посвятить себя изображению текущей действительности.
В 1864–1865 гг., в период усложнявшихся условий издания журнала "Эпоха", Достоевский набрасывает в рабочей тетради план единолично осуществляемого им издания "Записная книга" и делает расчет необходимых затрат на него (XX, 181). План "Записной книги" явился прямым предшественником замысла будущего "Дневника писателя". Тогда же 8 (20) ноября 1865 г. Достоевский писал A. E. Врангелю: "В голове у меня есть одно периодическое издание, не журнал. И полезное и выгодное. Может быть, осуществлю в будущем году" (XXVIII, кн. I, 141).
Работа над "Преступлением и наказанием", а затем над "Идиотом" и "Бесами" не дала Достоевскому возможности осуществить его замысел в 1865–1866 гг. Но письма его свидетельствуют о том, что в 1866–1872 гг. писатель продолжал упорно думать о нем. 29 сентября (11 октября) 1867 г. Достоевский писал из Женевы племяннице С. А. Ивановой: "…непременно хочу издавать, возвратясь, нечто вроде газеты (я даже, помнится, Вам говорил это вскользь, но здесь теперь совершенно выяснилась и форма и цель. А для этого надо быть дома и видеть и слышать все своими глазами" (там же, 224). Вскоре, 26 февраля (10 марта) 1869 г., Достоевский писал H. H. Страхову из Флоренции: "В каждом нумере газет Вы встречаете отчет о самых действительных фактах и о самых мудреных. Для писателей наших они фантастичны; да они и не занимаются ими, а между тем они действительность, потому что факты. Кто же будет их замечать, разъяснять и записывать? Они поминутны, и ежедневны, а не исключительны" (XXIX, кн. 1, 19). Наконец, в "Бесах" (ч. I, гл. IV, § 11) Достоевский вкладывает в уста Лизы Дроздовой-Тушиной проект "одной полезной, по ее мнению, книги" Лиза так характеризует ее в разговоре с Шатовым, предлагая ему план ее совместного издания: "Издается в России множество столичных и провинциальных газет и других журналов, и в них ежедневно сообщается о множестве происшествий. Год отходит, газеты повсеместно складываются в шкапы или сорятся, рвутся, идут на обертки и колпаки. Многие опубликованные факты производят впечатление и остаются в памяти публики, но потом с годами забываются <…> А между тем, если бы совокупить все эти факты за целый год в одну книгу, по известному плану и по известной мысли, с оглавлениями, указаниями, с разрядом по месяцам и числам, то такая совокупность в одно целое могла бы обрисовать всю характеристику русской жизни за весь год, несмотря даже на то, что фактов публикуется чрезвычайно малая доля в сравнении со всем случившимся <…> Это была бы, так сказать, картина духовной, нравственной, внутренней русской жизни за целый год (наст. изд. T. 8. С. 103, 104)
Не имея после окончания "Бесов" возможности осуществить свой замысел в полном виде из-за отсутствия необходимых средств для издания "Записной книги", Достоевский в 1873 г воспользовался для публикации "Дневника писателя" редактировавшимся им в это время журналом В. П. Мещерского "Гражданин" Здесь в течение 1873 г с января по декабрь появились в виде 16 статей-фельетонов редактора первые 16 номеров "Дневника писателя", продолженные позднее уже в виде отдельного самостоятельного издания.
Вступление
Впервые опубликовано в газете-журнале "Гражданин" (1873, 1 января. № 1 С. 14–15) с подписью: Ф. Достоевский.
Во "Вступлении" к "Дневнику" Достоевский обратился к подписчикам "Гражданина", определил задачи, которые ему предстояло решить в качестве редактора, только что принявшего на себя руководство этим изданием, наметил принципы, которым он будет следовать как единоличный уже автор "Дневника писателя", и охарактеризовал необычную форму этого нового литературного жанра.
Как редактор "Гражданина" Достоевский предполагал "задумываться" над сущностью явлений русской жизни, изучать их, пытаясь понять, и затем делиться своими мыслями с читателями в форме "Дневника писателя".
Упомянув книгу Герцена "С того берега", рассказав "присказку" о нем и о споре между "господином А. и господином Б.". Достоевский подготовил читателей к восприятию избранной им диалогической манеры изложения, при которой, с целью отыскания истины, он будет сталкивать в открытом диспуте аргументы равных по силе оппонентов.
Диалогическое строение стало одним из главных структурных принципов "Дневника писателя" на всем протяжении издания.
Планы и конспекты первых глав "Дневника писателя" за 1873 г. были составлены Достоевским в декабре 1872 г., когда он дал согласие редактировать журнал "Гражданин" и заканчивал работу над "Бесами": записи эти сделаны среди заметок к третьей части романа.
Многие из тем, намеченных для "Дневника литератора", как первоначально Достоевский предполагал назвать задуманный им цикл еженедельных фельетонов в "Гражданине", были связаны с кругом вопросов, затронутых в "Бесах". Ряд тем был подсказан материалами, печатавшимися в "Гражданине" за 1872 г. Достоевский, по-видимому, хотел высказать собственную точку зрения на те явления русской жизни, которые уже освещались в этом журнале.
Не все из обозначенных в подготовительных материалах тем получили развитие в "Дневнике писателя" за 1873 г. Некоторые из них продолжали интересовать Достоевского на протяжении всего его дальнейшего творчества и нашли отражение в "Дневнике писателя" за 1876 и 1877 гг., в речи о Пушкине, в "Братьях Карамазовых".
Старые люди
Впервые опубликовано в газете-журнале "Гражданин" (1873. 1 янв. № 1. С. 15–17) с подписью: Ф. Достоевский.
Основные идеи и темы очерка "Старые люди" сложились в период работы над "Бесами" (1870–1872). H. К. Михайловский даже утверждал, что первые разделы "Дневника писателя" могут рассматриваться как своего рода комментарий к "Бесам". По его мнению, "многие мысли "Дневника" <…> высказаны уже в "Бесах" разными действующими лицами".
В "Бесах" Степан Трофимович Верховенский представлял собой обобщенный тип "идеального западника", в "Старых людях", продолжая раздумья об исторической роли поколения 1840-х годов, Достоевский сделал попытку дать мемуарные очерки о Белинском и Герцене - самых значительных представителях той эпохи, оказавших, каждый по-своему, огромное воздействие на формирование автора "Дневника писателя" как художника и мыслителя.
С Герценом Достоевский познакомился в начале октября 1846 г. в Петербурге, затем виделся с ним в июле 1862 г. в Лондоне, а в октябре 1863 г. в Италии. 10 (22) августа 1865 г. Достоевский писал А. П. Сусловой: "…с Г<ерце>ном я в очень хороших отношениях". Весной 1868 г. Достоевский и Герцен жили одновременно в Женеве, но не общались: "С Г<ерценом> случайно встретился на улице, десять минут проговорили враждебно-вежливым тоном с насмешками, да и разошлись", - сообщил Достоевский 21 марта (2 апреля) 1868 г. A. H. Майкову. Высоко ценя художественные и публицистические произведения Герцена, Достоевский постоянно с ним полемизировал.
Последовавшая в 1870 г. смерть Герцена позволила Достоевскому выступить в печати с оценкой всей его деятельности
Познакомившись с Белинским в середине 1845 г., Достоевский вошел в круг литераторов "натуральной школы" и был в курсе философских, социальных и эстетических проблем, волновавших представителей нового тогда литературного направления. Об этом времени весьма сочувственно упоминается в 1861 г. в "Униженных и оскорбленных" (см.: наст. изд. T. 4. С. 26–27). В том же 1861 г. в статье "Г-н-бов и вопрос об искусстве", защищая Белинского от нападок со стороны "Отечественных записок", Достоевский писал: "…в двух страницах Белинского (издание сочинений которого приводится к окончанию) сказано больше об исторической же части русской литературы, чем во всей деятельности "Отечественных записок" с 48 года до наших времен". С несомненным уважением Достоевский вспоминал о Белинском и в письме к M. В. Белинской от 5 января 1863 г.
В "Зимних заметках о летних впечатлениях" (1863) Достоевский писал, однако, что Белинский, будучи "страстным русским человеком", в то же время, как западник, "по-видимому, презирал всё русское" (наст. изд. T. 4. С. 393). Эта полемическая оценка Белинского-западника укрепляется у Достоевского во второй половине 1860-х годов. В 1867 г. он пишет статью под названием "Знакомство мое с Белинским" для несостоявшегося сборника "Чаша" (см. письмо к A. H. Майкову от 15 (27) сентября 1867 г.). О содержании этой не дошедшей до нас статьи мы можем судить по письмам 1867–1871 гг. (к A. H. Майкову и H. H. Страхову). В письме к A. H. Майкову от 16 (28) августа 1867 г. Белинский назван родоначальником "либералишек и прогрессистов" 1860-х годов, которые "ругать Россию находят первым своим удовольствием и удовлетворением". Полемически-пристрастные отзывы этого времени о личности и литературной деятельности Белинского в известной мере заострены против Тургенева, который в романе "Дым" (1867) и "Воспоминаниях о Белинском" (1869) ставил свои западнические взгляды в зависимость от идей Белинского. В письме к H. H. Страхову от 18 (30) мая 1871 г. Достоевский задался прямой целью пункт за пунктом опровергнуть характеристики Белинского в "Литературных и житейских воспоминаниях" Тургенева.
Некоторые наброски к "Бесам", где упоминаются реальные лица и события 1840-х годов, восходят, вероятно, к идеям утраченной статьи Достоевского о Белинском. В 1873 г. именно эти заметки легли в основу первых глав "Дневника писателя".
Закончив статью о Белинском, Достоевский жаловался 3 (15) сентября 1867 г. A. H. Майкову: "…кончил вот эту проклятую статью "Знакомство мое с Белинским" <…> Штука была в том, что я сдуру взялся за такую статью. Только что притронулся писать и сейчас увидал, что возможности нет написать цензурно <…> Сколько драгоценных фактов я принужден был выкинуть".
С аналогичными трудностями Достоевский столкнулся и работая над "Старыми людьми". После выхода в свет первого номера "Гражданина" за 1873 г. в разговоре со Bc. Соловьевым писатель высказал сожаление, что он не мог сказать о Белинском всего, что хотел: "Вот хоть бы о Белинском (он раскрыл № "Гражданина" с первым своим "Дневником писателя"), разве тут я всё сказал, разве to я мог бы сказать! И совсем-то, совсем его не понимают. Я хотел бы просто привести его собственные слова - и больше ничего… Ну, и не могу".
Среда
Впервые опубликовано в газете-журнале "Гражданин" (1873. 8 янв. № 2. С. 32–36) с подписью: Ф. Достоевский.
"Основные положения преобразования судебной части в России" были опубликованы 3 октября 1862 г., а новые судебные уставы обнародованы в ноябре 1864 г. (два издания "Судебных уставов" 1876 и 1877 гг. хранились в библиотеке Достоевского). Важнейшие завоевания судебной реформы - учреждение в России суда, не зависевшего от администрации, уничтожение сословных судов и введение института присяжных заседателей. О готовящейся судебной реформе упоминалось в "Преступлении и наказании" (1866. Ч. 4, гл. 5).
А. Ф. Кони отметил, что Достоевский своим творчеством оказал влияние на прогрессивную часть русского общества, требовавшую проведения судебной реформы: "Заступник за униженных и оскорбленных, друг падших и слабых, он выдвигает их вперед, он является борцом за живого человека, которого так недоставало старому порядку и которого он нам так изобразил во всех его душевных движениях, подлежавших изучению подготавливавшегося тогда нового суда" (Кони А. Ф. Собр. соч. M., 1968. T. 6. С. 419).
Достоевский внимательно следил за деятельностью реформированного русского суда, а от "справедливых и разумных приговоров" присяжных заседателей, как вспоминает жена писателя, "он даже приходил в восторг и умиление" (Достоевская А. Г. Воспоминания. M., 1971. С. 170). 9 (21) октября 1867 г. Достоевский писал A. H. Майкову: "Присяжные наши - лучше невозможно". Судьям Достоевский тогда же хотел пожелать "поболее образования и практики", а самое главное - "нравственных начал". "Без этого основания, - утверждал он, - ничего не устроится".
Достоевский, будучи писателем-реалистом, признавал факт воздействия среды на поведение человека и на формирование его психологии. Он был согласен и с тем, что "общество гадко устроено" (С. 18), но после возвращения из Сибири в отличие от революционных демократов 1840-1860-х годов видел путь к изменению общества прежде всего в совершенствовании личности: "Ведь сделавшись сами лучшими, мы и среду исправим и сделаем лучшею. Ведь только этим одним и можно ее исправлять", - утверждал он (С. 18).
С начала 1860-х годов Достоевский вел борьбу с формулой "среда заела" (впервые он выступил с критикой ее в "Записках из Мертвого дома"). Особенность позиции Достоевского состояла в том, что в ходе полемики он не проводил различия между революционно-демократическим и либеральным истолкованием этой формулы. Между тем революционные демократы не оправдывали (подобно либералам) влиянием среды на человека его пассивность и бездействие, но призывали личность к активной борьбе с уродующей ее средой. Достоевский же полагал, что теория среды неизбежно приводит (при любом ее истолковании) к отрицанию свободы воли, снимает с личности нравственную ответственность за совершенные поступки: "Делая <…> человека зависящим от каждой ошибки в устройстве общественном, учение о среде доводит человека до совершенной безличности, до совершенного освобождения его от всякого нравственного личного долга, от всякой самостоятельности, доводит до мерзейшего рабства, какое только можно вообразить" (С. 18).
После судебной реформы теория среды стала оказывать, по мнению Достоевского, разлагающее воздействие на часть присяжных заседателей, что побудило его посвятить проблеме среды специальную главу "Дневника писателя".
Внимание Достоевского к деятельности суда присяжных в 1870-х годах было обострено слухами о готовившихся, по выражению газеты "Голос" (1872. 14 ноября. № 198), "баснословных проектах" контрреформ судопроизводства, предусматривавших введение имущественного и образовательного ценза, проверку "благонадежности" кандидатов, избираемых в присяжные заседатели, и пр. Активной сторонницей пересмотра постановлений о суде присяжных выступала, в частности, газета "Русский мир", которая неоднократно писала о "неудовлетворительности личного состава <…> присяжных заседателей, происходящей от низкого уровня умственного и нравственного их развития" (РуС. мир. 1872. 22 июля. № 188; ср. № 140 и 141 от 2 и 3 июля, а также № 254 от 1 октября, и № 294 от 11 ноября).
Вступившие в полемику "С.-Петербургские ведомости" (1872. 8 июля. № 184) обвинили редакцию "Русского мира" в том, что она настаивает на отстранении крестьян от исполнения обязанности присяжных.
Не касаясь вопроса о порядке избрания присяжных, Достоевский писал, что, когда устанавливался "новый (правый) суд", ему "в мечтаниях мерещились заседания, где почти сплошь будут заседать, например, крестьяне, вчерашние крепостные" (С. 14–15).
H. К. Михайловский, соглашаясь с Достоевским, что "учение о среде в своем крайнем развитии обезличивает и нравственно унижает человека", вступил с писателем в полемику по поводу сущности "народной правды". Достоевскому, писал критик-народник, "нужно доказать, что русская народная правда состоит главным образом в стремлении к страданию" (Отеч. зап. 1873. № 2. С. 337, 335). Михайловский, напротив, утверждал, что "с некоторыми по крайней мере элементами народной правды совпадает социализм" (там же. С. 342).
Резко критический отзыв о "Среде" был помещен в "Неделе" (1873. № 5. С. 180). Вывод из "Заметок провинциального философа" H. В. Шелгунова напрашивался сам собой: чтобы искоренить зло, нужно изменить политическую и социальную систему, порождающую это зло.
Нечто личное