Бунт людей против Ра
В долгих жестоких боях с исчадиями мрака великий Ра состарился, ум его притупился, волосы его стали цвета лазури, сила начала убывать.
Когда весть об этом дошла до людей, смертные ополчились против своего создателя и решили свергнуть Бога Солнца с престола, чтобы самим управлять миром. Люди собрали большое войско и двинулись штурмовать дворец Ра.
При виде движущихся к его дворцу вооруженных толп старый Ра немедленно созвал всех остальных богов.
Шу, Тефнут, Геб, Нут, Хатхор, Тот и даже старик Нун явились в чертоги своего повелителя, и Нун спросил:
- Скажи, владыка, зачем ты призвал нас к себе?
- Неблагодарные люди, созданные из моих слез, замыслили против меня мятеж, - горько пожаловался Ра. - Они уже приближаются к моему дворцу, и я хочу услышать ваш совет: как мне поступить с наглыми бунтовщиками?
- Что ж тут советовать? - удивился Нун. - Направь на них жгучие лучи твоего Ока-урея, и пепел этих людишек будет развеян по ветру!
Ра мысленно хлопнул себя по лбу: как же он сам об этом не подумал! Да, ему явно пора на покой, раньше он никогда не страдал склерозом! Но, дабы не уронить свое достоинство в глазах других богов, Ра медленно кивнул и важно ответил:
- Хороший совет, отец. Я так и поступлю!
С этими словами Ра обратил на войско мятежников солнечное Око, направив на них смертоносные лучи.
Но демарш Бога Солнца не имел успеха: подслеповатый старый Ра промахнулся, и лучи урея испепелили землю в стороне от войска людей. Мятежники продолжали наступать, рассыпавшись на небольшие группы и прячась за скалами и камнями. Ра не смог прожечь скалы, хотя напрягал свое Око до тех пор, пока оно не заслезилось.
- Нет, Ра, этим людей не проймешь! - наконец нервно воскликнул Геб. - Пусть лучше твоя дочь Хатхор расправится с бунтовщиками, да так, чтобы впредь никому из смертных неповадно было поднимать руку на богов!
Богиня Хатхор растерянно вышла вперед.
Она считалась богиней любви, музыки, пляски и веселья, покровительницей молодоженов и матерей. Даже направляясь на военный совет, она взяла с собой свой любимый систр, украшенный изображением кошки с человеческим лицом; ее походка была походкой танцовщицы, ее нежные руки никогда не держали оружия. Казалось, Хатхор меньше, чем кому-либо другому, было под силу справиться с надвигающимися на дворец ее отца вооруженными ордами…
Но все боги наперебой стали доказывать, что она отлично справится с подобным делом, ведь от любви до ненависти только шаг!
Хатхор поняла, что ей придется выполнить это тяжелое поручение, потому что все остальные боги не меньше Ра боятся обнаглевших до бесстрашия людей.
- Значит, вы хотите, чтобы я сражалась за вас?! - наконец сквозь слезы воскликнула Хатхор и отшвырнула в сторону систр. - От любви до ненависти только шаг, говорите вы?! Хорошо, можете считать, что этот шаг уже мною сделан!
И Хатхор издала такой громовой рев, что боги в ужасе шарахнулись кто куда.
Тот проворно нырнул под трон Ра, когда огромная львица со вздыбленной гривой и оскаленной пастью возникла на том месте, где еще мгновенье назад стояла нежная веселая красавица Хатхор… Даже Тефнут в самые худшие ее минуты в нубийской пустыне не выглядела столь кровожадно!
А львица Сохмет, которая только что была богиней Хатхор, громадными прыжками вырвалась из дворца Ра и обрушилась на армию людей, успевшую подойти совсем близко.
Сохмет рвала людей в клочья и с наслаждением пожирала их, она убивала смертных сотнями и тысячами, лакала теплую человеческую кровь и никак не могла напиться вдоволь.
Ра понял, что его дочь перебьет всех людей, если ее не остановить.
- Хватит! Довольно! - закричал он. - Мятежники обращены в бегство, ты можешь вернуться!
- Нет! - прорычала Хатхор-Сохмет, обращая ко дворцу измазанную кровью морду. - Мне нравится убивать, я еще не насытилась кровью этих жалких тварей!
И богиня снова кинулась на людей.
Мятежники бежали во все стороны, они пытались спастись вверх по реке, но Сохмет настигала их повсюду и убивала, убивала, убивала…
Ра понял, что скоро свирепая львица истребит весь человеческий род, и ему придется сотворять людей заново, что в его преклонные годы не так-то просто будет сделать.
- Посоветуйте же кто-нибудь, как ее остановить?! - гневно воззвал Ра к другим богам. - Вы хотели, чтобы Хатхор расправилась с людьми, ну так попробуйте теперь ее образумить, пока не поздно!
Никто из богов даже помыслить не мог, чтобы встать на пути кровожадной убийцы, но хитроумный Тот, который только что выбрался из-под трона Ра, мигом сообразил, как усмирить львицу-людоеда.
Тотчас гонцы помчались на остров Абу и принесли оттуда несколько тысяч мер красного камня диди. Ра велел истолочь камень в порошок, смешать его с самым крепким пивом и разлить темно-красную жидкость в долине, где утомившаяся Сохмет улеглась спать, чтобы с первыми лучами солнца завершить уничтожение человеческого рода.
Утром Сохмет проснулась, увидела вокруг багровые лужи и спросонья приняла их за кровь.
- Отлично, напьюсь-ка я перед работой! - воскликнула она и жадно принялась лакать красную хмельную влагу.
Львица быстро поняла, что жидкость отличается по вкусу от людской крови, но продолжала лакать - так понравился ей напиток. И вскоре Сохмет до того захмелела, что ей стало уже не до убийств.
- Ладно… ик! Так и быть, я подарю уцелевшим людям жизнь, - зевая, пробормотала она. - Пусть… ик… идут на все четыре стороны… А еще лучше - пусть присоединятся к моему пиру, выпивки здесь хватит на всех! А потом мы ик… споем и станцуем… Кстати, где мой любимый систр?
С этими словами Сохмет крепко заснула - чтобы проснуться уже в образе Хатхор, нежной богини любви. Потому что если от любви до ненависти только шаг, то и обратный путь ничуть не длиннее. Недаром у египтян образ Хатхор то и дело сливается с образом Сохмет, а иногда с ними обеими отождествляется львица-Тефнут.
С тех пор в Египте стал ежегодно отмечаться праздник Сохмет-Хатхор - "Владычицы опьянения". В этот день люди несли к изваяниям богини кувшины с крепким пивом и вином и пели прославляющую ее песню:
- Мерные наши удары - для тебя, Хатхор,
Мы пляшем для величества твоего,
До высот неба
Мы воздаем хвалу тебе.Ведь ты владычица скипетров,
Владычица ожерелья и систра,
Владычица музыки,
Которая звучит для тебя.Мы воздаем хвалу величеству твоему каждый день,
С вечера до той поры, когда заря встает над землей,
Мы ликуем пред ликом твоим, повелительница Дендера,
Мы чествуем тебя песнопеньями.Ведь ты владычица ликованья, повелительница пляски,
Ты владычица музыки, повелительница игры на арфе,
Ты владычица хороводов, повелительница плетенья венков,
Ты владычица благовоний, повелительница танцев.Мы славим величество твое.
Мы воздаем хвалу тебе,
Мы возносим твою славу
Над всеми богами и богинями.Ведь ты владычица гимнов,
Повелительница книг,
Великая обладательница знаний.
Хозяйка дома писцов.Мы радуемся величеству твоему каждый день,
Сердце твое ликует, когда внимаешь ты нашим песням.
Мы радуемся, глядя на тебя каждый день, каждый день,
И наши сердца ликуют при виде тебя.Ты владычица венков, повелительница хороводов,
Владычица беспредельного опьянения,
Мы ликуем перед тобой, мы играем тебе,
И твое сердце радуется тому, что совершаем мы для тебя.
Вознесение Ра. Странствие двух ладей
Хотя Ра и удалось расправиться со своими врагами, царствовать дольше над миром стало ему невмоготу. Ра решил удалиться на покой; он снова призвал богов в Великий зал и объявил им о своем намерении.
Как ни просили боги солнечного владыку остаться, Ра был непреклонен, и наконец Нун со вздохом проговорил:
- Что ж, будь по-твоему, сынок. Ты хорошо потрудился и заслужил отдых. Пусть Нут превратится в небесную корову и возьмет тебя на спину, а Шу поднимет вас наверх, как он некогда поднял Нут, оторвав ее от Геба.
Нут послушно превратилась в корову, Ра уселся на ее спину, и Шу вознес их на небеса.
Некоторое время Ра спокойно отдыхал, пока внизу Обеими Землями правил его внук Геб. Но у многодетного Геба слишком много времени уходило на семейные дела, поэтому он сделал своей советницей и правой рукой энергичную богиню справедливости Маат. Целыми днями Геб занимался воспитанием детей (больше всего хлопот доставлял ему буйный строптивый Сет), а Маат тем временем деятельно хлопотала, наводя в мире новый порядок.
Богиня справедливости окружила мир высокими горами, поддерживающими небесную реку, и создала две ладьи: Манджет - дневную и Месктет - ночную. Дневная ладья, по замыслу Маат, должна была перевозить Солнце с востока на запад, а ночная - доставлять Ра по подземной реке через царство мертвых Дуат обратно на восток, к месту его восхода.
Вскоре обе ладьи были готовы к спуску, теперь дело оставалось за малым: получить согласие Ра.
Ра отнюдь не обрадовался, узнав, что ему на старости лет предстоит столь длинное путешествие. Он долго отнекивался, ссылаясь на морскую болезнь, но упрямая богиня не отставала. Маат заверяла, что странствие на обеих ладьях будет просто приятной прогулкой, что Богу Солнца и делать-то ничего не придется - только сидеть на золотом троне да гордо сиять уреем! В конце концов старый Ра еще немного поворчал и махнул рукой в знак согласия.
Ладья Манджет оказалась очень милым суденышком, правда, несколько перегруженным. Кроме Ра и его золотого трона в плаванье по небесной реке отправились Маат и Хатхор, Тот и Хека, Анурис и Шу. Места на веслах заняли дюжие боги Ху, Сиа, Сехем и Хех - и ладья пустилась в свой первый рейс.
Сначала все шло как по маслу. Ра успел даже задремать на золотом троне, но вскоре его сон был грубо прерван: едва Манджет достигла середины небосклона, как из небесной реки вынырнул старый знакомец Ра, змей Апоп, и с шипением вцепился зубами в борт. Со времени стародавней битвы с Богом Солнца Апоп залечил раны, стал в два раза длиннее и явно жаждал реванша.
- И это ты называешь приятной прогулкой, Маат?! - возопил Ра, от толчка чуть не свалившись с трона. - Да это же Апоп! Откуда он тут взялся?! - протерев глаза и признав старого противника, ахнул бог. - Бей его, друзья! Бей ползучего гада!
Шу, Анурис, Маат и Тот и без того лупили Апопа и в хвост, и в гриву. Ра со своего трона подбадривал сражающихся криками, время от времени обжигая Апопа лучами урея. Перевес был явно на стороне экипажа ладьи, и в конце концов гигантский змей нырнул обратно в реку, прихватив в качестве сувенира кормовое весло.
- Уф, давно уже я так не развлекался! - потирая руки, проговорил Ра. - Но все-таки, Маат, я надеюсь, впереди нас поджидает немного подобных сюрпризов?
- Да, владыка! То есть, нет… Конечно, нет! Не понимаю, откуда здесь взялся этот реликт! - поправляя разорванное схенти, виновато откликнулась Маат. - Но больше подобного не повторится, клянусь твоим сияющим Оком! Вот увидишь, наш дальнейший путь будет приятен и легок, как путь пушинки на нежном ветру!
- Гхм, - с сомнением пробормотал Ра и снова задремал.
Его разбудил дикий многоголосый вопль, подбросивший Бога Солнца на локоть в воздух:
- Сотворил ты павианов,
Да поют они тебе,
Да пляшут они перед тобою,
Да восклицают они восхваления тебе!!!
- А? Что такое? - пробормотал Ра, судорожно протирая урей.
- Тебя приветствуют священные горные павианы, великий владыка! - льстиво пояснила Маат, с трудом перекрикивая пение обезьян. - Ладья уже причалила к западным горам, соблаговоли теперь перейти в ладью Месктет, которая доставит нас в подземный мир!
- Да-да, конечно! - забормотал Ра, поспешно слезая с трона. - Пойдемте скорей в подземный мир, пойдемте куда угодно, только бы эти ужасные животные не последовали за нами!
Ра и его экипаж заняли место в ладье Месктет, врата Загробного Мира закрылись за ее кормой, и хор павианов стих.
Ра облегченно вздохнул, опустил ладони, прижатые к ушам, - и вдруг заметил, что вокруг его трона обвивается чудовищный змей.
- Апоп! - взвизгнул Ра, направляя на змея урей, но Маат поспешно успокоила:
- О нет, владыка, не волнуйся! Это гигантский змей Мехен-та, который будет охранять нашу ладью во время плаванья через Дуат. Мехен-та и волк Упуаут позаботятся о том, чтобы в Дуате твой покой никто не посмел потревожить!
Ра скептически хмыкнул, подозрительно посмотрел на волка Упуаута, который, ковыряя зубочисткой в острых зубах, занял место на носу ладьи, но ничего не сказал. Гребцы Ху, Сиа, Сехем и Хех сильнее налегли на весла - и ладья скользнула во мрак и безмолвие подземного мира.
Вскоре Ра убедился, что в Дуате царит куда больший порядок, чем на небесах: вся подземная река была перегорожена воротами, ладья Месктет то и дело останавливалась перед очередной преградой. Как пояснила Маат, всего подземных врат было двенадцать, и Ра не рискнул спросить, от кого охраняют Дуат их мощные створки.
Впрочем, пока вокруг было тихо и мирно, только гребцы Ра время от времени зычно окликали привратников, да лязгали массивные запоры, да раздавался вдали чей-то заунывный плач…
Престарелый бог, убаюканный мерным движением ладьи, снова начал клевать носом, но сон его как рукой сняло, едва ладья Месктет доплыла до захоронений.
Умершие толпами высыпали из гробниц, приветствуя солнечного владыку, и орали они еще кошмарнее, чем павианы.
- Слава тебе, Ра! - горланили мертвецы. -
Поклоняются тебе обитатели Дуата.
Восхваляют они тебя, грядущего в мире <…>
Ликуют сердца подземных,
Когда ты приносишь свет обитающим на Западе.
Их очи открываются, ибо они видят тебя.
Полны радости их сердца,
Когда они смотрят на тебя,
Ибо ты слышишь молитвы лежащих в гробах,
Ты уничтожаешь их печали
И отгоняешь зло от них прочь.
Все спящие поклоняются твоей красоте,
Когда твой свет озаряет их лица.
Проходишь ты, и вновь покрывает их тьма,
И каждый вновь ложится в свой гроб!..
- Давно пора! - с надеждой откликнулся Ра на последнюю строчку. - Нет, Маат, этим путешествием ты загонишь в гроб меня самого, честное слово!
- Тебе не понравился гимн, владыка? - удивилась Маат, делая пометки в свитке папируса. - Хорошо, тогда мы изменим слова!
Ра затрясся от гнева и испепелил бы ее уреем, будь Маат смертной женщиной, а не богиней.
А ладья плыла дальше мимо гробниц, и все новые умершие высыпали из своих саркофагов, чтобы поприветствовать Бога Солнца. Только в четвертой долине Дуата звуки сводного хора мумий затихли вдали, вновь воцарилась блаженная тишина, и Ра принялся считать ворота в нетерпеливом ожидании конца путешествия.
Вот впереди показались последние, двенадцатые врата подземного мира, Ра облегченно вздохнул… Но вдруг ладью тряхнул мощный толчок, от которого волк Упуаут проглотил свою зубочистку.
- Что случилось? Почему встали? - осведомился Ра.
- О владыка, змей Апоп выпил всю воду из подземной реки, - дрожащим голосом отозвалась Маат.
- Апоп? Снова он? Откуда здесь взялся этот супостат? И на что тогда нужны все эти ворота, если любой гад может через них проползти?!
Маат ничего не успела ответить на гневные вопросы солнечного владыки: перед ладьей взвихрился песок, и неутомимый реваншист Апоп с жутким шипением вдохновенно ринулся в бой.
Вновь закипела жестокая схватка, в которой особенно отличились Упуаут, Шу и Сехем. Бог Магии Хека предпочитал держаться в стороне от драки, он поражал противника словесно, приговаривая заклинание:
- Сгинь, Апоп! Пропади, Апоп! Сгинь, Апоп! Пропади, Апоп! Это Ра и его Ка, это фараон и его Ка. Прибывает Ра - могучий. Прибывает Ра - сильный. Прибывает Ра - возвышенный…
- Что это с ним? Никак, заговаривается! - озабоченно заметил Ра.
- Прибывает Ра - великолепный. Прибывает Ра - ликующий… -
громко восклицал Бог Магии.
- Конечно, я ликую! - Ра с трудом увернулся от стремительного выпада Апопа. - С чего бы мне не ликовать - я всю жизнь мечтал о таком спокойном и мирном отдыхе!
- …Прибывает Ра - прекрасный. Прибывает Ра - царь Верхнего Египта, -
продолжал причитать Хека. -
Прибывает Ра - царь Нижнего Египта. Прибывает Ра - божественный. Прибывает Ра - правогласный…
То ли это заклинание лишило противника сил, то ли Апоп еще не полностью оправился после небесной схватки, но вскоре ползучего агрессора пронзили копьями, заставили изрыгнуть всю проглоченную воду, и ладья последовала дальше.
Весь оставшийся путь Ра хранил гордое молчание.
Он ничего не сказал, даже когда ладью окружили утопленники, оставшиеся без погребения и лишенные скудных радостей загробной жизни. Ра небрежным взмахом руки даровал им погребение, о котором они молили, хмуро посмотрел на Маат, но никак не прокомментировал сей инцидент. В том же гордом молчании Бог Солнца выслушал объяснение Маат, что их ладья должна проплыть сквозь утробу исполинского змея, чтобы снова попасть из Дуата на небо. Без единого слова Ра вынес малоприятное путешествие сквозь внутренности гигантского пресмыкающегося, рядом с которым Апоп и Мехен-та казались просто земляными червяками…
Только покинув причалившую к краю неба ладью и смыв с себя в ближайшем озере следы пребывания в змеиной утробе, Ра в сердцах изрек:
- Да чтобы я еще когда-нибудь принял участие в твоих увеселительных поездках, Маат! Чтобы я еще раз внял твоим уговорам!..
…С тех пор Ра каждый день странствует по небосводу в ладье Манджет, а ночью пересекает Дуат в ладье Месктет, вновь и вновь сражаясь с недобитым злодеем Апопом.
Иногда Апопу удается временно одержать верх над Ра - тогда на Египет налетает буря, порой же Апоп исхитряется даже проглотить небесную ладью - и наступает солнечное затмение. Но потом солнце показывается снова, Апоп в который раз обращается в бегство, а экипаж Ра продолжает свой путь, распевая гимн, который сочинила Маат:
- Обессилены дети восстания,
Ибо стал Ра владыкой над ними,
Пали подлые под ножом его,
И змей изрыгнул поглощенное.
Восстань же, о Ра, в святилище своем!
Силен Ра,
Слабы враги!
Высок Ра,
Низки враги!
Жив Ра,
Мертвы враги!
Сыт Ра,
Голодны враги!
Напоен Ра,
Жаждут враги!
Вознесся Ра,
Пали враги! <…>
Есть Ра,
Нет тебя, Апоп!