Другая. Четверг так четверг. Заезжай, а потом поедем в автомобиле. Я покажу тебе одно живописное место, где мы с тобою еще ни разу не были. Ты не боишься?
Человек земли. Какой вздор! Чего же мне бояться?
Другая. А может быть, я застрелю тебя по дороге.
Человек земли(с презрительным, почти обидным смехом). Оружие смерти в руках женщины не страшно. Если бы ты и захотела, со мною тебе бы это не удалось. Трусом я никогда не был.
Другая. Разве ты не боишься смерти?
Человек земли. Умирать не имею ни малейшего желания, но и бледное лицо смерти меня устрашить не может. Не раз уж заглядывал я в ее пустые глаза.
Другая. А если мой шофер мрачно смотрит на жизнь и мечтает о самоубийстве? Что ты на это скажешь, мой милый? Ты, кажется, побледнел? Ты вспомнил мрачное лицо моего Германа?
Человек земли. Ты говоришь глупости, и мне досадно тебя слушать. Если он мечтает о самоубийстве, то при чем же мы тут?
Другая(смеется). Ну, мало ли при чем? Да он, может быть, спрыгнет вовремя и спасется.
Человек земли. Мечтающий о самоубийстве? Нет, милая, ты окончательно запуталась. Я не боюсь твоих угроз, и твои намеки оставляют меня равнодушным. Решено, я еду.
Другая. Спасибо, милый! Вот таким я тебя полюбила и таким люблю, – бесстрашным, прекрасным, сильным!
Бросается к нему на шею и рыдает. Порывисто целует его, вырывается из его объятий и уходит.
Человек земли мрачно смотрит вслед за нею.
Действие четвертое
Вечер. Тот же кабинет, двери в другие комнаты закрыты.
Человек земли и Она.
Человек земли лежит на диване. Он укутан пледом, рука на перевязке, очень бледен. Она встревожена.
Лицо ее заплакано.
Человек земли. Бедная! Что-то с нею теперь?
Она. Ты не волнуйся. Она поправится.
Человек земли. Ты скрываешь от меня. Я по твоим глазам вижу, что ей очень плохо. Может быть, она уже умерла. Так тяжело, – она меня любила. Она много сделала для меня – и захотела отнять у меня все разом.
Она. Как это все ужасно!
Человек земли. Бедная! Она мне говорила, что отомстит, а я думал, что она только дразнит меня.
Она. За меня она хотела тебе мстить. О милый, милый, как я тебя люблю! Зачем ты поехал с нею?
Человек земли. Она просила. Последний раз. Жалко стало. А эти люди, эти глупые люди! Они воспользовались днями моей болезни, чтобы нанести мне удар исподтишка, чтобы отнять мою концессию. Какая гнусность! Ведь я знаю, что без меня дорогу построят скверно.
Она. Успокойся, не думай об этом.
Человек земли. О, не думать! Теперь я вижу, что все это – нити одной сложной интриги, в которой участвовала и эта безумная женщина. Но что за ужас, что за безумие то было! Темная ночь, мы одни в автомобиле, вдруг я чувствую, что мы мчимся стремительно куда-то вниз, автомобиль клонится на сторону, мы падаем, треск, звон, я теряю сознание. Какой ужас! До сих пор не могу опомниться, не могу понять, что это было, – сон, призрак, кошмар?
Она. Милый мой, не падай духом.
Человек земли. С чего ты взяла, что я падаю духом? Что за вздор! Я спокоен, как всегда. Мне только досадно на всех этих людей. О, какие мерзавцы!
Она. Они завидуют тебе.
Человек земли. Они все были бы очень рады, если бы я сломал себе шею при этом крушении. Вот почему она хотела, чтобы я ехал не на своем автомобиле, а на ее. До сих пор не могу понять, как удалось шоферу вовремя выпрыгнуть. А впрочем, если он был подкуплен и сам устроил это крушение, то что ж тут удивительного.
Она(тревожно). Кто же его мог подкупить?
Человек земли. Кто? Да она же, женщина, которую я любил.
Она. Не может быть.
Человек земли. Я это понял из ее намека, когда она звала меня на эту роковую прогулку.
Она. Милый, зачем же ты поехал с нею?
Человек земли. Да, может быть, мне надо было бы просто-напросто распрощаться с нею и не принимать ее приглашения. Но что было, то было, что жалеть!
Она. Страшно подумать, какая злоба живет в нежном сердце женщины!
Человек земли. Она любила – и не пожалела себя, чтобы отомстить покинувшему ее любовнику!
Она. Бедная! Она слишком дорого заплатила за свой злодейский замысел!
Человек земли. Она умерла? Что же ты молчишь? Ведь я это и без тебя узнаю. Странно, – теперь я почти уверен, что она умерла, но в душе моей нет ни сожаления, ни страха. Я больше способен был бы жалеть совсем чужую мне и незнакомую женщину. Странно! Мне как будто бы все равно, что бы с кем ни случилось.
Она. Ты еще так слаб, – не думай об этом.
Человек земли. Воображаю, как все они были раздосадованы, когда узнали, что я не разбился насмерть.
Она. Многие рады тому, что ты спасся.
Человек земли. Что мне многие! Ты одна для меня дорога, твои слезы и твои улыбки. О, они утешались затеею разорить меня. Они думали, что если им удастся нанести мне такой крупный убыток, то я уже не сумею стать опять на ноги. И правда, убыток велик! Как некстати, что я столько дней должен был лежать и ничего не мог делать!
Она. Ты победишь, не отчаивайся.
Человек земли. Я же тебе говорю, что я совершенно спокоен. Недостает только того, чтобы ты еще расстраивала меня своими утешениями.
Она. Прости, милый! Ведь я так люблю тебя! Так люблю!
Человек земли. Пора бы тебе знать, что я силен и не нуждаюсь в этих бабьих глупостях, в каких-то утешениях.
Она. Я знаю, что ты – сильный и гордый, что никакая сила тебя не сломит. Но ведь я так люблю тебя! Люблю тебя в твоей силе и гордости, люблю и в те минуты, когда ты утомлен и огорчен, когда ты должен отдыхать, как слабый и маленький. Нет на земле человека, который не искупал бы своей силы и гордости минутами усталости и слабости. Ведь для того и приходит к нам любовь, чтобы в ее сладостных объятиях покоилась утомленная сила и в них находила новые источники своей крепости.
Человек земли. Вижу, что тебе непременно хочется утешать меня. Ну что ж, утешай, милая.
Она. Не утешать, нет, – ты в утешениях не нуждаешься, – а быть для тебя единственною, перед которою ты можешь сбросить маску. Все знают тебя сильным, одна я имею право знать тебя иногда и слабым.
Человек земли. Если бы и в самом деле в моей душе таилось чувство неуверенности в себе самом, или утомление, или слабость, я не мог бы даже и перед тобою так распуститься, чтобы это было заметно. Настоящей мужчина с таким же лицом заплатит проигрыш, с каким получал выигрыши, хотя бы на ставке стояла жизнь. Я же привык платить проигрыши. Жизнь долго была ко мне сурова. Я привык преодолевать.
Она. Милый мой! Перед мною не надобно так гордиться. Будь ко мне ближе, открой мне свою душу, и никакое горе не будет нам страшно.
Человек земли. Да, тебе я так верю, что перед тобою и в самом деле маску носить не стану. Ты тоже сильная, – я это понял в последние дни.
Она. Любовь сделает нас еще сильнее.
Человек земли. Кажется, я был с тобою нелюбезен, почти груб. Любовь моя милая, прости! Я знаю, что все устроится и моя удача опять вернется ко мне. Но я взбешен всеми этими людьми. Если бы еще они прямо, открыто боролись со мною! А это удары из-за угла, – какая гнусность!
Она. Милый мой, не думай о них. Что нам до этих людей! Они так ничтожны, что о них не стоит и думать. Я с тобою, я никогда не оставлю тебя. Моя любовь не погаснет, хотя бы и земля охладела. (Поправляет подушку под его головою. Он смотрит на нее нежно.) Может быть, ты заснешь? Не уйти ли мне?
Человек земли. Милая, будь со мною, мне легче, когда ты здесь. Да, ты права, – я хочу забыть об этих ничтожных людях.
Она. Возлюбленный мой! Только меня люби, и все будет хорошо. Человек земли вздрагивает и прислушивается.
Она(тревожно). Что с тобою?
Человек земли. Мне послышались сейчас чьи-то шаги.
Она(прислушиваясь). Нет, никого нет.
Человек земли. Может быть, это от моей Звездочки? Или она сама?
Она. Туда, где жизнь и любовь, мертвые не приходят. Забудь обо всем на свете, думай только о моей любви.
Приникает к нему и целует его долго и нежно. В это время дверь тихо открывается. Человек земли и Она, занятые собою, не замечают этого. Входит Слуга.
Лицо его мрачно и значительно. На его руке повязка.
Он вошел тихо и остановился у двери, и кажется, что уже он давно стоит там. Наконец его замечают. И Человек земли, и Она с полминуты смотрят на Слугу с недоумением и страхом. Человек земли с усилием приподнимается.
Человек земли. Кто это? Как ты сюда попал?
Она бросается к Слуге. Берет его за руку, боязливо оглядываясь на Человека земли, и хочет вывести из комнаты. Но Слуга остается неподвижным.
Она(тихо). Зачем ты сюда пришел? Господин болен, ему вредно всякое волнение.
Слуга. Я должен был прийти, к тебе и к твоему господину.
Она. Ты оттуда? Ты принес от него письмо?
Слуга. Вот перстень моего господина. Больше я ничего не принес.
Она. А он где? Что с ним? Отчего ты оставил его? С ним кто-нибудь есть?
Слуга. Ему теперь хорошо. Вот нам всем без него плохо.
Она. Да скажи же наконец, что случилось! Он болен?
Слуга. Я принес вам злые вести.
Человек земли(все это время стоит в стороне и мрачно смотрит на Слугу. При последних словах он порывисто, хотя и с трудом, опираясь на мебель и на стены, подходит к Слуге). Говори скорее, что случилось!
Слуга. Мой господин упал со скалы в море.
Человек земли(садится на кресло, опирается локтями о круглый стол, закрывает лицо руками, шепчет). Погибли! Оба погибли!
Она. Но ты его спас?
Слуга. Господин погиб. Кто хочет смерти, того нельзя спасти.
Она(в отчаянии). Он погиб! Он умер! Я никогда его не увижу, никогда не услышу его голоса, не взгляну в его глаза! Он погиб!
Слуга. Госпожа, он перестал жить в тот же час, когда ты ушла от него. Там, с нами, оставалась только его земная оболочка, – душа его была безжалостно убита. Ты знала, госпожа, что без тебя он не мог жить.
Она. Нет, нет, я не могла знать это!
Слуга. Дни его были томлением, и ночи не приносили ему кратковременных утешений. Уже он не восходил на башню, не следил за течением светил небесных и не прибавил ни одной строки к тому, что было им написано раньше. Он смотрел на дорогу, по которой ты ушла, когда покидала его. Ему незачем было жить.
Человек земли поднимает голову и пристально смотрит на Слугу. На короткое время взоры их встречаются в мрачном поединке. Слуга отводит свои глаза и смотрит на Нее.
Она(плача). Он любил меня, любил, любил!
Слуга. Госпожа, разве ты не знала, что он любил тебя? Жить без тебя он не мог, и смерть пришла, избавительница.
Человек земли подходит к Слуге и всматривается в него. Слуга угрюмо опускает глаза. Человек земли смотрит внимательно на повязку на руке Слуги.
Человек земли. А это что у тебя на руке?
Слуга. Собака искусала. Когда господин умер…
Человек земли(перебивая его). Она защищала своего господина? Ты его убил?
Слуга (решительно и мрачно). Ты его убил. Ты и она, любовь, оставившая моего господина, унесшая душу его.
Человек земли. Как ты смеешь говорить это! Ты, убийца!
Она. Оставь его, не упрекай. Он говорит правду.
Человек земли. Правду? Разве ты не догадываешься, что этот человек, из ложного сострадания к своему господину, убил его и потом труп его сбросил со скалы в море?
Она. Не может быть!
Человек земли (Слуге). Ты не посмеешь сказать, что я говорю неправду. Но ты не понял того, что тоска его прошла бы с годами, и он опять вернулся бы к своей работе. И вот ты самовольно распорядился тем, что тебе не принадлежало, чужою жизнью, и дерзко погасил ее.
Слуга. Ты проницателен, но ты не можешь понять того, что мой господин не мог бы утешиться и позабыть. Он был не из тех, которые забывают и переживают. У него была одна душа, одна любовь, одна истина и одна жизнь. Любовь ему изменила, истина его обманула, и великая, прекрасная душа его умерла. Жить ему было незачем, а это, последнее, – это было только падение тела в воду и больше ничего. Не все ли равно телу, лишенному души, в каком положении и в каком месте ему находиться!
Человек земли. Ты слышишь, он и не пытается отрицать, что убил его! Он еще пытается оправдываться! Пустыми софизмами он хочет доказать, что был прав!
Она. Оставь его. Он говорит правду. Я виновна в этой смерти.
Человек земли. Ты хочешь сказать, что считаешь и меня в чем-то виновным?
Она. Нет, нет. У тебя есть другая, умершая оттого, что ты ей изменил. Я не должна была уходить от него! Я должна была остаться! Должна, – вот я чувствую теперь, что это – не пустое слово! Совесть говорит мне об этом.
Горько плачет. Человек земли стоит в тягостном раздумье. Слуга неподвижен и холоден, как неживой.
Человек земли(Слуге). Расскажи, как это случилось.
Слуга. С тех пор как госпожа ушла, господин все время тосковал. Иногда он уходил вниз, к морю, и смотрел на волны, которые унесли госпожу в далекий путь.
Она. О, лучше бы мне было потонуть в этом море!
Слуга. В тот вечер он долго стоял на вершине скалы. Солнце только что опустилось в воду, заря пылала, и в лучах зари так прекрасно было лицо моего господина. Я видел, что вся душа у господина изникла из его тела. Мне стало жаль его. Я отвернулся.
Человек земли. Ты столкнул его со скалы?
Слуга. Он упал в море. Рыбаки поспешили на помощь, привлеченные моими громкими криками и яростным воем собаки. Господина вытащили. Но он уже был мертв – разбился о камни. Мы его похоронили у подножия этой скалы. Собака издохла от тоски на могиле господина, а я пришел сюда рассказать.
Человек земли. Благодарю. Отдай госпоже этот перстень и иди. Ты устал и голоден, – там тебя накормят и успокоят.
Слуга тихо уходит. Кажется, как будто его и не было, как будто это было явление из мира призраков.
Она. Что же это? Что же это? Боги мстят?
Человек земли. Мужественно встретим и это новое испытание. Мы почерпнем силу в нашей любви. Любовь сплетет нам новые сети, которыми привяжет нас к жизни, и увенчает нас новыми радостями.
Она. Как пережить эту смерть? Он умер! Он, самый мудрый, самый кроткий! Он, которому жалко было сломать стебелек цветка! Он, который бережно расправлял крылышки упавшей из гнезда ласточки! А его никто не пожалел, когда я, ослепленная, покинула его, и он остался один над мрачными безднами. И одну только услугу мог оказать ему его последний верный, это – столкнуть его в море!
Человек земли. Мы поедем на его могилу, мы будем свято чтить его память.
Она. Как он молился, как страдал, один, один, всеми забытый и оставленный! А в это время я, его единственная, утопала в безумной и ненужной роскоши, упивалась грешными твоими поцелуями!
Человек земли. Зачем ты говоришь так! Ты остановила свой взор на покойном и терзаешь своими словами сердце того, кто жив, кто любит. Я не могу слушать этих твоих укоров.
Она. Разве я тебя укоряю? Я сама во всем виновата, одна виновата во всем.
Человек земли. Умирающий нередко находит счастие в самой смерти своей. Он умер с мечтою о тебе и, умирая, был счастлив. Если он тебя действительно любил, он должен благословлять твое счастие, а чрезмерное отчаяние твое ему должно быть тягостно и за гробом, как доказательство того, что и смерть его была жертвою непринятою.
Она. Зачем жертвы?
Человек земли. Разве ты не знаешь, что благородное сердце любит приносить себя в жертву и радуется, если жертва его принята? Мы снова упьемся безумием счастья нашего, и в блаженстве потонет для нас вся вселенная. Что в ней значит еще один погибший?
Она. Днем и ночью этот погибший будет стоять передо мною! Днем и ночью! О, как мне страшно! (Обнимая его.) Защити меня, спаси меня! Вот я вижу его! Вот там, где стоял его слуга! Его скорбное лицо, его кроткие глаза!
Человек земли. Дорогая моя, успокойся. Ты со мною, ничего не бойся, ни людей, ни призраков. Я защищу тебя от всякой здешней и нездешней силы.
Она. Он напоминает мне, как счастливо текла жизнь моя с ним там, наверху.
Человек земли. Разве любовь моя не дала тебе ничего? Ты много оставила там, на этой мрачной горе, где нельзя жить человеку, но разве моя любовь ничего не дала тебе взамен?
Она. Ах, что со мною! Мрачный призрак, рассейся! Я люблю тебя, только тебя. Люблю вот этот лоб, эти губы! Люблю, люблю! (Она страстно целует Человека земли.)
Человек земли. Мы будем счастливы. Мы живы, мы на этой милой земле, под этим ясным солнцем.
Она. Мы будем счастливы! Тени умерших отойдут от нас.
Человек земли. Их двое – моя Звездочка и он, твой мудрый друг. Легкомысленная актриса и ученый мудрец. Какое странное соединение! В любви и в смерти! (Глубоко задумывается.)
Она. Что ты хотел сказать? О чем ты думаешь?