Марцелл
Исчез… Не хочет отвечать.
Бернардо
Ты бледен, ты дрожишь? Ведь это все,
Горацио, побольше, чем игра
Воображения. Что скажешь?
Горацио
Клянусь, я не поверил бы рассказу,
Когда б не видел все теперь своими
Глазами.
Марцелл
Что, не схож он с королем?
Горацио
Как ты с самим собой!
На нем доспехи те, в которых он
Когда-то бился с королем норвежским;
Тот грозный вид, с каким швырнул на лед
Владыку стран полярных, с ним заспорив…
Все это странно…
Марцелл
Так дважды здесь, в безмолвный час полночи,
Он величаво проходил пред нами.
Горацио
Не знаю, что сулит виденье это,
Но думаю – пророчит нам оно
Переворот грядущий в государстве.
Марцелл
Присядемте, друзья. Скажите мне,
Зачем мы вечно по ночам дежурим?
Зачем без перерыва льют из меди
Орудия? Зачем идет закупка
Снарядов всевозможных за границей?
Зачем работы спешные на верфях?
Не отличишь воскресный день от будней!
Что за гроза идет, – когда и ночью
Торопятся докончить труд дневной, –
Как объяснить все это?
Горацио
Я по слухам
Вот что могу сказать вам. Наш король,
Чей призрак только что являлся нам,
Был Фортинбрасом, королем норвежским,
Гордыней властолюбья обуянным,
На поединок вызван. Гамлет наш
Был храбростью своей известен миру.
Норвежца он убил; по договору,
Скрепленному печатями и клятвой,
Согласно старым рыцарским законам,
Норвежец вместе с жизнию земной
Проигрывал и земли. Наш король
Поставил в свой черед такую ж часть
Своих земель, – и Фортинбрас ее
Мог получить, когда бы победил
Он Гамлета, согласно договору.
И вот теперь наследник Фортинбраса,
Отвагой юной удали пылая,
Набрал толпу бездомных смельчаков,
С морских прибрежий жалкое отрепье,
Суля им пропитание и деньги
За доблестный, неведомый поход.
Всем ясно, и правительству и нам,
Что хочет силой он вернуть владенья,
Проигранные вместе с поединком
Его отцом. Вот вам причина этих
Приготовлений; вот главнейший повод
Ночных дозоров; вот источник этой
Тревожной жизни в нашем государстве.
Бернардо
Да, это так. Зловещий призрак в полном
Вооруженье не явился даром:
На короля похож он, а король
И есть причина будущей войны.
Горацио
Он, как соринка, глаз души смущает!
Во дни побед и гордой славы Рима
Пред тем, как пал могущественный Цезарь,
Гробницы разверзались и со стоном
По улицам блуждали мертвецы.
Хвостатые по небу мчались звезды,
Роса как кровь была, на солнце пятна
Являлися. Луна, морей царица,
Затмилась, словно суд настал последний, –
То знаменья обычные судьбы,
Предвестники грядущих перемен
И бедствий будущих: их небеса
Являют нам, пророчествуя миру
Грядущее.
Дух входит снова.
Но тише! Снова он,
Смотрите! Я его остановлю:
Пусть уничтожит он меня! Виденье,
Остановись! Коль говорить способно,
Скажи:
Быть может, подвигом добра могу я
Освободить блуждающую душу?
Скажи:
Быть может, Дании грозят несчастья,
Явился ты, чтоб их предотвратить?
Скажи:
Иль, может быть, ты где сокрыл богатства,
Неправедно добытые при жизни,
И потому на муку осужден?
Скажи!
Поет петух.
Стой! Отвечай! Останови
Его, Марцелл!
Марцелл
Копьем его ударить?
Горацио
Ударь, когда уходит он.
Бернардо
Он здесь!
Горацио
Он здесь!
Дух уходит.
Марцелл
Исчез!
Мы оскорбили царственную тень!
Насилье наше – призрак для него.
Как воздух он неуязвим, и копья
Насмешкой злой являются над ним.
Бернардо
Он говорить хотел, когда запел
Петух.
Горацио
И он исчез мгновенно,
Как адский дух от грозного заклятья.
Поверье есть: петух, глашатай утра,
Дневного бога будит звонким пеньем.
При этом зове духи, что блуждают
И носятся среди огня, воды,
В земле и в воздухе, спешат тотчас же
Назад, в могилы. Убедились нынче
Мы в истине народного поверья.
Марцелл
Петух запел, и он исчез мгновенно.
Еще толкуют, будто в ночь на праздник
Рождения Спасителя-Христа
Певец зари поет всю ночь до утра.
Тогда блуждать не смеют злые духи.
Безвредно звезд теченье, ночь чиста,
Бессильны чары ворожей и ведьм –
Так непорочно, свято это время.
Горацио
Так говорят, – и я отчасти верить
Готов всему. Но вот рассвет пурпурный
Идет на холм по утренней росе.
Дозор окончен наш. Мой вам совет:
Все виденное нами – рассказать
Гамлету молодому. Этот дух,
Немой при нас, клянусь, заговорит
При нем. Обязывают нас к тому
Любовь и долг. Согласны вы со мною?
Марцелл
Так мы и сделаем! Я знаю, где
Скорей всего его мы можем встретить.
Уходят.
Сцена 2
Тронная зала в замке.
Трубы. Входят король, королева, Гамлет, Полоний, Лаэрт, Вольтиманд, Корнелиус, придворные, слуги.
Король
Хотя свежа у нас в воспоминанье
Смерть Гамлета, возлюбленного брата,
Хотя в единой скорби с государством
И плачем мы, но все ж благоразумье
Победу одержало над печалью,
И мы, грустя о брате, не забыли
И нас самих. И потому – доселе
Сестру, а ныне королеву нашу, –
Делящую труды правленья с нами,
Мы, подавляя радость, улыбаясь
Сквозь слезы, плача на обряде брачном
И улыбаясь на похоронах,
Неся и грусть и радость в равной мере,
В супруги нам прияли. Не гнушались
Советов ваших мы, – и вы наш брак
Одобрили. Благодарим за всё!
О Фортинбрасе речь теперь. Он мало
Нас ценит, думает, что брата смерть
Всю Данию расстроила и смуты
В ней поселила. Увлеченный бредом
Нелепых прав, он утруждать нас вздумал
Посланием о сдаче тех земель,
Которые наш храбрый брат когда-то,
Согласно их законному условью,
В свое владенье получил. Сегодня
Мы вас собрали вот зачем. Мы пишем
Норвежскому владыке, Фортинбраса
Родному дяде (болен он, постели
Не покидает и едва ли знает
О замыслах племянника), – пусть он
Набор приостановит. Ведь вербовку
И обученье войск принц производит
В его владеньях. Потому мы вас,
Корнелиус любезный, с Вольтимандом
Назначили в Норвегию послами.
Все личные сношенья с королем
Не выйдут из пределов тех статей,
Которые означены в посланье.
Счастливый путь, и чем скорей, тем лучше.
Корнелиус и Вольтиманд
Мы долг наш, как всегда, исполним точно.
Король
Не сомневаюсь! Доброго пути!
Корнелиус и Вольтиманд уходят .
Теперь, Лаэрт, что ты сказать желаешь?
Ты с просьбой к нам? Скажи, Лаэрт, с какой?
Ты знаешь, что отказа быть не может
Тебе ни в чем. Что можешь ты просить,
Чего, Лаэрт, я не дал бы без просьбы?
Как близок к сердцу ум, как близки руки
К устам, – так близок к датскому престолу
Родитель твой. Скажи же нам, Лаэрт,
Чего желаешь ты?
Лаэрт
Я, государь,
Прошу дозволить мне в Париж вернуться.
Оттуда добровольно я приехал
Свой долг исполнить в день коронованья.
Теперь исполнен этот долг священный
И вновь летят мои мечты и мысли
Во Францию, об отпуске моля.
Король
Отец согласен? Что Полоний скажет?
Полоний
Он выжал, государь, мое согласье
Своими приставаньями, и я
Решенье дал с большою неохотой.
Позвольте уж ему, – пусть он уедет.
Король
Ну, если так, Лаэрт, ты можешь ехать
И делать что угодно. Ну, а ты,
Племянник мой по роду и мой сын?
Гамлет ( про себя )
Да, род один, но разная порода.
Король
Все хмуришься от туч тяжелых скорби?
Гамлет
О, нет – стою я слишком близко к солнцу.
Королева
Брось думы мрачные, мой милый Гамлет,
И радостно взгляни на этот трон!
Не вечно же искать, потупив взоры,
Во прахе схороненного отца.
Ведь это все так просто и обычно:
Все умирает, в вечность переходит.
Гамлет
Да, королева, это просто…
Королева
Что же
Тебе все это кажется так странным?
Гамлет
Мне кажется? нет, так оно и есть.
Я никакого "кажется" не знаю.
Ни черный плащ мой, матушка, ни траур
Торжественный, ни эти вздохи сердца,
Ни слез потоки, ни унылый вид
Лица – ничто из этих знаков горя
Понятия не даст вам обо мне.
Ведь это все сыграть весьма нетрудно,
И это все казаться тоже будет.
В душе есть то, что выше знаков скорби
И всех условно-траурных одежд.
Король
Прекрасный и похвальный скорби долг
Вполне присущ твоей натуре, Гамлет.
Но вспомни: ведь и твой отец лишился
Когда-то своего отца, который
Похоронил и своего отца.
Сын об отце грустить обязан, – но
Всечасно плакать, быть упорно-диким
В своей печали – недостойно мужа
И знаменует непокорство небу,
Строптивый дух, расшатанную волю,
Неразвитой и неспособный ум.
Зачем с упрямством детским принимать
Так близко к сердцу то, что неизбежно,
Что так обыкновенно и так просто?
Стыдись! ведь это грех пред небесами,
Грех пред усопшим, грех перед природой,
Безумие! Мирился дух людской
От самой первой смерти на земле
До трупа охладевшего сегодня:
"Да, – так должно быть!" Я прошу: отбрось
Все эти вздохи; на меня смотри
Как на отца. Пусть знает мир, что ты
Из всех ближайший к нашему престолу,
Что мною ты любим такой любовью,
Какою любит лишь отец нежнейший
Родного сына. Ты желаешь снова
Поехать в Виттенберг и вновь учиться?
Но это несогласно нашим мыслям.
Тебя мы просим – здесь у нас остаться,
На радость нам, на утешенье взорам,
Наследник наш, племянник наш и сын!
Королева
Не заставляй и мать просить напрасно:
Останься, Гамлет, в Виттенберг не езди!
Гамлет
По мере сил я вам послушен буду.
Король
Ответ почтительный и славный! Будь
Здесь, с нами, в Дании. Ну, королева,
Пойдемте. Гамлета ответ прямой
И честный – радостью наполнил сердце.
И пусть сегодня каждый тост заздравный,
Предложенный на пире королем,
До облаков несется с громом пушек,
А облака отгрянут гром. Идемте!
Трубы. Все, кроме Гамлета, уходят.
Гамлет
О, если б плоть здоровая моя
Растаяла, рассеялась росою…
О, почему нам запретил Творец
Самоубийство? Боже мой! О Боже!
Как гнусно, вяло, плоско и бесплодно
Мне кажется все на земле. Мир – гадок.
Какой-то дикий сад, – где заросло
Все сорною травой, где зло и грубость
Одни царят. Вот до чего дошло!
Два месяца, как умер он… Нет, меньше,
Не два, а меньше. Доблестный король!
Феб, по сравненью с этим фавном! – Страстно
Он мать мою любил, – он ветерку
Не позволял лица ее касаться!
О, небо и земля! Зачем опять
Я вспоминаю? А ее любовь
Все с каждым днем росла… И вдруг чрез месяц…
Не надо думать! О, непостоянство –
Вот имя женщин. Как – короткий месяц?
Не износились башмаки, в которых
Она за гробом бедного отца,
Как Ниобея, шла в слезах… О Боже –
И неразумный зверь грустил бы дольше…
Она за дядей замужем, за братом
Отца, похожим на него, как я
Похож на Геркулеса. Через месяц!
Притворных слез еще следы остались
В ее глазах – она супруга дяди!
Какой позор: на грех кровосмешенья
Самой спешить! Чего же ждать в грядущем?
Скорби, душа, но все сноси безмолвно!
Входят Горацио, Марцелл и Бернардо.
Горацио
Имею честь явиться, принц.
Гамлет
Я рад
Вас видеть… Как, Горацио? Ты это?
Горацио
Он самый, принц, всегдашний ваш слуга.
Гамлет
Скажи "мой добрый друг", – и я тебе
Отвечу тем же. Ты не в Виттенберге? –
Марцелл!
Марцелл
Принц!
Гамлет
Я очень рад тебе! Бернардо, здравствуй! –
Серьезно: ты зачем сюда приехал?
Горацио
Лень на меня напала, принц.
Гамлет
Твой враг
И тот бы не решился отозваться
Так о тебе, – и я тебе не верю:
Ты на себя клевещешь; я с тобой
Знаком и знаю: ты не из ленивых.
Зачем тебе быть в Эльсиноре? Разве
Чтоб научиться пьянствовать?
Горацио
Спешил я
На похороны вашего отца.
Гамлет
Не смейся надо мной, мой школьный друг:
Ты ехал к свадьбе матери.
Горацио
Да, принц, –
Одно вослед другому шло так быстро.
Гамлет
Расчет, расчет, Горацио! Остались
От похорон объедки, – их на свадьбе
Доели. Я готов скорее видеть
В раю врага, чем этот день, мой друг…
Отец! мне кажется, отца я вижу…
Горацио
Где, принц?
Гамлет
В очах моей души, Горацио.
Горацио
Я знал его. Он был монарх великий.
Гамлет
Он человек был в полном смысле слова!
Таких людей не видеть больше мне.
Горацио
Мне кажется, его я видел, принц,
Минувшей ночью…
Гамлет
Видел ты! кого?
Горацио
Принц, – короля-отца.
Гамлет
Как короля…
Отца?
Горацио
Не изумляйтесь! Со вниманьем
Прослушайте рассказ об этом чуде,
И эти господа вам подтвердят
Мои слова.
Гамлет
О, говори скорей!
Горацио
Две ночи кряду эти офицеры,
Бернардо и Марцелл, в глухую полночь
Стояли в карауле. Вдруг пред ними
Явился призрак в рыцарских доспехах
И схожий с королем. Он величаво
Торжественно проходит мимо них,
Проходит трижды, лишь на расстоянье
Жезла, что держит он в руках. Они,
От ужаса застыв, окаменели,
Не проронив ни слова перед ним.
Таинственный рассказ об этом чуде
Был ими мне поведан одному.
На третью ночь я сам пошел на стражу.
Рассказ их подтвердился: в час урочный
Явился дух. Я вашего отца
Знавал! вот эти две руки не больше
Одна с другою схожи.
Гамлет
Где все это
Происходило?
Марцелл
На террасе, принц,
Где караул.
Гамлет
Ты говорил с ним?
Горацио
Да,
Но он не отвечал. Однажды только
Он голову приподнял и как будто
Заговорить хотел, но в это время
Вдруг резко прокричал петух, и призрак
При этом пенье всколыхнулся – и
Пропал бесследно.
Гамлет
Как все это странно…
Горацио
Все это правда, принц, клянусь! И мы
Сочли себя обязанными вам
Всё передать об этом…
Гамлет
Да, да, конечно. Но меня все это
Смутило. Вы на страже ночью?
Марцелл и Бернардо
Да.
Гамлет
Он был вооружен?
Марцелл и Бернардо
Вооружен.
Гамлет
От головы до ног?
Марцелл и Бернардо
От головы до ног.
Гамлет