В этом романе изображена молодая советская женщина, интеллигентка. Она считала своего мужа погибшим, неутешно горевала о нем. Неожиданно он вернулся, изуродованный почти до неузнаваемости. Прежней любви к нему Мария не почувствовала. Лишь через несколько месяцев она поняла, что ей дано великое счастье по сравнению с другими женщинами, потерявшими навеки своих любимых и близких.
В том же романе Василевская изображает другую, более цельную и непосредственную женскую натуру. Это молодая колхозница Оля. Она обладает умным и любящим сердцем, благодаря которому близкий ей человек был спасен от тяжкой душевной трагедии, пережитой мужем Марии, капитаном Григорием Черновым.
Мария, работающая медицинской сестрой, присутствует при первой встрече Оли с любимым ею человеком, страшно искалеченным войной, превратившимся в инвалида. Оля приехала, чтобы взять его к себе в деревню. И Мария чувствует зависть и стыд перед девушкой, сумевшей сохранить свое чувство.
Оля как будто эпизодическая фигура в романе "Просто любовь". Однако именно в этом образе воплощено то здоровое, естественное чувство любви и нежности, которое всякая по-настоящему любящая женщина испытывает по отношению к близкому человеку, когда он изувечен, да еще в боях с врагами.
Книга вызвала много споров. Со стороны некоторых читателей и критиков были даже нарекания на автора: не все поняли, что, изображая переживания Марии, Василевская показывает, что они вызваны неправильным, эгоистическим отношением к любимому мужу, некоторой ее нравственной и душевной неполноценностью, а взгляды писательницы выражает не Мария, а Ольга.
Читательская среда отозвалась на книгу многочисленными откликами. Тысячи благодарностей, сотни исповедей (реже - возражений) были направлены Василевской. Читательские отклики доказывали, насколько жизненна тема, взятая писательницей. И эта жизненность темы в значительной степени искупила недостатки книги.
Одним из основных недостатков, на наш взгляд, является неудачное психологическое обоснование нравственного перелома, который вдруг совершается в Марии. Мария почувствовала счастье от того, что ее муж остался в живых, лишь когда случайно столкнулась с другой женщиной, узнавшей, что ее близкий человек умер в госпитале, ни словом о ней не упомянув, ничего не передав ей. Мария чувствует здесь какую-то неразрешенную драму, которая оборвалась трагически, непоправимо. Выбежав из кабинета главврача, все еще слыша страшный крик незнакомой женщины: "Умер, умер, умер!" - Мария вдруг ощущает, что ее-то Гриша жив, что она вот сейчас может побежать домой, обнять мужа, устранить все обиды и недоразумения, восстановить прежние любовь и дружбу.
Но ведь прежде чем к ней привезли искалеченного Григория, Мария получила ошибочное извещение о его гибели. Она думала, что ее муж умер. Она сама пережила всю боль и муку непоправимой утраты. И все-таки, увидев мужа живым, но изуродованным, она ощутила не радость, не прилив нежности к воскресшему для нее человеку, а страх перед его увечьем. Почему же на Марию сильнее повлияло зрелище чужой трагедии, чем ее собственные мучения и мучения мужа? Эта странность не мотивирована.
Есть в книге и другие недостатки. Местами излишне детализированы психологические переживания Марии. Они постоянно переходят в сухой, рассудочный самоанализ, который убивает непосредственность, живущую во всякой здоровой натуре. В самой фактуре книги, в художественном ее стиле рассудочность Марии чувствуется иногда больше, чем цельная человечность Оли.
Однако недостатки эти в значительной степени искупаются мужественной постановкой вопроса о преодолении той трагедии, которая могла возникнуть в те времена во многих семьях.
Мы уже писали о том, что в 1944 году, после освобождения Львова советскими войсками, друзья Василевской отрыли закопанную в подвале рукопись второй части трилогии "Песнь над водами" - роман "Звезды в озере", продолжающий рассказ о судьбе героев романа "Пламя на болотах".
Повествование начинается картинами панического отступления польской армии в сентябре 1939 года и развала реакционного, гнилого государства.
Ванда Василевская с замечательной чуткостью отразила в своей трилогии поляризацию сил социалистического прогресса, с одной стороны, и сил империалистической реакции - с другой.
Мы видим в ее романах окончательное вырождение польских защитников буржуазной власти. Начав со лживых обещаний охранять национальную независимость и демократические права, они шли от одного гнусного обмана к другому, еще более гнусному, от одного жестокого насилия к другому, еще более жестокому. Прислуживаясь иностранным капиталистическим кликам, они дошли до утраты всякой связи с Польшей, с польской нацией, до полной утраты личного достоинства и скатились в конце концов к роли наемных шпионов и убийц в походе международной империалистической реакции против демократии всех стран.
Мы видим также в произведениях Василевской рост того поколения трудящейся молодежи, к которому принадлежал сын батрака из романа "Родина". Тогда он был еще подростком. Тогда впервые в его глазах зажглась неугасимая ненависть к угнетателям. В романе "Звезды в озере" такие люди, как он, уже выросли в сознательных борцов за социализм, r строителей новой, социалистической жизни на освобожденной земле.
Мы видим в этом романе также путь, пройденный "высокими светловолосыми москалями", людьми "с широкими добрыми лицами"- русскими крестьянами в серых шинелях, солдатами войны 1914–1917 годов, о которых мы читали в воспоминаниях Василевской и в "Родине". Они и их младшие братья, их сыновья стали советскими рабочими, колхозниками, воинами, сознательными строителями социализма, освободителями других угнетенных народов, их защитниками от фашизма.
К началу романа "Звезды в озере" западноукраинскую деревню, известную нам по "Пламени на болотах", бомбят с воздуха гитлеровские агрессоры, ее жгут и расстреливают из пулеметов отступающие польские "защитники". Но спасение близко: Советская Армия входит на освобожденную ею территорию. И здесь, - как везде, куда приходят советские люди, - немедленно возникает новая жизнь.
Ванда Василевская описывает раздел помещичьей земля между малоземельными и безземельными крестьянами, раздачу помещичьего скота и инвентаря. Пришедшие сюда советские люди делают это, как простое практическое мероприятие, как нечто само собой разумеющееся. Но именно с этих "простых" вещей и начинается выпрямление человека, рост нового человека.
Чрезвычайно характерно для Ванды Василевской, что и в романе "Звезды в озере", изображая счастье народа, освобожденного Советской Армией, писательница рисует трудности повседневной жизни. Именно вследствие этого так неопровержимо выступает справедливость и сила социализма, становящегося бытом народных масс. Так, правдивый, жизненный образ бедной многодетной вдовы Паручихи с большой убедительностью показывает, как происходит преодоление собственнических инстинктов у забитого труженика, никогда не имевшего раньше собственности, как появляется и крепнет у такого человека чувство общности его интересов с интересами других тружеников, зарождается социалистическое отношение к обществу и государству, к своим обязанностям перед ними.
Ванда Василевская отлично понимает роль передовых людей. Но, изображая развитие общества в целом, она берет не только лучших его представителей. Мы уже сказали о значении в романе "Звезды в озере" такого человеческого типа, как вдова Паручиха. Но и в среде более просвещенных и политически активных участников общественного развития Василевская изображает людей, в различной степени обладающих политической зрелостью и личными качествами, нужными для организатора масс, строителя коммунизма. Василевская стремится изобразить всю сложность созидательного труда партии, возглавляющей неслыханное по размаху массовое движение. Наряду с прекрасным коммунистом, тонко разбирающимся в новой обстановке, политруком Гончаром, пришедшим с Советской Армией в село и заложившим в нем основы советской власти, писательница показывает и молодого партийного работника Овсеенко, ошибки которого в значительной степени осложнили обстановку в селе и даже помогли подрывной деятельности врага.
Сознание, что всегда и во всем на первом месте должно быть общее народное дело, партийное дело, что этому главному должно быть подчинено все в твоей личной жизни, является существеннейшей стороной личности Гончара. Он чувствует себя прежде всего одним из рядовых бойцов многомиллионного отряда передовых людей, борющихся за коммунизм. Этого драгоценного качества не хватает Овсеенко.
Самоуверенность, схематизм мышления, неумение разобраться в людях, недостаточная устойчивость по отношению к соблазнам "хорошей жизни" - вот что подчеркивает Василевская в характере этого человека. В привычной и знакомой ему обстановке давнишних советских областей Овсеенко мог бы в течение ряда лет оставаться посредственным работником. Если бы он и не стал лучше, то во всяком случае рамки общественного и служебного контроля не дали бы ему упасть так низко. В сложной обстановке новых областей он запутался, стал бессознательным пособником вражеской пропаганды и всяческих кулацких комбинаций. В скором времени районный комитет партии вынужден был снять Овсеенко с работы.
Но так ли просто обстоит дело с Овсеенко? Конечно, нет. Он - человек невысоких личных качеств. И, однако, местный коммунист Петр, тяжко оскорбленный Овсеенко, отстраненный им от работы в родной деревне, испытывает к нему двойственное чувство.
Овсеенко пытается судить о жизни и определять свое поведение, руководствуясь лишь небольшим запасом лозунгов и правил, не понимая всего их глубокого смысла, не умея политически мыслить. Но в числе правил, усвоенных Овсеенко, есть ведь и такие непреложные истины: земля должна принадлежать тому, кто на ней трудится; человек имеет право на труд, на отдых, на человеческую жизнь, на учебу, на лечение, на обеспеченную старость. Овсеенко твердо знает, что в селе должны быть школа и детский сад, и, опираясь на советские законы, организует их энергично и быстро. Разумеется, грубые политические ошибки, которые делает Овсеенко, замедляют социалистическую перестройку сознания крестьян. Но тот же Овсеенко убежденно и уверенно проводит основные мероприятия, требуемые советским строем, а это само по себе пробуждает инициативу масс. В конце концов Овсеенко сам подготовляет крестьян к разоблачению его же ошибок.
Ежеминутно чувствуя и помня, от чего спас трудящегося человека построенный в нашей стране социализм, Василевская с особой силой воспринимает и отражает в своем творчестве его благодатное воздействие. Но вместе с тем Василевская с зоркостью, сообщенной ей многолетним опытом борьбы, видит и буржуазные пережитки в сознании, искривляющие пути некоторых советских людей. Писательница вскрывает перед своим читателем еще не преодоленные пережитки и этим служит верную службу победоносно развивающемуся коммунизму.
6
Великая Отечественная война советского народа против фашистской "оси" закончилась полным разгромом врага. Миллионы советских людей были демобилизованы из армии и возвратились к своим довоенным занятиям.
К началу 1946 года Ванда Василевская написала роман "Когда загорится свет".
Роман повествует о том, как тяжело раненный, демобилизованный еще до окончания войны советский инженер коммунист возвращается к семье, в родной город, только что освобожденный от фашистской оккупации, город разрушенный и неустроенный. Переход к "тыловой" жизни с бытовыми трудностями и неурядицами, мелкими повседневными заботами усиливает огорчение Алексея по поводу того, что ему, прошедшему горькие пути отступления в начале войны, не дано было вместе с товарищами двинуться в победоносный путь на Запад. Тоскуя по фронту, по боевым товарищам, он пренебрежительно относится ко всему, что происходит в мирном городе. Увлеченный фронтовым героизмом, фронтовой удалью, он не замечает героических тружеников тыла. Алексей пренебрежительно относится и к своей жене, к ее самоотверженному поведению, к ее упорному героическому труду, к ее домашним хлопотам, заботам о нем самом, о маленькой дочке. Надменная замкнутость приводит Алексея к тяжким недоразумениям в семейной жизни. И эта полуразрушенная личная жизнь лишь тогда становится человечной и полной, когда Алексей мало-помалу увлекается восстановлением взорванной гитлеровцами электростанции, когда он снова отдается общественной жизни.
Роман "Когда загорится свет" не принадлежит к числу творческих удач Василевской. Он был напечатан сперва в журнале "Звезда", а затем отдельной книгой в издательстве "Московский рабочий", с указанием, что роман публикуется в сокращенном варианте. Однако сокращения, коснувшись очень важных жизненных наблюдений, сделанных писательницей в период конца войны в только что освобожденном от фашистской нечисти городе, лишили книгу значительной доли свойственного Василевской реализма. Как бы то ни было, основная мысль романа - та мысль, что только активное участие в социалистическом строительстве может излечить душевную травму, вызванную у некоторых людей войной, - оказалась неясно выраженной в художественной ткани.
В последующие годы Василевская написала несколько талантливых рассказов, посвященных проблемам социалистической морали, в том числе рассказ "Встреча" и много ярких публицистических очерков, среди которых наиболее значительные связаны с ее поездками за границу.
Ванда Василевская является членом Совета Всемирного конгресса сторонников мира и участвует в конгрессах и конференциях, выступает на многолюдных народных митингах на площадях, в рабочих клубах, на собраниях интеллигенции. Ее статьи и особенно художественные очерки об увиденном за рубежом нашей страны показывают, насколько обогатилось мировоззрение писательницы за время ее пребывания в Советском Союзе и в Коммунистической партии Советского Союза, насколько раздвинулись перед ее глазами политические горизонты. Ее прошлый общественный опыт, полученный в борьбе против капитализма, дополнился драгоценным опытом идеологической и практической борьбы за социализм, за торжество коммунизма. Острым политическим зрением отмечены ее заграничные очерки.
Книга очерков "В Париже и вне Парижа" (1949) показывает, как отразился "план Маршалла" на некогда независимой Франции, одной из богатейших стран буржуазной Европы. Нищета народа, голодающие крестьяне, голодающие шахтеры, на коленях ползущие по низким, лишенным притока воздуха угольным штрекам. Пьющие и жрущие, обирающие трудолюбивый французский народ американские аферисты, нагло разгуливающие по улицам Парижа, сидящие, развалясь, в креслах роскошных французских ресторанов, оскорбляющие национальное достоинство французов… Это понимают сейчас уже не только передовые люди Франции, но даже ограниченные французские буржуа средней руки.
Писательница противопоставляет энергию, с какой советские люди восстанавливают свои разрушенные города и села, пассивности значительной части французов, живущих под тяжким гнетом "плана Маршалла". Безнадежность, угроза новой войны, страх перед которой лишает людей охоты восстанавливать свои разрушенные дома, налаживать свою жизнь, - вот "благо", которое принесла американская "помощь" французам.
Факты, рассказанные Василевской, воочию показывают также, к чему приводит богатые, процветающие в прошлом страны буржуазной Европы зависимость от американских агрессоров, унаследовавших от бесноватого фюрера бредовые мечты о мировом господстве.
Яркая, сжатая, образная форма очерков делает эту мысль чрезвычайно доходчивой.
Однако Василевская не была бы тем революционным художником, писателем-борцом, каким мы знаем ее на всем протяжении ее творчества, если бы она увидела только это.
Да, говорит своими очерками Ванда Василевская, того Парижа, веселого блестящего Парижа, о котором вы знаете по произведениям классической литературы, этого Парижа уже нет. Но жив Париж рабочих блуз и рабочих предместий. Париж революции 1789 года. Париж, где строились баррикады Коммуны. Этот Париж, эта Франция громким голосом заявили о себе на стадионе Буффало, где накануне закрытия Всемирного конгресса сторонников мира состоялась гигантская манифестация в защиту мира, против войны. Эта Франция говорит о себе ежедневно - то устами докеров, отказывающихся разгружать американское вооружение для "грязной войны" во Вьетнаме, то устами героического моряка Анри Мартена, сына или внука одного из тех моряков, которые в годы антисоветской интервенции подняли восстание на кораблях французского флота на Черном море и перешли на сторону советской революции. Эта Франция - родина женщин и девушек, ложащихся на рельсы, чтобы задержать поезда с войсками и оружием.
"Этот Париж, - пишет Ванда Василевская, - нам близок, понятен и дорог. И этот Париж понимает нас".
Василевская с презрением и негодованием показывает предательскую политику космополитической правящей верхушки маршаллизованных стран. Изменнические клики, продавшиеся американскому империализму, пытаются овладеть судьбой народов, чтобы бросить их в самую страшную из всех бывших доселе войн. Под разными выдуманными предлогами, под различными обманными вывесками агенты американского империализма организуют фашистские полицейские отряды, увеличивают кадры агрессивных армий, подготовляя их для будущего нападения на миролюбивые государства. Но Василевская показывает, что есть на свете другая, мощная сила, которая растет изо дня в день и противостоит кровавым замыслам империалистического блока. Эта сила - стремление всех народов к миру, их любовь к своей родине, их протест против грязных действий поджигателей новой войны.
В другом цикле очерков - "Письма из Рима" - Василевская показала безвыходное положение сельскохозяйственного пролетариата в Италии. Ей удалось ярко изобразить феодальные пережитки в этой стране, которые наряду все с тем же "планом Маршалла" высасывают все соки из итальянского народа, убивают голодом детей и стариков.
Василевская предсказывала неминуемую открытую борьбу. И вскоре же после появления очерков Василевской в нашей печати запестрели сообщения о вспыхнувших в Италии выступлениях батраков и крестьян, о поддержке, которую оказывали рабочие крестьянской борьбе, о революционизирующем ее значении…
Статьи и очерки Василевской - это как бы обобщение опыта и наблюдений, накопленных в ходе борьбы за мир во всем мире. Они являются острым оружием борьбы за мир, агитацией за свободу и демократию против империалистического насилия.