В следующую секунду у Лоретты родилось желание, которого она сама испугалась. Полицейских оказалось всего шесть человек, а не целая армия, как сперва почудилось Лоретте; причем двое из них были такими же тощими и почти такими же молоденькими, как Дэвид. Среди примерно сорока мальчишек, находившихся в зале, встречались крупные и сильные ребята, вроде Улисса, а некоторые, как Дэвид, были вооружены. Стоило им разом накинуться на полицейских - они бы без труда смели их и затоптали ногами. Боже, вот было бы здорово!
- Врежьте им! - сквозь зубы произнесла Лоретта и затем в полный голос: - Врежьте!
Услышав эти, ее собственным голосом произнесенные, слова, Лоретта ужаснулась - не могла она такого сказать! Таким чужим голосом!
Но никто не услышал Лоретту, а то, что случилось через тридцать секунд, превзошло все ее кровожадные намерения.
Высокий молодой блондин полицейский, который шмякнул о стену Кэлвина, повернулся теперь к Джетро. Джетро к стене не пошел, но и на месте не стоял, пританцовывая на носках, прыгая с ноги на ногу и дергаясь всем телом, словно потерявшая управление марионетка.
Джетро, пожалуйста, не надо! перестань! мысленно попросила Лоретта. Со стороны его поведение могло показаться вызывающим, но Лоретта знала, что Джетро всегда так себя вел, когда нервничал или был возбужден.
Полицейский же об этом не знал и к тому же сам нервничал. Он был еще очень молод, хоть и высок ростом, с румяными щеками и большими розовыми ушами; вероятно, это было его первое задание.
- Двигай к стене, парень, - незлобиво произнес он. - Я тебя не трону.
Но Джетро не смог подчиниться его приказу. Дрожа от возбуждения, он продолжал дергаться на месте, облизывая губы и рыская взглядом по комнате.
Все другие мальчишки - как покорные, так и строптивые - к этому времени уже стояли у стены в унизительной позе, а полицейские их обыскивали, быстро двигаясь вдоль шеренги. В центре залы остались лишь Джетро и молодой полицейский.
И тут Лэфферти заорал:
- Ну чего ты там возишься?!
Получив замечание от начальника, молодой полицейский выхватил револьвер.
Джетро так и не двинулся вперед, но на жест полицейского отреагировал - уронил руки, которые до этого держал над головой.
- Осторожно! Он вооружен! - крикнул Лэфферти.
Раздался короткий, оглушительный взрыв - Джетро вдруг высоко подпрыгнул, согнулся пополам, упал на колени и опрокинулся навзничь. Молодой полицейский удивленно смотрел на него сверху вниз: казалось, он не верил, что его оружие могло кого-то ранить.
С пронзительным криком раненой птицы маленький комочек меха и перьев вылетел на середину залы и замер над Джетро. Шляпа у миссис Джексон комично сползла набок, но, когда бедная женщина подняла голову, взгляд у нее был зловещим.
- Мальчик был нервным. У него были эпилептические припадки. Неужели вы не видели? Боже, если вы его убили, господь вас накажет! - начала она спокойно, но к концу фразы голос ее стал истошным, леденящим душу.
Лэфферти подошел к ней и склонился над Джетро.
- Он жив, - коротко сообщил он миссис Джексон и выпрямился. - Кертис, вызовите "Скорую".
Обрадовавшись предлогу, молодой полицейский выбежал на улицу. Когда дверь за ним захлопнулась, тотчас же с обеих сторон раздался ропот. Он быстро перерос в оглушительный вой какого-то исполинского животного. Подобно обезумевшему стаду, мальчишки и девчонки яростно ринулись вперед, окружили полицейских, били их наотмашь ладонями, кулаками, чем придется, а те пустили в ход дубинки.
- Назад! - заорал Лэфферти, вынимая револьвер. - Или я влеплю вам, как вашему дружку.
В следующее мгновение миссис Джексон поднялась с пола и объявила голосом, полным достоинства и веры:
- Остановитесь, дети мои. "Я есмь судия", говорит господь наш. И он их покарает.
Ребята остановились и затихли. Но к стене никто не вернулся. Со всех сторон на полицейских смотрели с бесстрастных молодых лиц угрюмые глаза стариков.
Из дальнего угла залы вновь раздался протяжный вой; далеко не сразу Лоретта распознала в этом полузверином звуке голос своей матери. Миссис Джексон в этот момент отошла в сторону, и Лоретта увидела бледное, искаженное лицо Джетро - какими белыми становятся лица у всех людей, когда они теряют много крови! - и рядом с его лицом красное пятно, медленно расползающееся по полу и перемешивающееся с какой-то более темной жидкостью.
- У него в кармане была только маленькая бутылка вина, - сказала миссис Джексон.
Он был пьяный? Удивилась Лоретта. Нет, тут же ответила она себе. Нервы у Джетро были в таком напряжении, что он пьянел и без алкоголя.
- Кто же знал, мэм, что он не за оружием полез, - извиняющимся тоном произнес Лэфферти.
- Полицейский вынужден был применить самооборону.
Никто ему не ответил. Их молчание было страшнее любого обвинения. А Лоретта обнаружила, что даже самые наглые громилы иногда могут испытывать смущение. Лицо у Лэфферти покрылось испариной. Он повернулся к Вильяму, словно ища у него поддержки.
- Мы правильно действовали. Мы получили сигнал, что готовится драка между бандами подростков. Могли быть жертвы. Нам надо было конфисковать оружие.
- И вы его конфисковали? - тихо спросил Вильям.
Лэфферти покраснел. Его глаза, до этого просительно - влажные, вдруг словно затвердели в ледышки.
- Вы же сами видели! - заявил полицейский. - Вы видели, как этот парень полез в карман, как будто за оружием.
Своими большими ласковыми глазами Вильям смотрел прямо в лицо Лэфферти, до тех пор, пока тот не отвернулся.
- Нет, господин офицер, я ничего не видел, - ответил он с прямо-таки оскорбительной вежливостью.
Лоретта чуть было не зааплодировала брату.
Лэфферти теперь был красный как рак; пот струился у него по лицу. Точно вдруг вспомнив о своей власти, Лэфферти перешел на хриплый рев:
- Та-ак, ладно! Где у тебя разрешение на проведение танцевальных вечеров?
- Я вам его уже несколько раз показывал, господин офицер, - тем же тихим голосом ответил
Вильям. - Оно висит на стене в задней комнате.
- Это другое разрешение - на открытие коммерческой печатной мастерской, - рявкнул Лэфферти. - Оно не дает тебе права устраивать здесь танцевальный зал.
Вильям молчал, припав на здоровую ногу, словно другая нога причиняла ему боль.
- Когда мы сюда вошли, ты ведь стоял у дверей и собирал деньги? - Вопрос полицейского прозвучал как утверждение.
Вильям кивнул; его лицо по-прежнему ничего не выражало.
- Та-ак, ладно! - торжествующе воскликнул полицейский. - Значит, ты действовал незаконно. Мы закрываем твою шарманку. И ты не будешь здесь работать, пока не явишься к судье.
Вильям снова молча кивнул.
- А судья, - понизил голос Лэфферти, так, чтобы его слышал только Вильям, - а судья может прикрыть тебя насовсем. Если будешь таким же несговорчивым.
Губы у Вильяма были плотно сжаты, но нижняя дрожала. Пожав плечами, точно говоря: "И это все? Подумаешь!", Вильям повернулся спиной к Лэфферти и закурил.
На этот раз Лоретта не удержалась и вместе с другими поддержала брата троекратным воплем одобрения. Рассвирепевший Громила двинулся было на них, но в этот момент в мастерскую вошли с носилками санитары, которые отвлекли на себя внимание Лэфферти и отрезвили мальчишек и девчонок. Все мрачно наблюдали за тем, как Джетро уложили на носилки и поспешно вынесли из залы. Даже те парни, которые обычно танцевали, ели и даже спали в шапках, сняли свои головные уборы, когда мимо них проплыли носилки. Он был таким маленьким, Джетро! Подумав об этом, Лоретта тут же возненавидела молодого полицейского. Как бы молодо он ни выглядел, он все же был взрослым и сильным мужчиной, и ему не нужно было применять оружие, чтобы сладить с больным четырнадцатилетним парнишкой, весившим чуть более пятидесяти килограммов. Миссис Джексон пошла следом за носилками; ее сопровождала Лореттина мама, поддерживая маленькую женщину за талию.
На Авеню взвыли сирены. С криками: "Очищай помещение!" - полицейские принялись выгонять из мастерской мальчишек и девчонок.
- Чего пихаешься, козел чертов! - обругала Джоэлла полицейского.
- Скажи спасибо, мы вас не забираем, - ответил тот.
- Вы нас не забираете? А за что?! Это же вы убийцы! - смело выкрикнула Шарон.
- Убийцы! - поддержала ее Джоэлла.
Злой ропот снова пробежал по толпе, и полицейские сразу же стали вежливыми. Они довольно церемонно теперь упрашивали оставшуюся молодежь покинуть помещение. Лоретта догадалась, почему они изменили свое поведение. Им напомнили, что они не правы, и они решили не наживать себе новых врагов. Один из них в присутствии сотни свидетелей застрелил безоружного паренька. Им не поздоровится, если ни один из этих свидетелей не подтвердит, что их коллега действовал в целях самозащиты.
- Сэр, вас не затруднит покинуть помещение вместе с этой молодой особой? - обратился к Вильяму грузный темноволосый полицейский. Он говорил с трудом, словно вежливые слова застревали у него в горле.
- Очень даже затруднит, - ответил Вильям. - Я нахожусь в своей мастерской. А это - моя сестра. Нам необходимо здесь остаться, чтобы собрать кое - какие личные вещи.
Полицейский вопросительно посмотрел на своего начальника.
- Да, пусть забирают свои монатки, - разрешил Лэфферти. - Дай им на это полчаса. Мы подождем на улице.
- Ладно, - сказал Вильяму темноволосый полицейский. Он покосился на лужу вина и крови и торопливо отвернулся. - Только не трогайте… э-э… вещественное доказательство.
- Мне и в голову бы это не пришло, - заверил его Вильям с прежней уничтожающей вежливостью.
Полицейский нервно козырнул и следом за Лэфферти и другими полицейскими вышел на улицу, оставив Лоретту и Вильяма в одиночестве. Лоретта оглядела залу. Всего лишь час назад - Лоретте казалось, что с тех пор прошла целая вечность, - у мастерской был такой нарядный вид. А теперь пол был грязный, истоптанный, с ужасным пятном в центре залы; повсюду валялись бумажные стаканы и тарелки; с потолка свисали оборванные полоски серпантина. Потом Лоретта посмотрела на брата. Только что он демонстрировал образцовую выдержку и силу духа, но сейчас выглядел усталым и дрожал.
- Вильям, я так горжусь тобой, - подойдя к брату, сказала Лоретта. - Они хотели, чтобы ты помог им выкрутиться. А ты отказался.
Вместо ответа он погладил ее по голове.
- Но они отняли у тебя мастерскую, Вильям, миленький!
- У тебя они тоже кое - чего отняли, сестренка, - вздохнул Вильям. - Твой колледж.
Колледж всегда был для нее лишь мечтой, слишком далекой и нереальной, чтобы стоило оплакивать эту потерю.
- Да бог с ним! - довольно весело ответила Лоретта, хотя для веселья момент был малоподходящий. - Давай быстро все соберем и уйдем отсюда.
- Правильно, - согласился Вильям.
Лоретте стыдно было думать о каких-то ложках и вилках в то время, как Джетро страдал от раны в больнице. Но она все равно ничем не могла ему помочь, а ее семье завтра надо было чем-то есть. Лоретта машинально двигалась по комнате, обходя стороной кровавое пятно и собирая столовые приборы со стола, с пола, стульев, пианино…
Пианино! Когда Лоретта подобрала с его крышки последнюю, двенадцатую ложку, у нее перед глазами вдруг возникла картина, четкая, как фотография: возле пианино словно из-под земли вырастают Фрэнк, Дэвид и Фесс, - и тут же вспомнила свое странное ощущение: будто происходит нечто неладное.
Лоретта кинулась в боковую комнату.
- Вильям, скорей сюда! - возбужденно крикнула она. - Только ничего не говори! И ни о чем не спрашивай!.. Может быть, я схожу с ума… Но надо, чтобы ты заглянул за пианино.
Вильям отложил в сторону стопку напечатанных меню и последовал за сестрой. Сообща отодвинув от стены один край тяжелого пианино, они в растерянности изучали свою находку: целый склад заржавленных ножей и самопалов, воткнутых между струнами.
Вильям тихо свистнул.
- Что нам делать, Вильям?
Вильям закурил сигарету, ненадолго задумался, потом ответил:
- Помоги мне снова придвинуть его к стене. Пока полицейские ничего не заподозрили и не сунулись сюда.
- Вот так, - облегченно вздохнул он, когда пианино встало на прежнее место. - А теперь пусть это будет нашей маленькой тайной, Лу.
- Не понимаю.
- Лучше тайника ты все равно не найдешь, - подмигнув сестре, ответил Вильям. Он не собирался выдавать ее друзей.
- Вильям, миленький! - В знак благодарности Лоретта обняла брата за талию.
С улицы донеслись нетерпеливые гудки полицейских машин, предупреждавшие о том, что их время истекло. Вильям погасил везде свет, запер дверь и отдал ключи поджидавшему их на улице полицейскому. Лоретта несла посуду, столовые приборы и меню для ресторана, а Вильям - пластинки и проигрыватель. Им было тяжело и неудобно идти, но они шли прямо, с высоко поднятыми головами, не обращая внимания на выстроившуюся вдоль тротуара длинную вереницу патрульных машин.
Глава 10
Школа была серым громоздким каменным зданием с высокими железными воротами и круглыми башнями по бокам. Раньше Лоретта сравнивала ее с замком, но теперь она напоминала ей тюрьму. За ее стенами учили лжи: "Полицейский - твой друг", "В Америке каждый может стать президентом" и тому подобное. Как и в церкви, другом большом и сером каменном здании, где тебя учили: бог справедлив.
Чем больше и удобнее здание, казалось Лоретте, тем большей лжи в нем учат. Если бы Лоретта могла, она бы разрушила их все до основания, а уроки и богослужения проводила под открытым небом, чтобы хоть капелька правды могла туда пробиться. Лоретта решила, что больше никогда не пойдет в церковь, и, как только подрастет, бросит школу. Придя в школу сегодня утром, Лоретта меньше всего была настроена на стихи о трудолюбии и призвании, крылатые выражения о демократии и проповеди о свободе и равенстве для всех. Но ей придется терпеть это по крайней мере еще полтора года, пока ей не исполнится шестнадцать лет. Как она это вынесет? Раньше, когда она была достаточно наивной, чтобы верить в красивые, обнадеживающие слова учителей, она любила ходить в школу. Но теперь ей не терпелось выбраться отсюда поскорее. Может быть, если я буду часто прогуливать уроки, меня исключат, подумала Лоретта, повернулась и направилась к выходу.
Но путь ей преградил мистер Лючитано. Он был вдвое старше Лоретты, но до сих пор верил во все эти пустые фразы.
- С добрым утром, Лоретта, - приветствовал он ее, широко и глупо улыбаясь.
- Здрасте, - буркнула в ответ Лоретта.
- Можно тебя на минутку? Я хотел бы с тобой поговорить.
Лоретта молча последовала за ним в музыкальный кабинет. Мистер Лючитано сел за стол и принялся рыться в каких-то бумагах.
- Садись.
- Спасибо, я постою.
- Как хочешь, - удивленно приподнял свои черные брови учитель, потом продолжал: - Лоретта, я просто хотел сказать тебе… Я слышал о том, что у вас стряслось в эту субботу, и сожалею об этом самым искренним образом. Я просто хочу, чтобы ты знала: мы делаем все возможное, чтобы как-то компенсировать вам ущерб.
- Компенсировать? Кого? Джетро?! - Лоретта рассмеялась в лицо учителю.
Брови мистера Лючитано взметнулись к самым его волосам.
- Напрасно вы думаете, что все настроены против вас, - сказал он. - У вас много друзей. Сегодня в двенадцать часов дня делегация учителей отправляется в мэрию по вашему вопросу. Мы намерены потребовать, чтобы полиция оставила вас в покое и немедленно открыла ваш клуб.
- А зачем? - спросила Лоретта.
Лицо молодого учителя скривилось от боли, как у Вильяма. Так тебе и надо, подумала Лоретта.
- Как это - зачем?.. Ну, чтобы вы могли продолжать там свои занятия, - озадаченно произнес мистер Лючитано. - Мы хотим также ходатайствовать о том, чтобы город дал вам некоторые денежные средства. Вы смогли бы приобрести на них необходимый вам инвентарь. Может быть, они выделят для вас штатных учителей и культурных организаторов. - Радостная улыбка вернулась на лицо учителя. - Кто знает, а вдруг из этого что-нибудь да выйдет. Как говорится, нет худа без добра.
Он улыбался ей своей идиотской улыбкой.
- Не нужны нам никакие учителя, - сказала Лоретта. - Они на каждом шагу обманывают нас и вообще сбивают нас с толку… Не надо ничего открывать. Я поняла, что этот клуб - не такая уж хорошая затея.
- Нет, что ты, Лоретта! - воскликнул учитель. - Это замечательная затея!
- Когда не знаешь то, что делаешь, лучше оставить все как было, - заявила Лоретта, пытаясь объяснить учителю то, что недавно поняла сама.
- Но нельзя же отказываться от всего замысла, - возразил мистер Лючитано, - только потому, что в самом начале вас постигла маленькая неудача.
Маленькая неудача? Лоретта снова рассмеялась.
- Простите, мистер Лючитано, - сказала она. - Мне пора.
- Куда ты так спешишь?
- Надо найти доноров для Джетро.
- А какая ему нужна группа крови?
- Любая - лишь бы не белая! - с вызовом посмотрела на него Лоретта.
Учитель густо покраснел, но не сдавался.
- Сразу же после уроков я зайду в больницу, - тихо произнес он. - Ты ничем не поможешь своему другу, Лоретта, если будешь рассуждать подобным образом. Кровь - это всего - навсего кровь. Она всегда красная. Если бы тебе было так же плохо, как Джетро, ты бы это поняла. Я думаю, он с благодарностью примет мою кровь, как любую другую.
- Делайте что хотите, - пожала плечами Лоретта и невозмутимо вышла из кабинета, оставив нахмурившегося учителя за его столом. Ничего, это пойдет ему на пользу, решила Лоретта. Почему белые всегда считают, что, предлагая нам свою помощь, они заслуживают особую благодарность? Обойдется без благодарности, а Лоретта проверит: останется ли он после этого таким же дружелюбным и отзывчивым. Едва ли.
Смело заглянув в кабинет директора школы и узнав у него, что Улисс, Фрэнк и Дэвид находятся на уроке труда, Лоретта направилась в столярную мастерскую. У нее самой был урок английского, но она туда не спешила. Лонгфелло и все прочие пока подождут, решила Лоретта, плевать она на них хотела. Девочкам в мастерскую входить не разрешалось, но Лоретте и на это было наплевать.
Мальчишки обрадовались возможности сдать свою кровь. Все воскресенье они прошатались по улицам в поисках какого-нибудь осмысленного занятия и под вечер решили на следующий день отправиться в школу - просто потому, что ничего интереснее не придумали.
- Я работаю вон над той книжной полкой, - сообщил Улисс и дотронулся рукой до точильного камня. - А в перерывах точу себе тихонечко один старый ножик. Он у меня скоро кирпичи будет резать.
- Для чего он тебе? - спросила Лоретта.
- А вдруг понадобится кому, детка, - ответил Дэвид, выразительно посмотрев на Улисса, но тот не заметил его взгляда.
- Есть у нас на примете один субчик, - признался Улисс. - Тот самый, который настучал на нас "паукам".
- Ненавижу стукачей, - объявил Франк. - И если Джетро вдруг умрет, будьте спокойны - стукач здесь тоже не задержится.
- Придется устраивать двойные похороны, - сказал Дэвид.
- Тройные, - поправил Улисс.
- Как вы думаете, кто это сделал? - спросила Лоретта.
Ребята переглянулись, словно спрашивая друг друга, могут ли они ей доверять.