- А подоходный налог в каком размере высчитывают? - продолжались вопросы студентов в адрес зам. декана.
- Этот налог дифференцирован по группам плательщиков и размерам дохода. Для нашей с вами категории максимальная ставка налога - 13 % (при заработной плате свыше 100 рублей в месяц).
- Ого! Почти целых 20 % с нас высчитывать будут.
- Не с вас, а со всех граждан СССР. А что вас удивляет - все этот налог платят, и он очень важен для государства - это один из источников доходов государственного бюджета. Во всех страна граждане платят налоги. У нас в стране они ещё небольшие. А в других странах есть налоги, которые доходят и до 40 %.
- А для того, чтобы не платить налог за бездетность, нам что, нужно сразу детей заводить? - начались уже шутки.
- Так, прекратили разговорчики. Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать налоги. Кого они очень интересует, узнавайте о них в соответствующих инстанциях.
В зале снова продолжилось обсуждение вопроса о зарплате на работах в колхозе.
- За такие работы, как вы нам перечислили, в колхозе, наверняка, копейки платят, - снова ехидная реплика в сторону руководителя факультета.
- Неверное суждение. Я думаю, что вы в газетах читаете и знаете, что, например, на сбор тех же помидоров, яблок, а летом клубники, вишен часто приглашаются желающие городские жители, даже из других регионов страны. И желающих потрудиться на таких работах немало. Это означат, что и такие работы довольно хорошо оплачиваются. Просто на любой работе трудиться нужно добросовестно, а не волынить, как это часто бывает среди вашей возрастной категории.
В общем, все вопросы постепенно были успешно решены.
И вот на третий день их группа поездом выехала в Кировоградскую область, где на одной из станций к месту назначения их доставили уже машинами. Забегая вперёд, следует отметить, что в колхоз они ездили 3 года подряд, и только, пребывая уже на 4‑м и 5‑м курсах, эта трудовая повинность их миновала. На первом курсе попали они в довольно крупное село под названием Верблюжка, Новгородковского района - на запад от Кировограда (примерно в 60 км) в сторону г. Днепропетровск. Разместили их по несколько человек у местных жителей. В их группе было всего 3 девушки (специальность была более интересна ребятам), которые на сельскохозяйственных работах не были задействованы, а помогали одной из местных женщин готовить пищу для остальной оравы голодных, после физической работы, парней. Собственно, в обязанности девчонок входило не только функция приготовление еды, но и сопутствующие этому процессы - подготовка, накрытие столов, обязанности официанток и мытьё посуды. Так что студентки тоже были задействованы по полной программе. Оплата на кухне не была положена, поэтому в конце трудового месяца общую сумму денег (а начисляли им их не отдельно каждому лицу, а за выполненный объём работы) просто разделили на весь состав группы, включая и девушек. Это было абсолютно справедливо, потому что, если на поле кто–либо из ребят и мог "проволынить", то у плиты не очень–то "проволынишь" - девушки трудились добросовестно.
Ребята работали в основном на сборе овощей - в первые дни они собирали в ящики и грузили на машины помидоры и кабачки, реже огурцы, которые к тому времени были почти собраны. Грузили также на машины ими же собранные тыквы, прямо в кузов. Под конец срока работы в колхозе их перевели на обработку кормовой и столовой свеклы, турнепса и прочих кормовых корнеплодов, которые выкапывал комбайн. Студентам же нужно было очищать их от ботвы, земли и складывать в кучи. Но основную часть своего времени в колхозе ребята трудились на работе, которая им очень понравилась - нужно было на бахче собирать и грузить на машины арбузы. Вот это была работа так работа! Не в плане её лёгкости или простоты - собирать, носить и грузить довольно крупные шары этой ягоды (а, как ни странно, но арбуз считается ягодой, огромной, но всё же ягодой), было нелёгким делом. Хотя, как значительно позже где–то вычитал Виктор, это не совсем верное суждение. С ботанической точки зрения арбуз, всё же - многосемянная, сочная тыквина. Но студентам, впрочем, было не до таких ботанических тонкостей, это была для них просто очень "вкусная работа".
Урожай арбузов в этом году на сельской бахче, а она по площади была значительной, выдался на славу. В перерыве между работой, на отдыхе разрешалось съедать столько арбузов, сколько колхозные помощнички смогут. Но с целым арбузом, а их крупных и спелых было предостаточно, одному человеку справиться было не так–то просто. Первую неделю ели арбузы, как говориться, от пуза. Но затем оскому сбили, и уже питались ими выборочно. Что значит выборочно? Позднее Виктор осознал, что такая "выборочность", к стыду ребят, была варварской. Они разрезали арбуз и съедали только его самую вкусную часть - наиболее спелую сердцевину, которую называли "кочанчиком". Остальной же арбуз выбрасывали. Но так поступали не только студенты, но и сами колхозники - именно они подали такой пример. Такие действия были наглядным подтверждением мнения некоторых нерадивых колхозников, что колхозное - не своё. Ни один частник никогда не допустил бы такой бесхозяйственности.
Конечно, ребята приносили арбузы и девушкам на кухню. Кроме арбузов им довелось приносить однажды и свеклу, но не на кухню, а хозяйке дома, у которой квартировалась группа ребят. И свеклу они приносили не столовую, а сахарную, которая попадалась среди кормовой и турнепса. Кстати, тот же турнепс оказался очень вкусным после того, как его запечёшь на костре. Зачем нужна была сахарная свекла, сахар из неё в бытовых условиях не получишь? Но из неё можно было получить некий жидкий продукт - самогон. Дело в том, что почти под самый конец работы в колхозе у одного из ребят этой группы намечался день рождения. Вот и решено было отметить его, а заодно уже и окончание сельскохозяйственных работ, за общим столом. Ну, а какое же застолье обходится без выпивки. Было принято решение не покупать в магазине казённую водку, поскольку хозяйка обещала нагнать хорошего самогона. Конечно, при этом она не забыла и о себе, поскольку большая часть выгнанной ею самогонки ей же и досталась.
Эту, с позволения сказать, самогонку ребята запомнили на всю жизнь. Ни до того, ни после они подобного пойла не пили нигде. Виктору ранее в городе доводилось пробовать разное народное зелье, но здесь, в селе это было нечто странное. Когда ребята увидели выставленные хозяйкой на стол бутылки с жидкостью и, особенно, уже разлитую жидкость в стаканы (цветные бутылки из–под лимонада немного скрывали цвет налитого в них), то многие удивились:
- Это ещё что такое?
- Водка, - объяснила хозяйка усадьбы. - Точнее, самогонка. Что вы её никогда не видели?
- Вот это водка?! Такую мы точно никогда не видели, даже под названием самогон.
Нет, по крепости местный самогон не уступал и магазинной водке, был даже покрепче. Но вот вкусовые его качества и цвет явно оставляли желать лучшего. По вкусу он практически ничем не отличался от продукта, их которого его готовили. Что же касается цвета, то он напоминал слегка разведённое молоко. Куда ему было до той самогонки, которую часто показывали в фильмах о старой жизни русских деревень - в кинолентах самогонка в сулиях–четвертях выглядела куда более привлекательней. Но студенты в итоге пили на этом импровизированном празднике и такую самогонку, и никто не жаловался. Виктор в группе позже сдружился с одним парнем, Антоном Рознянским, который был старше его по возрасту (после армии) и который во время еды часто приговаривал:
- Нам всё полезно, что в рот полезло.
А в его рот порой попадала такая пища, от которой остальные ребята напрочь отказывались. Уже на третьем курсе они попали в такой колхоз, где после выпивки закусывать было практически нечем. И это было тем более удивительно, потому что тот находился совсем недалеко от Киева - в одном из сёл Вышгородского района, Киевской области. Сам Вышгород находился всего в 20 км от Киева, был как бы его окраиной, и располагался перед самым Киевским водохранилищем. На восток от него располагалась дамба ГЭС, по которой осуществлялась автомобильная связь с левым берегом Днепра в этом районе. Район же делился Днепром на две разновеликие части: по его правому берегу - большая часть с самим районным центром, и по левому берегу - меньшая часть (примерно одна его треть). Левобережная часть района, то ли в силу своей малости, большего отдаления от столицы Украины или в силу каких–то других причин была и значительно беднее своего правобережного коллеги–напарника. Из населённых её пунктов только Воропаев и Лебедевку можно было отнести к более–менее крупным сёлам - местные жители даже считали их посёлками городского типа. А вот остальные сёла, скорее, деревни (Хотяновка, Новосёлки, Высшая Дубечня, Низшая Дубечня, Пирново, Жукин, Боденьки, Сувид и другие), были довольно захудалыми, возможно, что в силу не очень–то плодородных, песчаных земель, хотя картофель на таком грунте родился очень даже неплохим. Но обеспечение этих сёл (всего–то в 40–50 км от столицы) оставляло желать лучшего. И вот в одном из таких сёл - Высшая Дубечня - работала группа Самойлова. Кормили студентов, в принципе, неплохо - очевидно местный колхоз был не так уж беден, но в магазинах было хоть шаром покати.
Как–то во время одного из досугов (с выпивкой) Антон Рознянский накупил в маленьком деревенском продуктовом магазинчике в качестве закуски банки с морской капустой - кроме хлеба, соли, сахара и спичек там больше ничего и не было. Он эту морскую капусту с аппетитом уплетал, в то время как другие ребята предпочитали закусывать одним хлебом или сорванными в садах яблоками. И доказать им, что морская капуста - очень полезный для организма продукт, Антону так и не удалось.
Сейчас в Верблюжке были, конечно, у студентов и выходные дни наравне со всеми. И эти выходные, как впрочем, и ежедневные вечера они проводили очень неплохо. Во–первых, они в этот день отсыпались, поскольку работа в колхозе начиналась довольно рано. За выходной, а таким было только воскресенье, они успевали постирать и просушить свои вещи, сами помыться, иногда (когда выдавался тёплый день) искупаться в пруду - на южной окраине села протекала небольшая речушка, которая наполняла довольно–таки большой пруд. Можно было отдохнуть днём, а вечером, сидя на лавочках или просто на завалинке, наблюдать мириады звёзд в лунном небе, поболтать и попеть песни.
Были и разные весёлые случаи, розыгрыши, казусы. Однажды один из парней, Николай, сидя на лавочке и глядя на Полярную звезду, удивлённо заметил:
- Как–то в этом селе улицы неправильно расположены.
- Что значит неправильно? - спросили у него.
- Ну, обычно в селе улицы идут с севера на юг, а здесь - с востока на запад, даже под каким–то углом.
- А с чего ты взял, что в сёлах улицы должны прокладываться с севера на юг?
- Ну, как. У нас в селе все улицы так проложены.
Тут уж раздался смех:
- Ну, ты даёшь! Так то ж у тебя в селе, а почему и в других сёлах тоже так должны быть проложены улицы? Их прокладывают, приспосабливаясь к рельефу местности, точнее, дома так строят.
На это замечание Николай, естественно, ничего не смог ответить, продолжая смущённо сидеть и озадаченно чесать голову.
Днём (а работы и заканчивались рано - не позже 16:00) ребята часто играли в футбол, при этом в основном с местными парнями - команда на команду. И, несмотря на то, что их команда была пока–что не сыграна, победы в таких матчах, как ни странно, чаще одерживали студенты - видимо, класс городских ребят оказывался повыше. Хотя и у них в группе пару человек были из крупных сёл, в которых имелись школы–одиннадцатилетки. Не обходилось и без ночных прогулок, гуляний под луной, тем более что у их девушек кавалеров хватало с лихвой. Один раз они даже наведались в сельский клуб на танцы, но затем от такого отдыха отказались - слишком уж назойливое внимание местные парни пытались оказать студенткам, дошло чуть ли не до стычек. Правда, и некоторые студенты успели закрутить кратковременные романы с местными девушками, но таких было единицы. В основном, все предпочитали свою дружную компанию.
А вот как раз в плане сдруживания коллектива колхоз имел неоценимое значение. Все они, ранее не знавшие друг друга, оказались как на открытой ладони друг перед другом, их общение длилось чуть ли полные сутки. Разве в институте за 6–7 часов, проведенных за различными столами и студенческими лавами, можно так хорошо узнать друг друга. Совместное же пребывание в колхозе позволило почти сразу раскрыть характеры, узнать, кто чем дышит, у кого какие пристрастия - в общем, узнать, что ты за человек. Ну, и, естественно, сплотить коллектив - ведь ни одна работа не выполнялась в одиночку, всегда в ней находится место для общения. И Самойлов постепенно убедился в том, что ему здорово повезло - у них очень дружная и сильная группа. И это впоследствии было подтверждено следующим фактом. Как известно, нередко бывает, что отдельные студенты из группы отчисляются из–за неуспеваемости или берут по уважительным причинам академический отпуск. Для подобных студентов всегда остаётся право восстановиться в институте, досдав академзадолженности или просто выйдя из академотпуска. Только попадаешь ты уже не в свою группу, она за это время от тебя "убежала", а в группы на год, а то и более поздние. У них в группе за 5 лет никто отчислен не был и академотпуск не брал.
Но это ещё не полная характеристика группы. Начиная с 3‑го курса, у них в группе периодически появлялись восстановленные студенты из других групп (более ранних годов) данной специальности. И было их немало, но почему–то они в группе не приживались. Как в группу на первом курсе попало 25 человек, так только эти 25 человек и защитили дипломы. Никто же из восстановившихся студентов дипломы защитить не смогли, по крайней мере, одновремённо с их группой.
Что касается отдыха в колхозе и внимания Виктора к одногруппницам, то первое, естественно, было, а вот второе - нет. У него в группе были девушки как девушки, все трое более или менее симпатичные. Да и сам Виктор, хотя и не был писаным красавцем, был довольно симпатичным и внимание других девушек привлекал. Но у девушек его группы внимания со стороны ребят и так хватало, сам же Виктор к своим коллегам слабого пола, можно сказать, оставался равнодушным. Да, с Любой горшки побиты, но вот забыть её, не помнить он был не силах, как бы мысленно и не старался отвести её в сторону от себя. Но даже, если эти мысли, не особо лицеприятные, если они крутятся у тебя в голове, то это означает только одно - ты всё равно помнишь и забыть не можешь! Забыть - это не вспоминать никогда, ни в каком контексте. Но этого то, как раз, у Виктора не получалось. Да и его сердце не могло смириться с потерей для него Любы, щемило оно при воспоминании о ней. А сердце то, несмотря на медицинское определение о том, что это просто кровеподающий насос, - чувствительный индикатор, его трудно обмануть. Разум ещё подвластен человеку, а вот сердце вряд ли.
Но вот уже этот трудовой семестр был закончен, хотя до окончания настоящего учебного семестра было ещё далеко. Он ведь только начинался, а первый - он всегда самый трудный, и отнестись к нему следовало очень серьёзно. В труде они все сплотились и узнали друг друга, теперь же им предстояло сплачиваться в науке и узнавать все аспекты нелёгкой студенческой жизни.
ГЛАВА 14
Колхозные вариации
В то же время, в сентябре подобным образом трудилась и Люба, правда, по другую сторону Днепра. И добираться до места своей временной работы её группе пришлось совсем недалеко. Их от института автобусом доставили прямо к месту назначения - одному из сёл Иванковского района той же Киевской области, соседствующей с Бориспольским районом. В институт Великанова поступила, в общем–то, без особых проблем. Она окончила школу с серебряной медалью, а потому, в отличие от того же Самойлова (тот до медали немного не дотянул), была зачислена в свой институт после первого же экзамена, сдав его на "пятёрку". И вот теперь её, как и всех других однокурсников ожидал месячный "трудовой семестр".
В селе их группу поселили сначала в каком–то бараке на два отделения - мужское и женское. Там были деревянные нары, устеленные соломой и накрытыми тёмно–синими одеялами типа солдатских. Ещё одно такое же одеяло было предназначено для укрытия. В комплект такого оригинального постельного белья входила ещё и набитая соломой подушка, без каких–либо наволочек. На улице стояли несколько прибитых к горизонтальной доске между деревянными столбами несколько алюминиевых бачков–умывальников. Кормили их на колхозном стане, и питание было довольно неплохое. А вот бытовые условия явно оставляли желать лучшего. Не было даже элементарного душа, чтобы обмыться после работы, а под умывальником не очень–то вымоешься. И особенно такие условия не устраивали, естественно, девушек.
Прожили они в таких условиях дня три, после чего руководитель группы Фёдор Степанович (преподаватель с их факультета) пошёл к председателю колхоза.
- Уважаемый товарищ председатель! - вроде бы вежливо, но, в то же время, с некой иронией начал свою речь Фёдор Степанович. - Мои студенты в таких условиях в дальнейшем работать не будут.
- Это ещё почему? Что вас не устраивает? - довольно грубо спросил тот.
- Не устраивают бытовые условия. В таком сарае, просто на соломе мы ночевать не модем.
- Ишь, какие вы изнеженные! Я в своё время и в худших условиях жил. И в землянках жил.
- Мне тоже доводилось жить в хужих условиях, - спокойно ответил руководитель группы, а он прошёл два последних года войны. - Но то было военное или послевоенное время. С той поры уже 20 лет прошло. И люди сейчас в таких, извините, свинских условиях не живут.
- Почему в свинских условиях? У меня в прошлом году точно так же жили приезжие строители, причём более полугода. И нормально, никто не жаловался.
- То строители–шабашники. Они едут за длинным рублём, работают почти полный световой день, им, конечно, не до того, какие условия. Кроме того, это взрослые крепкие мужики, а у меня в основном 18-летние юнцы, да ещё половина девочек. Это большая разница. Поэтому постарайтесь, пожалуйста, создать для них нормальные бытовые условия.
- Но что я сейчас могу сделать. Мы строим общежитие, но до его сдачи далеко, - уже более миролюбиво произнёс председатель. - Где я вам возьму другое жильё? У меня его попросту нет. Летом мы хоть в школе людей поселяли, но сейчас я вас там поселить не могу, сами ведь понимаете - идут занятия. А условия работы, питание вас тоже не устраивают?
- Как раз условия работы и питание у вас хорошие. К ним никаких претензий у нас нет. Но, если у вас нет нормальных бытовых условий для помощников вашему колхозу, то не нужно было их и приглашать. Выход же есть всегда. Я не первый год езжу со студентами на сельскохозяйственные работы. Расселяйте студентов по домам, где по 2–3 человека, а где и по одному. Село у вас немаленькое и домов предостаточно.
- Я попробую что–то сделать, но быстро это не получиться.
- Нет уж, именно быстро. Иначе на работу мои студенты не выйдут.
- Как это не выйдут?! - возмутился председатель. - Я тогда сообщу о вашем саботаже в райком партии.