Через две, а может быть, через двадцать секунд стальная дверь под собственной тяжестью закрылась, издав глухой звук. Продавец насекомых включил карманный фонарик. Но свет был слишком слаб. Образуя крохотный конус, он тут же растворялся, лишь подчеркивая непроглядную тьму, простирающуюся на двадцать два метра в длину, тридцать один в ширину и восемнадцать в высоту. Продавец насекомых крикнул в эту тьму:
- Есть здесь кто-нибудь?
- Конечно есть, - донесся подхваченный эхом голос, и нам в лицо ударил яркий луч большого фонаря. - Долго же пришлось вас ждать. Включите скорее свет!
Голос зазывалы - ошибиться было невозможно. В нем слышалась напускная веселость, но в то же время чувствовался и неприкрытый вызов. Потом раздался голос женщины:
- Больно... ой как больно...
Судя по тому, как она произнесла эти слова, видимо, ничего страшного не произошло. Поняв, что их жизнь вне опасности, я вздохнул с облегчением. Следовавший за мной продавец насекомых, точно наткнувшись на тьму, упал. И в тот же миг луч слабого фонарика, освещавший пол, исчез, поглощенный мраком.
- За перила-то хоть можно держаться, не опасно? - спросил хрипло продавец и, откашлявшись, продолжал уже нормальным голосом: - Так, значит, это вы? Все-таки добрались.
- О, это же Комоя-сан. - Голос женщины прозвучал бодро. Но зазывала, видимо, тут же одернул ее, и она снова жалобно вскрикнула: - Больно же, больно...
- Пролезли все-таки. Даже собаки им нипочем, - возмутился продавец насекомых.
Из темноты, черневшей за пляшущим светом фонаря, послышалось в ответ:
- Ничего себе приветствие. Скажите лучше, зачем вы-то пожаловали сюда! Лицезреть вашу физиономию не доставляет нам никакого удовольствия.
Судя по тону, было непохоже, что у них лишь шапочное знакомство. Продавец насекомых что-то скрывал о своих отношениях с зазывалой и его подругой.
- Ишь как он заговорил! Да вы просто воры - украли билет на корабль, - продолжал кипятиться продавец.
- Не будем ссориться. Все должно идти своим чередом. Нам пришлось немало поплутать, пока добрались сюда.
- Но все-таки добрались. Какое счастье, - съехидничал я.
- Если нужно заплатить за вход, мы не возражаем, - сказал зазывала.
- Нужна не плата, а соответствующие данные! - прикрикнул на него продавец насекомых.
- Вас, Комоя-сан, не спрашивают, так что не вмешивайтесь.
- Как это для вас ни прискорбно, меня совершенно официально нанял капитан этого корабля.
Мне понравилось, что он так представил меня. Неужели продавец насекомых действительно на моей стороне?
- Капитан?.. Вот это да! Продает билеты на корабль - и уже капитан.
- Да, капитан. - В создавшихся обстоятельствах следовало твердо обозначить свою позицию. - Это особый корабль, и требования к экипажу предъявляются особые.
- Какими же, интересно, данными обладает Комоя-сан? - Женщина говорила с издевкой, растягивая слова. - Ой, больно!..
- Необходимыми для выполнения функций начальника штаба и одновременно телохранителя. В самом деле больно?
- Конечно больно!
В разговор вмешался зазывала и затараторил писклявым голосом:
- Вы меня удивляете. Какой из Комоя-сан телохранитель, да он в жизни с этим не справится. Если вам действительно нужна охрана, проверьте, на что способен я, очень прошу вас. И сил у меня достаточно - если нужно будет с кем-то схватиться, я не отступлю ни на шаг, буду драться до конца.
- Продолжите спор, когда включат свет. Как вам не стыдно бросить пострадавшую на произвол судьбы... больно, - захныкала женщина.
- Да, нужно поскорей зажечь свет, - поддакнул зазывала, - похоже, девочка вывихнула ногу.
В том, что он назвал ее девочкой, было нечто странное, но в то же время и целомудренное. Не исключено, конечно, что он зовет ее так всегда, но в то же время создавалось впечатление, будто они друг другу чужие. Во всяком случае, он добился того, что угасавшее во мне желание вновь вспыхнуло огнем. А вдруг он назвал ее так в расчете поймать форель на живца?
- Пальцы на ноге ничего не чувствуют - может, перелом?
- Ступеньки на этой чертовой лестнице прогнили. Я тоже спину ушиб. Вы, я вижу, собираетесь спускаться. Осторожнее, а то свалитесь и все кости переломаете.
Что ж, ладно, решил я. Обратно их теперь не выставишь, так что выполню просьбу - включу свет. Выключатель - лучевое устройство дистанционного управления - висел у меня на брючном ремне. Я нащупал пальцем пять кнопок, расположенных одна под другой, слегка нажал на верхнюю и сдвинул ее вправо. Сразу же вспыхнули пятьдесят шесть ламп дневного света. Я проделывал это не однажды и всякий раз испытывал волнение. Бескрайнее ночное небо без звезд или крохотное пространство под натянутым на голову одеялом - в обоих случаях тьма одна и та же. Темнота сама по себе не имеет размеров. Может быть, поэтому предметы, когда их представляешь себе во мраке, как бы сжимаются, воспринимаются меньшими, чем они есть на самом деле. Люди превращаются в лилипутов, лес - в карликовую рощу. Вот почему, когда передо мной неожиданно появляется во всей своей необозримости моя каменоломня, я всякий раз испытываю шок, словно на голову обрушилась сорвавшаяся с горы огромная глыба. С точно таким же ощущением я рассматриваю стереоскопические аэрофотоснимки.
Бескрайнее голубоватое пространство. Ступенчатые, точно нарезанные ножом, огромные стены. Все в продольных и поперечных следах от электрической пилы, напоминающих следы от расчески. Стены не выглядели прямоугольными, они, казалось, искривлялись к середине, видимо, потому, что туда не доходил свет ламп. Стоило начать вглядываться в отдельные детали, как те сразу же сжимались и становились крохотными. Тридцать две металлические бочки в правом углу трюма выглядели чешуйками карася, зазывала, рассеянно смотревший в потолок, казался величиной с большой палец. Женщина, ростом с мизинец, сидела на корточках у его ног, охватив колени, и тоже блуждала взглядом по потолку. Одеты они были так же, как в универмаге. Только волосы у женщины стали короче. Похоже, это был уже не парик, а ее собственные.
- Поразительно. - У продавца насекомых, кажется, перехватило дыхание. Он стоял на лестничной площадке, прислонившись к стене, - наверное, боялся высоты. - Я даже представить себе не мог, что здесь такое огромное помещение. Ничуть не меньше крытого стадиона. Пять теннисных кортов можно разместить.
- Учтите, что это лишь небольшая часть каменоломни. - Я наслаждался, видя, как поражены эти трое. - По моим самым грубым подсчетам, таких помещений здесь, по меньшей мере, восемнадцать. Видите вон там, справа, за металлическими бочками, между опорой и стеной, узкую щель? Это проход. Он ведет в соседний трюм. Слева вверху на балконе выдолблена большая ниша. Это моя каюта, из нее тоже есть лаз в соседний трюм - в общем, весь корабль напоминает громадные пчелиные соты...
- А это что такое?
Зазывала кивнул в сторону левой стены. Пальцем он не указал, но взгляд его был прикован к сверкавшему белизной предмету.
- Унитаз.
- Унитаз? Обычный унитаз?
- Да, но несколько другой формы, рассчитанный на большой напор воды.
- Но как можно пользоваться туалетом, если он не огорожен?
Женщина хлопнула в ладоши.
- Как здорово здесь разносится звук!
- Надо попробовать спеть, хорошо, наверное, получится. - Продавец насекомых, откинувшись назад, прислушивался к эху.
- Позвольте нам заплатить за билет. Все стоит денег. Проезд на дармовщинку не в наших правилах. Давайте обсудим этот вопрос, вы назначите справедливую цену, и мы с удовольствием заплатим. - Словно колдун, зазывала послюнил три пальца и приложил их ко лбу. Потом, будто вспомнив, прибавил: - Комоя-сан, пока не забыл, вы еще не расплатились с нами за стимулирование торговли.
Сделав вид, что ничего не слышит, продавец насекомых внимательно разглядывал лестницу.
- Вроде не трухлявая, крепкая.
Я схватил его за локоть, оттащил назад.
- Осторожно, там ловушка. Спускаться нужно здесь...
Настоящая лестница стояла в глубине совершенно вертикально, и ее можно было по ошибке принять за опору. Я стал спускаться первым и тут же раскаялся, что не пропустил вперед продавца, но было уже поздно. Топая каблуками, к лестнице подскочил зазывала и, вцепившись в нее, начал раскачивать.
- Вот оно что?! Знали ведь, что опасно, а нас заранее не предупредили! По вашей милости девочка пострадала.
Положение незавидное. Он что, собирается драться? Но демонстрировать слабость нельзя.
- Я не обязан предупреждать. Виноват не я, а те, кто без всякого приглашения незаконно сюда вторглись.
Стоя на самом верху лестницы, продавец насекомых смотрел вниз, оскалив острые крысиные зубы.
- Перестань, ссора никому пользы не принесет, ни вам, ни нам.
- Это не просто ссора. Что за слова: "никому пользы не принесет"? Неповиновение капитану равносильно бунту, - возмутился я.
- Ну зачем же вы так? - Зазывала продолжал раскачивать лестницу. - Просто я хочу помочь человеку спуститься. Достаточно того, что пострадали мы, я бы никогда не простил себе, если бы по моей вине зашибся Капитан.
Послышался шепот женщины:
- Эти стены и вправду голубые? Или только кажутся такими?
Она сидела посреди огромной каменоломни, обхватив руками поднятое колено; ее фигурка резко выделялась, как консервная банка, брошенная на зеленую траву футбольного поля. Хорошо ли, что она сидит на камнях, - ведь так можно застудить спину, подумал я. Очень жаль, если женщина действительно повредила ногу, но до чего же призывно поднято это колено!
- В самом деле голубые. Потому-то этот камень и называют водяным. Никогда не слыхали? Если его отшлифовать, он заблестит, как мрамор. Но не долговечен. Со временем высыхает и начинает крошиться.
Зазывала наконец отпустил лестницу и, отступив на три шага, застыл в выжидательной позе. Продавец насекомых, спускаясь за мной следом, окликнул женщину:
- Всё в порядке? Уже не болит?
- Еще как болит.
Ноги продавца насекомых стояли уже чуть ли не у меня на голове. Оставалось три ступеньки, и я, не раздумывая, спрыгнул вниз. Удар пронзил колени тысячью игл, я чуть было не упал, но зазывала поддержал меня. Продавец насекомых, проходя мимо, со смехом стукнул меня по плечу и направился прямо к женщине.
- Ну как, может, отвезти к врачу?
- Не надо.
- На улице стоит джип.
- Нет, это слишком сложно, - раздраженно перебил зазывала. - Подняться по лестнице, потом болтаться на веревке - ей теперь с этим не справиться.
- Я бы отнес ее на спине. Если перелом, нужно оказать помощь как можно скорее.
- Что вы чепуху мелете. - Зазывала громко хмыкнул, будто в горле у него лопнул воздушный шарик. - Разве вы сможете с человеком на спине подняться по веревке?
- Когда я служил в силах самообороны, меня учили этому. Кроме того, подниматься не нужно, нужно будет спускаться.
- Нет, подниматься! - Зазывала кричал, брызжа слюной, голос его дрожал. - Мы сюда спускались. Значит, на обратном пути нужно подниматься.
- Вы сюда спускались? Обескураженный, продавец насекомых осуждающе взглянул на меня. Я тоже был растерян.
- Спускались? Откуда?
- Разве не ясно? С верхней дороги.
- С шоссе?
- Не знаю, с верхней дороги.
- Но там же никакой веревки нет.
- Веревка у нас была с собой. - Он нагнулся и поднял лежавшую рядом с лестницей сумку, похожую на фоторепортерскую. - В этой сумке есть все необходимое.
- Зачем это вам?
- Предусмотрительность.
- Здорово. - Продавец насекомых удивленно повертел своей огромной головой. - Вот почему им удалось избежать нападения собак.
- Но как все-таки вы сюда добрались? - не мог успокоиться я.
- Показали водителю такси план, и он нас прямиком довез.
- Водителю? - Я должен сохранять спокойствие, иначе они почувствуют мою неуверенность. - Вы совершили большую глупость. Я как знал - не хотелось мне тогда отдавать билет. Такой человек, как вы, способен свести на нет все мои усилия!
- Ну что вы делаете из мухи слона, я только показал план, вот и всё.
- Это-то и плохо!
- Возмущение Капитана справедливо. - Продавец насекомых присел на корточки рядом с женщиной. - Чем меньше людей знает, тем бóльшая доля достается каждому - это всем известно.
- Безобразие! Отдавайте билет и выметайтесь, - потребовал я.
- Но я же ушиблась, - жалобно пропищала женщина, вопросительно взглянув на продавца насекомых.
Ее заглушил металлический голос зазывалы:
- Если водитель может навредить, то я способен навредить еще сильнее. Я ведь знаю гораздо больше его. Выгоните меня - вам же хуже будет.
Молчание - короткое, но показавшееся бесконечным.
- Что это за запах? - шепотом спросила женщина.
Действительно, чем-то пахло. Я ощущал лишь аромат ее тела. Но не могла же она удивляться собственному запаху.
- Известь, для дезинфекции...
- Нет. У меня тонкий нюх. Это запах подгоревшей сои.
Трое мужчин задрали головы и завертели шеями, принюхиваясь.
- Все возможно, вчера я жарил на обед каракатицу.
- Кальмара, наверное. В этих местах водятся кальмары - пальчики оближешь, - оживился продавец насекомых. - Их можно есть сырыми.
- Я так и сделал: часть съел сразу, а остальное поджарил.
- Вызывайте "скорую помощь", слышите?! - повысила голос женщина, почти пропев последнее слово: "слышите-е-е" - то ли от возмущения, то ли просто хотела послушать, как ее голос отзовется эхом.
- "Скорую" вызывать нельзя.
У меня тоже готова была сорваться с языка именно эта фраза. Открыл было рот, чтобы воспротивиться, и продавец насекомых. Но произнес эти слова зазывала.
- Верно, - тут же согласилась женщина. - Если мы избегаем общения с внешним миром, никакую "скорую помощь" вызывать нельзя.
- Возвращаю, чтобы не забыть. - Зазывала вынул из кармашка сумки замок. С такого расстояния вполне можно было дотянуться рукой, но он бросил его мне. Я не поймал, и замок вроде бы упал на пол. Однако звука удара не было. Замок как ни в чем не бывало крутился на пальце зазывалы. Снова фокус. Только после этого ловкач вложил мне его прямо в руку. - Впредь не зевайте, осторожнее надо быть.
- Теперь, надеюсь, вы возвратите и ключ.
- Разумеется. - Он начал шарить в карманах. - В таком случае Комоя-сан тоже должен вернуть.
- Пожалуйста.
Продавец насекомых без всяких колебаний бросил мне ключ. Он стоял метрах в пятнадцати, и ключ, описав плавную кривую, очутился в руке зазывалы, который передал его мне. Не по душе мне была такая мгновенная реакция. Мы не спеша перебрасываемся мячом... в ходе игры мяч заменяется гранатой... Я ее ловлю, и игра заканчивается. Только, когда это произойдет? Мне удалось получить назад ключ и замок, но взамен я вынужден разрешить им остаться на корабле.
- Как только захотите уйти, скажите. Я вас выпущу.
- Не беспокойтесь. У нас уйма времени. - Зазывала облизал уголки губ. - Если мы останемся здесь, можно не бояться кредиторов.
- Совершенно верно.
Продавец насекомых поддержал зазывалу, и весь экипаж, за исключением меня, рассмеялся. Женщина, вдруг вспомнив о больной ноге, начала ее поглаживать. Явный спектакль, но уличать притворщицу не хотелось.
- Ни у кого из вас нет знакомого врача, который способен держать язык за зубами? Мы бы его пригласили.
- Да, он совершенно необходим. Вообще, приличный корабль обязательно должен иметь на борту судового врача, - согласился с продавцом зазывала, и тот кивнул ему в ответ. - Если такой найдется, его не только нужно освободить от платы за проезд, но и назначить жалованье. Надеюсь, никто не возражает?
Возражения у меня, конечно, были, но я считал, что сейчас еще не время их высказывать.
- Позвольте мне осмотреть ногу. Некоторое время я служил в пожарной команде и легко отличу вывих от перелома.
Все дружно расхохотались. Чтобы поддержать свой авторитет капитана, я сделал вид, что веселюсь вместе с ними. Продолжая смеяться, я попытался на глазок определить расстояние до женщины. Шагов восемнадцать - двадцать. Нужно потихоньку приближаться, все время разговаривая, и в конце концов я окажусь рядом с женщиной. Если все пойдет, как я рассчитываю, никто из них и слова не скажет, когда я коснусь ее ноги.
- Хотя я и не входил в бригаду "скорой помощи", меня учили оказывать первую помощь пострадавшим. Как поступать при переломах, как делать искусственное дыхание... Здесь вам неудобно, давайте поднимемся в мою каюту. Там есть диван, подушки, хоть и не особенно мягкие...
Как я и рассчитывал, мне удалось, не привлекая внимания, подойти к женщине, которая теперь оказалась между мной и продавцом насекомых. Она кивнула и подняла правую руку, чтобы опереться на мое плечо. Трудно было поверить - женщина приняла мое предложение. Я этим сразу же воспользовался, будто сунул в карман не причитающуюся мне сдачу, и опустился рядом на колени. Второго такого случая могло не представиться, поэтому я решил не считаться с тем, как на это посмотрит продавец насекомых. Рука женщины легла на мое плечо. Мне не пригрезилось - живая женская рука. Такое со мной случилось впервые, словами моего ощущения не передать - точно по мозгу прошлись утюгом. Она бы, наверное, ни слова не сказала, если бы я обнял ее за талию, но я сдержал себя. Удовольствовался лишь мечтой о таком прикосновении. Когда я поднимался с колен, кто-то лягнул меня. Не иначе продавец насекомых, но я оставил его выпад без внимания.
Зазывала первым направился к мостику (то есть в каюту капитана). На ходу пнул ногой стоявший у лестницы унитаз и нервно засмеялся. Такая у него, видно, привычка - смеяться без причины.
- И вправду похоже на уборную.
- Самый настоящий унитаз, - подтвердил я.
Обогнавший нас продавец насекомых взглянул через плечо на зазывалу.
- Ну и размеры. Уж не для лошади ли он? Вы им пользуетесь?
- Конечно.
- Вы случайно не эксгибиционист? - Зазывала оперся о металлическую палку, торчавшую из пола рядом с унитазом. - Какая прекрасная штука, лучшего места для отправления нужды не найти.
Металлическая палка шла от пола вверх и напоминала рычаг железнодорожной стрелки; на первый взгляд казалось, что это просто упор, но на самом деле она представляла собой приспособление для слива. Вдруг палка наклонилась, и зазывала чуть не упал. Раздался подземный гул, будто прошел поезд метро. Этот рев, точно сфокусированный волшебной линзой, сосредоточился в унитазе. В следующее мгновение вода, пенясь водоворотом, заполнила унитаз и с таким же шумом исчезла. Тягостный, душераздирающий скрежет. И сразу же тишина.
- Фу, как противно.
Женщина трясла меня за плечо, как-то неестественно смеясь. Судя по тому, как она опиралась на больную ногу, можно было не сомневаться, что у нее нет ни перелома, ни даже вывиха. Ну и пусть, мне хотелось, чтобы она вот так обнимала меня бесконечно.
- Немыслимый напор воды. - Продавец насекомых обернулся ко мне и подозрительно спросил: - Это в самом деле унитаз? По-моему, ему под силу справиться разом с дерьмом десятка слонов. И форма чуднáя, - может, это все же что-то другое?
- Унитазы бывают самой различной формы, что тут особенного?