И сидели они, словно погружённые в задумчивость. Может быть наименее неспокойною была сама Антея. Лёжа в открытых носилках, с головою покоящеюся на пурпурной подушке, она с наслаждением вдыхала свежие испарения, которые ветерок приносил с запада, со стороны моря. Но около полудня и этот ветерок утих. Жара становилась всё сильнее. Пригретые солнцем кусты нарда начали испускать тяжёлое благоухание. Над группами анемонов порхали пёстрые мотыльки. Маленькие ящерицы, привыкшие и к этим носилкам, и к этим людям, безбоязненно выползали из расщелин, впрочем ни на минуту не покидая своей бдительности. Весь мир успокоился и отдыхал под влиянием света и тепла, под безоблачным кровом лазурного неба.
Тимон и Цинна, казалось, также тонули в безбрежно разлитом спокойствии. Больная смежила очи, как будто её осенил лёгкий сон, и молчание не нарушало ничто, за исключением тяжёлого вздоха, который от времени до времени вырывался из её груди.
А в это время Цинна заметил, что его тень утратила свою продолговатую форму и отвесно падает к его ногам.
Был полдень.
Вдруг Антея открыла глаза и промолвила каким-то странным голосом:
- Кай, дай мне руку!
Он вскочил и вся кровь его заледенела: приближалась минута страшных видений.
- Видишь ли ты, - продолжала Антея, - какой свет собирается там и скопляется в воздухе, как он дрожит, переливается и идёт ко мне?..
- Антея, не смотри туда! - крикнул Цинна.
Но, - о, чудо! - на лице её не было выражения ужаса. Раскрылись её уста, глаза смотрели ещё шире и какая-то безмерная радость начала озарять её лицо.
- Столб света приближается ко мне, - говорила она. - Я вижу! Это Он! Это Назарей!.. Он улыбается… О, кроткий!.. О, милосердый!.. Пробитые руки протягивает ко мне, как мать… Кай! Он приносит мне здоровье, избавление и призывает меня к себе.
А Цинна страшно побледнел и ответил:
- Если Он нас призывает, пойдём за Ним!
Час спустя, с другой стороны, на каменистой тропинке, ведущей в город, показался Понтий Пилат. Прежде чем он приблизился, по его лицу можно было видеть, что он приносит какую-то новость, которую, как человек рассудительный, считает за новый вымысел легковерной и тёмной толпы. И действительно, ещё издали он начал кричать, утирая влажный лоб:
- Представьте себе, что эти люди говорят, будто он воскрес!
Примечания
1
- Ты счастлив, Цинна! (лат.)