Ростовщик на все способен, - вмешался Ван Ян. - Я нисколько не удивлюсь, если найду его в лагере чертей.
Это Чжан, я его заметил, - упорно твердил Линь. - Он предатель.
Через несколько минут мы это проверим, - сказал Дэн.
Бац! Кузнец с недоумением ухватился за плечо.
- Попало в меня! - крикнул он. - Дьяволы стреляют не по команде, а когда им захочется!
Бац! Еще одна пуля вырвала прядь волос с головы Ван Яна.
- На землю! - крикнул Дэн. - Ложитесь на землю! Не стойте во весь рост!
Бац! Облачко дыма вырвалось откуда-то снизу, с самых ступеней храма.
- Он заряжает и стреляет лежа, - пробормотал Линь. - До двери храма мы так не доберемся. Попробую с крыши.
Ты свалишься, - сказал Дэн. - Эта крыша из гладкой черепицы. А если и проникнешь в храм, тебя убьют. Там порядочно людей.
Я вижу его, - ответил Линь, - он там один.
Один? Не может быть! Один человек не может заряжать и стрелять так быстро.
Я его вижу, - настойчиво повторил Линь. - Это Чжан.
Хорошо, ступай через крышу! - с досадой сказал Дэн. - Люди из Долины Долгих Удовольствий отличаются упрямством. Но если ты увидишь там больше трех человек, не нападай на них, а дай нам знак с крыши. Мы последуем за тобой.
Пролезть в храм через крышу было для Линя несложным делом. Еще в доме "отца" Ван Чао-ли он овладел этим "искусством", опасаясь плети хозяина. Через несколько минут он был в полутемном храме, загрязненном и захламленном цинскими солдатами, которые стояли здесь зиму и весну.
Линь продвигался вперед, ощупывая дорогу наконечником копья.
Светлым прямоугольником мелькнула входная дверь. Линь увидел вдали ограду храма и пригнувшиеся к земле фигуры товарищей.
В глубине темного зала сверкнул огонь, и грохот выстрела наполнил здание. На Линя сверху посыпались осколки - пуля попала в лицо статуи богини Гуань-инь. Юноша бросился вперед, крича: "Я нашел его!"
Но он никого не нашел. Храм был пуст. На полу валялись брошенное ружье и сверток каких-то бумаг, Тайпины обыскали весь храм, но никого не нашли.
Линь вынес ружье во двор и стал его рассматривать. Это было необыкновенное оружие. У него вовсе не было сколько-нибудь заметного курка. Вместо курка была металлическая трубка с рукояткой, а внутри трубки - длинная игла.
- Внимание и повиновение! - крикнул командир взвода Лю Юнь-фу.
Все замерли на местах.
На дворе храма появились несколько всадников. Впереди ехал красивый молодой человек, с прямым носом и длинными миндалевидными глазами. За поясом у него торчал револьвер. За его спиной телохранитель вез флажок царского "адъютанта-помощника".
Это был Ли Сю-чен, молодой военачальник, которого знала вся армия.
Командир взвода Лю с поклоном подал ему бумажку, найденную в храме.
- Здесь печать Небесного Царя! - с удивлениемпроговорил Ли Сю-чен и стал читать вслух.
"Читает, как ученый, - думал Линь, - а ведь был когда-то простым воином из Гуандуна. Я тоже простой воин - значит, и я могу… Нет, это невозможно!.. Я не так умен, как генерал Ли… У меня даже ружья нет!"
Ли Сю-чен читал:
"Свидетельствую перед всеми жителями Поднебесной страны, что Небесный Царь в моем присутствии говорил и даже приказывал своему полководцу Ли Сю-чену…" Что такое?!
Быть может, не стоит читать эту бумагу? - сказал один из спутников Ли Сю-чена.
Нет, раз стоит царская печать, посмотрим, в чем тут дело. "Приказывал своему полководцу Ли Сю-чену истреблять всех без разбора, в том числе женщин, стариков и детей. Свидетельствую, что Небесный Царь, желая уничтожить больше людей и навести страх на весь мир, в моем личном присутствии объявил.."
Ли Сю-чен внезапно остановился и резким движением развернул до конца весь желтый лист бумаги.
Подписано "Старец с Кедровой Горы", - прочитал, глядя через его плечо, один из спутников Ли Сю-чена.
Ложь! Печать Небесного Царя и вся эта бумага искусно подделаны, - сказал молодой военачальник. - Таких недостойных мыслей никогда не было в Небесном Государстве. "Истреблять женщин, стариков и детей…" Разве мог наш государь произнести такие слова?.. Где нашли эту бумагу?
Лю рассказал про стрелка в храме и показал ружье. Ли Сю-чен внимательно осмотрел его.
- Это новое заморское ружье, - сказал он, - оно дает пять выстрелов в минуту. А заряды к нему есть?
Об этом никто не подумал. Но через несколько минут их нашли на полу храма. Это были овальные небольшие пульки, вставленные в картонные стаканчики, как яйца в рюмку, И то и другое было вложено в бумажную гильзу с порохом.
- Кто нашел это ружье?
Лю представил Линя. Линь низко поклонился.
- Пусть это будет твое ружье, юноша. Ты научишься стрелять из него и будешь полезен всему полку.
Ли Сю-чен подкинул ружье.
А весит оно меньше, чем кремневое, - сказал он, - и воину легче носить его.
Осмелюсь заметить, - сказал Лю, - если бы заморские люди продали нам побольше таких ружей… Они продают все! И, кроме того, они тоже верят в небесного отца.
Ли Сю-чен улыбнулся:
- Они не продадут нам хороших ружей. Но мы сами научимся делать их. . Фальшивые бумаги, найденные в храме, отнесите к царскому шатру. Нет сомнения, что они изготовлены злонамеренными людьми. Они хотят обмануть народ и представить Небесного Царя кровожадным деспотом. Кто может так искусно подделать печать самого Небесного Цяря? Только скрытый враг! Я доложу об этом царям Тайпин Тяньго.
Он повернул коня и уехал со своими спутниками.
Таким образом. Линь получил наконец то, о чем давно мечтал, - ружье, да еще какое! Ружье, которое делает пять выстрелов в минуту!
В сентябре произошло событие, которого Линь не только не мог предвидеть, но которое даже и во сне не могло ему присниться.
Воины Ли Сю-чена стояли лагерем на северном берегу реки. Го был послан с поручением в столицу и не вернулся.
В армии Ли Сю-чена не было случаев дезертирства. Командир взвода Лю Юнь фу слишком хорошо знал своих бойцов, чтобы допустить мысль о том, что кто-нибудь из них убежит. Вероятно, с Го что-нибудь случилось.
Правда, в последнее время Го вел себя не совсем обыкновенно. Он почти непрерывно бормотал под нос молитвы. Бывший аптекарь Яо стал было над ним подтрунивать, но получил в ответ целый залп оскорбительных слов, из которых половины не понял, потому что они были произнесены на южном наречии.
- Вы все заговорщики! - кричал Го. - Милость небесного отца вы цените не больше, чем каплю воды в месяц дождей!
В чем ты меня подозреваешь? - обиженно спросил Я о.
Не тебя самого, а твоих друзей, бывших торговцев из больших городов! В Небесной Столице раскрыт заговор. Ты не слышал? Заговор против Восточного Царя! Приспешники Северного Царя составили против него бесчестный заговор. Они хотят убить его!
Кто тебе это наболтал?
Один лодочник с юга.
С юга? - еще более пренебрежительно переспросил Яо. - Южане любят сочинять страшные истории…
Замолчи, беспутный и хитрый торгаш!
Я не торгаш, - гордо сказал Яо, - я аптекарь. Не забывай, что аптекарь и лекарь - почти одно и то же…
Линь присутствовал при этом споре, но ему и в голову не пришло, что за этой перебранкой кроется что-либо серьезное.
Вскоре Го был вызван Дэном и получил поручение отправиться в город.
Прошло три дня. Го не возвращался.
После утреннего богослужения Линя и Яо позвали к командиру взвода.
Лю Юнь-фу сидел один на берегу реки, охватив колени руками, и молча смотрел в сторону Нанкина. Только спустя несколько минут он обратил внимание на подошедших к нему бойцов.
Отправляйтесь в Нанкин оба, - сказал он, - постарайтесь разыскать Го.
Где его искать? - спросил Линь.
Вы самые смышленые солдаты во взводе. Го был послан с поручением к начальнику караулов во дворце Восточного Царя. Прежде всего спросите о нем у караульных… У тебя, Яо, есть родственники в столице?
Есть, - подтвердил Яо. - Там пребывает старший двоюродный брат моей матери, которого я не видал три года и семь месяцев. Это мой близкий родич. Он все знает. Он служит поваром во дворце.
- Хорошо. Я жду вас завтра в этот же час.
Линь и Яо переправились через реку на пароме. Паромшик был словоохотливый малый, со щетинистой головой, которую он только недавно перестал брить. Лицо у него было хмурое.
Сегодня с утра я отталкиваю багром уже восемнадцатый труп, - сказал он, обращаясь к Яо. - Не знаю, что будет к вечеру, потому что дальше тридцати я не умею считать.
Это с верховьев? - осведомился Яо.
Нет, из столицы.
Из столицы?! - в ужасе воскликнул Линь.
Ты, парень, вероятно, ничего не слыхал, кроме псалмов? В столице идет сражение.
Черти опять напали на город?
Нет, не черти. Войска Северного Царя Вэй Чан-хоя напали на сторонников Восточного Царя Ян Сю-цина.
Братья воюют с братьями! Может ли это быть?
Ты простак! Ведь Северный Царь - бывший помещик и владелец ломбарда. Он не любит грубых земледельцев и чернорабочих, как мы с тобой.
Почему же Небесный Царь не накажет Северного Царя по справедливости?
Эх, молодой солдат, Небесный Царь не все может сделать. . Постой-ка, вот еще один плывет прямо под корму! Дурная примета!
Паромщик схватил багор и побежал на корму…
В воротах Нанкина не было караула. Они были распахнуты настежь.
Линь споткнулся о человека, распростертого на земле. Судя по нагрудному знаку, это был караульный начальник.
На улицах валялись трупы. Попахивало дымом. Яо поднял брови.
- Вот как! - сказал он. - Трудненько тут будет найти Го.
По некоторым улицам и вовсе нельзя было пройти. С обеих сторон полыхали пламенем дома, а середина улицы была завалена обломками. Вдали грохнула пушка. На Яо и Линя посыпались тлеющие головни.
- Нет, - сказал Яо, - мы этак ко дворцу не проберемся. Пойдем лучше прямо к старшему двоюродному брату моей матери.
Линь упрямо замотал головой:
- Сам Лю приказал дойти до дворца, и мы обязаны это сделать. Если хочешь, ступай к своему родственнику, а я отправлюсь ко дворцу Восточного Царя.
Путь ко дворцу занял у них полтора часа. Чем ближе к кварталу царей, тем больше лежало трупов на улицах. Некоторые были обезглавлены.
Яо шел с опущенной головой за Линем, который держял наготове свое ружье, бледный и молчаливый.
Несколько раз мимо них пробегали солдаты Северного Царя Вэй Чан-хоя с окровавленными мечами и секирами.
Смерть изменникам!
Спасем государство!
Спасем Небесного Царя!
Слышишь? - подал голос Яо. - Они спасают Небесного Царя. Наверно, Восточный Царь согрешил против него?
Кто спасает государство? - сурово спросил Линь. - Вэй Чан-хой, эта крыса, которая ползает на коленях перед дворцовыми воротами и последняя приходитна поле боя? Мы с тобой знаем его. .
Не следует так говорить об избранниках неба, - проворчал Яо.
Вот наконец дворец Ян Сю-цина - дымящаяся груда развалин, с разбитой аркой и вывороченными столбами ворот.
Линь замер, как пораженный молнией. На ступенях у входа во дворец лежала груда тел, изрубленных саблями. Такого страшного смешения человеческих тел Линь не видел еще никогда в жизни, если не считать. . да, если не считать его родной деревни, уничтоженной маньчжурскими всадниками.
Юноша застонал и покачнулся. Он упал бы, если б Яо не подхватил его.
- Пойдем к моему родственнику, - сказал Яо. - Го здесь нет.
И они пошли. На этот раз не Линь вел Яо, а Яо вел Линя. Юноша шел, с отвращением вдыхая тошнотворные запахи гари, крови и пыли. Если б он сумел взять себя в руки, то заметил бы высокого, сухопарого человека, закутанного в плащ до самых ушей. Этот человек следовал за обоими воинами от самого дворца.
Но Линь шел, низко опустив голову, а Яо ни разу не оглянулся. Так они дошли до цели.
Старший двоюродный брат покойной матери Яо Чжэ-ня жил в приречном квартале Нанкина, наполовину разрушенном еще три года назад, когда тайпины штурмовали город. Здесь ютились лавчонки. Одна из них, заставленная плетеными щитами и завешенная циновками, имела вместо вывески выцветшую тряпку с иероглифом "шунь", обозначающим "повиновение". Яо постучал прикладом ружья в щит. Послышался шорох, и воины увидели ствол пистолета, просунутый в щелку.
- Вы за какого царя? - спросил грубый голос.
- За истинного, - без промедления ответил Яо.
- Кто вы?
Яо назвал себя и перечислил всех родичей своей матери. За шитом послышалось удивленное восклицание. Щит отодвинулся. Выглянула голова старика с подозрительно настороженными маленькими глазами.
Могу ли я сказать, что вижу Яо Чжэня, прозванного "Алмазом", из города Учана, старшего сына моей сестры Бо-хэ?
Можете сказать, если вам угодно, - подтвердил Яо.
Сделайте милость, войдите, - проговорил старик после минутного молчания.
Оба путешественника были допущены внутрь лавки.
Прошу простить меня, - сказал старик, внимательно оглядывая Линя, - этот храбрый воин как будто не принадлежит к армии достославного Северного Царя?
Нет, - отвечал Линь, - я солдат Ли Сю-чена.
Ли Сю-чена? - переспросил старик. - Этот Ли Сю-чен, вероятно, сочувствует преступному Восточному Царю?
Разве Восточный Царь преступник? - спросил Линь, щупая спусковой крючок своего ружья.
Высокочтимый гость, я вижу, прибыл издалека, - сказал старик, - и не знает, что Восточный Царь совершил множество прегрешений. Он объявил, что ему явился ночью посланец небесного отца и велел дать самому государю сорок ударов бамбуковыми палками. А сейчас он решил стать императором.
Императором?!
Да, он заставил Небесного Царя издать указ о том, чтобы ему, Ян Сю-цину, сыну угольщика, провозглашали "десять тысяч лет долголетия", как самой высокой царствующей особе. Это уж слишком! Северный Царь объявил, что не потерпит такой измены и…
Остальное мы уже видели возле дворца Восточного Царя, - сказал Линь.
Что вы там видели?
Много убитых братьев.
Это земляки Ян Сю-цина, - равнодушно заметил старик, - обыкновенные деревенские люди и большей частью южане.
Линю очень хотелось пустить в ход свое ружье, но перед ним был старый человек и родственник его однополчанина. Поэтому он повернулся к Яо.
Мы обязаны явиться к Лю и доложить обо всем, что произошло в Нанкине, - холодно произнес он.
Останемся здесь до утра, - предложил Яо.
Мы не имеем права здесь оставаться, Яо Чжэнь! Мы военные люди.
Неужели, - вмешался старик, - мой близкий родич, сын покойной Бо-хэ, покинет своего двоюродного дядю в такую минуту? У меня есть кое-что из дворцовых кушаний, и я…
Линь отказался от дворцовых кушаний. Яо колебался"
Достойно ли оставаться здесь? - укоризненно спросил Линь.
Я не могу прослыть невежливым по отношению к своему старшему родственнику, - сказал Яо, - но я, конечно, вернусь…
Линь возвратился к своему командиру в одиночестве.
Лю Юнь-фу сидел на берегу Янцзы, охватив колени руками, и глядел на гору, которая закрывала от него Нанкин. Над горой медленно поднималось зарево.
Линь рассказал ему обо всем, что видел в столице. Лю молчал.
- Что теперь будет? - спросил Линь.
- Восточного Царя больше нет, - ответил Лю, - но есть ружья, копья, сабли, пушки. Есть Ли Сю-чен, который ведет нас в бой. Есть Небесный Царь, который ведет нас в царство правды. Есть Небесное Государство. Недолго радоваться Вэй Чан-хою!
Бывший аптекарь не успел отведать роскошных угощений свего дяди. В плетеное заграждение снова постучали, на этот раз резко и нетерпеливо.
- Кто там? - спросил хозяин, шаря по углам в поисках пистолета.
Ответа не было. Щит разлетелся под ударами топоров. В помещение ворвались человек десять офицеров и солдат Северного Царя. Позади них маячила высокая фигура, закутанная в плащ.
Есть здесь изменники?
Нет, братья, здесь не может быть изменников, - важно ответил двоюродный дядя Яо. - Здесь проживает повар священного дворца. Я изготовляю пищу для высокого стола, и руки мои чисты.
А это кто?
Это… сын моей покойной сестры Бо-хэ. Его зовут Чжэнь.
А ружье чье?
Это мое ружье, - с трудом выдавил из себя Яо.
Ты здесь один? - раздался глухой голос человека в плаще. - А где твой спутник?
Он ушел.
Куда?
- Он вернулся к своему начальнику, - объяснил Яо, на всякий случай поклонившись человеку, закутанному в плащ.
Густые брови незнакомца нахмурились.
Я так и чувствовал, - с досадой промолвил он, что этот сын змеи ускользнет вовремя… Такова вся их порода. .
Какой ты. дивизии? - спросил офицер.
Яо назвал свою дивизию. Офицеры переглянулись:
- Дивизия Ли Сю-чена? Этот генерал не из наших. Почему ты не сражаешься с предателями, Яо Чжэнь?
Я… я в гостях у моего старшего родственника…
Ты выбрал плохое время для родственных посещений. Сейчас не Новый год. Что с ним делать?
Голову долой! - быстро произнес кто-то из офицеров.
Слышишь, любезный Яо Чжэнь? В такое время стрелок не должен угощаться чаем у своего дяди. Ступай с нами.
Зачем?
Не бойся, мы тебя не убьем. Но, если ты не желаешь сражаться за нас, придется тебе остаться без головы. Выбирай!
Яо не успел выбрать. Его подтолкнули в спину древком пики и потащили на улицу. Он не успел даже попрощаться со старшим двоюродным братом своей матери, а ведь это было полным нарушением всех родственных связей!
Около восьмисот лет в юго-западном предместье Нанкина возвышалась на холме многоярусная башня, крытая фарфоровой черепицей. В солнечные дни на фоне синего неба эта башня казалась огромной белой свечой с золотым пламенем на верхушке.
В сентябре 1856 года в этой башне засели последние сторонники Восточного Царя.
Вэй Чан-хой одержал верх. Восточный Царь был убит. С ним пали не только его ближайшие соратники и телохранители, но все его родственники и множество сторонников. За два дня было убито больше десяти тысяч человек. Трупы массами плыли по Янцзы. На низовьях реки маньчжуры решили, что где-то одержана крупная победа, и устроили по этому случаю фейерверк.
Только через месяц из Нанкина пришло тайное донесение. Неизвестный свидетель писал, что в Нанкине идет резня.
Бывший аптекарь Яо Чжэнь стрелял мало. У него был такой вид, словно его сильно ударили по голове тяжелым предметом. Сторонников Восточного Царя он не любил и вообще не любил южан - гуансийцев и гуандунцев, считая их заносчивыми ханжами. Но он не хотел сражаться и за Северного Царя и, увидев, как рубят головы на улицах, сразу утратил всю свою веселость. В таком состоянии, оглохший от криков и стрельбы, закопченный порохом и гарью пожаров, он оказался в числе осаждающих Фарфоровую башню.
Башня была окружена круглой массивной стеной и стояла как бы на высоком фундаменте. Это место было похоже на укрепление. С верхушки башни виден был весь город, да и с самого холма можно было обстрелять любой район.
Яо Чжэнь помнил эту башню. В этом месте взвод Лю стоял на карауле в ночь после освобождения Нанкина. Яо вспомнил, как Дэн чертил на песке иероглифы "датун" и как Го умиленно говорил, что Небесный Царь все может сделать…