Экспедиция, отправленная палатой французских депутатов прибывает на побережье Центральной Африки. Ее цель - исследовать область "Петли Нигера", изучить существующие нравы и обычаи местного населения этой французской колонии и окончательно решить вопрос о предоставлении указанному населению избирательного права. Экспедиция будет снабжена всем необходимым, она конечно отправится под усиленной охраной и успешно завершится.
Что же может быть общего у экспедиции парламентариев, ограбления крупного лондонского банка, одинокого английского лорда-затворника и сказочных баек, имеющих хождение среди полудиких африканских племен о большом городе, якобы стоящем посреди пустыни - городе, откуда никто не возвращается?..
Роман написан Мишелем Верном на основе набросков к двум запланированным романам Жюля Верна - "Ознакомительная поездка" и "Город в Сахаре"; произведение дается в скорректированном переводе А.М. Волкова и сопровождается классическими иллюстрациями Жоржа Ру.
Содержание:
Часть первая 1
Часть вторая 38
Примечания 70
Жюль Верн, Мишель Верн
Необыкновенные приключения экспедиции Барсака
Часть первая
Дело Центрального банка
Дерзкий налет на Центральный банк, взбудораживший прессу и в продолжение двух недель не сходивший с ее страниц, пестревших сенсационными заголовками, не изгладился из памяти людей, несмотря на истекшие годы. Мало можно назвать преступлений, которые возбуждали бы всеобщее любопытство в такой мере, как это. Не много случалось дел, сочетавших в себе привлекательность тайны со злодейской изощренностью, потребовавших для своего выполнения невероятной дерзости и свирепой решимости.
Рассказ об этом, хотя и не полный, но абсолютно правдивый, возможно, будет прочитан с интересом. И если и не осветит с полной ясностью все моменты, до сих пор остающиеся в тени, то, по крайней мере, сообщит некоторые новые достоверные данные, исправит и дополнит противоречивые сообщения, помещенные в газетах той поры.
Грабеж произошел в Агентстве DK Центрального банка, расположенного близ Лондонской биржи, на углу Треднидл-стрит и Олд-Брод-стрит. Агентство возглавлял тогда Льюис Роберт Бакстон, сын лорда Гленора.
Оно занимало одну большую комнату, разделенную на две неравные части длинной дубовой конторкой, стороны которой сходились под прямым углом. В агентство можно было попасть с перекрестка уже упомянутых улиц через застекленную дверь, пройдя некоторое подобие тамбура, расположенного на одном уровне с тротуаром. Слева от входа, за решеткой с крупными ячейками, находилась касса, соединенная дверью, тоже зарешеченной, с помещением для служащих. Справа конторка заканчивалась подвижной створкой, позволявшей проходить из части, предназначенной для публики, в служебное помещение, в глубине которого, близ конторки, была единственная дверь, ведущая в кабинет директора агентства. Далее, следуя по стенке, перпендикулярной Треднидл-стрит, начинался коридор в общий вестибюль дома, где помещалось агентство.
С одной стороны вестибюль проходил перед швейцарской и вел на Треднидл-стрит. С другой, у главной лестницы - оканчивался зеркальной двустворчатой дверью, скрывавшей вход в подвалы и на черную лестницу напротив парадной.
Именно этому месту и было суждено стать ареной драматических событий.
К моменту их начала, в четыре часа сорок минут вечера, пять служащих агентства занимались обычной работой. Двое их них писали, трое других беседовали с посетителями, облокотившимися на конторку. Кассир под защитой решетки подсчитывал наличность, достигшую в тот день, завершавший месячные расчеты, внушительной суммы в 72079 фунтов 2 шиллинга и 4 пенса, что равно 1816393 франкам 80 сантимам.
Как уже было сказано, часы агентства показывали без двадцати пять. Следовательно, через двадцать минут агентство закроется, железные шторы будут опущены, и немного позже служащие разойдутся по домам, закончив трудовой день. Приглушенный шум экипажей и гомон толпы проникали снаружи сквозь оконные стекла, пропускавшие сумеречный свет последнего дня ноября.
В этот момент открылась дверь и вошел человек. Он быстро огляделся, полуобернулся и правой рукой сделал знак компаньону на тротуаре: большой, указательный и средний пальцы составили цифру три.
Служащие не заметили этого жеста из-за полузакрытой двери; но и увидев, вряд ли обратили бы внимание на соответствие клиентов, облокотившихся на конторку, числу поднятых пальцев.
Подав сигнал, человек прошел в банк и встал позади одного из клиентов.
Один из двух свободных конторщиков поднялся и, подойдя к нему, спросил:
- Что вам угодно, сударь?
- Благодарю вас,- ответил новый посетитель,- я подожду,- и показал жестом, что желает иметь дело именно с тем служащим, около которого остановился.
Конторщик не настаивал, вернулся к своему столу и принялся за работу. Человек ждал, и никто не обращал на него внимания.
А между тем странная внешность незнакомца заслуживала самого пристального внимания.
Это был высоченный здоровяк, судя по ширине плеч, обладавший необыкновенной силой. Великолепная белокурая борода окаймляла его смуглое лицо. Костюм был скрыт длинным плащом-пыльником из шелка-сырца.
Клиент, стоявший впереди, закончил свои дела, человек в пыльнике стал на его место и начал, в свою очередь, разговор со служащим Центрального банка о тех операциях, которые он хотел предпринять. В это время посетитель, которого он сменил у конторки, отворил наружную дверь и покинул агентство.
Спустя мгновение дверь вновь открылась, и вошел второй субъект, столь же странный, как и первый, копией которого он в некотором роде являлся: тот же рост, та же ширина плеч, такая же белокурая борода, окружавшая загорелое лицо, такой же длинный плащ, скрывавший одежду.
Второй посетитель поступил, как и его двойник: он терпеливо ожидал позади одного из двух клиентов, еще стоявших у конторки, потом, когда подошла его очередь, завел разговор с освободившимся служащим: клиент в это время оставил помещение.
И тотчас же, как и перед этим, дверь вновь открылась. Третий человек вошел в зал и занял очередь за последним из трех первых клиентов. Среднего роста, широкоплечий и коренастый, с красным лицом, обрамленным черной бородой, в одежде, прикрытой длинным серым плащом, он одновременно был похож и непохож на тех, что вошли перед ним.
Наконец, как только последний из трех посетителей, находившихся ранее в агентстве, закончил дела и освободил место, открывшаяся дверь впустила сразу двоих. Эти двое, из которых один, казалось, обладал геркулесовой силой, были одеты вопреки погоде в длинные просторные пальто, обычно называемые ульстерами; как и у трех первых, густые бороды украшали их загорелые лица.
Они вошли странным образом: более высокий появился первым, едва войдя, он остановился так, что прикрыл собой компаньона; тот, притворившись, будто зацепился за ручку двери, проделал с ней какую-то таинственную операцию. Задержка была недолгой - и дверь закрылась: но в этот момент у нее осталась только внутренняя ручка, а наружная исчезла. Таким образом, больше никто не мог войти в контору. Можно было, конечно, постучать в окно, чтобы открыли, но никто и не попытался бы это сделать, так как объявление на двери извещало заинтересованных лиц, что агентство на этот день закрыто.
Служащие и не подозревали, что были отрезаны от внешнего мира. Да, впрочем, если бы они и догадались об этом, то лишь посмеялись бы. О чем можно было беспокоиться в центре города, в самый разгар рабочего дня, когда в конторе непрерывно слышалось эхо деятельной жизни улицы, от которой их отделяло лишь оконное стекло?
Двое свободных конторщиков устремились ко вновь пришедшим с любезным видом, так как заметили, что часы уже показывают около пяти. Значит, визит посетителей будет коротким, и от них можно будет отделаться меньше чем за пять минут. Один из запоздалых клиентов вступил в разговор с конторщиком, в то время как другой, более высокий, пожелал переговорить с директором.
- Я посмотрю, здесь ли он,- был ответ.
Конторщик исчез за дверью в глубине бюро, предназначенной для служащих, и тотчас возвратился.
- Потрудитесь войти! - предложил он, открывая подвижную створку в конце конторки.
Человек в ульстере принял приглашение и прошел в кабинет директора, тогда как конторщик, закрыв за ним дверь, вернулся к работе.
Что произошло между директором агентства и его посетителем?
Впоследствии, отвечая на вопросы, служащие утверждали, что абсолютно ничего не знают, и этому можно верить. Произведенное расследование свелось к различным предположениям на этот счет, но даже теперь мы в полном неведении о сцене, которая разыгралась за закрытой дверью.
Одно достоверно: не прошло и двух минут, как дверь снова открылась, и человек в ульстере показался на пороге.
Безразличным тоном, не обращаясь ни к кому из служащих в частности, он произнес совершенно спокойно:
- Пожалуйста… Господин директор желает говорить с кассиром.
- Хорошо, сударь,- ответил тот из конторщиков, который не был занят.
Повернувшись, он позвал:
- Стор!
- Мистер Берклей?
- Вас спрашивает директор.
- Иду! - ответил кассир.
С аккуратностью, свойственной людям его профессии, кассир бросил в несгораемый шкаф портфель и три мешка, содержавших в билетах и звонкой монете кассовую наличность, с шумом захлопнул тяжелую дверку, потом, опустив окошечко, вышел из зарешеченной клетки и, заботливо закрыв ее за собой, направился к кабинету директора. Ожидавший посетитель пропустил кассира и вошел вслед за ним.
Войдя в кабинет, Стор с изумлением заметил отсутствие того, кто его будто бы вызывал: комната была пуста. Но ему не хватило времени разъяснить загадку: стальные руки схватили его сзади за горло. Напрасно он пытался отбиваться, кричать; безжалостные руки сжимали его все сильнее, пока он не свалился на ковер без дыхания, без чувств.
Ни одного звука не выдало этого внезапного нападения. В большой зале служащие спокойно продолжали свое дело: четверо занимались клиентами, отделенными от них конторкой, пятый погрузился в обычные расчеты, связанные с его работой.
Человек в ульстере смахнул со лба капельки пота и наклонился над своей жертвой. Быстро и ловко он связал кассира и заткнул ему рот.
Покончив с этим, он тихонько приоткрыл дверь и бросил взгляд в большую залу. Удовлетворенный осмотром, он слегка кашлянул, как бы для того, чтобы привлечь внимание четырех странных запоздалых клиентов, затем одним толчком распахнул дверь.
Это был, без сомнения, заранее условленный сигнал к началу сцены, совершенно фантастической. Человек в ульстере одним прыжком пересек залу и, обрушившись как гром на одинокого счетовода, стал безжалостно душить его, в то время как четверо остальных конторщиков подверглись той же участи.
Клиент, стоявший у конца конторки, перескочил через дверку и опрокинул навзничь служащего, стоявшего перед ним. Из трех остальных посетителей двое протянули руки через конторку и, схватив за горло своих почтительных собеседников, принялись жестоко избивать их о дубовую стойку. Последний же, самый низкорослый, не мог схватить визави из-за большого расстояния, их разделявшего; он перескочил через конторку и вцепился в горло своего противника с силой, удвоенной прыжком. Не раздалось ни одного крика. Вся сцена продолжалась не более тридцати секунд.
Когда жертвы потеряли сознание, душители прекратили побоище. План налета был продуман до мельчайших подробностей. Всё было наготове, не было допущено ни малейшего промедления. Нападающие мгновенно достали из карманов все необходимое. Секунда - и рты всех служащих банка были заткнуты ватой и завязаны, хотя это и грозило жертвам смертью от удушья, руки завернуты назад и скручены, ноги крепко связаны и вытянутые тела опутаны стальной проволокой.
Все было кончено в одно мгновение. Одновременно все пять нападающих выпрямились.
- Штора! - приказал тот, кто просил свидания с директором. Он, очевидно, командовал.
Трое бандитов бросились к железным рукояткам у витрин. Ставни начали опускаться, постепенно заглушая уличный шум.
Дело было почти закончено, когда раздался телефонный звонок.
- Стоп! - приказал главарь шайки.
Когда штора перестала опускаться, он приблизился к аппарату и снял трубку. Произошел следующий разговор, лишь половина которого достигла слуха временно бездействовавших грабителей.
- Алло!
- Я слушаю.
- Это вы, Бакстон?
- Да .
- Странно, я не узнаю вашего голоса.
- Аппарат поврежден.
- Не у нас…
- Это здесь. Я тоже не узнаю вашего голоса.
- Мистер Лазон.
- Ага, так, так! Теперь узнал…
- Скажите, Бакстон, карета уже была?
- Нет еще,- ответил бандит после небольшого колебания.
- Когда она придет, прикажите ей завернуть в Агентство S. Мне сейчас звонили, что они только что получили значительный вклад после закрытия конторы и отправки фондов.
- Большая сумма?
- Приличная. Около двадцати тысяч фунтов.
- Черт побери!
- Принимаете поручение?
- Рассчитывайте на меня.
- До свиданья, Бакстон!
- До свиданья!
Главарь положил трубку и мгновение пребывал в задумчивой неподвижности.
Внезапно он принял решение и собрал сообщников вокруг себя.
- Надо действовать, друзья,- сказал он тихо, начиная лихорадочно раздеваться.- Живо! Дайте-ка мне шкуру с того парня!
Он указал пальцем на Стора, лежавшего без чувств.
В мгновение ока кассир был раздет, и грабитель натянул на себя его одежду, хотя она и была ему немного коротка. Найдя в одном из карманов ключи, он открыл кассу, затем - несгораемый ящик и вынул оттуда мешки со звонкой монетой, портфель с билетами и пачки ценных бумаг.
Едва он управился, как послышался шум кареты, остановившейся у тротуара. Почти тотчас же раздался стук в стекло двери, полузакрытой металлической шторой.
- Внимание! - поспешно сказал главарь банды душителей, сопровождая слова выразительными жестами.- Долой плащи, пусть будут видны ваши пиджаки, и по местам - в момент!… Чтобы не всполошить того, кто войдет! И без шума!… Потом, когда закроется дверь, не открывать никому, кроме меня!…
Нагруженный портфелем и несколькими пачками бумаг, он, не закончив фразы, приблизился к двери. Трое сообщников по его знаку заняли места служащих, затолкнув тех ногами под конторку; четвертый остался у выхода. Он открыл дверь твердой рукой - в помещение ворвался уличный шум.
Перед агентством стояла банковская карета. Видно было в темноте, как блестят ее фонари. Кучер, оставаясь на козлах, разговаривал с человеком, стоявшим у тротуара. Это был инкассатор Центрального банка, который только что постучал в дверь.
Не спеша, лавируя между прохожими, поток которых не прерывался, бандит пересек тротуар и подошел к карете.
- Привет! - сказал он.
- Привет! - ответили ему.
Кучер, взглянув на подошедшего, по-видимому, удивился.
- Смотрите! Да это не Стор!- вскричал он.
- Сегодня у него отпуск. Я его заменяю,- объяснил мнимый кассир. Затем он обратился к инкассатору, стоявшему перед ним: - Эй! Помоги немножко, приятель!
- В чем дело?
- Там один из наших мешков… Сегодня получили много монеты, а это тяжелая штука.
- Мне запрещено покидать карету,- сказал инкассатор, колеблясь.
- Ба! На минутку! Впрочем, я тебя заменю здесь. Один из служащих поможет тебе, пока я разгружу портфель…
Инкассатор удалился, не возражая больше, и вошел в дверь, которая плотно закрылась за ним.
- Слушай, приятель! - сказал кучеру тот, кто подменил Стора.- Открой карету!
- Иду! - согласился кучер.
Карета не имела выхода ни сзади, ни по бокам: единственным отверстием была двустворчатая железная дверка позади козел. Таким образом, риск воровства сводился до минимума.
Чтобы проникнуть в карету, нужно было откинуть скамейку кучера, половина которой была сделана подвижной. Но поскольку речь шла только о том, чтобы положить несколько пакетов в один из ящиков внутри кареты, кучер счел возможным избавить себя от этой работы и просто толкнул дверку.
- Давай портфель! - сказал он.
Получив то, что просил, кучер, склонившись с козел, наполовину исчез внутри кареты, ноги уравновешивали его снаружи. В этом положении он не мог видеть, что его мнимый сослуживец поднялся на подножку, а затем и на сиденье, "отрезав" кучера от вожжей. Распростершись над кучером, мнимый кассир, точно ему было любопытно посмотреть, что находится внутри кареты, в свою очередь засунул туда голову и плечи, а его рука с силой устремилась в темноту.
Если бы одному из многочисленных прохожих пришла в этот момент мысль взглянуть поближе, он увидел бы, что ноги кучера внезапно и странно дернулись, а затем бессильно опустились на доску сиденья, в то время как туловище с другой стороны скамейки обмякло и обвисло. Грабитель мгновенно схватил безжизненное тело и бросил в карету посреди мешков и пакетов.
Все эти действия, выполненные с изумительной точностью и сноровкой, заняли несколько секунд. Прохожие продолжали мирно идти мимо, не подозревая о необычных событиях, происходивших тут же, среди толпы.
Человек еще глубже наклонился в карету, чтобы его не ослепляли уличные огни, и посмотрел внутрь. На полу, в луже крови, увеличивавшейся на глазах, валялся кучер с ножом в затылке. Он не двигался: смерть настигла его мгновенно.
Убийца, боясь, как бы кровь не просочилась через пол и не начала капать на землю, спустил ноги со скамейки, влез в карету, стащил с мертвеца куртку и заткнул ею ужасную рану. Заботливо обтерев нож и свои окровавленные руки, он закрыл железную дверцу, уверенный, что если кровь и будет течь, то шерсть впитает ее, как губка.
Приняв эти меры предосторожности, он выбрался из кареты и постучал условленным образом в дверь агентства, которая немедленно открылась и тотчас же захлопнулась за ним.
- Человек? - спросил он, войдя.
Ему указали на конторку.
- Вместе с другими. Связан.
- Хорошо! Его одежду, живо!
Приказание было немедленно выполнено, и он сменил костюм кассира Стора на одежду инкассатора.
- Двое останутся здесь,- распорядился он, продолжая маскировку.- Остальные со мной, чтобы очистить повозку.