Уход армии на войну, как любое исключительное событие, сопровождалось праздником, Народу в этот день был предоставлен выходной, и он воспользовался этим, чтобы утопить свою тревогу в пиве. Но кто мог сомневаться в победе Сети?
Несмотря на свой личный триумф, Шенару было не по себе. Во время сражения даже лучший воин мог попасть под удар. Когда Шенар представлял себя раненным или покалеченным, у него холодело сердце. "На фронте следует укрыться от опасности, предоставляя опытным воинам выполнять сложные задачи", - подумал он.
Удача еще раз улыбалась ему. Во время этой кампании у него будет возможность переговорить с отцом и определить свое будущее. Эта перспектива вполне заслуживала усилий, хотя оставить покой и уют дворца было для него тяжелым испытанием.
Разочарование Рамзеса только подстегивало его.
Бакхену не понравился новый состав призывников - одни провинциалы. Когда появлялась угроза войны, набирали воинов-добровольцев, мечтающих о подвигах в дальних странах. Но это войско неотесанных крестьян не двинется дальше границ Мемфиса и скоро вернется на свои поля.
Бакхен - управляющий конюшен, наделенный незаурядной силой, с квадратным лицом и короткой бородкой, должен был инструктировать молодых новобранцев.
Своим хриплым голосом он приказал взять каждому мешок с камнями, взвалить на правое плечо и бежать с ним вдоль стен казармы до тех пор, пока он не прикажет остановиться.
Отбор был жестоким и немедленным. Большая часть новичков плохо рассчитали свои силы. Задыхаясь, они сбрасывали свою ношу. Бакхен подождал, пока осталось человек пятьдесят, и только тогда прервал испытание. Вдруг он с удивлением узнал одного из воинов. Выше своих товарищей на целую голову, он, казалось, совсем не устал.
- Царевич Рамзес! Вам здесь не место.
- Я желаю выдержать это испытание и получить свидетельство о пригодности к военной службе.
- Но… Вам нет необходимости это делать! Вам достаточно…
- Я так не считаю, и ты тоже. Воина на папирусе не воспитаешь.
Застигнутый врасплох, Бакхен теребил кожаные браслеты, подчеркивающие размеры его бицепсов.
- Это щекотливый вопрос…
- Ты что боишься, Бахкен?
- Я боюсь! Становитесь в строй вместе с остальными!
Три дня подряд Бакхен изматывал людей до изнеможения. Он отобрал два десятка человек, наиболее стойких. Рамзес был среди них.
На четвертый день началось обучение владению оружием: дубинками, короткими мечами и щитами. Бакхен ограничился тем, что дал несколько советов, а затем приказал юношам сражаться друг с другом.
Когда один из них был ранен в руку, Рамзес бросил свой меч на землю. Его товарищи последовали примеру Сына Фараона.
- Что это вы? - прогремел Бакхен. - Продолжайте упражнение. Или убирайтесь отсюда!
Новобранцы подчинились требованию инструктора. Слабые и неловкие отсеялись. Из первоначального состава осталось только двенадцать добровольцев, которые были признаны годными к тому, чтобы стать профессиональными воинами.
Рамзес держался молодцом. Десять дней напряженных занятий не охладили его энтузиазма.
- Мне нужен один офицер, - объявил Бакхен утром на одиннадцатый день. Все кандидаты, за исключением одного, оказались равными по ловкости в обращении с луком из дерева акации, стрелы которого летели на пятьдесят метров.
Приятно удивленный, Бакхен тогда показал им очень большой лук, украшенный роговыми пластинками, потом установил в ста пятидесяти метрах от лучников медный слиток.
- Возьмите это оружие и попадите в цель.
Большинству не удалось даже натянуть лук.
Двое выстрелили, но стрелы едва пролетели метров сто.
Рамзес под насмешливым взглядом Бакхена подошел последним. Как и его товарищи, он имел право на три выстрела.
- Лучше бы Сын Фараона не выставлял себя посмешищем. Более сильным, чем вы, не удалось попасть в цель.
Сосредоточившись, Рамзес думал только о мишени, в этот момент для него ничто больше не существовало.
Чтобы натянуть лук, потребовалось неслыханное усилие. Рамзес до боли напряг мышцы - и справился с тетивой, сделанной из бычьего сухожилия.
Первая стрела прошла слева от цели. Бакхен рассмеялся.
Рамзес выдохнул, затем задержал дыхание и почти сразу же выпустил вторую стрелу, которая пролетела над медным слитком.
- Последняя попытка, - объявил Бакхен.
Сын Фараона на минуту закрыл глаза и представил себе цель. Он вообразил, что она близко, что он становится стрелой, испытывающей властное желание слиться с целью.
Эта попытка принесла победу. Стрела пронзила воздух, как злой шершень, и проткнула медный слиток.
Все новобранцы приветствовали победителя радостными криками. Рамзес вернул большой лук Бакхену.
- Я предлагаю вам еще одно испытание, - сказал инструктор, - рукопашный бой со мной.
- Таково правило?
- Так решил я. Вы боитесь драться со мной?
- Выдайте мне свидетельство офицера.
- Сражайтесь и докажите, что способны биться с настоящим воином!
Рамзес был выше Бакхена, но не так силен и вынослив, поэтому он сделал ставку на свою реакции. Инструктор атаковал без предупреждения. Сын Фараона уклонился, и кулак Бакхена лишь задел его левое плечо. Пять раз подряд удары инструктора уходили в никуда. Взбесившись, он ухватился за левую ногу противника и лишил его равновесия, но тот высвободился, ударив противника ногой в лицо, а затем что есть силы рубанул Бакхена ребром ладони по затылку.
Рамзес решил, что выиграл схватку. Но в порыве ярости Бакхен поднялся и, бросившись на Рамзеса, сшиб его ударом головой в грудь.
Красавица Изэт смазывала грудь возлюбленного сильнодействующим бальзамом, и боль быстро утихла.
- Ну разве у меня не рука ценительницы?
- Я был глупцом, - пробормотал Рамзес.
- Это чудовище могло убить тебя.
- Он делал свою работу, а я решил, что победил его. Если бы удар пришелся в лоб, я бы уже был мертв.
Рука Красавицы Изэт ласкала все нежнее и смелее.
- Я так счастлива, что ты остался жив! Война - такая мерзость!
- Иногда она необходима.
- Ты знаешь, как я люблю тебя!
Девушка обвилась вокруг Рамзеса с гибкостью стебля лотоса.
- Забудь о битвах и насилии. Разве я не лучше их?
Рамзес не оттолкнул ее и поддался удовольствию, которое она ему дарила. Однако он испытывал более сильное счастье, о котором ей не сказал: он был доволен, что получил свидетельство офицера.
Глава 22
Возвращение египетской армии отмечалось пышным праздником. При дворе с тревогой следили за ее походом, восстание ливанцев было быстро подавлено, и они вскоре заявили о своей вечной преданности и желании оставаться верными слугами Фараона. В подтверждение Сети потребовал большое количество кедрового леса высшего качества, чтобы воздвигнуть новые шесты для флагов перед храмами и соединить несколько праздничных кораблей, которые будут нести во время процессии. Князья Ливана объявили, что Фараон - воплощение Ра, Божественного Света, и что он дал им жизнь.
Сети вошел в Сирию, не встретив сопротивления благодаря быстроте своего вмешательства. Хеттский царь Мувапали не успел собрать армию и предпочел наблюдать за развитием событий издалека. Поэтому укрепленный город Кадеш, символизирующий мощь хеттов, открыл свои ворота. Оставшись без поддержки, он бы все равно сдался после нескольких штурмов. Сети, к изумлению своих военачальников, ограничился лишь тем, что воздвиг стелу внутри Кадеша, вместо того, чтобы стереть крепость с лица земли. Далеко не все были согласны с Фараоном и пытались разгадать, какова цель этой невероятной стратегии.
Как только египетская армия отошла от города, Муватали со своей мощной армией занял Кадеш, снова попадавший, таким образом, под хеттское влияние.
Тогда начались переговоры. Чтобы избежать кровопролитного столкновения, монархи договорились через своих послов, что хетты не будут больше поднимать восстаний в Ливане и финикийских портах, а египтяне не совершат нападений на Кадеш и окрестные земли.
Это был мир. Наверняка, не прочный, но мир.
В качестве официального преемника фараона и нового главы армии Шенар руководил пиром. Более тысячи человек пришли на пир, и все были в восторге от того, что смогут вкусить изысканной пищи, утолить жажду редким вином второго года царствования Сети и насладиться зрелищем волнующих форм юных обнаженных танцовщиц, двигавшихся под музыку флейт и арф.
Фараон лишь ненадолго вышел к своим подданным, уступая своему старшему сыну славу удачного похода. Как выпускники Капа, которым было обещано блестящее будущее, Моисей, Амени и даже Сетау, одетый для такого случая в роскошное платье, подаренное Рамзесом, были в числе приглашенных.
Амени разговаривал с вельможами Мемфиса и задавал безобидные вопросы о злополучных мастерских по изготовлению чернильных брусков. Но его настойчивость не увенчалась успехом. Сетау был срочно вызван интендантом Шенара, потому что в царских погребах, где хранились глиняные кувшины с молоком, обнаружили змею. Юноша нашел подозрительную дыру, засунул туда головку чеснока и заткнул ее протухшей рыбиной. Теперь несчастная змея уже не выползет из своей норы. Радость интенданта, которого Сетау нашел слишком тщеславным и самовлюбленным, оказалась недолгой: когда заклинатель змей достал красную с белым рептилию с острыми зубами на верхней челюсти, тот поспешил удалиться. "Глупец, - подумал Сетау, - ведь и дураку понятно, что эта порода совершенно безобидна".
Моисея со всех сторон окружили красивые женщины, которым нравилась его мужественная осанка. Большинство из них с удовольствием приблизились бы и к Рамзесу, но Красавица Изэт ревностно охраняла его. О будущем двух молодых людей ходили лестные слухи. Моисею прочили высокую должность, а о храбрости Рамзеса ходили легенды, поговаривали также, что он, должно быть теперь получит высокий пост.
В перерыве между танцами друзьям удалось кое-как отделаться от поклонниц и остаться, наедине в саду.
- Ты слышал речь Шенара?
- Нет, у моей милой невесты в это время нашлись другие занятия.
- Твой брат утверждает во всеуслышание, что он великий полководец, выигравший эту военную кампанию. Благодаря ему потери среди египтян были сведены к минимуму, и грубая сила уступила место дипломатии. Кроме того, он дал понять, что Сети устал, ведь власть изматывает, и назначение Шенара в качестве соправителя не заставит себя долго ждать. Он уже наметил программу своего правления: первенство в международной торговле, отказ от военных столкновений, торговые союзы с нашими злейшими врагами.
- Он внушает мне отвращение.
- Я согласен, его личность малопривлекательна, но его обещания заслуживают внимания.
- Протяни ладонь хеттам, Моисей, и они отрежут тебе всю руку.
- Но война ничего не решает.
- Шенар сделает из Египта подчиненную и разоренную страну. Земля Фараонов - это особый мир, когда она слабела или проявляла чрезмерную наивность, азиаты захватывали ее. Понадобилось много героизма, чтобы изгнать захватчиков и отбросить далеко от наших границ. Если мы сложим оружие, нас истребят.
Пыл Рамзеса удивил Моисея.
- Признаю, это слова правителя, но ты уверен, что это верное направление?
- Не существует других способов, чтобы сохранить единство нашей территории и позволить богам и дальше царить на нашей земле.
- Боги… А боги существуют?
- Что ты хочешь сказать?
Моисей не успел ответить - группа девушек возникла между ним и Рамзесом, и они засыпали молодых людей вопросами об их будущем. Красавица Изэт немедленно вмешалась, чтобы освободить своего возлюбленного.
- Твой брат задержал меня, - призналась она.
- По какому поводу?
- Он не прочь жениться на мне. При дворе все единодушно утверждают, что Сети вот-вот приобщит Шенара к царствованию. Твой брат предлагает мне стать великой супругой фараона.
Тут с Рамзесом случилось что-то необычное: мысль его внезапно покинула Мемфис и полетела к гарему Мэр-Ур, где он увидел юную прилежную девушку, переписывающую изречения Пта-Хотепа при свете масляной лампы.
Красавица Изэт заметила замешательство возлюбленного.
- Тебе плохо?
- Знай, я незнаком с болезнью, - сухо ответил он.
- Ты казался таким далеким…
- Я размышлял. Ну и что, ты намерена согласиться?
- Я уже дала ему ответ.
- Поздравляю, Изэт. Ты будешь моей царицей, а я - твоим слугой.
Она в шутку стала молотить его в грудь кулачками, он схватил ее за запястья.
- Я люблю тебя, Рамзес, и хочу жить с тобой одной жизнью, как мне втолковать тебе это?
- Прежде чем стать мужем и отцом, я должен получить более ясное представление о пути, которому хочу следовать. Дай мне время.
Благоуханная ночь подходила к концу; музыканты и танцовщицы удалились, ушли и пожилые придворные. Тут и там в просторном дворцовом саду оставшиеся обменивались новостями и строили мелкие интриги, чтобы подняться на ступеньку выше по служебной лестнице, отодвинув соперников в сторону.
Вдруг, нарушив спокойствие, со стороны кухни раздался душераздирающий крик.
Рамзес первым был на месте происшествия. Управляющий кочергой бил старика, закрывающего лицо руками. Сын Фараона схватил нападающего за горло так, что чуть не задушил его, тот выпустил свое оружие, а старик тем временем спасся бегством, спрятавшись среди сбежавшихся на шум мойщиков посуды. Тут вмешался Моисей.
- Ты убьешь его!
Рамзес ослабил хватку. Управляющий с побагровевшим лицом с трудом приходил в себя.
- Этот старик - хеттский пленник, - объяснил он, - я должен был проучить его.
- Ты со всеми работниками так обращаешься?
- Нет, только с хеттами.
Шенар, чьи одежды своей роскошью затмевали самые элегантные наряды, разогнал любопытных.
- Разойдитесь, я займусь этим.
Рамзес схватил управляющего за волосы и швырнул на землю.
- Я обвиняю этого подлеца в том, что он мучил человека.
- Ну-ну, дорогой братец, не надо, не расходись… Мой управляющий иногда немного строг, но…
- Я подам жалобу и буду свидетельствовать перед судом.
- Ты, так ненавидящий хеттов…
- Этот работник - уже не враг. Он работает на нас и имеет право на уважение. Этого требует закон Маат.
- Только не надо громких слов! Забудем об этом происшествии, и я буду тебе благодарен.
- Я тоже буду свидетелем, - заявил Моисей, - такое поведение ничем нельзя оправдать.
- Разве необходимо обострять ситуацию?
- Возьми управляющего, - обратился Рамзес к Моисею, - и отведи его под надзор нашего друга Сетау. Завтра же я потребую срочного возбуждения дела.
- Это незаконное лишение свободы!
- Ты обязуешься отдать своего управляющего под суд?
Шенар смирился с поражением. Слишком много влиятельных свидетелей… Не стоило начинать бой, проигранный заранее. Ведь виноватого приговорят к ссылке.
- Правосудие - хорошая вещь, - заключил Шенар добродушным тоном.
- Уважение к нему составляет основу нашего общества.
- Кто осмелится возразить?
- Если ты будешь управлять страной с помощью таких методов, Шенар, ты обретешь в моем лице непримиримого врага.
- Что ты себе вообразил?
- Я не воображаю, я наблюдаю. Разве великие планы могут вершиться за счет презрения чьих-либо интересов?
- Не заходи слишком далеко, Рамзес, ты должен уважать меня.
- Мне кажется, что наш владыка, повелитель Верхнего и Нижнего Египта - пока еще Сети.
- Ты не можешь и дальше насмехаться надо мной. Завтра тебе придется подчиниться.
- Завтра еще не наступило.
- Ты плохо кончишь, если будешь продолжать в том же духе.
- Ты что, хочешь обойтись со мной, как с тем хеттским пленным?
Измученный спором, Шенар оборвал разговор и ушел.
- Твой брат - могущественный и опасный человек, - заметил Моисей. - Ты уверен, что стоит бросать ему вызов?
- Я его не боюсь. Скажи лучше, что ты тогда имел в виду, насчет богов?
- Да я сам толком не знаю. Мне на ум приходят странные мысли, терзающие меня. Пока не проникну в их тайну, я не обрету покой.
Глава 23
Амени не отказался от своей затеи. Как личный помощник царского писца, Рамзеса, он имел доступ к многочисленным административным службам и сумел найти единомышленников, которые помогали ему в его поисках. Таким образом, он проверил список мастерских, изготавливающих чернильные бруски, и получил имена их владельцев, но, как и говорила царица Туйя Рамзесу, архивы, касающиеся подозрительных мастерских, действительно исчезли.
Поскольку эта ниточка была прервана, Амени начал долгую кропотливую работу: нужно было найти вельмож, чья деятельность связана с работой писцов, или проверить списки их имущества в надежде обнаружить там мастерскую. Долгие дни поисков ни к чему не привели.
Теперь оставалось только одно: обыскать все свалки, начиная с той, где Амени чуть не погиб. Прежде чем занести данные на папирус, сознательный служащий сначала записывал их на обломках известняка, которые потом выбрасывали с тысячами других в большую яму, наполняющуюся по мере работы канцелярии. Амени не был уверен, что существует копия акта о приобретении мастерской, однако он принялся за поиски, занимаясь этим по два часа в день, и не думая о шансах на успех.
Красавица Изэт косо смотрела на дружбу, связывающую Моисея и Рамзеса. Она считала, что неуравновешенный еврей дурно влияет на египтянина, и поэтому, стремясь отвлечь своего возлюбленного, женщина увлекала его в вихри удовольствий, старательно избегая упоминаний о браке. Рамзес попался в ловушку. Слоняясь из одного поместья в другое, из сада в сад, с одного приема на другой, он вел праздное существование вельможи, предоставляя своему личному писцу заниматься текущими делами.
Египет был страной свершившейся мечты, раем, каждый день дарившим свои чудеса с неисчерпаемой материнской щедростью. Счастье текло здесь рекой для тех, кто умел ценить тень пальмового дерева, медвяный вкус финика, песнь ветра, красоту лотоса и аромат лилий. А когда ко всему этому прибавлялась страсть любимой женщины, разве это было не само совершенство?
Красавица Изэт решила, что завоевала разум Рамзеса: ее возлюбленный был счастлив и пылок, как никогда. Пир их любви мог длиться бесконечно, они делили воодушевлявшее их удовольствие; что касается Дозора, он развивал свои гастрономические таланты, пробуя блюда, приготовленные лучшими поварами богатых семей Мемфиса.
Очевидно, судьба определила путь обоих сыновей Сети: Шенару - государственные дела, Рамзесу - обыденная и блестящая светская жизнь. Красавица Изэт была вполне довольна этим.
Однажды утром, проснувшись, она увидела, что одна в комнате. Рамзес встал раньше нее. Обеспокоенная, она побежала в сад, даже не приведя себя в порядок, и стала звать своего возлюбленного. Ответа не было, и она страшно испугалась. Проведя некоторое время в тревожных поисках, Изэт, наконец, нашла его сидящим возле колодцев и размышляющим.
- Что с тобой? Я чуть не умерла от страха! - она встала на колени подле него. - Какая новая забота гнетет тебя?