XVII век. В Праге умер кайзер Рудольф. Разгорается борьба за трон, заговорщики готовы на все, но их интересует не только власть над страной. Библия дьявола, спрятанная в сокровищнице Рудольфа, – вот истинная цель.
На страницах этой книги скрыта вся мудрость Бога и хитрость сатаны. Таинственные монахи-хранители должны защитить манускрипт, но…
В борьбу за книгу вмешивается прекрасная и дьявольски опасная женщина.
Где же спрятан древний документ? Какие секреты защищают от людей хранители загадочного Кодекса – библии дьявола?
Содержание:
Действующие лица (фрагмент) 1
1612: Caesar моrtuus est 1
1617: Пляшущий дьявол 15
1618: Часть I 50
1618: Часть II - Глубокое падение 86
1618: Часть ІІІ - Пернштейн 118
Эпилог 143
Приложение 144
Послесловие 146
Большое спасибо 148
Литература 148
Примечания 149
Рихард Дюбель
Хранители Кодекса Люцифера
Моей бабушке.
Она купила мне мой первый билет в библиотеку.
Посмотри, бабуль, что из этого вышло!
Мне бы только хотелось, чтобы нам удалось найти время сесть рядышком и записать все те истории, которые ты могла бы рассказать. В следующей жизни непременно нужно наверстать это упущение. Спасибо за то, что ты дала мне в руки ключ к миру книг.
Границы души найти невозможно.
Гераклит Эфесский
Есть одна легенда…
Одного монаха замуровали в качестве наказания за его ужасное деяние. Пока он изнывал в своем заключении, захотелось ему написать завещание. Книга его должна была содержать в себе все знания, которые он собирал всю свою жизнь и из-за которых он свою жизнь потерял. Книга должна была стать библией знания.
Но уже в первую ночь он понял, что ему никогда не удастся закончить эту книгу. И в отчаянии принялся он молиться, а поскольку Бог не услышал его молитвы, он стал молиться дьяволу и предложил ему свою душу.
Дьявол пришел на зов и за одну ночь дописал книгу до конца. Но вместо того чтобы отобразить в ней, согласно договоренности с монахом, всю мудрость мира, добавил он в нее мудрость дьявола. Во все времена великий соблазнитель пытался подсунуть человечеству свое знание, к которому оно еще не было готово и с помощью которого только и могло, что уничтожить самое себя. Из-за него Адам и Ева были изгнаны из Рая; из-за него человечество теперь должно было окончательно погубить себя. И поскольку дьявол знал, что большинство людей держат с ним ухо востро, он замаскировал свой завет под точную запись библии. Кто будет читать его не мудрствуя лукаво, тот не найдет ключа; но умные головы рано или поздно сумеют расшифровать завет. С давних пор дьяволу было поручено постоянно испытывать на прочность лучших из нас .
Монах понял, что произошло. Однако если бы он решился уничтожить книгу, вся мудрость также была бы уничтожена вместе с ней. И тогда напрасной оказалась бы не только вся его жизнь, но и его наказание тоже.
И дьявол понимал, что монах никогда не рискнет так поступить.
Когда многие недели спустя темницу приговоренного разломали, возле его трупа нашли огромную книгу. Раскрыв ее, монахи кинулись прочь – ведь с одной из страниц им ухмылялось огромное изображение нечистого. Все, что тот несчастный монах мог сделать, это предупредить будущие поколения подобным знаком. А еще – спрятать ключ к прочтению письмен дьявола на трех страницах внутри книги.
Есть одна легенда…
У кого есть вера в Бога, тому принадлежит Царствие Небесное.
У кого есть вера в дьявола, тот правит миром.
Действующие лица (фрагмент)
АГНЕСС ХЛЕСЛЬ – принесенная в этот мир умирающей матерью и выросшая в доме, где никто не испытывал к ней и малейшей симпатии, Агнесс навсегда подарила свое сердце Киприану – однако цена ее любви высока.
КИПРИАН ХЛЕСЛЬ – он постоянно становился на дороге у Зла, когда оно тянуло свои руки к людям, которые для него близки и дороги. Но он даже не догадывается, как близко оно подойдет к нему в этот раз.
АНДРЕЙ ФОН ЛАНГЕНФЕЛЬ – лучший друг и партнер Киприана когда-то был вором, помощником шарлатана, первым придворным рассказчиком императора и человеком, у которого забрали самую большую любовь его жизни. С тех пор тени прошлого слишком сгустились над ним.
АЛЕКСАНДРА ХЛЕСЛЬ – дочь Агнесс и Киприана верит в любовь и разуверяется в наличии порядка в мире.
ВАЦЛАВ ФОН ЛАНГЕНФЕЛЬ – единственный сын Андрея должен узнать правду о своем происхождении.
ФИЛИППО КАФФАРЕЛЛИ – молодой церковник так хорошо знает Церковь, что к Богу у него остался один-единственный вопрос.
АДАМ ABГУСТИH – главный бухгалтер фирмы "Хлесль и Лангенфель" имеет склонность к созданию уникальных убежищ.
ПОЛКОВНИК СТЕФАН АЛЕКСАНДР ЗЕГЕССЕР – начальник швейцарских алебардистов, верный друг своего предшественника, но прежде всего – хороший сын.
ВИЛЕМ ВЛАХ – чрезвычайно влиятельный торговец из Брюна имеет связи на самом верху – но все равно должен заплатить по счетам.
СЕБАСТЬЯН ВИЛФИHГ-МЛАДШИЙ – по-прежнему остается мечтой по крайней мере одной возможной тещи.
ГЕНРИХ ФОН ВАЛЛЕНШТЕЙН-ДОБРОВИЧ – двоюродный брат знаменитого военачальника на собственном опыте узнал, что нет мрака чернее, чем мрак собственной души.
КАССАНДРА ДЕ ЛА УРТАДО ДЕ MEHДОЗА – обладает дьявольской красотой – и сердцем.
КАРДИНАЛ МЕЛЬХИОР ХЛЕСЛЬ – архиепископ Вены забывает о политической осторожности.
ПОЛИКСЕНА ФОН ЛОБКОВИЧ – супруга рейхсканцлера империи и прекраснейшая женщина своего времени хранит одну тайну.
ЗЛЕНЕК ПОПЕЛЬ ФОН ЛОБКОВИЧ – воплощение политической гибкости; занимает самую высокую должность в империи.
АББАТ ВОЛЬФГАНГ ЗЕЛЕНДЕР ФОН ПРОШОВИЦ – пастырь, верующий в силу Господа, но не в свою собственную.
ЯН ЛОГЕЛИУС – архиепископ Праги, первый е пископ Богемии, Великий магистр ордена розенкрейцеров – и невольный подстрекатель войны.
ГРАФ ЯРОСЛАВ ФОН МАРТИНИЦ, ВИЛЬГЕЛЬМ СААВАТА, ФИЛИПП ФАБРИЦИУС – трое мужчин выпадают из окна и вызывают катастрофу.
ГРАФ МАТТИАС ФОН ТУРН – выразитель чаяний протестантской части богемского дворянства.
КАРЛ ИЗ ЖЕРОТИНА, АЛЬБРЕХТ СЕДЛЬНИЦКИЙ, ЗИГМУНД ФОН ДИТРИХШТЕЙН – моравские политики с различными представлениями о морали.
МАТТИАС I ФОН ГАБСБУРГ – император Священной Римской империи и преемник ненавистного Рудольфа II; впрочем, на самом деле он ничуть не лучше своего предшественника.
ФЕРДИНАНД II ФОН ГАБСБУРГ – эрцгерцог Внутренней Австрии, король Богемии и будущий кайзер Священной Римской империи; брат Маттиаса; полон фанатичной ненависти к протестантам.
ПАПА ПАВЕЛ V – дух его занят возведением величественных зданий, сердце – работой в тайном архиве Ватикана: для христианского мира, к сожалению, места уже не остается.
Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам тебе, если, пав, поклонишься мне.
Евангелие от Матфея
1612: Caesar моrtuus est
Все мертвецы, которых мы кладем здесь, суть прах и пепел, и более ничего.
Надпись на одном римском надгробии
1
Кайзер был мертв, и вместе с ним умерло все человеческое что его окружало. Однако все причудливое, непостижимое чудовищное, все фантастическое, призрачное, безумное, что связывало внешний мир с его личностью, – осталось. В человеческой памяти навсегда сохранится все, что ассоциировалось с ним, – законсервируется здесь, в его королевстве в его драконьем логове, его убежище, упокоившись в закоулках крепости в Градчанах. Себастьян де Мора, бывший придворный шут усопшего кайзера Рудольфа, дрожал от ужаса. Он все время ждал, что призрак покойника вот-вот появится из-за какой-нибудь колонны в кунсткамере.
– Святой Вацлав, что это там? – прошептал один из переодетых монахов, доставая с дальней полки какой-то сосуд. Стекло замерцало в свете лампы, которую монах держал в руке. Себастьян знал, что это, он знал почти все экспонаты из коллекции умершего кайзера.
"Законсервируется", – подумал он. Именно так.
Себастьян бросил быстрый взгляд в сторону остальных. Ранее он постоянно спрашивал себя, не распорядился ли бы однажды кайзер Рудольф, если бы Себастьян умер при жизни его величества, чтобы тело придворного шута тоже было законсервировано?
Остальные никогда раньше сюда не заходили, но по выражению их лиц он понял, что именно этим вопросом поневоле задавались и они. Опасность, исходящая от монахов, вооруженных рапирами и кинжалами, была весьма ощутимой, но когда он смотрел на содержимое этих сосудов, узнавая свое отражение, этот вопрос снова выходил на первый план.
Монах подался назад, сосуд соскользнул с полки, сверкнул в свете лампы и разбился об пол. Его содержимое выплеснулось наружу и застыло на полу. Смрад от смеси спирта и разложений заполнил комнату.
– Отец Небесный!
Монах отпрыгнул в сторону. Блуждающие взгляды друзей Себастьяна по несчастью скользили по бледной, распухшей фигуре на полу. Придворный шут затаил дыхание, поскольку запах обжег ему нос. Он мог бы рассказать всем, что в дюжинах сосудов на этой полке были законсервированы гораздо более ужасные экземпляры, чем младенец с двумя головами, слепые глаза которого смотрели с уже наполовину разложившихся лиц.
– Монахи-то не взаправдашние, – прошептала Бригитта.
Себастьян покосился на нее; в свете лампы ее лицо казалось скоплением безобразных темных пятен, придававших ей некоторое сходство с чудовищными серыми лицами на выложенном плиткой полу. Она попала ко двору Рудольфа одной из последних – была подарком шведского короля. Все те, кто находился здесь – карликовые, кривоногие, искалеченные существа с шишковатыми или кривыми лицами, – были собраны кайзером Рудольфом с половины известного на то время мира.
– Мы должны все это сжечь… всех этих омерзительных чудовищ, – сдавленно произнес переодетый монах, столкнувший с полки сосуд. Его взгляд упал на шестерых карликов, невольно прижавшихся друг к другу.
– Вперед, – не слушая его, сказал предводитель монахов, – мы только попусту тратим время.
Себастьян повел их дальше, в глубины собрания диковинок. У него не было выхода. У него не было иного выхода, кроме как играть в нехорошую игру этих мужчин. Он понял это, когда они внезапно появились в том самом коридоре, через который Себастьян уходил, чтобы остаться наедине и оплакать смерть кайзера. Их было двое. Сначала он принял незнакомцев за монахов, но потом услышал щелканье каблуков, бросил один-единственный взгляд в темноту, пытаясь разглядеть лица под надвинутыми капюшонами, – и кинулся бежать. Однако предводитель незваных гостей схватил его, одной рукой рванул вверх, а другой закрыл ему рот. Затем они затащили Себастьяна в одну из многочисленных комнат, где он увидел остальных придворных карликов и двух монахов, которые постоянно угрожали его друзьям по несчастью обнаженными клинками.
– Ты знаешь, где кайзер Рудольф прячет библию дьявола? – прошептал ему на ухо предводитель монахов. Себастьян промолчал. Главарь встряхнул его. Себастьян снова промолчал и почувствовал, что мочевой пузырь грозит не выдержать такого ужаса. Главный слегка повернул голову, и один из его людей схватил стоящего рядом с ним карлика – это как раз был Мигель, с которым Себастьян жил еще при дворе испанского короля, – и замахнулся на него рапирой.
Себастьян закивал, как сумасшедший, не в силах дышать из-за барабанной дроби собственного сердца.
– В кунсткамере? В обмотанном цепью сундуке, да? Ключ от него кайзер носил на теле?
Осознавая свое бессилие, Себастьян снова кивнул.
– Тело кайзера, приготовленное к захоронению, находится в его комнате. Ну что, Торо, смог бы ты добраться до ключа? – Голос предводителя звучал взволнованно. То, что он знал прозвище Себастьяна, указывало на его принадлежность ко двору кайзера Рудольфа. Впрочем, голос был незнаком Себастьяну.
Карлик кивнул. Потом его освободили, и он сумел выполнить это поручение, поскольку никто не обратил внимания на крошечную, неуклюже передвигающуюся фигурку, которая пробралась к кровати кайзера, пока все сановники и вельможи стояли в углу комнаты и шепотом совещались. Потом Себастьян вернулся в маленькую комнату, все еще надеясь, что лжемонахи освободят его и его товарищей.
Когда они зашли в последнюю комнату, группа снова остановилась. Здесь кайзер Рудольф хранил вещи, которые поражали его больше других. Безоаровы камни, отделанные золотом, оправленные в серебро или переделанные в кубки, были размещены на полках. Чучела зайца с одной головой и двумя туловищами, одно из которых было более искалеченным, чем другое, и двухголового теленка уставились на посетителей своими стеклянными глазами. Луч лампы стремительно скользнул по экспонатам выставки. Из темноты выступил внешне ничем не примечательный посох; кайзер Рудольф был абсолютно уверен в том, что это и есть легендарный посох самого Моисея, так же как и в том, что длинное веретено из слоновой кости, роскошно отделанное золотом и драгоценными камнями, было рогом единорога. Тускло блестели механические игрушки; под тяжестью находящихся в комнате людей деревянные половицы просели, на что среагировали пружины одного из стоявших поблизости механизмов, – и тут же металлическая Диана на таком же металлическом кентавре, громко заскрежетав, пришла в движение и проехала несколько дюймов по полу. Один из переодетых монахов выругался.
Себастьян указал на кольцо в полу. Лампа осветила тонкую линию мастерски подогнанного люка. Когда он был поднят, в комнату ворвались резкие испарения серы и селитры, смешанный запах высохших грибов, моха и других лишайников, благоухание розового и льняного масла, живицы и сандалового дерева, а базовыми нотами этого запаха был неопределенный, едва ощутимый дух загадочности, тайны и черной магии.
Себастьяна и остальных заставили первыми спуститься в тайник по приставной лестнице. Он услышал, как один из мужчин резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Поколебавшись мгновение, он нехотя повиновался.
По приказу кайзера Рудольфа для библии дьявола был изготовлен громадный аналой. Его поместили в железную клетку к которой вели ступеньки короткой винтовой лестницы; все вместе это выглядело как кафедра церкви, в которой почитали не Бога, а противодействующую силу. Себастьян вспомнил о случае, когда он впервые увидел на кафедре библию дьявола: белая кожа будто излучала сияние, металлическая обшивка на ее фоне казалась черными следами чьих-то лап, а металлический орнамент в середине переплета действовал как магический ключ в мир, находящийся по ту сторону реальности. Он никогда не видел такой большой книги. Людям, подобным ему, необходимо было подняться на цыпочки, чтобы бросить взгляд поверх края стола, и то, что находилось на кафедре, выглядело для них как могучий мерцающий утес. Себастьян почувствовал, что в ушах загудело – этот звук он слышал всегда, когда находился здесь; казалось, его издает библия дьявола, но в действительности это была всего лишь кровь, стучавшая у него в висках.
– Пусто, – произнес предводитель монахов.
Себастьян указал на подножие безбожной кафедры, где стоял огромный сундук. С него свисал замок на цепи. Не дожидаясь приказа, карлик вперевалку подошел к сундуку и отомкнул замок. Длинная рука протянулась мимо него и открыла крышку. Что-то бледно поблескивало во мраке, царящем внутри сундука, светились металлические части.
– Хорошая работа, – одобрительно заключил предводитель монахов. – Карлики, вы уже не нужны.
Поворачиваясь, Себастьян услышал металлический звук, похожий на тот, который издает коса, попавшая на слишком большой пучок травы. Мигель стоял прямо перед Себастьяном, и один долгий миг Себастьян пораженно размышлял, что в его друге появилось такого, чего не было до сих пор. Внезапно он понял: у Мигеля подкосились ноги, насколько это позволяли его искалеченные, негнущиеся суставы, а потом он завалился на бок, как деревянная кукла. Из обрубка шеи била длинная струя черной крови. Голова Мигеля подкатилась к подножию кафедры и замерла.
Тишина.
Всего лишь одно мгновение царила тишина, всего лишь одно мгновение, но оно тянулось целую вечность.
Кровь Мигеля орошала каменный пол подобно проливному дождю.
Потом закричала Бригитта, и тишина затерялась в завертевшемся паническом движении.
Пять маленьких приземистых фигур, потеряв от ужаса голову, заметались по лаборатории. Лжемонахи ругались и размахивали клинками, но смертельный страх сделал коротенькие ножки проворными, а набитая до отказа столами, лавочками и лотками лаборатория не давала большим людям воспользоваться своим преимуществом. Рапира сверкнула в направлении убегавшего, но вместо его спины попала в край стола. При этом пиалы и колбы на нем задребезжали, подпрыгнули, затем попадали на пол и, наконец, разбились, когда хозяин рапиры второпях попытался выдернуть ее из дерева. Искры посыпались во все стороны, когда другой клинок прошелся по каменному корыту, не попав по заползшей под нее пестро одетой фигурке. Бригитта визжала, как сумасшедшая; она пролезла под столами и, размахивая руками, попыталась подбежать к лестнице. Кто-то со всего маху врезался в кафедру с библией дьявола, отскочил назад и упал на пол, а одна из рапир вспорола воздух в том самом месте, где только что стоял убегающий карлик.