Пока в Месопотамии шла война, в нескольких лье от Карры Ород заключил мир с Артабазом. По условиям договора сестра Артабаза должна была стать женой Пакора, сына Орода. Так что пока в Месопотамии лилась кровь галлов и римлян, в столице Армении был праздник. Торжества по случаю бракосочетания в основном состояли из спектаклей в стиле древнегреческого театра - хотя Ород и был варваром, он немного говорил по-латыни и прекрасно по-гречески, а Артабаз, царь и писатель, как царь творил историю, а как писатель - трагедии.
Однажды вечером, после того как праздничные столы были отодвинуты, а трагический актер из Тралл Ясон пел к удовольствию зрителей партию Агавы из "Вакханок" Еврипида, послышался громкий стук в ворота дворца. Артабаз послал посмотреть, кто стучит.
К воротам немедленно отправился воин и, столь же быстро вернувшись, доложил, что прибыл некий парфянин по имени Силлак и принес добрые вести из Месопотамии царю Ороду.
Царь Ород знал Силлака как одного из приближенных сурены, к тому же Силлак занимал весьма высокий пост в империи. Кивнув в знак согласия, Артабаз приказал впустить Силлака.
Тот начал бить поклоны, затем поднялся и, опустив подол накидки, бросил к ногам царя голову и руку Красса.
Ород тут же все понял, а остальные присутствовавшие на празднике парфяне разразились аплодисментами и восторженными криками. Царь пригласил Силлака возлечь рядом с ним.
В свою очередь Ясон, исполнявший, как мы уже говорили, роль Агавы и дошедший до сцены между Кадмием и Агавой, в которой последний держит в руке голову Пенфея, полагая в своем безумии, что это голова льва, так вот, этот самый Ясон, отдав голову Пенфея участнику хора и взяв голову Красса, начал говорить, словно продолжая роль Агавы, но указывая на трофей:
- С гор несу я для тирса
Охоты счастливой трофей
- В сети плененного льва…
Монолог был произнесен весьма эмоционально.
Затем начался диалог с хором, который спрашивал его:
- Кто же нанес ему смертоносный удар?
Тут с места вскочил Эксатр, кинулся к Ясону, вырвал голову у него из рук и ответил стихами Еврипида:
- Это я! Это я! Это мой подвиг!
И действительно, вспомним, что именно он убил Красса и отсек ему голову и руку. Это неожиданное выступление дополнило праздник, странный праздник, на котором спелись цивилизация и варварство, реальная и искусственная трагедии.
Ород распорядился дать по таланту обоим - и Ясону, и Эксатру.
Так завершилась великая и безумная авантюра Красса. И таким образом из-за смерти одного из участников распался первый триумвират.
В нескольких словах упомянем, что произошло с остальными действующими лицами этой драмы.
Сурена был убит по приказу Орода. Благодаря победе над Крассом он достиг большей славы, чем сам царь; Ород свалил его, как валят огромный дуб, отбрасывающий слишком густую тень.
Пакор, сын царя, женившийся на сестре Артабаза и видевший голову и руку Красса, так своеобразно украсившие его свадьбу, вскоре был побежден и убит в большом сражении с римлянами.
Ород заболел водянкой, болезнь считали смертельной. Его второй сын, Фраат, сочтя, что отец умирает слишком долго, дал ему яд, чтобы не мучился.
"Но так случилось, - пишет Плутарх, - что яд подействовал как лекарство от неизвестной болезни, которой болел Ород, и вышел вместе с водой".
В результате, по словам Плутарха, Ороду полегчало. Тогда Фраат выбрал самый короткий и верный путь - задушил своего отца.
XLVI
Вернемся, однако, к Помпею и Катону, затем бросим взгляд в сторону Галлии и посмотрим, что там делает Цезарь.
Катон продолжал удивлять всех своей эксцентричностью, но имея массу привилегий, так и не смог стать консулом. Он выставил свою кандидатуру, но проиграл.
Впрочем, упоминать об этом вскользь нельзя - когда речь идет о таком человеке, как Катон, необходимо все же объяснить, почему его не избрали.
Вспомним, что говорил Катон Помпею о Цезаре. Необходимо также отметить, что Цезарь весьма серьезно отнесся к пророческим словам Катона. Только он один возвысился в эти столь тяжелые для всех времена. Благодаря удачному стечению обстоятельств он был избавлен от всех ничтожных интриг и схваток на Форуме, которые в течение шести лет только ослабляли Помпея; он был свободен от них и вел свою войну, серьезную и важную. Война требует честности и ответственности, она способна поднять человека до тех высот, которых он в силах достичь.
Кем был на Форуме Цезарь? Трибуном, менее популярным, чем Клодий, менее энергичным, чем Катилина, с менее безупречной репутацией, чем у братьев Гракхов.
К его магии славы, самой блистательной и ослепляющей из всех магий, добавлялись ловкость и изощренный подкуп - две важные составляющие деятельности Цезаря.
Катон, казалось, не замечал выдающихся побед, одержанных Цезарем в Галлии, он, скорее, пугался дороги, которую тот пробивал себе к Риму.
Для Катона существовал только один способ помешать наступлению Цезаря на Республику: быть самому избранным консулом в Риме, только тогда он мог бы противостоять Цезарю, императору Галлии.
И вот он выставил свою кандидатуру.
Он добился, чтобы Сенат издал декрет, согласно которому кандидаты должны были лично обращаться к народу, не поручая это никому другому.
Таким путем довольно трудно добиться успеха. Да и на деле Катон был кандидатом средней величины.
"С другой стороны, - пишет Плутарх с некоторой наивностью, - народ был недоволен, что его лишают обещанного жалованья".
Катону не удалось победить на этих выборах. В те времена в Риме существовал обычай: в случае провала на выборах проигравший должен был запереться в своем доме на несколько дней и провести эти дни с семьей и друзьями в печали и трауре.
Катон поступил иначе…
Жил тогда в Риме некто Фавоний, друг и последователь Катона; таковым, по словам Деметрия Фалерона, являлся Аполлодор для Сократа.
Не обращая внимания на поражение, Катон решил помочь Фавонию на выборах в эдилы, когда тот выставил свою кандидатуру без каких-либо шансов на успех. Заметив, что все подписи в выборных документах подделаны, причем одной рукой, Катон раскрыл подлог и, обратившись к трибунам, аннулировал выборы.
Фавоний позже был избран в эдилы. Во время своего правления он устроил ряд спектаклей, после которых дарил актерам венки из оливковых ветвей, как это делалось в Олимпии, а не золотые венки, как это было принято в Риме. В качестве даров он не выставлял дорогих вещей, но давал римлянам кружки с вином, свинину, инжир, огурцы, охапки хвороста, а грекам - лук-порей, салат-латук, репу и груши.
Греки, будучи людьми высокого духа, ели репу, лук-порей и посмеивались. Римляне, обладая крепким желудком, ели свинину, инжир и приговаривали:
- Странный все же человек этот Катон!
Благодаря этой странности в Риме вскоре вошли в моду игры Фавония. Народ начал собираться толпами, чтобы получить пучок лука или вязанку хвороста.
Катон же, вместо того, чтобы сидеть дома и скорбеть, сам возлагал венки из оливковых ветвей на головы певцам и лично раздавал лук и огурцы. Народ видел в нем торговца овощами. Находясь в толпе, Фавоний аплодировал Катону вместе со всеми.
В это самое время и произошли события, участниками которых были Милон и Клодий, вследствие чего Помпея временно назначили единоличным консулом.
Сначала Катон воспротивился этому назначению. Как известно, Катон всегда всему противился. Но тут два события наложились одно на другое и, по мнению Катона, должны были оказаться фатальными для свободы. Юлия, жена Помпея, умерла, как мы уже говорили; Красс потерпел поражение и был убит.
Смерть Юлии разрывала родственную связь между тестем и зятем - Юлия служила как бы связующими звеном между Цезарем и Помпеем.
Страх, который внушал Красс Цезарю и Помпею, заставлял придерживаться условий договора. Но, когда смерть унесла одного из потенциальных противников, который, если не гениальностью, то богатством своим мог бороться против любого из них, реальность стала такова: два соперника сошлись лицом к лицу, готовые наброситься друг на друга.
Но Катон не любил Помпея и ненавидел Цезаря. Катон не забыл, что Цезарь написал книгу "Против Катона", в которой обвинял его и за то, что он просеял через сито пепел своего брата, чтобы собрать золото, и за то, что уступил свою молодую жену Гортензию в надежде, что позже возьмет ее обратно состарившейся, но разбогатевшей, что в действительности Катон и сделал.
В ожидании событий Катон впал в апатию и безнадежность.
Чего же добивались Цезарь и Помпей, считавшие, что мир слишком тесен для них двоих?
Боги поделили мир между собой: Юпитеру - небо, Нептуну - море, Плутону - подземное царство - и после раздела успокоились, хотя и были всесильны. Этим же двоим, Цезарю и Помпею, не хватило при разделе Римской империи.
XLVII
Больше всего страшила Катона странная популярность, которой пользовался Цезарь в Риме, находясь так далеко от него. С востока шли вести о поражении Красса, с запада же поступали известия о все новых победах Цезаря. Так, однажды узнали, что Цезарь пошел против германцев, с которыми римляне были в мире, а затем - что он разгромил их, перебив около трех тысяч человек. Узнав эту новость, народ ликовал и потребовал публично вознести хвалу богам.
Катон же, напротив, возмутился, считая, что Цезарь совершил неправедный поступок, пойдя войной на народ, с которым римляне состояли в мире, и потребовал, чтобы Цезаря выдали германцам - пусть они делают с ним, что хотят. Необходимо принести жертву богам, отблагодарить их за то, что не вся армия заразилась безумием полководца, и примерно наказать его, чтобы не навлечь на себя гнев богов и чтобы на Рим не упала тень святотатства.
Само собой понятно, что предложение Катона было отвергнуто.
Находясь в далекой Галлии, Цезарь узнал о намерениях Катона и в одном из писем, адресованных Сенату, излил на него поток оскорблений и обвинений. В частности, речь шла о тех пресловутых реестрах, списках кипрских ценностей, один из которых утонул, а другой сгорел. Они, разумеется, стали главным аргументом в нападках Цезаря на Катона. Что же касается ненависти Катона к Помпею, то Цезарь делал следующее предположение: возможно, она вызвана тем, что Помпей отверг дочь Катона.
На эти обвинения Катон ответил, что пресловутые реестры мало что стоили сами по себе и, в конечном счете, неважно, утеряны они или нет. Но сам он за всю свою жизнь не получил от Республики ни лошади, ни солдата, ни корабля, хотя привез с Кипра больше всех золота и серебра, больше, чем Помпей после всех его войн вместе взятых, после всех его триумфов и после того, как он перебаламутил весь мир. Что же касается нежелания Помпея стать тестем Катона, то, напротив, это он, Катон, отказывается иметь такого зятя, и не потому, что считает Помпея недостойным породниться с ним, но потому, что считает принципы Помпея не соответствующими его принципам.
Назначенный единоличным консулом Помпей, как мы уже говорили, установил порядок и осудил Милона, несмотря на то, что Милон был его человеком и оказал ему много услуг, и не только ему, уничтожив Клодия. Покой и мир, изгнанные прежде из Рима, подобно Цезарю, вернулись, и вернулись с триумфом.
Цицерон называл консулат Помпея непрочным. К чему же, по его мнению, это могло привести? По меньшей мере - к диктатуре. Или к царствованию, что еще хуже.
Действительно, слово "царь" так возмущало римлян, что было бы настоящим безумием даже произносить его. Но под маской диктатуры оно не так сильно пугало и не так отталкивало. Еще была свежа в памяти диктатура Суллы, но диктатура Суллы была диктатурой аристократии, и весь нобилитет, особенно все патриции Рима, считали, что такая диктатура предпочтительнее трибунала братьев Гракхов или Клодия.
Отсюда и вывод: Помпей решил, что достаточно силен, чтобы предпринять попытку установить диктатуру. В Риме тайно распространялось мнение, будто Помпей в нынешнем своем положении не может совершить тех добрых дел, которые намеревался совершить, а также не в силах искоренить зло и насилие, которых все так страшатся.
Высказав все это, люди с сожалением покачивали головами, словно только что пришли к заключению, что другого выхода, кроме как принять самые решительные меры, нет, а затем добавляли:
- Сколь ни печально в этом сознаваться, но сейчас нужен диктатор.
Слова эти произносились повсюду, причем не только шепотом, но и вполголоса.
- Да, конечно, нужен диктатор! Диктатор просто необходим!
Затем добавляли:
- Если уж быть честными до конца, то только Помпей мог бы им стать.
Катон, подобно всем остальным, слышал эти разговоры и возвращался домой в полной ярости.
В конце концов нашелся человек, взявший на себя смелость сформулировать эту так называемую "необходимость" для Республики, - трибун Луций. Он публично предложил избрать Помпея диктатором.
Но тут Катон поднялся на трибуну и так сурово осудил его, что Луций едва не потерял кресло трибуна. Видя это поражение, выступили многие друзья Помпея, заявившие, что даже если бы Помпею и предложили диктатуру, то он, непременно, отказался бы.
- Прекрасно! - заметил Катон. - Вы говорите от себя лично или от имени Помпея?
- Мы говорим от имени Помпея, - ответили они.
- Хорошо, - сказал Катон. - У Помпея есть прекрасная возможность доказать свою искренность и преданность: у него достаточно власти и влияния, чтобы установить в Риме законность, поддержав выборы двух консулов.
Так и было доложено Помпею.
На другой день Помпей явился на Форум и обратился к народу:
- Граждане, я всегда получал все должности быстрее, чем на то надеялся и сдавал свои полномочия скорее, чем кто-либо ожидал. Чего хочет Катон? Я сделаю так, как он хочет!
Катон потребовал, чтобы с помощью Помпея были избраны два консула, по возможности, без каких-либо волнений.
Многие выставили свои кандидатуры. Избраны были Домиций и Мессала. Домиций был человеком, на которого столь часто и незаслуженно нападал Помпей и чей дом он окружил, когда тот был избран консулом вместе с Крассом.
Затем Помпей публично отказался от власти и удалился, точнее, сделал вид, что удалился, и замкнулся на проблемах своей частной жизни.
Отчего же столь внезапно возникло у него стремление к уединению?
Со смерти Юлии прошло два года, и Помпей снова влюбился. В кого же он влюбился? В прелестную женщину, очень известную в Риме - дочь Метелла Сципиона и вдову Публия Красса. Звали ее Корнелией.
Она, действительно, была очень красива, изысканна, начитанна, прекрасно разбиралась в литературе, хорошо знала музыку, играла на лире, однако это не помешало ей изучить еще и геометрию, а в свободное время читать философов. Она была той, кого в наше время во Франции называют "литературной женщиной", а в Англии - "синим чулком".
Брак этот озадачил всех мало-мальски думающих римлян. Помпею в то время было уже пятьдесят три года, а ей всего девятнадцать - возраст младшего из детей Помпея.
Республиканцы, осуждая его за это увлечение, твердили, что на сей раз Помпей пренебрег интересами государства и окончательно забыл о серьезности положения в Республике. При новых консулах волнения вспыхнули снова.
Чем же занимался Помпей во время бурных схваток на Форуме, которые разгорались там с такой же яростью, как и во времена Клодия с Милоном? Он, окруженный морем цветов, делал жертвоприношения и праздновал свою свадьбу.
За что же Катон подверг нападкам Помпея в бытность того консулом? Может, это больше было нужно Цицерону? Ведь в Риме все шло гладко, пока единоличным консулом был Помпей.
Но когда закончились полномочия Мессалы и Домиция - до конца срока они не продержались - все порядочные люди Рима придерживались мнения, что Помпей должен стать диктатором. Учтите, из-за того, что Катон все время находился в оппозиции, его считали не слишком надежным человеком.
Итак, Помпею предлагали диктатуру. Но вот на трибуну поднялся Бибул. Помните Бибула? Он был зятем Катона. Итак, Бибул поднялся на трибуну. Все ожидали яростных нападок на Помпея. Не тут-то было: Бибул предложил снова избрать Помпея единоличным консулом. Ему предоставлялась очень большая власть, почетная должность, однако он был ограничен в своих действиях существующими законами.
- Таким образом, - говорил Бибул, - Республика преодолеет хаос, а мы станем рабами лучшего из мужей.
В устах Бибула это мнение прозвучало несколько странно.
Тут поднялся Катон. Все полагали, что он начнет метать громы и молнии против всех и даже своего зятя, как это было всегда. Однако ничего подобного не случилось. К великому удивлению собравшихся, все услышали из уст Катона следующие слова, произнесенные в гробовой тишине:
- Лично я никогда не был противником этого предложения, но коль скоро оно сказано другим человеком, мне кажется, мы должны его поддержать. Предпочитаю любую власть безвластию и считаю, что лучше Помпея никто не сможет управлять государством при таком беспорядке.
Сенат, только и ждавший этих слов от Катона, тут же во всеуслышание поддержал его. И постановил, что Помпей избран единоличным консулом, что он должен править один, если же ему понадобится помощник, то пусть изберет его себе сам, но не раньше, чем через два месяца.
Помпей, воодушевленный тем, что нашел поддержку в человеке, которого всегда считал своим противником, пригласил Катона на частную беседу в саду. Катон пришел. Помпей вышел ему навстречу, обнял его, поблагодарил за поддержку и попросил помогать советами, а также считать себя человеком, разделяющим с ним власть.
Но Катон, неизменно гордый и надменный Катон, ответил на это в своем стиле: