- Я никому не служу и служить не собираюсь! Разве что сеньору, и то не знаю… теперь. Никому. Кроме… Господа.
- Это хорошо, христианин, что ты служишь Господу. Иначе ты не смог бы служить никакому благу.
Он говорил так спокойно, будто все было давным-давно решено. Как отец, который является к дочери сообщить ей, что она выходит замуж. Или военачальник, который говорит солдату, что тот отныне подчиняется другому командиру. Или…
- Но я… не хочу, - прошептал Ален, подавленный чувством рока, таким сильным, что если бы он стоял, то наверняка зашатался бы в поисках опоры.
- Чего же ты хочешь, христианин?..
- Я… не знаю. Жить. Просто жить, как все люди… Иметь любовь и радость… И чтобы мой брат был жив.
- Ты сам знаешь, что это невозможно.
Он и впрямь знал, знал давно, и все время скрывал от себя эту истину - что ему никогда не видать просто жизни. Он не помнил, что и когда было сказано, что повернуло его путь прочь из этой колеи - и даже сейчас не хотел сознаваться, что некогда сделал выбор сам. Сознаться - значит, признать. Но ему нужен был брат.
- Почему… невозможно?.. Разве я проклят?..
- Можно сказать и так, христианин (бледный рыцарь произносил это слово - chrestien - так, будто это было имя собственное. Будто не было у Алена иного имени). А можно сказать и иначе - благословлен. Говори - отмечен, но никто не бывает отмечен вопреки собственному желанию.
- Я… такого не хотел. (Впрямь ли? Не лжешь ли?) Я хотел… чтобы мой брат был жив. Это оно, - внезапная мысль словно подбросила его, и он едва не вскочил на ноги, - сделало так? Из-за этой штуки я остался один?..
- У каждого своя дорога, и каждый из нас ведом с любовью. Твоему брату сейчас было лучше уйти. И для тебя было лучше, что он ушел. С ним все хорошо.
- Тогда… - Ален задохнулся и не договорил. Он вынес изо всей речи рыцаря только одну истину - Этьенета отрезало от него смертью, потому что ничем другим не могло отрезать. Потому что он, Ален, не нужный теперь себе самому, нужен кому-то другому, и этот кто-то ревнив, он хочет забрать свое целиком. Делиться с маленьким Этьенчиком? Нет. Ни с кем и никогда. Прочь с дороги!
Ален хотел сказать что-то очень яростное, но не смог. Он в самом деле не смог, у него попросту не повернулся язык оскорбить то, чему он даже не знал названия - и теперь просто заплакал злыми слезами, бросившись лицом на скамью. Рыцарь не утешал его, не говорил ничего, и может, то было и правильно. Потом, когда рыдания сами собой стали тише, он тронул юношу за плечо. Тот дернулся, раздираемый слишком многими чувствами, чтобы ответить хоть что-нибудь. Он и сам не мог бы сказать, что происходит. Будто погружаешься - быстро, наискось - в ледяную обжигающую воду, но желаешь во всем мире только одного - коснуться дна. Вот, я и спятил, а может, умираю, потому что так не бывает с живыми людьми, - почти блаженно подумал Ален, поднимая от скамьи мокрое лицо, не стыдясь уже ничего. Рыцарь сидел рядом и пытливо смотрел. Края губ его чуть поднялись - он улыбнулся. Алена продрала дрожь.
- Постойте… мессир… - сказать быстрее, поймать этот сон за хвост, пока тот не распался - растекся - ускользнул в темноту… - ночная река, белый город, темный берег. Тот берег. Там стоял рыцарь в белой котте. Это… были не вы?
- Нет, - совершенно спокойно, будто только и ждал этого вопроса, отвечал седоволосый человек. Ален внезапно понял, что тот очень стар. Нет, стар - не то слово. Просто родился очень давно. - Нет, я никогда не стоял в дозоре на берегу реки.
Ален почувствовал бешеную усталость, навалившуюся на него, как огромный пласт снега, упавший с крыши. Он посмотрел на крест - безо всякого выражения, просто посмотрел, перекрестился (наверно, перед сном). Рыцарь поднял свой белый плащ (и не обратился во прах от крестного знамения - но протянул длинные, легкие руки накрыть Алена шерстяной тканью.) И накрыл. Кажется, он меня жалеет, да, должно быть, это жалость, потому что я не знаю другого названия для такого взгляда. И для такого прикосновения
Рыцарь поцеловал лежащего в лоб, и губы его были сухими и теплыми.
- И что я теперь… должен делать?..
- Будет видно, chrestien. Спи, а завтра я выведу тебя на дорогу.
- Я… узнаю правду? Если уж так, я хочу ее знать.
- Я не отвечаю на такие вопросы. Спи спокойно, chrestien.
- И еще… я хочу вернуться домой.
- Да.
…Он проснулся, когда утренние лучи пронизывали лес насквозь. Птицы голосили, лес просто-таки звенел их трелями; судя по солнцу, было где-то около полудня.
Ален встал, и сухая листва, в которой он спал, посыпалась с одежды во все стороны. Откуда ее столько, успел подумать он - и откуда я здесь?.. Он посмотрел вокруг, на постель из зеленого мха, все еще сохранявшего теплые впадины от его тела. На круглый хлеб и кожаную флягу, лежавшие на мху.
Потом сел, поджав под себя ноги, и начал есть. Вино оказалось воистину прекрасным, и фляжка опустела очень быстро. Ален положил ее на землю, откуда взял. Было около полудня, а какого дня - он не знал. Точно не знал даже, какого года. Зато вот место оказалось знакомо, и знакомо прекрасно - этим лесом они раз сто проезжали с Анри и его рыцарями на охоту или просто по делам. До графского замка отсюда часа два пути, не больше. А до широкой конной дороги - пять минут.
Ален потянулся; чувствовал он себя прекрасно, только предметы будто бы утратили прежнюю безупречную четкость очертаний. И смотреть на солнечные, косо падающие сверху лучи было слегка неприятно, глаза слезились. Ален чуть сощурился, и стало легче. Раздирая спутанные во сне волосы гребнем (война войной, смерти смертями, но не пришел еще тот день, когда он перестал бы носить гребень в поясном кошельке или в голенище сапога), он поймал себя на том, что тихонько напевает простенькую крестовую песню. Про Место Омовения.
Через час с небольшим он заступил дорогу скачущим сине-золотым охотникам. И когда старший из них, высокий и золотоволосый, осаживая крупного испанского коня, с гневно-веселым возгласом развернулся к нему, юноша поклонился коротко, отвечая на изумленную улыбку узнаванья:
- Добрый день, мой сеньор… вот, я вернулся. Если я вам еще нужен.
Конец 1 части.
© Copyright Дубинин Антон О.П. (chretien@mail.ru)
Примечания
1
Вот так, минуя двор и сад,
И мост, и брод, скачу я вдаль,
Влеком вперед, из года в год,
Пока не отыщу Грааль.(пер. С. Лихачевой)
2
"Всякий, кто последует теперь за Людовиком, может не бояться ада, потому что душа его будет в раю с ангелами Господа нашего".
3
Право убежища (у алтаря). (лат.)
4
За море (старофр.), идиома, обозначающая конкретно поход в Палестину.
5
"Рыцари, счастливы вы, что Господь Бог воззвал к вам о помощи против турок и альморавидов, которые совершили против Него такие бесчестные дела".
6
Далекой любви (окситанск.)
7
"Деяния Бога через французов", хроника I Крестового Похода, Гиберт Ножанский.
8
"Чрезмерно красивая" (лат.)
9
Mare - море, mors - смерть (лат).
10
Либо хорошо, либо ничего (лат).
11
Агнец Божий, помилуй нас. (лат).
12
В 1137 г. король Луи Шестой издал указ о том, что всех простолюдинов, носящих рыцарское звание, следует торжественно лишить шпор. На куче навоза. Кое-где этому указу, возможно, даже последовали.
13
Этого философа, кстати, звали Диоген Лаэртский.
14
Из глубин взываю к Тебе, Господи (лат.)
15
Chrestien - старофр., = фр. "chrИtien".