Новая мебель со вчерашнего дня у меня в кабинете . Чтобы в срок уплатить, взял взаймы у М... 5 червонцев.
Сегодня вечером были М[итя] Ст[онов] и Гайд[овский] , приглашали сотрудничать в журнале "Город и деревня" . Потом Андрей . Он читал мою "Дьяволиаду". Говорил, что у меня новый жанр и редкая стремительная фабула.
* * *
На выставке горел только павильон Моссельпрома и быстро был потушен. Полагаю, что это несомненный поджог.
6 ноября (24-го октября). Вторник. Вечер.
Недавно ушел от меня Коля Г[ладыревский], он лечит меня. После его ухода я прочел плохо написанную, бездарную книгу Мих. Чехова о его великом брате. И читаю мастерскую книгу Горького "Мои университеты".
Теперь я полон размышления и ясно как-то стал понимать - нужно мне бросить смеяться. Кроме того - в литературе вся моя жизнь. Ни к какой медицине я никогда больше не вернусь. Несимпатичен мне Горький как человек, но какой это огромный, сильный писатель и какие страшные и важные вещи говорит он о писателе.
Сегодня, часов около пяти, я был у Лежнева , и он сообщил мне две важные вещи: во-первых, о том, что мой рассказ "Псалом" (в "Накануне") великолепен, "как миниатюра" ("я бы его напечатал"), и 2-е, что "Нак[ануне]" всеми презираемо и ненавидимо. Это меня не страшит. Страшат меня мои 32 года и брошенные на медицину годы, болезни и слабость. У меня за ухом дурацкая опухоль [.....] уже два раза оперированная. Из Киева писали начать рентгенотерапию. Теперь я боюсь злокачественного развития.
Боюсь, что шалая, обидная, слепая болезнь прервет мою работу. Если не прервет, я сделаю лучше, чем "Псалом".
* * *
Я буду учиться теперь. Не может быть, чтобы голос, тревожащий сейчас меня, не был вещим. Не может быть. Ничем иным я быть не могу, я могу быть одним - писателем.
Посмотрим же и будем учиться, будем молчать.
1924 год
8-го января.
Сегодня в газетах: бюллетень о состоянии здоровья Л.Д. Троцкого .
Начинается словами: "Л.Д. Троцкий 5-го ноября прошлого года болел инфлуэнцией...", кончается: "отпуск с полным освобождением от всяких обязанностей, на срок не менее 2-х месяцев". Комментарии к этому историческому бюллетеню излишни.
Итак, 8-го января 1924 г. Троцкого выставили. Что будет с Россией , знает один Бог. Пусть он ей поможет!
Сегодня вечер у Бориса. Мы только что вернулись с женой. Было очень весело. Я пил вино, и сердце мое не болит.
Червонец - 3,6 миллиардов...
22-го января 1924 года. 9-го января 1924 г. по стар[ому] стилю.
Сейчас только что (пять с половиною часов вечера) Семка сообщил, что Ленин скончался . Об этом, по его словам, есть официальное сообщение.
25-го февраля 1924 г. Понедельник.
Сегодня вечером получил от Петра Никаноровича свежий номер "Недра". В нем моя повесть "Дьяволиада". Это было во время чтения моего - я читал куски из "Белой гвардии" у Веры Оскаровны 3.
По-видимому, и в этом кружке производило впечатление. В[ера] О[скаровна] просила продолжать у нее же.
* * *
Итак, впервые я напечатан не на газетных листах и не в тонких журналах, а в книге-альманахе. Да-с. Скольких мучений стоит! Скольких?
"Записки на манжетах" похоронены.
15 апреля. Вторник.
Злобой дня до сих пор является присланная неделю назад телеграмма Пуанкаре, присланная советскому правительству. В этой телеграмме Пуанкаре позволил себе вмешаться в судебное разбирательство по делу Киевского областного "центра действия" (контрреволюционная организация) и серьезно просит не выносить смертных приговоров.
В газетах приводятся ответы и отклики па эту телеграмму киевских и иных профессоров. Тон их холуйский. Происхождение их понятно.
В газетах травля проф. Головина (офтальмолога) - он в обществе офтальмологов ухитрился произнести черносотенную речь.
Сегодня в "Г[удке]" кино снимало сотрудников. Я ушел, потому что мне не хочется сниматься.
В Москве многочисленные аресты лиц с "хорошими" фамилиями. Вновь высылки. Был сегодня Д. К[исельгоф]. Тот, по обыкновению, полон фантастическими слухами. Говорит, что будто по Москве ходит манифест Николая Николаевича . Черт бы взял всех Романовых! Их не хватало .
* * *
Идет кампания перевыборов правлений жилищных товариществ (буржуев выкинуть, заменить рабочими). Единственный дом, где этого нельзя сделать - наш. В правлении ни одного буржуя. Заменять некого.
* * *
Весна трудная, холодная. До сих пор мало солнца.
16 апреля. Среда. Ночь.
Только что вернулся из Благородного Собрания (ныне дом Союзов), где было открытие съезда железнодорожников. Вся редакция "Гудка", за очень немногими исключениями, там. Я в числе прочих назначен править стенограмму.
В круглом зале, отделенном портьерой от Колонного зала, бил треск машинок, свет люстр, где в белых матовых шарах горят электрические лампы. Калинин, картавящий и сутуловатый, в синей блузе, выходил, что-то говорил. При свете ослепительных киноламп вели киносъемку во всех направлениях.
После первого заседания был концерт. Танцевал Мордкин и балерина Кригер . Мордкин красив, кокетлив. Пели артисты Большого театра. Пел в числе других Викторов - еврей - драматический тенор с отвратительным, пронзительным, но громадным голосом. И пел некий Головин , баритон из Большого театра. Оказывается, он бывший дьякон из Ставрополя. Явился в Ставропольскую оперу и через три месяца пел Демона, а через год-полтора оказался в Большом. Голос его бесподобен.
17 апреля. Четверг.
В 7 ½ часов вечера на съезде появился Зиновьев. Он быстро прошел круглый зал, с наигранной скромностью справляясь, где раздеться, прошел в комнату президиума, там разделся и поднялся на трибуну. Его встретили аплодисментами, прервавшими предыдущего оратора, который что-то мямлил. Опять засветили юпитера и его снимали. Возможно, что в фокус попал и я.
Он говорил долго, часть его речи я слышал. Говорил он о международном положении, причем ругал Макдональда , а английских банкиров называл торгашами. Речь его интересна. Говорит он с шуточками, рассчитанными на вкус этой аудитории.
Одет в пиджачок, похож на скрипача из оркестра. Голос тонкий, шепелявит, мало заметен акцент.
* * *
Из его речи можно понять одно: по-видимому, теперешняя конференция в Лондоне сорвется . Англичане требуют реституции собственности, отнятой у иностранцев, независимых судов, отказа от пропаганды.
21-го [июля]. Понедельник.
Появились медные пятаки. Появились полтинники. Тщетно пытался их "копить". Расходятся, и ничего с ними не сделаешь! Вообще прилив серебра, в особенности это заметно в магазинах Моссельпрома - там дают в сдачу много серебра.
Вечером, по обыкновению, был у Любови Евгеньевны и "Деиньки" . Сегодня говорили по-русски - и о всякой чепухе. Ушел я под дождем грустный и как бы бездомный.
* * *
Приехали из Самары И[льф] и Ю[рий] О[леша]. В Самаре два трамвая. На одном надпись "Площадь Революции - тюрьма", на другом - "Площадь Советская - тюрьма". Что-то в этом роде. Словом, все дороги ведут в Рим!
В Одессе барышню спросили:
- Подвергались ли вы вычистке?
Она ответила:
- Я девица.
С Ол[ешей] все-таки интересно болтать. Он едок, остроумен.
25 июля. Пятница.
Ну и выдался денек! Утро провел дома, писал фельетон для "Красного перца". А затем началось то, что приходится проделывать изо дня в день, не видя впереди никакого просвета - бегать по редакциям в поисках денег. Был у наглейшего Фурмана, представителя газеты "Заря Востока" . Оттуда мне вернули два фельетона.
Больших трудов стоило у Фурмана забрать назад рукопись - не хотел отдавать, т.к. за мною 20 рублей. Пришлось написать ему расписку, что верну эти деньги не позже 30-го числа. Дальше: один из этих фельетонов и тот, что утром написал, сдал в "Красный перец". Уверен, что забракуют. Дальше: вечером Свэн забраковал фельетон в "Занозе". Был я у него на квартире и кой-как удалось у него получить записку на 20 рублей, на завтра. Кошмарное существование.
В довершение всего днем позвонил Лежневу по телефону, узнал, что с Каганским пока можно и не вести переговоров относительно выпуска "Белой гвардии" отдельной книгой, т. к. у того денег пока нет. Это новый сюрприз. Вот тогда не взял 30 червонцев, теперь могу каяться. Уверен, что "Гвардия" останется у меня на руках.
Словом - черт знает, что такое.
Поздно, около 12, был у Л[юбови] Е[вгеньевны].
2 августа. Суббота.
Вчера получилось известие, что в экипаж Калинина (он был в провинции где-то) ударила молния. Кучер убит, Калинин совершенно невредим .
Сегодня состоялась демонстрация по случаю десятилетия "империалистической" войны. Я не был. Возвращаясь из "Гудка", видел, как к Страстной площади шли служащие милиции в форме и штатские. Впереди оркестр. Распоряжались порядком верховые в кепках, с красными нарукавниками - повязками. Двух видел - у обоих из-под задравшихся брюк торчат завязки подштанников.
* * *
Лавочник Ярославцев выпустил, наконец, свой альманах "Возрождение". В нем 1 часть "Записок на манжетах", сильно искаженная цензурой.
* * *
С. рассказывал, что полк ГПУ ушел на демонстрацию с оркестром, который играл "Эти девушки все обожают".
4-го августа. Понедельник.