Каганский (и другие лица) полным темпом приступили к спекуляции моим литературным именем и поставили меня в тягостнейшее положение. В этом смысле мне необходимо быть в Берлине.
В Париж еду, чтобы вести переговоры с Театром Mathurins (постановка "Дней Трубиных"), вести переговоры с Société des auteurs dramatiques , в которое я вступил.
Прошу отпустить со мной жену, которая будет при мне переводчиком. Без нее мне будет крайне трудно выполнить все мои дела (не говорю по-немецки).
В Париже намерен изучать город, обдумать план постановки пьесы "Бег", принятой ныне в Московский Художественный Театр (действие V "Бега" в Париже происходит)
Поездка не должна занять ни в коем случае более 2-х месяцев, после которых мне необходимо быть в Москве (постановка "Бега").
Надеюсь, что мне не будет отказано в разрешении съездить по этим важным и добросовестно изложенным здесь делам.
М. Булгаков
21/II 1928 г.
Москва Больш. Пироговская 35/а кв. 6.
Телеф.- 2-03-27
P.S. Отказ в разрешении на поездку поставит меня в тяжелейшие условия для дальнейшей драматургической работы.
М.А. Булгаков ― Н.А. Булгаковой-Земской
3/III. 28
Обещаю читать "Бег" (скоро) .
М.Б.
"Письмо М.А. Булгакова"
16 марта 1928 г.
Я, Михаил Афанасьевич Булгаков - автор пьесы "Дни Турбиных", прошу огласить следующее:
В газете "Дни", в конце февраля 1928 года, под заголовком "Дело М.Булгакова" появилось письмо в редакцию Захара Леонтьевича Каганского .
3.Л. Каганский сообщает, что он пьесу "Дни Турбиных" получил от М. Булгакова через его уполномоченного.
Я - М. Булгаков - извещаю всех, что, во-первых, у меня нет и не было никакого уполномоченного. Во-вторых, ни через какого уполномоченного ни одной из моих пьес я г. З. Каганскому не передавал, и, даже будь у меня уполномоченный, ни в коем случае именно г. З. Каганскому не передал бы.
Г-н 3. Каганский пишет, что он выдал определенный аванс уполномоченному М. Булгакова, а я - М. Булгаков - сообщаю, что никакого аванса г. З. Каганский ни мне, ни уполномоченному не выдавал.
Г-н 3. Каганский пишет, что он взял на себя обязательство платить мне - М. Булгакову. Я - М. Булгаков - сообщаю, что никакого обязательства г. З. Каганский не брал на себя, а если и взял перед не существующим в природе уполномоченным, то блестяще его (обязательство) не выполнил - ни одной копейки за пьесу "Дни Турбиных" ко мне от г. З. Каганского не поступало и не поступает.
Кроме того, я сообщаю, что в заголовке письма г. 3. Каганского есть неточность: это не "Дело М. Булгакова", а "Дело З. Каганского".
И дело это заключается в следующем:
Г-н 3. Каганский ухитрился без моего ведома достать в России один из первых вариантов пьесы "Дни Турбиных" и выпустить его в переводе на немецкий язык в Берлине, снабдив издание ложной пометкой "Авторизованный перевод". Затем г. З. Каганский, не имея на то никаких прав, приступил к закреплению за собой "Дней Турбиных" не только в Европе, но и в Америке и к извлечению прибылей из героев пьесы М. Булгакова.
Когда я, М. Булгаков, которому г. З. Каганский своими действиями причинил ущерб и крупные неприятности, приступил к извлечению из рук г. З. Каганского моей собственной пьесы, г. З. Каганский, в расчете на то, что Булгакову трудно будет дотянуться до Каганского из Москвы, напечатал ложное сообщение о том, что он якобы приобрел "Дни Турбиных" вместе с романом "Белая гвардия" у М. Булгакова (газета "Дни", в январе 1928 г.).
После опровержения М. Булгакова г.З. Каганский в газете "Дни" напечатал уже иное ложное сообщение, именно, что он якобы получил "Дни Турбиных" через уполномоченного М. Булгакова.
Мне неизвестно, что напечатает г. З. Каганский в третий раз, но мне хорошо известно, и об этом я считаю долгом предупредить всех, что прежде чем читать (или печатать) письма г. З. Каганского, к ним следует отнестись с сугубой осторожностью.
Итак, вторично сообщаю, что ни на роман "Белую гвардию", ни на пьесу "Дни Турбиных" З. Л. Каганский прав не имеет.
Г-на З. Каганского я привлекаю к ответственности .
Михаил Афанасьевич Булгаков.
Москва, Б. Пироговская 35-6, кв, 6.
16-го марта 1928 г.
Собственноручную подпись члена Драмсоюза, драматурга Михаила Афанасьевича Булгакова Драмсоюз удостоверяет
Уполномоченный Общества И. Стрельников.
М.А. Булгаков - Е.И. Замятину
Москва, 12 апреля 1928 г.
Дорогие Людмила Николаевна и Евгении Иванович! Москва встретила меня кисло , и прежде всего я захворал. Тем не менее Канторовича я постараюсь найти. В тоске покидая Ваш очаровательный город, не то у Вас, не то у Николая Эрнестовича на вешалке забыл свой шарф (двухцветный - лиловый с черным). Пришлите мне его! Передайте всем привет от меня! Желаю Вам весело провести праздники .
Ваш М. Булгаков.
Москва, Б. Пироговская 35-а, кв. 6, телеф. 2-03-27.
P.S. Москва - противная.
М.А. Булгаков ― Е.И. Замятину
Гудермес (на Кавказе)22 апреля 1928 г.
Дорогой Евгений Иванович!
Поручение Ваше выполнил, - говорил с Канторовичем. Он еще не получил роман Эренбурга, обещал Вам его послать по получении.
Совершенно больной еду в Тифлис. Привет Людмиле Николаевне.
Ваш М. Булгаков.
М.А. Булгаков ― Ягоде Г. Г.
Заместителю Председателя Коллегии ОГПУ Т. Ягоде
литератора
Михаила Афанасьевича
Булгакова
Заявление
Так как мне по ходу моих литературных работ необходимо перечитать мои дневники, взятые у меня при обыске в мае 1926 года, я обратился к Алексею Максимовичу Горькому с просьбой ходатайствовать перед ОГПУ о возвращении мне моих рукописей, содержащих крайне ценное лично для меня отражение моего настроения в прошедшие годы (1921―1925) .
Алексей Максимович дал мне знать, что ходатайство его успехом увенчалось, и рукописи я получу .
Но вопрос о возвращении почему-то затянулся.
Я прошу ОГПУ дать ход этому моему заявлению и дневники мои мне возвратить.
М. Булгаков.
[Лето 1928 г.]
М.А. Булгаков ― Н.А. Булгаковой-Земской
(Из Москвы, в Каширу)
Дорогая Надя!
Маруся просила сообщить Насте , что в союзе ее не отмечают, нужно быть лично! Пусть Настя сама приедет на отметку!
Твой Михаил.
Привет!
26/VI―1928 г.
М.А. Булгаков ― Л.Е. Булгаковой-Белозерской
18 августа. Конотоп
Дорогой Топсон . Еду благоплучно, и доволен, что вижу Украину. Только голодно в этом поезде зверски. Питаюсь чаем и видами. В купе я один и очень доволен, что можно писать. Привет домашним, в том числе и котам. Надеюсь, что к моему приезду второго уже не будет (продай его в рабство). Тиш, тиш, тиш. Твой М.
18 августа 28 г. под Киевом.
Дорогой Топсон, я начинаю верить в свою звезду: погода испортилась!
Твой М.
Тиш, тиш, тиш!
Как тянет земля, на которой человек родился.
19 авг. Я в Одессе, гостиница "Империаль".
М.
13 октября 28 г. За Харьковом.
Дорогой Любан, я проснулся от предчувствия под Белгородом. И точно: в Белгороде мой международный вагон выкинули к черту, т. к. треснул в нем болт. И я еду в другом не международном вагоне. Всю ночь испортили...
М.А. Булгаков ― Марилу
[19 сентября 1928 года]
Глубокоуважаемый господин директор!
Так как мое последнее драматическое произведение "Бег" (Der Lauf) еще не разрешен к постановке в России, я не могу до получения разрешения иностранного отдела Главлита это произведение послать за границу.
Между тем я узнал, что мое произведение. "Бег" без моего ведома кем-то через границу переправлено и что некто за границей пытается продать это произведение.
В связи с этим я прошу Вашу фирму, если это только возможно, взять на себя охрану моих прав.
В случае, если я получу разрешение на постановку в России моей новой пьесы "Бег", я Вам тотчас перешлю.
М. Булгаков.
М.А. Булгаков ― Е. И. Замятину
Москва, 27 сентября 1928 г.
Дорогой Евгений Иванович!
На этот раз я задержал ответ на Ваше письмо именно потому, что хотел как можно скорее на него ответить.
К тем семи страницам "Премьеры" , что лежали без движения в первом ящике, я за две недели приписал еще 13. И все 20 убористых страниц, выправив предварительно на них ошибки, вчера спалил в той печке, возле которой вы не раз сидели у меня.
И хорошо, что вовремя опомнился.
При живых людях, окружающих меня, о направлении в печать этого опуса речи быть не может.
Хорошо, что не послал. Вы меня извините за то, что я не выполнил обещания, я в этом уверен, если я скажу, что все равно не напечатали бы ни в коем случае.
Не будет "Премьеры"!
Вообще упражнения в области изящной словесности, по-видимому, закончились.
Плохо не это, однако, а то, что я деловую переписку запустил.
Человек разрушен.
К той любви, которую я испытываю к Вам, после Вашего поздравления присоединилось чувство ужаса (благоговейного) .
Вы поздравили меня за две недели до разрешения "Багрового острова" .
Значит, Вы пророк.
Что касается этого разрешения, то не знаю, что сказать. Написал "Бег". Представлен .
А разрешен "Б[агровый] остров".
Мистика.
Кто? Что? Почему? Зачем?
Густейший туман окутывает мозги.
Я надеюсь, что Вы не лишите меня Ваших молитв!
А равно также привет Людмиле Николаевне!
Старичок гостил у нас .
Вспоминали поездку на взморье. Ах, Ленинград, восхитительный город!
Ваш М. Булгаков.
Вы не думайте, Евгений Иванович!
Б. Пироговская 35-а, кв. 6.
М.А. Булгаков ― Н.А. Булгаковой-Земской
8/Х. 1928 г.
Дорогая Надя!
Насчет билетов. Я устрою и дам тебе знать через Любашу. Я не забыл!
Равно также и насчет денег для Коли .
Твой Михаил.
М.А. Булгаков ― Издательству Ладыжникова
(Из Москвы в Берлин)
В Издательство Ладыжникова
в Берлине 8-го октября 1928 г.
Настоящим письмом разрешаю Издательству Ladyschnikowa перевод на немецкий язык моей пьесы "Зойкина квартира", включение этой пьесы в число пьес этого издательства и охрану моих авторских интересов на условиях, указанных в письме Издательства Ladyschnikowa от 3-го октября 1928 года.
Сообщаю, что ни г. Лившицу, ни г. Каганскому никаких прав на эту пьесу я не предоставлял. Пьеса в печати в России не появлялась.
Согласен на то, чтобы Издательство Ладыжникова возбудило судебное преследование против лиц, незаконно пользующихся моим произведением "Зойкина квартира", на условиях, что Издательство Ладыжникова, как оно сообщало в письме от 3-го октября 1928 года, примет судебные издержки на себя.
Нотариальную доверенность вышлю Вам, как только она будет готова .