Дорогой Костя, не откажи исполнить следующее. В средних числах февраля (15-20-25-го) зайди на Неглинную улицу, д. № 9 Тео. Репертуарная секция Бюро жюри конкурса пьес о Парижской коммуне. Справься, получена ли 3-актная пьеса "Парижские коммунары" под девизом "Свободному богу искусства" (пьесы идут на конкурс под девизом с фамилиями, запечатанными в конверт, т(ак) ч(то) фамилию называть не нужно). 25-го/II объявление результатов. Если она провалилась (в чем не сомневаюсь), постарайся получить ее обратно и сохрани. Если она не получена, узнай, не продлен ли срок присылки.
Проклятая "Самооборона" и "Турбины" лежат сейчас в том же "Тео", о них я прямо и справляться боюсь. Кто-то там с маху нашел, что "Самооборона" "вредная" ... Отзыв этот, конечно, ерундовый, но неприятный, жаль, что я ее, "вредную" "Самооборону", туда послал.
Если бы ты о них навел справку и забрал бы и "Турбиных" и "Сам[оборону]"), обязал бы меня очень.
Справку о них нужно навести у Басалыги (заведующ. Цут Тео) или у Мейерхольда. Сделай умненько...
Эти пьесы ("Сам [оборону]" и "Турб[иных]") привез в Москву Давид Аронович Черномордик, заведующий подотделом искусств здесь. Наведи справку и забери их.
И так я поживаю.
За письменным столом, заваленным рукописями... Ночью иногда перечитываю свои раньше напечатанные рассказы (в газетах! в газетах!) и думаю: где же сборник? Где имя? Где утраченные годы?
Я упорно работаю.
Пишу роман, единственная за все это время продуманная вещь. Но печаль опять: ведь это индивидуальное творчество, а сейчас идет совсем другое.
Поживаю за кулисами, все актеры мне знакомые друзья и приятели, черт бы их всех взял!
Тася служит на сцене выходной актрисой. Сейчас их труппу расформировали, и она без дела.
Я живу в скверной комнате на Слепцовской улице д. №9, кв. 2. Жил в хорошей, имел письменный стол, теперь не имею и пишу при керосиновой лампе.
Как одет, что ем... не стоит писать...
Что дальше?
Уеду из Владикавказа весной или летом.
Куда?
Маловероятно, но возможно, что летом буду в Москве.
Стремлюсь далеко...
Жду твоего письма с нетерпением. Напиши подробно. Где и как живешь. Узнай у дяди Коли, целы ли мои вещи. Кстати напиши, жив ли Таськин браслет? Скажи дяде Коле, что и я и Тася часто вспоминаем его тепло, интересуемся, как он живет. Если он спросит [...] его не могу.
На случай, если придется менять квартиру, посылаю такой адрес: Владикавказ Почта до востребования Михаилу Афанасьевичу Булгакову.
По этому адресу, без изменений в нем.
Целую тебя Михаил.
Как образчик своей славной и замечательной деятельности прилагаю одну из бесчисленных моих афиш. На память, на случай, если не встретимся.
Жду письма. (Тео! Зайди!)
М.А. Булгаков ― К.П. Булгакову
1921 года 16 февраля (Из Владикавказа в Москву)
Дорогой Костя,
я послал тебе недавно заказное письмо.
Будь добр, узнай на Неглинной № 9 в репертуарной секции Тео в бюро конкурсов пьес о Парижской коммуне, дошла ли туда пьеса в 3 актах "Парижские коммунары", посланная ценным пакетом, под девизом "Свободному богу искусства", и какая судьба ее постигла. Я тщетно пишу в Киев и никакого ответа не получаю. Прошу тебя (может, из Москвы лучше сообщение), напиши моей маме следующее (кстати, ее адреса нового я не знаю, пишу на Андреевский спуск ).
У меня в №13 в письменном столе остались две важных для меня рукописи: "Наброски Земского врача" и "Недуг" (набросок) и целиком на машинке "Первый цвет". Все эти три вещи для меня очень важны. Попроси их, если только, конечно, цел мой письменный стол, их сохранить. Сейчас я пишу большой роман по канве "Недуга". Если пропали рукописи, то хоть, может быть, можно узнать, когда и кто их взял.
Еще прошу тебя, узнай, пожалуйста, срочно сообщи, есть ли в Москве частные издательства и их адреса.
Сообщи мне, целы ли мои вещи и Т(асин) браслет.
Во Влад(икавказе) я попал в положение "ни взад ни вперед". Мои скитания далеко не кончены. Весной я должен ехать или в Москву (м(ожет) б(ыть) очень скоро), или на Черное море, или еще куда-нибудь... Сообщи мне, есть ли у тебя возможность мне перебыть немного, если мне придется побывать в Москве.
Адрес: Владикавказ Почта до востребования М.А. Булгакову или Владикавказ Областной подотдел искусств Мих. Аф. Булгакову (без изменений и дополнений).
Твой Михаил.
М.А. Булгаков ― Н.А. Булгаковой-Земской
(Из Владикавказа в Москву)
На случай, если я уеду далеко и надолго, прошу тебя о следующем: в Киеве у меня остались кой-какие рукописи - "Первый цвет", "Зеленый змий", а в особенности важный для меня черновик "Недуг". Я просил маму в письме сохранить их. Я полагаю, что ты осядешь в Москве прочно. Выпиши из Киева эти рукописи, сосредоточь их в своих руках и вместе с "Сам." и "Турб." в печку. Убедительно прошу об этом.
* * *
Колеблюсь, стоит ли соваться с программой "Турбиных" в Союз. С одной стороны, они шли с боем четыре раза, а с другой стороны - слабовато. Это не драма, а эпизод. Забери их из "Маски" и прочти. На твой вкус. А с "Парижск(ими)" так: если отыщутся, дай на отзыв. Поставят - прекрасно. Нет? - в печку . В случае каких-либо перемен, если будешь чувствовать, что они не ко времени (понимаешь?), забери их из "Маски" немедленно.
* * *
Тася со мной. Она служит на выходах в 1-м Советском Владикавк. театре, учится балету.
Ей писать так: Владикавказ П/отдел Искусств артистке Т.Н. Булгаковой-Михайловой.
Она просит тебя пересмотреть вещи в ящике, не поела ли их моль. О браслете знает Константин. Передай ему (не браслету, а Константину) мой привет. Проси писать. Мужу, дяде Коле, всем привет.
Напиши, где Лиля?
Целую тебя.
Любящий Михаил.
P.S. Вот досада с "Парижскими". Первый акт можно грандиозно поставить на большой сцене. Пойду завтра смотреть во 2-м акте моего мальчика Анатоля Шоннара. Изумительно его играет здесь молодая актриса Ларина.
Мой Анатоль - мой отдых в моих нерадостных днях.
Жалею, что не могу послать тебе некоторые из моих рассказов и фельетонов, которые печатались в газетах. Некоторые из них в одном экземпляре.
Посылаю кой-какие вырезки и программы. Может, пригодятся при заявлении . (...) Если я уеду и не увидимся, - на память обо мне.
М.А. Булгаков ― В.А. Булгаковой
26 апреля 1921 (Из Владикавказа в Киев)
Дорогая Вера,
большое спасибо тебе за твое обстоятельное письмо. Рад, что узнал о некоторых знакомых. Если будешь иметь известие о Коле Сынг(аевском) , прошу тебя немедленно мне написать о нем.
Теперь уже, вероятно, ты имеешь известия от Нади. Она в Москве с мужем. Ребенок ее умер. Адрес ее - на дядю Колю.
* * *
Я очень тронут и твоим, и Вариным пожеланием мне в моей литературной работе. Не могу выразить, как иногда мучительно мне приходится. Думаю, что это Вы поймете сами...
Я жалею, что не могу послать Вам мои пьесы. Во-первых, громоздко, во-вторых, они не напечатаны, а идут в машинных рукописях, списках, а в-третьих - они чушь.
Дело в том, что творчество мое разделяется резко на две части: подлинное и вымученное. Лучшей моей пьесой подлинного жанра я считаю 3-актную комедию-буфф салонного типа "Вероломный папаша" ("Глиняные женихи").
И как раз она не идет, да и не пойдет, несмотря на то, что комиссия, слушавшая ее, хохотала в продолжении всех трех актов... Салонная! Салонная! Понимаешь. Эх, хотя бы увидеться нам когда-нибудь всем. Я прочел бы Вам что-нибудь смешное. Мечтаю повидать своих. Помните, как иногда мы хохотали в №13?
В этом письме посылаю тебе мой последний фельетон "Неделя просвещения", вещь совершенно ерундовую, да и притом узко местную (имена актеров). Хотелось бы послать что-нибудь иное, но не выходит никак... Кроме того, посылаю три обрывочка из рассказа с подзаголовком "Дань восхищения". Хотя они и обрывочки, но мне почему-то кажется, что они будут небезынтересны вам... Не удивляйся скудной присылке! Просто на память несколько печатных строк и программа Турбиных.
А "Неделя"-образчик того, чем приходится мне пробавляться.
Целую.
Любящий Михаил.
Пиши: ВЛК Почта. До востребования. Мне.
М.А. Булгаков ― Н.А. Булгаковой-Земской
26 апреля 1921 (Владикавказ)
Дорогая Надя,
в Москву едет моя знакомая Ольга Аристарховна Мишон. Я дал ей письмо, в котором прошу тебя отобрать из моих вещей лучше и необходимое из белья: и белые брюки, и Тасины чулки, и белое платье и передать это Мишон, которая возвращается во ВЛК. Она должна указать свои адрес. Если она будет ехать удобно, дай побольше, а если нет, то хоть маленькую посылку с необходимым. Нуждаюсь в белье.
Последнее время пишу меньше - переутомлен. Ради Бога, в Тео (Неглинная, 9) узнай, где "Парижские". Не давай ее никуда, как я уже писал, пока не пришлю поправок. Неужели пьеса пропала? Для меня это прямо беда.
С Мишон никаких лекарских conversation'ов , которые я и сам не веду с тех пор, как окончил естественный и занимаюсь журналистикой. Внуши это Константину. Он удивительно тороват на всякие lapsusы.
Целую крепко.
Михаил,
Пиши до востребования.
М.А. Булгаков ― Н.А. Булгаковой-Земской
(Из Владикавказа в Москву)
Дорогая Надя,
сегодня я уезжаю в Тифлис - Батум. Тася пока остается во Владикавказе. Выезжаю спешно, пишу коротко.
Если "Парижских" примут без переделок, пусть ставят. Обрабатывать в "Маске" пьесу не разрешаю, поэтому возьми ее обратно, если не подойдет.
Редакционная поправка:
во II акте Анатоля Шоннара: "Да, я голодный как собака, с утра ничего не ел" заменяется фразой: "Да, ты не можешь представить, до чего я голоден. У меня живот совсем пустой..."
Имя Анатоль Шоннар заменяется: Жак Шоннар.
* * *
В первом акте в Марсельезе куплет от слов "Голодные, упорные..." и кончая "уберем с лица земли" - ВОН.
В III-м акте фраза Лекруа:
"Но как ловко я его срезал. Умер, не пикнув, и себе такой же смерти желаю" заменяется:
"А хорошо я командира взвода подстрелил... Как сноп упал.
Дай Бог каждому из нас так помереть..."
В случае отсутствия известий от меня больше полугода, начиная с момента получения тобой этого письма, брось рукописи в печку .
Все пьесы, "Зеленый змий", "Недуг" и т. д. Все это хлам. И конечно в первую голову аутодафе "Парижск(ие)" если они не пойдут.
В случае появления в Москве Таси, не откажи в родственном приеме и совете на первое время по устройству ее дел.
Константину привет. Всем. Сколько времени проезжу, не знаю.
Целую тебя, дорогая Надя.
Михаил.
М.А. Булгаков ― Н.А. Булгаковой-Земской
2-го июня 1921 года
Тифлис Дворцовая № 6 Номера "Пале-Рояль" (№ 15)
Дорогие Костя и Надя, вызываю к себе Тасю из Влад[икавказа] и с ней уезжаю в Батум , как только она приедет и как только будет возможность. Может быть, окажусь в Крыму...
* * *
"Турбиных" переделываю в большую драму. Поэтому их в печку. "Парижские" (с переименованием Анатоля в Жака), если взяли уже для постановки - прекрасно, пусть идет как торжественн(ый) спектакль к празднеству какому-нибудь. Как пьеса они никуда. Не взяли - еще лучше. В печку, конечно.
Они как можно скорей должны отслужить свой срок. Но на переделки не очень согласен. Впрочем, на небольшие разве. Это на усмотрение Нади. Черт с ним.
Целую всех. Не удивляйтесь моим скитаниям, ничего не сделаешь. Никак нельзя иначе. Ну, и судьба! Ну, и судьба!
Приписка жене: Перешли это письмо Наде заказным.
Целую всех.
Михаил.
Москва, Пречистенка, угол Обухова, № 24 Никол. Михаил.
Покровскому для Надежды.