Джесси не терпелось узнать подробности, но Лена не пожелала удовлетворить ее любопытство.
- Нет, ничего такого… Лучше расскажите, как себя чувствует ваша матушка. Она вам обрадовалась?
- Да. Я правильно сделала, что сходила к ней. - И Джесси начала подробно рассказывать о том, с каким трудом ее мать переваривает пищу.
До сих пор Лена считала миссис Хэнли из магазина готового платья единственной женщиной на свете, помешанной на работе своего желудка. Оказывается, пища претерпевала в нем сотни превращений. Но теперь выяснилось, что в западной части Лондона у миссис Хэнли была сестра по несчастью. Лена тринадцать лет притворялась, что понимает проблемы миссис Хэнли, поэтому ей не составило труда посочувствовать плохому пищеварению матери Джесси Парк.
Пока руки Лены крепили на папки новые наклейки, ее мысли были за сотни миль отсюда. На далеком ирландском озере.
Увидев лицо Льюиса, Лена поняла, что сегодня вчерашний разговор лучше не заводить. В таком состоянии человек не станет снова придумывать, как сообщить детям, что она жива. За день он совершенно вымотался. Его руки были в мозолях, плечи ныли.
- У нас есть деньги на горячую ванну или это нереально? - спросил он.
Глаза Льюиса напоминали огромные темные озера, но лукавая улыбка была не менее обворожительной, чем всегда. Лена почувствовала такой прилив любви к нему, что чуть не задохнулась. Она будет работать с утра до вечера и с вечера до утра, лишь бы Льюис не чувствовал усталости.
И он был готов ради нее на то же самое. В этом Лена не сомневалась. Она помнила, как он страдал, когда они потеряли ребенка. Как сидел рядом, держа ее за руку, гладил по голове и выходил лишь для того, чтобы купить ей что-нибудь приятное. В его глазах тогда стояли слезы. Это ее мужчина, любовь всей жизни.
Ей повезло. Мало кому удается быть рядом с мужчиной своей мечты. Большинство женщин упускает этот шанс, а потом кусает себе локти. Только последняя дура может отказаться от такой жизни, суетясь, мучаясь и пытаясь переделать прошлое. Придется все решать самой… Она не станет тратить драгоценные минуты на то, что Льюис считает переливанием из пустого в порожнее.
- Думаю, компания может позволить себе оплатить ванну одного из своих служащих, - ответила она. - Но при одном условии.
- Каком?
- Я приду и потру тебе спину.
- Айви будет шокирована. Шашни в ванной…
- Потереть спину вовсе не значит заниматься шашнями.
- Спина - это только начало. Или нет? - Льюис прожигал ее взглядом.
- Естественно, только начало, - сказала Лена, давая понять, что может снова заняться любовью. И не просто может, а хочет. Сила собственного желания поразила ее.
- Раз так, мы залезем в ванну вместе, - весело сказал Льюис, взял полотенце, губку и вынул шестипенсовик из соусника, который они называли "На мелкие расходы".
В ту ночь разговор о Лох-Глассе не состоялся…
Лена проснулась в пять утра и больше не смогла уснуть. "Наверное, нам нужно еще раз поговорить", - подумала она, но тут же поняла, что обманывает себя. Что касалось Льюиса Грея, то он был убежден, что лох-гласский период ее жизни подошел к концу и все уже решилось наилучшим образом. Он строил планы их новой жизни. И не хотел, чтобы Лена тянула его в прошлое.
Она видела лица Кит и Эммета столь отчетливо, словно перед ней была не стена, а экран. Кит отбрасывала волосы, норовившие попасть в глаза. Ее лицо было мокрым от дождя и слез, мрачным, но решительным. Сбитый с толку Эммет поднес руку к горлу, как часто делал, когда заикался и пытался выдавить из себя хоть слово.
Она не смирится с тем, что дети считают ее мертвой. Нужно найти способ сообщить им правду.
Рядом с агентством остановилась машина мистера Миллара. Его визиты всегда заставляли Джесси ужасно нервничать.
- Не понимаю, что ему здесь надо. Приезжает, чтобы шпионить! - прошипела она, обращаясь к Лене.
- Это его бизнес, - мягко ответила та. - Ему хочется убедиться, что все идет хорошо, узнать, не нуждаемся ли мы в чем-нибудь…
Джесси в этом сомневалась:
- Если бы он думал, что все идет хорошо и мы справляемся с делом, ему вообще не было бы необходимости приезжать сюда.
Лена заставила себя рассмеяться, хотя ее мысли были заняты совсем другим.
- Бросьте, Джесси. Давайте посмотрим на это с другой стороны. Все идет хорошо, поэтому ему нравится приезжать к нам и принимать участие в делах. Вам не приходило это в голову?
- Думаю, замужество добавляет вам уверенности в себе, - ответила Джесси.
Лена опешила. Надо же, ее считают уверенной в себе. Знала бы Джесси, как она слаба, - как слепой котенок…
- Когда мистер Миллар войдет, устроим ему теплый прием. Не будем ждать его предложений, а сразу привлечем к делу.
- Но я…
- И все же попробуем, - ответила Лена.
- Мистер Миллар, как по-вашему, не стоит ли поставить в помещении несколько кресел и маленький столик для клиентов, ожидающих приема? - обратилась Лена к шефу.
- Я об этом не думал, - ответил мистер Миллар. Это был высокий лысый мужчина с похожей на яйцо головой и вечно удивленным выражением лица.
- Если бы люди знали, что в агентство можно прийти и пообщаться друг с другом, а не стоять в очереди, словно на почте или в банке…
- Но что это нам даст?
Джесси поморщилась, однако Лена поняла, что босс заинтересовался ее предложением. Во всяком случае, не отверг его сразу.
- Мисс Парк прекрасно знает, за какие ниточки дергать… знает, что главное в нашем бизнесе - это повторные обращения. Если кому-то посчастливилось найти хорошее место с первого раза, он придет к нам снова…
- Да, но кресла…
- О, я не имела в виду ничего чересчур пышного, мистер Миллар. Мисс Парк уверена, что клиенты должны считать агентство Миллара фирмой, которой можно доверять и чувствовать себя в ней как дома. - Лена улыбнулась.
Босс кивнул:
- Хорошая мысль, мисс Парк Согласен. Но где мы возьмем такую мебель?
- Мистер Миллар, больших расходов здесь не потребуется. И конечно, для этой задачи идеально подходит мисс Парк У нее просто талант находить нужные вещи.
Джесси удивилась. Она никогда не умела находить нужные вещи. Достаточно было посмотреть на ее кардиган, прическу и лицо. Но Лена не дала обоим опомниться.
- В Лондоне полно магазинов, торгующих подержанными вещами. Если постараться, всегда можно заключить выгодную сделку. Допустим, после перерыва на ленч мисс Парк могла бы… То есть я хотела сказать… Что вы об этом думаете?
До Джесси все доходило как до жирафа, но тут не понять намек было невозможно. Лена пыталась выкроить для нее время, которое она сможет проводить с больной матерью.
- Если бы у меня были лишние полчаса… - начала мисс Парк с выражением собачьей покорности на лице.
- Это окупило бы себя сторицей, - закончила за нее Лена.
- Ну что ж… Мисс Парк, вы не возражаете?
Этот человек сомневался во всем. К счастью, тут сыграла свою роль естественная для Джесси нерешительность: казалось, что это предложение ей не по душе.
- Думаю, я могла бы…
Но мистер Миллар уже воодушевился.
- Можно поставить пару пепельниц, - осенило его. - И даже старую стойку для зонтиков. В такую погоду, как сейчас…
- И столик со всеми нашими информационными материалами… Это лучше, чем читать их на стене. И времени займет меньше.
Лена решила ковать железо, пока горячо. Нельзя было дать собеседникам опомниться и назвать идею нереальной.
- Да, и как сказала мисс Парк, это не должно стоить дорого.
Мистер Миллар был очень доволен сегодняшним визитом.
А Джесси смотрела на Лену как на укротительницу тигров.
- Не понимаю, как это пришло вам в голову… И вы представили меня в таком выгодном свете… - Она выражала свою благодарность, как собака, виляющая хвостом.
- Вы и в самом деле замечательный сотрудник, - ответила Лена. - Вы взяли меня на работу.
- Это лучшее, что я сделала за всю свою жизнь! - выпалила счастливая Джесси.
Лена похлопала ее по руке:
- Верно. Я думаю, торопиться с покупкой мебели не следует. Потратьте на поиски недели две. Такие дела спешки не любят. А у вас появится время лишний раз побывать дома.
Весь этот день ей пришлось притворяться.
Утром она сказала Льюису, что чудесно выспалась в его объятиях. Уверила Айви, что в ее должностные обязанности входят лишь уборка офиса и заваривание чая; хозяйке не следовало знать, что Лена устроилась лучше, чем Льюис. Провела тестирование нескольких клиентов, звонивших по телефону, а тем, кто приходил в офис, говорила, что возможности у них просто огромные.
Но что дальше?
За плечами Лены были долгие годы притворства. Живя в Лох-Глассе, она делала вид, что ей нравятся новые куртки лесорубов, которые по индивидуальному заказу приобрел магазин миссис Хэнли. Заставляла себя улыбаться, когда Лилиан Келли сплетничала о незнакомых людях, живущих в больших городах. Соглашалась с мясником Хики, что кострец хорош, а филей жестковат…
Притворялась, когда замечала на себе взгляд Мартина, зная, что он, как всегда, спросит: "Ты счастлива?" И старалась не заплакать.
Не притворялась она только перед своими детьми. Но все же сумела бросить их. Бросить ради того, чтобы последовать за Льюисом Греем.
Ей казалось, что после этого все изменится. Начнется новая жизнь, к которой она всегда стремилась. Появится новый ребенок, ее и Льюиса. А что из этого вышло? Ребенка она потеряла, муж и дети считают ее умершей, а она продолжает делать вид, что все хорошо.
Ей очень хотелось оказаться в маленькой хижине сестры Мадлен, чтобы откровенно поговорить, не слыша в ответ ни советов, ни поучений, но чувствуя поддержку. Если бы она могла повидаться со старой отшельницей, все стало бы намного понятнее. Но разве она признается монахине, что испытывает желание угодить мужчине своей мечты и отказаться от намерения сообщить детям, что она не умерла? Сестра Мадлен ей не поверит.
Лена вздохнула и постаралась придать лицу выражение, соответствующее характеру беседы с молодой женщиной по имени Доун, которая хотела получить место в офисе.
- Я ходила на множество собеседований, но едва люди меня видели, как тут же отказывали, - обиженно говорила она.
Доун выглядела как потаскушка: светлые волосы были темными у корней, ногти - грязными, а губная помада выделялась на ее лице кроваво-красным пятном.
- Вы чересчур броская, - деликатно сказала Лена. - У людей создается о вас неправильное впечатление. Для гостиницы нужно что-то более спокойное. Почему бы вам не изменить внешность? Попробуйте. Дело того стоит.
Девушка слушала ее как зачарованная. До сих пор никто не проявлял к ней такого интереса.
- А как ее изменить, миссис Грей?
Лена посмотрела на нее и, подумав, дала несколько разумных советов, обойдясь без критических замечаний.
- Поиски работы - примерно то же, что проба на роль. Представьте себе, что вы актриса. Нужно проверить, годитесь ли вы на роль, которую хотите получить.
Когда Доун уходила, чтобы заняться ногтями, прической и прийти завтра на репетицию в костюме, она смотрела на Лену с благодарностью, которая граничила с любовью.
- У вас потрясающее агентство, - сказала она, остановившись на пороге. - Не агентство, а место, куда хочется прийти снова.
Значит, они на правильном пути.
Льюис стремительно взбежал по лестнице.
- Сегодня ночью я буду работать на приеме! - выпалил он.
- На приеме?
- Да. Кто-то заболел, меня произвели из швейцаров в ночные портье.
- Будешь работать всю ночь?
- Да. Для этого и существуют ночные портье. Неплохой скачок по служебной лестнице, правда? - Он вел себя как породистый щенок, требующий похвалы.
Лена казалась спокойной. Да, администрация гостиницы увидела в нем человека, способного принимать гостей и решать любые проблемы. Что в этом удивительного? Гораздо удивительнее, что сначала его обрядили в форму швейцара. Такой мужчина заслуживал более высокого поста.
- Ты вымотаешься.
- Да, но завтра у меня будет выходной, - сказал он. - Ты сможешь сказаться больной и составить мне компанию.
- Тебе надо будет отоспаться.
- Мой сон в твоих объятиях будет гораздо крепче.
- Посмотрим, - улыбнулась Лена.
Отпрашиваться с работы она не собиралась.
Они вместе подбирали рубашку, подходящую его новой должности.
- Ты будешь скучать? Тебе будет одиноко? - не унимался Льюис.
- На первых порах да, потом немного отдохну и пойду изучать окрестности.
- Но только ничего не делай… не принимай необдуманных решений.
Она поняла. Он просит ее не звонить домой.
- Не волнуйся, - ответила Лена, - все решения мы будем принимать вместе.
Ей показалось, что Льюис вздохнул с облегчением. А потом сбежал по лестнице так же быстро, как и поднялся.
Лена закурила и глубоко затянулась. Наконец-то она осталась одна. Впервые за весь день. Никто не будет ее отвлекать и мешать думать. Но ее давили стены, оклеенные розово-оранжевыми обоями. Она вспомнила графа Монте-Кристо, камера которого с каждым днем становилась теснее. Похоже, то же самое происходило и с ее комнатой. Расстояние между столом и окном заметно сократилось. Когда сигарета догорела, Лена поняла, что не сможет пробыть здесь ни минуты.
Нужно спуститься к Айви.
- Извините. Я не хотела вам мешать.
- Не говорите так, милочка. Я люблю компанию. - Айви заполняла лотерейные билеты, указывая возможные результаты футбольных матчей на ближайшую неделю. Она уделяла этому много времени, рассчитывая сорвать большой куш. Это изменит всю ее жизнь. Она купит большую гостиницу на берегу моря, наймет управляющего и будет жить в собственной квартире на верхнем этаже, как подобает леди.
- Как ты считаешь, Коврик, я права? - спросила она старого кота. Тот довольно замурлыкал в ответ.
Лена погладила его седую голову.
- Кошки очень успокаивают. Я обожала своего Фарука, хотя он прибился к нам сам. - Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.
- Это было в детстве?
- Нет. Просто дома, - ответила Лена, впервые позабыв об осторожности.
Ее слова не ускользнули от внимания Айви, но она промолчала и стала заваривать чай. Лена почувствовала себя так же непринужденно, как в домике сестры Мадлен. Хотя более непохожие места найти было трудно.
Должно быть, в этот холодный вечер сестра Мадден сидит у камина и разговаривает с кем-нибудь из жителей Лох-Гласса. Например, с Ритой, мечтающей о своем будущем, или с Лапчатым - точнее, мистером Бернсом, который владел своим баром тридцать семь лет, но ни разу не выпил в нем кружки пива. Или с хозяйкой гаража, скорбящей вдовой Кэтлин Салливан, приходившей в отчаяние от всего на свете, в том числе и от своих непутевых сыновей. А рядом греется лиса, собака или индюшка, которую не зажарили на Рождество только потому, что ей повезло оказаться рядом с жилищем отшельницы.
Там никто не задавал вопросов и не пытался оправдать то, чему оправдания не было.
Как и в этой тесной комнатке, где не видно ни одного квадратного дюйма обоев. Все стены завешаны пейзажами и полками с безделушками. Большое зеркало было практически бесполезно, потому что в его раму было вставлено множество писем и открыток Тут были вазы из цветного стекла, гномики, рюмочки для яиц и сувенирные пепельницы. Но это место вызывало то же чувство. Здесь можно было не притворяться. Здесь никто не станет требовать объяснений. Объяснений, которых ты дать не в силах.
Все вышло само собой. Лена Грей начала рассказывать Айви Браун свою историю. Они наполнили чашки и открыли пачку печенья. А когда речь зашла о прошлом воскресенье, о статье в газете и звонке домой, Айви встала и молча достала бутылку бренди и две рюмки. Лена открыла сумочку и показала ей вырезку из газеты. Но маленькое морщинистое лицо Айви не выражало ничего, кроме сочувствия. Ни потрясения, ни недоверия. Даже тогда, когда они разгладили страницу и прочитали сообщение о смерти, которая огорчила весь городок, Айви восприняла это как должное. Необычность произошедшего ничуть не напугала ее.
Сестра Мадлен всегда согревала и утешала, не прибегая к объятиям и поглаживаниям. Айви Браун вела себя так же. Она стояла в дальнем конце гостиной, прислонившись к комоду, в котором хранились пластинки. Руки сложены на груди. Именно так выглядят на фотографиях в газетах все британские домохозяйки. Не хватало только бигуди. Цветастый передник был туго завязан на тонкой талии, губы сжаты так плотно, словно она слушала страшную сказку. Лена явственно ощущала исходившее от нее чувство поддержки. Оно не стало бы сильнее, если бы Айви прижала плачущую Лену к своей груди.
- Ну, милочка, - после долгой паузы сказала она, - вы уже приняли решение, не так ли?
- Нет, - удивилась Лена.
- Приняли, приняли. - Айви в этом не сомневалась.
- С чего вы взяли? Какое решение?
- Милочка, вы не собираетесь звонить им. Вот и все, правда? Пусть они думают, что вы умерли.
Время летело незаметно.
Лена рассказывала о том, как Льюис любил ее, а потом бросил. Как вернулся. Как началась жизнь, о которой она мечтала. Рассказала о Мартине Макмагоне - как ей казалось, правдиво. Еще вчера она говорила бы об этом человеке с уважением и восхищением. Чувствовала бы себя виноватой, несмотря на то, что выполнила свою часть сделки, хотя и в форме письма. Но дальнейшее поведение Мартина убило все чувства, которые она к нему питала. Наверняка он побоялся лишиться уважения жителей маленького городка.
Они разбирались в происшедшем так же тщательно, как прежде с Льюисом. Оценивали возможность того, что письмо не дошло до Мартина. И пришли к такому же выводу: это абсурдно. Но говорить с Айви было не в пример легче. Хозяйка не боялась огорчить ее. Она обладала душевной стойкостью.
Лена любила Льюиса Грея всю жизнь, ждала его тринадцать лет, и теперь они были вместе. И Айви, и Лена понимали, что это навсегда.
- А как же дети? - дрожащим голосом спросила Лена, чуть не плача.
- Что им даст ваше появление?
Наступившая пауза дала Лене возможность подумать. Она сможет обнять и поцеловать их, но это означает не давать, а брать. Заставить их почувствовать стыд. А потом она опять уедет.
- Зачем оставлять их дважды? - продолжала Айви. - Неужели одного раза недостаточно?
- Когда обшарят озеро и не найдут тело, то поймут, что я не умерла… начнут искать…
И тут Лена призналась себе, что в глубине души действительно уже все решила. Ее пугали лишь возможные проблемы.
- Вы говорили, что озеро глубокое.
- Да, это правда…
- Вы любите его, Лена. Скажите ему, что не вернетесь к прежней жизни. Что он может быть в этом уверен. Он не хочет, чтобы вы колебались и сомневались.
- Я полжизни только и делала, что колебалась и сомневалась. Благодаря ему.
- Да. Но вы его простили. И сбежали с ним. Неужели все было напрасно?
- Может быть, я гналась за мечтой. - Лена сомневалась в собственных словах и сказала это только для того, чтобы Айви ей возразила.
- Возможно, но не упускайте его.
Казалось, Айви хорошо знает, о чем говорит.
- Вы своего мужчину не упустили?