Прапорщик влез в баню. Заглянул в комнатушку банщика. Сегодня день был вообще-то не банный и за столом сидел дневальным сержант-второгодок.
Васин мрачно потребовал у него кусок мыла. Тот поглядел на мокрого встрепанного прапорщика с шишкой во весь лоб и молча протянул кусок желтоватого "банного", демонстративно зажав нос. Коля ругаться не стал, лишь насупил брови. Он слишком устал, чтоб читать Устав срочнику.
Старательно прополоскал в холодной воде документы и вернулся к сержанту:
- Я знаю, что у вас тут утюг имеется. Ты мне пока документы прогладь и просуши. Только чтоб через чистый тетрадный листок! Никаких отпечатков!
Ушел в пустую душевую. Врубил сразу два душа. Под один кинул сброшенную форму, под второй нырнул сам. Старательно отмылся от запаха. Намылил форму с нижним бельем, немного потер и снова кинул под струю воды. Тщательно прополоскал. Отжал. Понюхал. Запаха вроде не было.
Васин удовлетворенно вздохнул и принялся натягивать сырую одежду на себя. Времени, чтобы ехать переодеваться не было. Он понимал, что после этой "чистки Авгиевых конюшен", Савицкий обязательно проверит выполнение его приказа.
Хозяйственник с трудом забил ноги в мокрые шнурованные сапоги и вылез к дневальному по бане. Парень протянул ему завернутые в целлофановый пакет документы:
- Сделал, как просили. А это, чтоб не размокли снова.
- Спасибо, сержант.
Скрутили шланг вдвоем с Ивановым за считанные минуты. Форма на обоих успела значительно подсохнуть. День был жаркий и солнце сильно палило. Юрий предложил:
- Давай я тебе помогу, раз уж так получилось. Я ведь тоже виноват…
До позднего вечера два прапорщика и отделение солдат приводили коровник в порядок. Второе отделение, узнав о случившемся, работало в теплицах за себя и товарищей. Гулькин вставлял стекла в найденные рамы. Они улетели за несколько метров от стен. В двух стекло оказалось целым. Видимо сами рамы держались "на честном слове".
К вечеру успели отремонтировать все загородки и стойла. Помещение приобрело почти что прежний вид.
Савицкий зашел к ним часов около шести, перед тем, как уехать домой. Внимательно посмотрел на сосредоточенно работающих мужиков. Подумал и сказал:
- Вообще-то лучше стало. Светлее как-то. Как себя чувствуете?
Прапорщики отозвались, увидев, что командир разговаривает с ними "на равных":
- Нормально, Иван Артемьевич. Сами виноваты…
- Ну, раз поняли, можете завтра ко мне не приходить.
Попрощался и ушел. Уже в темноте Васин направился посмотреть на картофельник. Солдаты ушли в казарму еще час назад. Под светом луны блеска воды не увидел. Понял, что земля впитала всю влагу. Облегченно вздохнул и отправился отдыхать вместе с Ивановым. Надо сказать, что картошка осенью оказалась отменной…
ДЕВИЧЬЯ СТРОЕВАЯ
В часть, для прохождения действительной военной службы, прибыло сразу двенадцать молоденьких девчонок-военнослужащих. Среди них были связистки, компьютерщики и даже кабельщица! Все были направлены в часть после учебки, но младшим командным составом почему-то не являлись. В сопроводительных документах об этом не было сказано ни слова! Савицкий не просто обалдел, он офонарел!
Посмотрев на очередную красотку в отглаженной шерстяной форме старого образца "с иголочки", возникшую на пороге кабинета и немного поговорив с ней, он переглянулся с таким же очумелым начштаба. Ответы военнослужащей были вполне толковы и кратки. Отпустил серьезную, строго смотревшую девчонку и вновь поглядел на вросшего в стул подполковника. Не найдя в глазах Аристархова сочувствия и понимания ситуации, почесал седой затылок и сказал:
- Вот и наша часть в женский батальон превращается. Слышал, что такое бывает, но не верил. Что будем делать? Их целый взвод! И чем начальство думает? Зачем шлют? Офицеры теперь ругаться разучатся!
Начальник штаба развел руками:
- А что делать? Назад не отправишь - дискриминация! У нас личного состава не хватает. Это всем в управлении известно. Женщина в армии - предмет особый и как мы с этим предметом поступим, сложно сказать…
Оба задумались. Савицкий, после трехминутных раздумий, выдал на "ура":
- Для чего нам столько связистов прислали? Шесть человек. Давай четверых отправим прапорщику Васину? Пусть коров научатся доить и за свиньями ухаживать. Двух в связь прапорщику Востротину, чтоб не стонал на нехватку коммутаторщиков. Остальных отдать в административно-хозяйственную часть капитану Белову. Как смотришь на такое решение?
Аристархов покрутил в руках карандаш, глядя на старого друга, затем ответил:
- Вполне-вполне… Только Уфимцев уже просил трех компьютерщиц ему отдать и кабельщицу. У него операторов нехватка. Капитан Белов на шесть человек нацелен. У него кладовщиц нет и хотел бы оператора на компьютер, чтоб печатать реестры и списки, а не переписывать от руки. Так что Васину пока самому придется с солдатами коров доить… - Подполковник помолчал. Сломал грифель у карандаша и поморщился: - Тут вот какая загвоздка… Как быть со строевой подготовкой? Все девушки рядовые. Положено. Приедет кто-то из начальства, опозоримся! Я считаю, им надо дать одного общего командира, кроме начальников отделов, который бы обучал девушек строевой, физической и боевой подготовкам! Он будет за них отвечать. Самое главное ответственного найти…
Полковник крепко задумался. Потом произнес раздумчиво:
- Может, поступим проще? Отправить их на занятия вместе с солдатами?..
Заместитель отрицательно покачал головой:
- Нельзя. Начнутся "хи-хи, ха-ха", переглядывания-перешептывания и все… Считай, насмарку все наши показатели! Пусть вначале лейтенант Калинин побеседует со всеми девушками сразу. Все же психолог! Узнает так сказать, кто чем дышит и попытается определить наиболее подходящего для них командира среди наших офицеров…
Через сутки молоденький лейтенант влетел в кабинет командира с вытаращенными глазами и без доклада. С порога взмолился:
- Товарищ полковник, отправьте меня в тайгу!
У Савицкого очки с носа упали от такой просьбы. Глухомани все старались избежать любыми способами и средствами. Изумленно спросил:
- В чем дело, лейтенант?!
У Калинина буквально вырвался вопль души:
- Да они меня достали! Это они мне психологический тест устраивают, а не я им! Такие вопросы задают! Я готов даже на Северный полюс! К пингвинам! Только не к ним! Я теперь понял, почему они младшими сержантами не стали! Они любого командира до белого каления доведут…
Полковник понял, что лейтенант не справился с поставленной задачей и вздохнул:
- Успокойтесь, лейтенант! Я сделал не тот шаг. Надо было кого-то посолиднее подключать. Прапорщик Яровой опытный, старый волк, он-то наверняка сумеет справиться с этим бабьим взводом…
Калинин откровенно простонал:
- Не думаю…
Яровой пришел к Савицкому через две недели. Вид и поведение прапорщика "убили" командира. Пятидесятитрехлетний всегда серьезный и обстоятельный раньше мужик, сидел напротив с покрасневшими и явно заплаканными глазами. Сквозь глупое хихиканье и нервный смешок, попросил:
- Иван Артемьевич, увольте меня с армии. Пожалуйста! Я или с ними со всеми разом в постель угожу и тогда меня жена прикончит, либо они меня в психушку отправят.
У Савицкого очки на этот раз поползли на лоб. Он уставился на самого старого прапорщика части и сказал:
- Не понял…
Яровой все с тем же хихиканьем и ужимками пояснил:
- Чего тут понимать? Спецы по работе они не плохие, в отделах хвалят. Вот только заниматься строевой и слушать лекции не любят. Я сам марширую под их команды безо всякого Устава! У Карпович сразу две пуговицы на рубашке во время занятий отлетели - грудь вывалилась из лифчика! Вот это зрелище! Класс! У Мироновой у юбки молния полетела на плацу и та съехала при мне! Трусики кружевные, прозрачные. Солнышко светит… Еще у трех на колготках стрелки пошли. Так они задрали юбки и их при мне зашивали! Да еще делают вид, что я такая же девчонка, как они. Никакого стеснения! А эти вопросы насчет секса? Я старый больной человек, а они…
Прапорщик хлюпнул носом, а потом снова захихикал:
- Представляете, сижу за столом, а Лидка наклоняется и спрашивает шепотом: "Михаил Ефремович, а вы еще можете или уже нет? Я бы не отказалась. У меня мужчин старше тридцати не было…".
Савицкий вытаращил глаза и закашлялся. Прокашлявшись, обалдело произнес:
- А вы не придумываете?
Яровой сморщился и яростно крикнул:
- Я из того возраста вышел!!!
Полковник напряженно спросил:
- И что предлагаете?..
Михаил Ефремович тут же перестал хихикать и радостно выдал:
- Вы к ним майоров прикомандируйте! Среднее звено и такие же наглые, как эти девахи. Мужики уже поднабрались опыта и в соку! Пусть девки на них ездят…
Командира несколько покоробила такая прямота, но по виду прапорщика он понял, что тот "на последнем издыхании". Вернул очки на глаза и спросил:
- Кого в жертвы рекомендуете?
Яровой без задержки выдал:
- Рязановского! Бабник! Пусть они ему спесь поубавят! А то идет мимо плаца позавчера, я с ними мучусь, а он смеется. Двенадцать человек, это не одна…
Савицкий обрадовался и мстительно усмехнулся…
Майор Рязановский действительно "попил кровушки" у него. Почти каждую неделю в командирский кабинет заходила очередная девчонка из поселка неподалеку и жаловалась на этого ловеласа и Дон Жуана. Он менял подружек, как перчатки. Без труда влюблял в себя приглянувшихся девчонок. Проводил пару вечеров и исчезал. Жениться майор не собирался и открыто говорил об этом каждой пассии, но они не принимали к сведению и платились за доверчивость. Через три-четыре дня зареванная влюбленная девчонка появлялась в ракетной части.
Савицкий, проводив и успокоив, как мог, очередную жертву чар неотразимого майора, вызывал его "на ковер". Устраивал "общее прогревание организма", которое, впрочем, ни разу не увенчалось успехом. Зато вопли командира доносились аж до подсобного хозяйства. Рязановский весело поглядывал в глаза полковника блестящими карими глазами и даже не старался скрыть этого, когда тот отчитывал его в очередной раз.
С недавних пор Савицкий уже не знал, что делать с неисправимым бабником. Перевести его в другую часть командир не мог - лучшего спортсмена, чем Женька, в части не было. Ни одно соревнование между частями не проходило без его участия. Все спортивные награды в кабинете командира были добыты им.
Поначалу, когда освободилась должность начальника по физической культуре и спорту, полковник хотел сделать им Рязановского, но потом передумал, вспомнив о часто пустующем, пусть и холодном, зале и сваленных в углу матах…
Идея прапорщика показалась блестящей. Иван Артемьевич довольно потер руки:
- Прекрасно! С завтрашнего дня командовать девичьим взводом будет майор Рязановский! И не дай Бог, если не справится! Спите спокойно, прапорщик!
Яровой резко поднял голову от стола и отозвался возмущенно:
- Да вы никак меня уже хороните, Иван Артемьевич?! Рановато…
Полковник смутился:
- Я не так выразился. Извините. Просто хотел сказать, что с завтрашнего дня проблемы с девчатами вас не касаются. Можете недельку отдохнуть, в себя прийти. В части сейчас больших авралов не ожидается, так что отдохните…
Когда Яровой ушел, Савицкий задумался. Строгие на вид девчонки умудрились довести опытнейшего прапорщика части до нервного срыва. В голову пришло: "Может самому попытаться наладить контакт с молодежью?". Разбирало любопытство, а посмеют ли девчонки сделать и ему, командиру части, хоть одно из тех предложений, что получил прапорщик? И тут же отказался от этой мысли, подумав: "Пусть вначале Рязановского доведут, чтоб не больно-то заносился. Надеюсь, что после общения со взводом, на поселковских девчонок его не хватит. Красавчик!". Тут же, через дежурного, приказал найти майора.
Минут через двадцать чернобровый и томноокий рослый красавец-атлет входил в его кабинет. На лице застыло явное непонимание того, зачем его вызвали. Последнюю неделю он в поселке не появлялся из-за проблем с компьютерами. Черные блестящие брови слегка приподнялись. Доложил по форме и присел на стул с разрешения начальника. Савицкий начал "с подходцем":
- Евгений Сергеевич, как я понимаю, опыта общения с женским полом вам не занимать. Мы с вами не раз об этом беседовали. Вот я и подумал, что вам будет легче всего наладить нормальные контакты с прибывшим пополнением из девушек…
Майор побелел. Даже его смуглая от природы кожа стала серой. Но полковник сделал вид, что ничего не заметил. Не торопливо встал. Подошел к окну. Посмотрел на зеленый клен и продолжал все в том же духе, чуть повернув лицо к сильно насторожившемуся спортсмену:
- Старые прапорщики отстали от жизни и не понимают запросов современной молодежи, а вы, как очень опытный в вопросах секса мужчина вполне можете поставить девчонок на место. Да и по-отечески прикрикнуть при случае. Все же вам тридцать, а у них там самой старшей всего двадцать один. В общем, с завтрашнего дня я назначаю вас командиром строевой, боевой и физической подготовки у взвода… э-э-э… девушек.
Рязановский умоляюще взглянул полковнику в лицо и промямлил:
- Товарищ командир, я знаю, что они собой представляют… - Его вдруг прорвало: - За что?!
Савицкий яростно усмехнулся и наконец-то прекратил юродствовать:
- А за то, майор! Что надоели вы мне со своими похождениями! Вот теперь вы нагуляетесь всласть! Можете быть свободны!
У Женьки даже плечи обвисли. Когда он вылез из кабинета, весь его бравый вид исчез. Дежурный удивленно посмотрел на согнувшуюся фигуру. Подумал, что у майора стало плохо с желудком и искренне посочувствовал. Женька был свой парень. Никогда и никого не закладывал, со всеми держал ровные отношения. Да и как специалист по компьютерам ценился.
А в голове майора в это время вертелось: "Одна-две-три бабы, но не двенадцать же!". В тридцать лет Рязановский вовсе не собирался становиться стариком. От Ярового он слышал, какие предложения делали девчата пятидесятитрехлетнему прапорщику. Он сообразил, что нахалки все же немножко уважали возраст седого мужика, а уж с ним-то, молодым, церемониться точно не будут. Припрут к стенке и абзац! Женя не знал теперь, что делать. Проклинал свою женолюбивую сущность и судорожно пытался придумать хоть что-то, но в голову, как на грех, ничего не лезло…
Наутро командир сам, лично, представил бледного, не выспавшегося, майора женскому взводу, построившемуся в спортзале. Взвод девчат был в юбках, зеленых рубашках и галстуках. Кителя Савицкий сам разрешил не одевать из-за жары. На ногах у всех матово сверкали черные туфли. Все оказались в блестящих колготках с лайкрой. И этот блеск невольно приковывал внимание.
Савицкий мигом отметил про себя, что девчонки весьма привлекательны и стройны. Пафосно заговорил, мстительно поглядев на Рязановского:
- Товарищи военнослужащие женщины, это ваш новый командир. Зовут его Евгений Сергеевич Рязановский. Надеюсь, что вы с ним найдете общий язык и не ударите в грязь лицом перед приближающимся смотром. Мы должны показать, что наша часть является образцовой и женское пополнение ни в чем не уступает мужскому.
Рослая красивая брюнетка с карими глазами явно заметила не добрый взгляд полковника на кареглазого мужчину. Спокойно взглянула в лицо командира. Вскинула руку к пилотке и строго спросила:
- Товарищ полковник, рядовой Карпович. Разрешите вопрос?
Савицкий удивился, но разрешил, хотя видел легкий жест майора "против":
- Пожалуйста, рядовой…
- Майор женат?
Тишина длилась минуты три. Полковник такого не ожидал. Он мигом понял, что был прав, не взяв на себя воспитание девчат. Они бы не удержались и не спасло бы его даже то, что он командир части. За эти минуты Савицкий судорожно решал, что ответить. Вопрос был простым, но явно с продолжением. Рязановский, стоявший рядом, стал пунцовым. Наконец Иван Артемьевич раскрыл рот:
- Нет. Вас только это интересовало, рядовой Карпович?
Савицкий нарочно подчеркнул "это". Девушка на полном серьезе ответила:
- Не только. Девушки поручили мне передать новому командиру список вопросов, чтоб в дальнейшем эксцессов не было и мы не повторялись. Разрешите вручить их товарищу майору?
Полковнику стало любопытно и он спросил:
- Я могу их прочесть прежде, чем передам?
Девушка кивнула:
- Можете. Там секретного ничего нет. Разрешите встать в строй?
Командир взял в руки огромный, густо исписанный, листок и кивнул:
- Разрешаю…
С любопытством уставился в строчки и сразу покраснел, хотя и не собирался. Первый вопрос гласил: "Вы часто занимаетесь сексом?". Полковник кое-как привел собственную физиономию в строгую форму. Поднял лицо и спросил:
- А при чем здесь интимная жизнь?..
Карпович четко ответила, не выходя из строя:
- Если в интимной жизни не все ладно, командир начнет обращать внимание на нас и тогда отношениям "командир-подчиненный" наступает конец!
Савицкий чувствовал подвох. Но как ответить девчонкам, чтоб они перестали подтрунивать, не знал. Выругать их за наглость он не мог. Все звучало вполне пристойно и логично. Он посмотрел на серого от ужаса майора и прочел второй вопрос: "Какие девушки вам нравятся?". Снова спросил Лидию:
- Как вы сами ответите на второй вопрос?
Карпович вытянулась так, что рубашка на груди натянулась и затрещала. Полковнику тут же пришли на ум слова прапорщика Ярового, как пуговицы отлетели и грудь выпорхнула наружу. Грудь у девушки была весьма впечатляюща и прапор явно не врал.
В глубине души командир чуял, что не отказался бы побывать в столь пикантной ситуации. Мужчина почувствовал, что снова краснеет от собственных мыслей и попытался замять ситуацию:
- Возможно я и сам догадаюсь…
Но девушка уже принялась объяснять:
- Прошу прощения, товарищ полковник… Но если товарищу майору нравятся блондинки, то мы все перекрасимся в брюнеток, а если брюнетки, то мы станем блондинками. Как говорится, подальше от соблазна. Можем даже шатенками стать. Хотя многим рыжий цвет не пойдет, но мы готовы потерпеть ради дела.
На этот раз насмешка была налицо, но как ответить на нее и выйти с честью? Полковник растерялся. В собственной части он перестал вдруг чувствовать себя командиром! На солдат он мог бы наорать, но тут перед ним стояли молоденькие девчонки. Не мог же он сказать девчатам, что майору нравятся все цвета без разбора и в его кабинете кого только не было, вплоть до пестрых.
Дальше читать вопросы Савицкий не стал. Он сообразил, что оставшиеся вопросы того же плана, что и первые два. Сунул листок в руку Рязановского и сославшись на дела, исчез.