"Факел" собрал вокруг себя отличных пловцов, а в Каспийске по понятным причинам их было немало - все же приморский город, где едва ли не каждый житель с малолетства привык не вылезать из воды.
Однако сильных пловцов числили в своих рядах и другие общества, особенно "Эстафета". Только с условиями там дела обстояли хуже. Зимой "воду" арендовали у того же "Факела". Часы были неудобными, тренерские кадры слабыми. Короче, особыми успехами в плавании каспийская "Эстафета" похвастаться не могла.
Зато могла похвастаться достижениями в легкой атлетике, да еще какими! Располагая стадионом с прекрасно оборудованными легкоатлетическими секторами, хорошими тренерами, "Эстафета" успешно представляла свой город на всероссийских и всесоюзных соревнованиях, воспитала нескольких мастеров высокого класса, десятки перворазрядников: желающих заниматься было столько, что пришлось ограничить прием в секцию.
Трудно сказать, у кого первого родилась эта идея, но, так или иначе, встретившись на одном из совещаний, Ковров и его коллега, председатель горсовета "Факела" Егоров, решили: а почему бы не "передать" пловцов "Эстафеты" в "Факел", а легкоатлетов "Факела" в "Эстафету"?
Стали разрабатывать план. Разумеется, речь не шла о том, чтобы закрыть соответствующие секции в обоих обществах. Предполагалось сделать "Факел" как бы опорной базой для подготовки перспективной молодежи и воспитания пловцов высокого класса; та же роль предназначалась "Эстафете" в легкой атлетике. Секции же для начинающих по обоим видам спорта продолжали бы работать и в том и в другом обществе.
Обсуждение вопроса было вынесено на "высший уровень". Ковров и Егоров ездили в Москву, Монастырский и его коллега, председатель ЦС "Факела", наведывались в Каспийск. Наконец инициатива была поддержана, и "обмен" состоялся.
Нельзя сказать, что все прошло без скрипа. Монастырский вспоминал скептиков, которые находили тысячи причин для возражений. "Что это за создание обществ-монополистов в одном виде спорта?", "Не лучше ли, пусть с более слабыми результатами, развивать все виды?", "Руководители начнут увлекаться одним видом, а куда деваться тем членам общества, которые хотят заниматься другими видами?" и т. д.
Им разъяснили, что сосредоточить работу с сильнейшими представителями данного вида спорта в одном обществе не значит прекратить работу по другим; наоборот, высвободятся время, тренеры, помещение для тех, кто не претендует на звание чемпиона, что, сосредоточив все силы и средства по одному виду спорта в одном месте, больше шансов добиться высоких показателей, воспитать высококлассных спортсменов, а это, в свою очередь, привлечет молодежь.
Перестройка сказалась очень скоро. Уже на следующий год значительно повысились показатели в плавании у "Факела", в легкой атлетике - у "Эстафеты". Потерь же не было. Ведь особых успехов "Факел" в легкой атлетике, а "Эстафета" в плавании раньше не имели.
Так все закончилось ко всеобщему удовлетворению. В конечном счете выиграл спорт. И вот теперь этот неугомонный Ковров вместо того, чтобы почить на лаврах, опять явился с какими-то новыми идеями. Монастырский по опыту знал, что идеи эти наверняка сопряжены со множеством хлопот, если не неприятностей. А с другой стороны, куда идти председателю горсовета общества со своими идеями, как не к председателю Центрального совета?… - Помните? - переспросил Ковров.
- Помню, помню. Дальше-то что? - Монастырский подозрительно посмотрел на Коврова.
- Понимаете, Святослав Ильич, я тут сделал прикидку, - и Ковров достал из своей огромной дипломатки с каким-то хитрым цифровым замком пачку документов, разложенных в аккуратные разноцветные прозрачные папки. - У нас действительно намного лучше стало с легкой атлетикой. Да что вам объяснять? Сами знаете… - Он замолчал.
- Ну? - буркнул Монастырский.
- Может еще лучше быть! - убежденно произнес Ковров и устремил на председателя ясный взгляд черных глаз.
- Нашел чем удивить! - хмыкнул Монастырский. - Совершенству предела нет - это еще древние знали. Если ты прилетел мне об этом сообщить, вычту- стоимость билета из зарплаты.
- Да нет, Святослав Ильич, вы не понимаете, Вам надо самому приехать в Каспийск и посмотреть…
Да я там полгода назад был1 Что ж мне туда жить, что ли, прикажешь переехать? Чтоб в баню с тобой двадцать девять раз в феврале ходить?
- Полгода! - воскликнул Ковров. - Да знаете, сколько у нас за полгода изменений произошло!
- Короче, чего ты хочешь, Ковров? У меня там небось полная приемная людей. Выйдешь - на части разорвут.
Но Коврова эта перспектива, видимо, мало пугала. Он обстоятельно разложил бумаги перед председателем, легким движением перенес тяжелый стул и уселся рядом с Монастырским.
- Вот смотрите! - Он повернул первый лист. - Сравнительная таблица: результаты до реорганизации и после, число выполнивших нормы по разрядам, мастеров, призовых мест и очков на соревнованиях всех уровней, рекордов…
- Да что ты мне лекцию читаешь? - возмутился Монастырский. - Не в Политехническом! Все это я знаю, сводки получаю. Согласен, дело улучшилось. Больше того, намного улучшилось. Эксперимент себя оправдал, все это знают, а ты мне опять эти данные привез…
- Другие данные, - тихо заметил Ковров.
- Как другие? Я же помню: мастера красным, разрядники зеленым, рекорды синим. Видишь, даже цвета твоих сводок помню. Какой-то художник у тебя там мастер графики вычерчивать…
- Вот, Святослав Ильич, вы и взгляните на графу мастеров. Только на нее.
Монастырский с раздражением надел очки, вгляделся в лист, поправил очки, снова вгляделся, опять поправил, молча стал читать другие графы и наконец поднял глаза на Коврова.
- Это что за сводка? Что за липа? Восемнадцать мастеров за год? А почему не двести? И кто это у тебя два метра двадцать пять сантиметров в высоту прыгает? Ты?
- Все научно обоснованно, сто раз проверено, Святослав Ильич.
- Научно или научно-фантастически? Ты Валерий Ковров или Станислав Лем? Нет ошибочки? Словом, что за отчет?
- Невнимательно читаете, Святослав Ильич, - укоризненно заметил Ковров. - Вон там, в правом уголке, сверху, где будет ваша подпись под словом "утверждаю" стоять. Взгляните.
Монастырский взглянул, прочел вслух:
"На 1 января 1985 года…" - Он помолчал, потом прошептал: - Кончишь ты наконец дурака валять, Ковров? Ты что, совсем уже? Что за дурацкие шутки? Вот я…
- Святослав Ильич, - заговорил Ковров, пропустив мимо ушей эту тираду. - То, что вы видите, - показатели работы по легкой атлетике в каспийской "Эстафете" на указанный год. В случае, если вы примете мой… наш проект по дальнейшей реорганизации…
В дверь просунулась голова Наташи.
- Святослав Ильич, товарищ Рублев из Российского комитета звонит…
- Нет меня, Наташа. Уехал, занят, совещание. Просил ведь не соединять. Зачем я телефон переключал?..
- Но это товарищ Рублев…
- Да хоть Червонцев! Нет меня, ясно?
- Ясно, Святослав Ильич, - Наташина голова исчезла.
- Ну, - поторопил Монастырский, - чего замолчал?
Ковров удивленно посмотрел на председателя и заговорил снова:
- Святослав Ильич, тут целый коллектив работал, всё научно обосновано. Оказывается, когда мы с Егоровым это дело провернули, то только первый шаг был. У нас теперь число занимающихся возросло чуть ли не в три раза, а число перспективных, да просто, не побоюсь сказать, талантливых, выдающихся спортсменов еще больше. Где с ними работать? И на чем, и кому? Правильно, у нас в городе лучшая легкоатлетическая база. В Так ведь то по старым меркам! И будь все по-старому, и В разговоров не было б. Но для чего мы, Святослав Ильич, В все это проворачивали?..
- Да брось ты свое "проворачивали"! - поморщился В Монастырский. - Что, ты деготь на мыло, что ли, менял В или шифером спекулировал? "Проворачивали"! Выражения у тебя…
- Мы, - проигнорировав замечание председателя, продолжал Ковров, - можем такую базу создать для подготовки легкоатлетов на всю страну, такую школу, как Алексеевская в Ленинграде, или тяжелоатлетическая в Шахтах, или гимнастическая в Ростове! Олимпийцев, рекордсменов мира будем готовить!
- Тихо, тихо, Лем…
- Да не научная это фантастика, Святослав Ильич, а научная реальность! - Ковров встал. - Только под реальность нужна реальная база. У нас сейчас, как бы вам пояснить, горы золотой руды, а механизмов и рабочей силы не хватает, решетом работаем, как в Клондайке…
- Ну уж решетом!
- Да, да! Нам нужны новое, спортановое покрытие на стадион, и притом самое современное, закрытый манеж, восстановительный центр, лучшие тренеры, электронная аппаратура!! Бассейнчик не помешает, пансионат большой, автобусы нужны…
- …вертолеты, космические корабли, академики, а главное, рубли, да? - перебил Монастырский. - Миллионы, десятки миллионов рублей? Да? Где я тебе все это возьму, Ковров? Ты же не хуже меня знаешь: сметы, строительные планы - все давно утверждено. У нас тысяча девятьсот восьмидесятый, а твоя эта научная фантастика тысяча девятьсот восемьдесят пятым помечена. Два-три года, чтоб добиться таких вот показателей, - он ткнул пальцем в листы, - значит два-три на строительство. Значит, надо немедленно начинать. Откуда средства брать?
- Святослав Ильич, - убежденно заговорил Ковров, - есть же внутренние резервы, есть у вас всякие возможности финансового маневрирования…
- Ограниченные!
- Но есть. Мы на месте народную стройку организуем. Не только же дворовые площадки комсомольцы строят - и посложней сооружения. Горком поможет. Для самых ценных тренеров квартиры найдем. Ну надо же что-то делать! Я ведь ничего не говорю - у нас хозяйство отличное. Но когда пригляделся, когда к нам из "Факела" перешли, отовсюду потянулись, стало ясно, что мы горы свернуть можем.
Некоторое время оба молчали, усталые. Потом Монастырский спросил:
- Проверял? - Он говорил уже спокойно, деловито.
- Не только сам проверял, - так же теперь деловито, без эмоций говорил Ковров, - у нас специальная комплексная группа все изучала, разрабатывала: тренеры, строители, эксплуатационники, врачи, ребята из горкома комсомола. - Он помолчал и добавил: - Психолог.
- А этот зачем? - удивился Монастырский.
- Для солидности, - без улыбки пояснил Ковров.
- Психиатра бы еще неплохо, - усмехнулся Монастырский. - Это мне потребуется, когда я твой проект буду отстаивать на президиуме.
- Значит, поддерживаете? - Ковров просиял.
- А куда ж денешься? - в свою очередь, улыбнулся Монастырский. - Прав ведь ты. Дело прошлое, но когда вы еще с "Факелом" переговоры вели, я подумывал о таких перспективах. Да проверить следовало, как получится, что нового возникнет. Теперь ты сам всю работу
сделал.
- Вот именно "сделал". - Ковров озабоченно нахмурил лоб. - Осталось начать и кончить.
- Это ты прав, - нахмурился и Монастырский. - Начать и кончить. Кончать-то будем у вас, в Каспийске, а начинать придется здесь. Словом, так. - Он говорил теперь решительным, властным тоном, какой принимал, когда у него не оставалось сомнений в правильности окончательного решения. - Через неделю заседание президиума. За это время кое с кем посоветуюсь. На заседание тебя вызову. Захвати, если нужно, двух-трех человек из твоей "комплексной группы", как ты выражаешься. Психолога найдем на месте, - он подмигнул. - Будем доказывать. Скажу прямо, нелегкое дело. Учти: чтоб тебе что-то дать - ставки, материалы, финансы, надо у других брать. С неба они пока не валятся. А кто хочет свое отдавать? Много ты таких знаешь? Вот то-то и оно!
После паузы Монастырский, словно что-то вспомнив, вдруг спросил:
- А у твоего кореша из "Факела", Егорова, у него как теперь дела?
Ковров широко улыбнулся.
- А я все жду, Святослав Ильич, когда вы меня про "Факел" спросите? У них как раз все здорово. Пловцы-то наши туда на готовенькое пришли, у них уже тогда база была супер! Им бы то, что есть, освоить! Я с ним советовался о наших делах. Он полностью поддерживает. Говорит: "Будешь своему председателю ЦС докладывать, пусть он нашему позвонит - наверняка союзника найдет".
- Союзник-то союзник, - задумчиво произнес Монастырский, - да только он "Факелом", а не "Эстафетой" командует. Не ему отвечать. Так что поддержку, притом моральную, он мне может оказать, только когда меня в народный контроль потянут, или сторожем взять, коли за твою затею с работы выгонят. Ты-то возьмешь меня в случае чего в новый комплекс сторожем?
- Возьму, - с готовностью ответил Ковров. - Вы надежный человек, Святослав Ильич, бдительный, На этом посту будете незаменимым работником.
- Ну даешь, Ковров! - притворно возмутился Монастырский. - Значит, незаменимый я на посту сторожа? А на посту председателя заменимый? Что ж, правильно. Вот не проявлю той самой бдительности к твоим фантазиям, и заменят меня. И будешь жалеть, между прочим. Сторожа-то хорошего приобретешь, а вот начальника, который неизвестно почему все твои авантюры поддерживает, потеряешь…
- Почему "неизвестно"? - в свою очередь, изобразил возмущение Ковров. - Известно. Потому что не авантюры это, а прогрессивные, новаторские идеи!
- Ладно, новатор, топай. Тебе все ясно? Когда улетаешь?
- Завтра утром, в одиннадцать двадцать.
- Мягкой посадки тебе. А на совет вызову. Интересное дело задумал.
Ковров нерешительно помялся, потом все же сказал:
- Святослав Ильич, вы в случае чего не обижайтесь. Может, вам секретарь горкома, наш каспийский, будет звонить…
- А зачем? - удивился Монастырский. - Привет хочет передать?
Морщинки вокруг блестящих черных глаз Коврова залучились, зубы засверкали.
- Сами понимаете, Святослав Ильич, резерв главного командования. Такое дело… Я уж все силы мобилизовал.
- Не доверяешь, значит? Секретаря сагитировал? - Монастырский укоризненно покачал головой.
- Да нет, Святослав Ильич, он у нас голова ого-го! Сразу все понял и поддержал.
- Все ясно, - расхохотался Монастырский. - Если кто не поддерживает, тот, значит, не голова? Так? Что же мне остается?
Они улыбнулись, пожали друг другу руки. Ковров был в таком радужном настроении, что не заметил, какими взглядами проводили его люди, накопившиеся в приемной. Если б взгляды эти могли убивать, он не прошел бы и метра.
Монастырский еще несколько минут рассматривал оставленные Ковровым документы, затем нажал кнопку интерфона:
- Пригласи, Наташа, следующего. И переключи аппарат.
Вошел очередной посетитель. Тут же зазвонил прямой телефон. Наташа положила на стол новые, только что поступившие бумаги…
Рабочий день входил в свою обычную колею.
Глава IX. Будни
Идея, с которой приезжал Ковров, заинтересовала Монастырского. Он начал "предварительные консультации". Поговорил с членами президиума Центрального совета, жившими в Москве, кое с кем из Спорткомитета, со своими заместителями, с начальниками отделов строительства, финансов и материально-технического обеспечения. Как всегда, точки зрения были самые разные. Если первый зам, Ковалев, отвечающий за развитие спорта, тут же заразился идеей Коврова, то другой зам, Громадин, курирующий орготдел и кадры, человек осторожный, предпочитавший тихие течения, отнесся к предложению
скептически.
- Понимаете, Святослав Ильич, - тянул он, по своей обычной манере дергая нижнюю губу, - дело-то какое. Где средства, людей, оснащение возьмем? Не просто все это. Хлопот вагон, а отдача в тележку уместится. Где гарантия, что чемпионов воспитаем? Ковров - парень шустрый. Ишь, графики разрисовал - прямо Репин! Аж за тысячу девятьсот восемьдесят четвертый год план выполнил! Так на бумаге я вам и за двухтысячный выполню. А коли не получится? Сделаем все, ухлопаем деньгу, тренеров лучших привлечем, допускаю. А результатов - кукиш. Как тогда?
- От нас ведь все зависит! - убеждал его Монастырский. - А как же другие центры, школы? Когда их создают, тоже ведь ничего на сто процентов предсказать нельзя.
- Э, Святослав Ильич, их кто создает? Спорткомитет. Сверху, так сказать, спускает. Он и отвечает. Ну как наша зимняя база под Минском. Приказали - мы сделали. Хорошо, продукцию даем - вон уж сколько мастеров! А не дали б? Кто в ответе? Товарищ председатель Спорткомитета! А тут? Мы же инициативу проявляем, сами требуем, просим, рискуем. Это еще как на наши решения контрольные органы посмотрят. И вдруг - пшик! Кто в ответе? Товарищ председатель ЦС, Монастырский Святослав Ильич! Вот в чем загвоздочка!
- Ох, ты ж и улитка, Виктор Федорович! Тебе из скорлупы не вылезать. - Монастырский с огорчением взирал на своего зама. - Успокойся, ты правильно заметил: председатель ЦС будет отвечать, товарищ Монастырский, а не его заместитель товарищ Громадин. Так что ночью спокойно спи.
- На сон не жалуюсь, - обидчиво возразил Громадин, - а насчет ответственности, так это дело сложное. Почему соглашался, скажут, почему не предупредил, не просигналил?
- Так ты просигналь, Виктор Федорович! - весело воскликнул Монастырский. - Просигналь! Или бумага для анонимок кончилась? Мою возьми.
- Вам бы все шутить, Святослав Ильич! - Громадин махнул рукой. - Право же, серьезное дело. Нужно ли ввязываться? Подумайте.
- Нужно, нужно, Виктор Федорович. Заранее тебе говорю - ввяжусь. А вот как тебе поступать на президиуме - сам решай.
В Спорткомитете начальство идею поддержало. ("Еще бы, - прокомментировал Громадин, - средства-то не их"). В профсоюзах же начали чесать затылки: все же сметы и планы утверждены, как товарищ Монастырский намерен действовать не нарушая закона?
Но все это были предварительные разговоры. Они могли превратиться в реальность лишь после заседания президиума, когда появятся решения, протоколы, постановления.
Исподволь Монастырский потолковал и с некоторыми тренерами и специалистами по легкой атлетике. Неожиданно оказалось, что найдутся люди, которых отнюдь не испугает перспектива переехать в Каспийск, этот цветущий курортный город, если будут "нормальные" бытовые и иные условия.
Именно "нормальные". А где их взять там для приезжих? Тоже проблема.
Он позвонил своему коллеге, председателю ЦС "Факела".
- Дело ты задумал хорошее, - сказал тот, - и этот твой Ковров, у которого гвоздь в…. ноге, в лучшем виде все сделает. И результаты будут на сто процентов - уверен. Но вот, что я тебе твердо гарантирую, так это полинфаркта и пару выговоров, пока своего добьешься. Дело ох какое нелегкое! Никого нет страшней бюрократов, всяких там осторожных, кто все оглядывается, все спрашивает "зачем?" да "для чего?". Трудно будет.
- Так на трудностях легкость держится! - рассмеялся Монастырский. - Спасибо за моральную, так сказать, поддержку.
- Почему только моральную? Может, и другую окажем.