- Я понимаю, - ласково проговорил Млей, отсчитывая таксисту двести рублей. - Но я не тороплю тебя. Подумай.
- Подумаю. Обещаю, - сказал Ха.
Он вытаскивал цветы из багажника, с заднего сиденья, и переносил их в офис. У секретарши уже были наготове вёдра.
Последним из машины, с розочкой в руке, вышел Ха.
- Ты недолго? - спросил он Млея.
- Нет-нет! Максимум час.
Ха попросил секретаршу принести чаю, а Млей заказал пиццу диабло.
- И мы поедем в "БорисХоф"? - уточнил Ха.
Млей кивнул, загружая компьютер.
Капсул оставалось совсем чуть-чуть. Они с Натальей Петровной приняли решение поднять цену. Млей обещал ей, что добудет ещё, просто вопрос времени.
Позвонила Жанна, но Млей не взял трубку. Последнее время, из-за кризиса в стране, у её мужа были огромные проблемы на работе. Ему пришлось заморозить все проекты, которые нуждались в финансировании. Банки отказывались платить деньги.
Жанна боялась, что через несколько месяцев они могут разориться.
Жанна, видимо, решила, что Млей не в офисе и перезвонила ему на мобильный.
Млей не ответил.
Компьютерная программа загрузилась. Они могут обслужить ещё восемнадцать клиентов. И всё.
"Побольше морковки, - подумал Млеи. - Пусть едят одну морковку, может, похудеют и без моих капсул?"
А потом можно будет закрыть офис, сославшись на кризис. Без потери авторитета. Или что-нибудь придумать…
Ха сказал, что, наверное, скоро переедет к Млею.
- Тебе надо будет работать весь день, - Ха заваривал чай в алюминиевом чайнике. - А за то, что я тебя так отлично устроил, ты будешь отдавать мне десять процентов. Идёт?
Я кивнул.
Я очень сомневался в том, что захочу взять Ха с собой на Тегу. Нет, нет и нет! Пусть остаётся здесь и работает инопланетянином! Сколько они там живут, триста лет? Вот и отлично! А если Млею хочется, пусть остаётся с ним.
Я вышел из дома, наткнувшись на тётю Зою в белой майке и неопределённого цвета шарфике на шее - тётя Зоя ждала гостей.
- Вообще-то, насчёт двух постояльцев мы не договаривались, - прошамкала она
- А двух и не будет, - ответил я.
Я прошёлся немного пешком по Ленинградке, но потом понял, что мне надо с кем-нибудь поговорить.
Карина? Нет. К Карине не хотелось, не в том я настроении.
Не то чтобы не хотелось, просто зачем грузить её своими проблемами? - сказал я сам себе.
Сел в машину и поехал куда глаза глядят. Как ни странно, через час оказался на Рублёвке.
Я решил, раз уж я здесь, заеду к Гале. Узнаю, как у неё дела
Только бы не встретить Млея. А то ещё решит, что это я к нему приехал.
Оказалась Галина смена.
- Что с тобой?! - воскликнул я, не удержавшись.
Она снова была вся в синяках. Но на этот раз ещё и её левая рука висела, загипсованная, на марлевой повязке
- Коля! - всхлипнула она увидев меня.
- Я убью его! - Я со всех сил ударил кулаком по стене.
- Куда тебе! - продолжала всхлипывать Галя.
- Мне?! - возмутился я.
Мы стояли с ней в маленькой подсобке, набитой постельным бельём и пакетиками с одноразовым шампунем.
- Забыл, как он тебя и прошлый раз отделал? - напомнила Галя.
- Это кто тебе сказал?! - моему возмущению не было предела. - Это я его отделал! Он надолго запомнит!
- Ты, как же! - зло сказала Галя. - Скажи спасибо, что он тебя не покалечил!
В какой-то момент я пожалел, что Галя не глухонемая.
- Зачем он тебе? - задал я риторический вопрос. - Это же просто животное!
Она снова всхлипнула.
- Люблю его! - расплакалась она. - Он без меня пропадёт…
- Ну и пусть пропадёт! Ты молодая, красивая, у тебя вся жизнь впереди! - уговаривал я.
Она кивала и плакала
- Брось ты его! - просил я.
- Уходи! - Она начала хватать с полок простыни и складывать их мне в руки. - Уходи! И не приходи больше! Я же просила тебя!
Я выкинул простыни в коридоре. И вышел на улицу. Коля оказался дома.
Я сбил его с ног двумя короткими ударами в лицо и одним - в почки.
Я не видел его лица, его тела - передо мной была тренировочная груша.
Матерясь, он поднялся на ноги. Я подождал.
Я бил его без злости и ненависти; я просто методично наносил удары, один за другим.
В какой-то момент я пожалел, что со мной нет администратора: я привык тренироваться с ней.
Он ругался, хрипел и размазывал кровь по лицу.
- Зубы, сука! - сказал он, когда они посыпались изо рта.
Я взял его голову за волосы и пару раз ударил о табурет.
Он уже не пытался подняться.
Я хотел ему тоже сломать левую руку, но решил, что Гале это будет неудобно - ей и так долго придётся за ним ухаживать.
Я решил было затушить об него бычок - у меня была с собой сигара, но не стал, получилось бы слишком, как в кино.
Я сел верхом на табурет, о который бил Колю головой, и стал похож на кентавра.
Он корчился на полу, бросая на меня ненавидящие взгляды.
- Ещё хочешь? - поинтересовался я. Он медленно качнул головой и сплюнул.
- Будешь ещё Галю обижать? - спросил я.
Он снова сплюнул кровью.
- Забирай её себе, - прохрипел он.
- Не могу! - Я развёл руками. - Она тебя любит.
- Ну так и оставь её мне… А то ты… со своими подарочками… - Он смотрел на меня заплывшими глазами.
- Какими подарочками? - устало спросил я. - Ты бредишь? Тебе причину надо найти, почему ты девку бьёшь?
- А бриллианты эти? Я, что ль, ей подарил? - Он снова смотрел на меня с ненавистью.
- Какие бриллианты? - переспросил я. Хотя уже понял, какие.
- Корону эту! - крикнул Коля. - И бусы! И что там ещё?
Он попытался подняться, но движения давались ему с трудом.
Он сел на полу, прислонясь к стене. И вытирая рукавом лицо от крови.
- Украла она, - тихо сказал я.
Коля внимательно посмотрел мне в глаза.
- Значит, не врёт?!
- Не врёт, - кивнул я.
- Вот… - Он снова выругался. Бриллианты Млея нашлись.
Я сначала обрадовался и подумал, как счастлив будет Млей, снова нацепив себе на голову эту диадему.
Но нет. Я не собирался ему их возвращать!
- Это мой свадебный подарок, - сказал я. - Вам.
Я и не думал, что Коля бросится благодарить.
- Вот ещё что: ручка есть? И листочек? - спросил я.
- Завещание хочешь написать? - Он говорил медленно, распухший язык во рту еле шевелился.
- Расписку сейчас напишешь. Что обязуешься больше Галю не обижать, - объяснил я.
- Да пошёл ты! - усмехнулся Коля.
Я перевёл стоимость своего свадебного подарка в доллары. А потом, для пущей убедительности, - в евро.
Коля написал всё, что я ему продиктовал. И кинул расписку мне в ноги.
- Ты учти, - предупредил я, - бриллиантики палёные. И если слово не сдержишь, я дам знать кому надо. И тогда, за хищение в особо крупных, от 7 до 15 лет. Усёк?
Он кивнул.
Во дворе его дома я выкинул расписку в урну и прикурил сигару. Морозный воздух хрустел у меня на губах, а дым от сигары мгновенно замерзал, превращаясь в замысловатые снежинки.
У тёти Зои были гости. Ха не было дома.
Наверное, катается где-нибудь с Млеем на его новой машине.
В комнату постучал и сразу вошёл пьяненький мужичок в рваных штанах. Его лицо было похоже на свадебный торт после дождя.
- Пойдем, компанию поддержи! - предложил он.
- Не пью, - ответил я.
- Не уважаешь? - Он сделал несколько неуверенных шагов. - Вот и Зойка говорит, жилец у неё какой-то злой, слова доброго не услышишь!
- Просто я не пью! - сказал, я.
- И что, тебе лучше оттого, что не пьёшь? - не унимался мужичок. - Вот я пью - и я добрый! Пошли!
- Нет. Я бы хотел поспать, мне завтра на работу, - сказал я, чтобы от него избавиться.
Он ушёл, и они ещё долго обсуждали за стенкой, какой я козёл.
- Ты мало денег с него за комнату взяла! - говорил кто-то тёте Зое.
- Ну, я ж такая! - оправдывалась она. - Я думала, человек хороший - пусть живёт. А он прям как не человек оказался!
- А ты скажи, что подорожала комната! - посоветовал ей другой голос. - Вон, кризис, скажи!
- В кризис, наоборот, всё дешевеет, - сказал тот, что заходил ко мне.
Ему тут же авторитетно ответили:
- Дурак ты, Вась! Это у них дешевеет, а у нас дорожает!
- Это кто дурак?! - угрожающе спросил Вася.
- Ты и есть. Зойка, ты зачем его пускаешь?! Он ещё с того раза мне пятьдесят рублей должен!
- А как не пускать? - Это был голос тёти Зои. - Мы же банда!
- А так не пускать! - угрожающе произнёс мужчина
- Да я сам тебя сейчас! - закричал Вася. За стенкой послышался шум, звук падающей мебели и возбуждённые голоса.
"Только бы не сожгли квартиру", - подумал я.
- Зарезали!!! - заверещала тётя Зоя.
- Звони в "скорую", дура!
- Дайте бинты!
- Да где я тебе бинты возьму?!
- Держись, Вася!
- Не дышит…
- "Скорая"? Человека зарезали! Как? Случайно. Да, Ленинградский проспект, дом..
Вместе со "скорой" приехала милиция. Я лежал на кровати и слушал. Они сразу договорились, какие показания будут давать.
- Мёртв, - сказал кто-то, видимо, врач.
- Всем сидеть и молчать! - крикнул чей-то голос, когда приехала милиция.
Пара ударов и пара охов.
- Кто пырнул? - грозно спросил тот же голос. - Быстро! А то вы все у меня в предвариловке…
- Сосед! - пискнула тётя Зоя.
И все дружно подтвердили.
- Где он? - спросил голос.
- У себя, у себя! - загалдели гости тёти Зои. - Мы-то что, мы просто собрались… кризис ведь…
Когда несколько человек в милицейской форме вломились ко мне в комнату, они увидели перед собой Ха - розового, жалкого, в резиновых сапогах и вязаной, шапочке.
Я всё сделал для того, чтобы они его увидели. Я заранее настроился на их коллективную ментальную волну.
Меня заперли в камере и сказали, что допрашивать будут завтра.
Не придумав ничего лучше (я отбросил следующие варианты: Иисус Христос с картины Караваджо "Взятие Христа под стражу", стриптизер из "Эгоистки" и начальник отделения милиции), я предстал перед охранником в образе его мамы.
- Подойди-ка сюда! - властно поманил его пальцем.
- Мамочка! - прошептал он и подошёл. Я манил его пальцем до тех пор, пока, он не просунул голову сквозь решётку. Тогда я отвесил ему звонкую оплеуху.
- Прости, мамочка! - засуетился охранник, гремя замками.
- Опять ты меня расстраиваешь?! - грозно вопрошал я.
- Нет, нет, мамочка! - оправдывался он. - Это совсем не то, что ты думаешь!
- У меня давление… - пожаловался я.
- Всё, всё, прости! - Он распахнул дверь, и я вышел, на всякий случай еще разок ударив его по щеке.
Тётя Зоя с гостями пила, не чокаясь. За покойника.
- Помянешь Васю? - строго спросила она меня. - Хороший был человек.
Я молча опрокинул рюмку водки. Тот, кто зарезал Васю, протянул мне огурец.
- Закуси, - сказал он. Я хрустнул огурцом.
- Тебя там твой товарищ дожидается, - сказала тётя Зоя. - Слабенький. Выпил полбутылки и заснул на полу.
Ха, открыв рот, лежал на раскладушке и храпел.
- Я завтра переезжаю, - пробормотал он, когда я зажал ему нос. - Я буду жить на Рублёвке. С Млеем
Я видел, как его выводили из подъезда в наручниках, рано утром, когда сам только-только собрался на работу.
- Мы заменили тебе слоган, - сообщил менеджер и выдал мне новый деревянный щит с верёвочками. На нём было крупно написано "Ура! Дублёнки!"
- Это уже диалог, - объяснил мне менеджер. - Люди будут спрашивать тебя: а где дублёнки? А ты будешь говорить: тут! И показывать на магазин. Понял?
Я кивнул.
- Повтори! - приказал менеджер.
Я повторил.
- Молодец. Ну иди, и без самодеятельности!
- Ура! Дублёнки! - Кричал я и высоко подпрыгивал.
Млей приехал к вечеру. Припарковался ровно напротив меня на своей новенькой машине.
- Где Ха? - спросил он, не здороваясь. Я изо всех сил выкрикнул новый слоган.
- Где Ха? - громко повторил Млей. Я делал вид, будто не слышу.
- Не хочешь поговорить? - спросил он.
- Нет. Ура! Дублёнки!
- Хватит прыгать! - закричал Млей. - Ты можешь меня послушать?
Назло ему я стал прыгать ещё выше.
- Ну и пошёл ты знаешь куда?!
- Ура!
- Дурак! Просто дурак!
Он сел в свою машину, изо всех сил хлопнув дверью.
Я был доволен.
И мороз спал. Скоро начнётся весна, и нас заберут домой.
Глава 17
- Вова в ужасном состоянии, - жаловалась Млею Жанна, когда они с Натальей Петровной заехали к нему в офис. - Он даже начал мне грубить!
- Он? - удивилась Наталья Петровна - Тебе? Никогда не поверю.
- Я бы тоже не поверила… - вздохнула Жанна.
Наталья Петровна купила новую маску для лица - освежающую и anti-age, - и поэтому все втроём они намазали голубую пасту себе на лицо - испытывали маску.
- Кризис, девочки, - тоже вздохнула Наталья Петровна, - мужики сходят с ума.
- Они и так сходят с ума! - возразил Млей.
- Да, а теперь представь, каково им в кризисе! Думаешь легко такое бабло терять? - Наталья Петровна проверила пальчиком, не высохла ли ещё маска. Палец испачкался в голубой пасте, и она вытерла его об диван. Потом вытерла диван сумкой.
- А разве она должна высохнуть?! - уточнила Жажа.
- Сейчас прочитаю. - Наталья Петровна достала инструкцию и поискала глазами текст на русском языке.
- Что мне с ним делать, не знаю… - Жанна как будто разговаривала сама с собой.
- Вот, нашла. Девочки, она не должна сохнуть, она должна впитаться.
- А скоро? - спросил Млей. - Не написано?
- Мы уже минут двадцать сидим - Жанна тоже дотронулась до лица пальцем. - Что-то не впитывается.
- Подождём ещё, - решила Наталья Петровна.
- Я уже и ругала его, и не разговаривала с ним, - продолжала Жанна - Ничего не помогает.
- Он вроде тебя так боится… - Млей пожал плечами.
- Боится?! - воскликнула Наталья Петровна. - Да он с ней в магазин вчера отказался ехать!
- Как отказался?! - не поверил Млей.
- Так! - кивнула Жанна - Я ему говорю: поехали со мной, хочу себе чулки подкупить.
- А он? - спросил Млей.
- А он как начал орать! Чуть не дурой меня обозвал. Представляете?
- Ужас, - согласилась Наталья Петровна.
- Девочки, зачем я вообще эту маску делала? Мне сейчас опять краситься придется! - вздохнула Жанна.
- Давайте смывать! - тут же предложил Млей.
- Я ещё посижу, - решила Наталья Петровна. - У меня вроде начала впитываться.
Жанна и Млей умылись в туалете и вернулись.
- Режиссёр Котов обещал меня в кино снять! - кокетливо произнесла Наталья Петровна
- А что твой-то? - спросил Млей.
- Не впитывается. Я, пожалуй, тоже умоюсь. - Она вышла.
- Не спрашивай её про мужа, - попросила Жанна - А то она сразу плакать начинает.
- Так и живёт с той малолеткой? - уточнил Млей.
Жанна кивнула, тщательно припудрив лицо.
- Муся! А я решила тебе свои клипсы подарить! - сообщила Наталья Петровна, когда вернулась.
Они примерили клипсы Млею.
- Красиво! - выдохнула Жанна.
- Красиво! - согласился Млей, рассматривая себя в маленькое зеркало пудреницы.
Водитель Карины оставался всё таким же недоброжелательным по отношению ко мне. По-моему, он меня просто ненавидел.
"Завидует, - решил я, - нашему счастью".
Карина встретила меня в испачканном краской фартуке и с палитрой в руке.
- Как хорошо, что ты пришёл! - обрадовалась она - Попозируешь?
Карина усадила меня на задрапированный чем-то красным стул и надела мне на голову шапку Деда Мороза.
- Не шевелись, - попросила она руками очень серьёзно. - Я буду писать твой портрет.
В комнате уже стояло несколько этюдников, и на каждом из них - портреты различных мужчин.
Карина бросала на меня быстрые взгляды и наносила на холст мазки.
- Есть какая-нибудь деталь, которая характеризовала бы только тебя? - спросила Карина.
Я задумался.
- Любимое стихотворение. Или воспоминание из детства. Это бы мне помогло! - Она мерила мое лицо карандашом, определяя пропорции.
- Гантели! - предложил я.
- Или гантели! - радостно согласилась Карина и тут же пририсовала в нижнем левом углу грушу времён Ивана Поддубного.
- А кто все эти мужчины? - спросил я, во-первых из любопытства, а во-вторых для того, чтобы Карина подумала, будто я ревную.
Она широко улыбалась и дразнила меня.
- Нет, правда, кто это? - настаивал я, эмоционально размахивая руками.
- Не шевелись! - строго посмотрела на меня Карина.
- Не буду позировать, пока не скажешь! - заявил я и нахмурился. И сощурил глаза. Как Бред Питт в "После прочтения сжечь".
- Ну ладно, не дурачься! - попросила Карниз. - Мне работать надо.
- Скажи! - настаивал я.
- Ты хочешь услышать это от меня? Ладно: это всё твои портреты! Доволен? Только не гордись слишком сильно. - Карина обиженно поджала губы.
Я немного удивился, но не подал виду.
- Я действительно хотел услышать это от тебя, - сказал я.
Карина улыбнулась.
Когда портрет был закончен - я узнал в нём волевой подбородок водителя, карие Каринины глаза, свои уши и чей-то внушительный нос, - мы сели пить чай.
- Этот портрет самый удачный, - сказала Карина.
- Из-за груши, наверное, - предположил я.
- Хочешь, он будет твой? Только если ты обещаешь повесить его над кроватью!
- Конечно! - с жаром откликнулся я. - Обещаю.
- Забирай.
- Прямо сейчас?
Она показала мне рукой: прямо сейчас.
Портрет был такой огромный, что с трудом влез в мою машину.
Дома я честно вбил над кроватью гвоздь и повесил портрет. Не стоит обманывать женщин по пустякам.
Мне пришлось попросить молоток у тёти Зои. Она, конечно, вызвалась мне помочь.
- На меня похожа, - прошепелявила она, глядя на портрет. - В молодости. Ох, и красавица я была!
- Ты, тётя Зоя, и сейчас ничего! - сказал я, водружая портрет на стенку.
- Ты уж не забирай её, когда переезжать будешь, - попросила она - Оставь на радость старухе.
Я пообещал. Карина мне на Тете ещё сто таких нарисует!
- Ура! Дубленки! - орал я, когда вышел на работу.
- Где дублёнки-то, молодой человек? - спросила тётка в каракулевой шубке.
- Там! - Я махнул рукой точно по сценарию менеджера.
Я прыгал и радовался: я зарабатываю деньги! Может быть, и до повышения допрыгаюсь. И тогда найму Карине учителя рисования. Я стал прыгать ещё выше. Нелегко работать - но надо!
Зазвонил телефон.
Я решил, что звонит Млей, но оказалось - Вова.
- Анжелина! - раздалось в трубке. Вова явно выпил.