Во втором акте католические рыцари в жестяных латах скакали по сцене на деревянных лошадках, выкрикивали молитвы на отрывистом немецком языке и выглядели очень нелепо.
В третьем действии евреи изображали переход Моисея через Суэцкий канал, неравный бой поселенцев с конницей Пилата, бегство двеннадцати колен Израилевых вприсядку. Князь весело смеялся, и следующий, четвертый акт принял совсем благосклонно.
Тут было здорово! Апокалипсис бушевал безразмерный, драконы и черти бегали в безобразных масках, книги летали по воздуху, православные охотники с крыльями выслеживали трехглавого Зверя, "жена" из придворных стряпух в натуре родила прямо на сцене. А когда из-за кулис вышла совершенно голая Вавилонская блудница, Владимир вскочил и зааплодировал.
- Креста на тебе нет! - вцепилась в рукав жена-постановщица.
- Крещусь, крещусь, отстань! - обещал раненый князь.
Отец Макарий оплевал эту гипотезу вполне голословно:
- "Какие при Владимире театры? Какие в греческих монастырях у монахинь театральные представления? Театров в России и после даже до XVIII века не было...".
- Так это ПРИ ВАС, отец, на Руси театров не завелось! А то была постановка ДО принятия вашей веры! Ну, ладно...
Как бы то ни было, князь вспомнил о представленнии только через год. Что-то произошло в его обиходе, - то ли повторная постановка Драмы Четырех Вер, то ли сниться стало что-то, - но в 987 году он созвал "бояр и градских старцев".
Общественной палате был предложен вопрос о выборе государственной религии. Владимиру хотелось заручиться внешней поддержкой, не брать риск на свою личную душу. Палата стала мямлить по обыкновению, типа, все веры хороши, выбирай на вкус. Владимир нахмурился, и старцы быстро перевели рельсы в безопасную даль:
- "У тебя есть достойные мужи, пошли их испытать предложенные веры на месте"...
Идея князю понравилась, и чрезвычайная комиссия, составленная из самых подкованных придворных, двинулась в путь по первой весенней воде. Посланники князя поехали на испытание вер.
Путь их по летописи был такой - сначала Волжская Болгария, потом католическая Германия, потом - Царьград. Церковная история категорически умалчивает о хазарском еврействе и вообще об испытаниях альтернативных вер. Типа, везде понюхали, поморщились, и быстрей-быстрей - припасть к груди Софии Константинопольской. Купол ее - кто видел - действительно похож на грудь. Только теперь, чтобы прилечь туда всем телом, нужно снести колючки магометанских минаретов, воткнутые по бокам для предохранения.
"Испытание" православия в Константинополе проходило по чисто внешним признакам. Инспекторов протащили по достопримечательностям, выдержали на литургии под Софийским куполом, отлакировали видами золоченых риз. Голодом, естественно не морили, - византийское застолье было предметом зависти для всей Европы. Испытатели растворились без осадка. "Величественное, никогда не виданное зрелище совершенно поразило их сердце и чувства". Послы впали в транс. Так обалдевают папуасы Кука после просмотра "Властелина Колец" в моем домашнем кинотеатре.
Далее, "испытатели" к работе стали непригодны, к евреям не поехали, вернулись к Владимиру и стали нечленораздельно охать: "Не знаем, на небе ли мы находились или на земле!"...
В заключение послы поклялись Перуном, что прямо в алтаре Софии Константинопольской обитает истинный Бог.
- Ну, и каков он? Видали его?
- Ощущали...
Еще ходоки добавили, что теперь отказываются быть некрещеными, и, если князь их не возглавит в этом деле, то уходят в отставку и прочих с собой приглашают.
Князь все медлил. Тогда агитаторы припомнили ему родную бабку Ольгу, "мудрейшую из всех человеков"...
Владимир сломался на родительской слезе и спросил-таки:
- "Где приимем крещенье?"...
- А хоть где, - отвечали папуасы...
Почему церковная летопись опустила описание прочих "испытаний"? - по обычной своей белокочанной привычке.
Мы разочарованно зеваем, но тут нам на помощь приходит...
Глава 8
Код Пушкина
Здесь я делаю отступление ради научного открытия, совершенного прямо сейчас, в процессе прощупывания клавиш. Вот это открытие:
"Великая поэма А.С. Пушкина "Руслан и Людмила" - не есть мелодрама с похищением невесты в стиле "Кавказской пленницы", не есть ходилка-стрелялка по летающим бородачам, а есть закодированное описание экспедиции "добрых мужей княжих" - испытателей вер".
Пушкин восстанавливает древние события, излагая их эзоповым языком ради сохранности арапской шкуры. Прочтем же "Руслана и Людмилу" внимательно, и мы увидим виды почище апокалиптических, услышим прогнозы не слабее предсказаний Нострадамуса. Итак, вот мои аргументы, и вот что кодирует Пушкин, рифмующий неизвестный источник, цитирующий анонимного "кота ученого".
Дело в поэме происходит до избрания веры, это ясно из свадебного обряда: никакого венчания, никаких молитв; выпили, закусили, языческий Лель зажигает лампаду, и все! В койку.
Исследуем литературные аллегориии.
Владимир Солнце - это Владимир и есть.
Людмила - как бы его "дочь". Код имени "милая людям" вызывает КВН-овский вопрос:
- Что есть на свете такого, что мило всем и каждому?
Команды академиков чешут репу, я отвечаю досрочно: "Душа!".
Жюри не спорит: имя "Людмила" для души самое подходящее.
И тут случается 1-е историко-архивное открытие:
Поначалу Владимир РЕШИЛ ПРИНЯТЬ МАГОМЕТАНСТВО!!! И уже начал это делать...
Чтобы доказать этот тезис, продолжим расшифровку аллегорий.
Кто есть альтернативные рыцари? - это воплощения популярных вер. Их легко распознать по именам.
"Младой хазарский хан Ратмир" - натурально, - еврей.
"Фарлаф" - скандинав - носитель северной, исконной веры.
"Рогдай" - самое гнусное имя - "дай рог", т.е., "поимей рога" - прямое указание на главного врага - католицизм.
"Руслан" - однозначно мусульманин. В его честь они до сих пор называют своих президентов и греко-римских борцов.
Итак, Владимир пировал весь в сомнениях.
"Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал"...
Вы поняли?! - когда русскому человеку стакан тяжек, это, значит, он в полной прострации.
Тем не менее, отступать некуда, и Душа русского государства оказывается в постели с обрезанным мужиком.
Возникает заминка, которой пользуется темный дух, летящий на крыльях ночи. Этот дух - сомнение князя Владимира, не преодоленное медовухой.
Князь сомневается - то ли божественное удовлетворение он выбрал для Души? - и играет взад. Людмила исчезает из кадра. Руслан рвет и мечет.
Темный дух сомнения подсказывает выход, - пусть все, пришедшие по нашу Душу отправляются, куда глаза глядят. "Кто найдет, того и будет", - такая в детстве у нас была поговорка.
Вы спросите, где православный герой? Чего он не нарисовался среди соискателей?
А он всегда так, - ждет пока объявят официальное решение. Тогда и присоединяется. Поэтому, среди отъехавших православного нету, а воплощение победившего православия мы увидим позже.
Итак, нам представлены члены "испытательной" команды. Они, естественно, являются сторонниками разных вер, - как сейчас наблюдатели на выборах. Также выясняется, что сами испытания организованы перекрестным методом, - приверженцы вер испытывают не "свои", а альтернативные религии.
1. Еврей Ратмир попал в мусульманский гарем.
"В чертоги входит хан младой;
За ним отшельниц милый рой;
Одна снимает шлем крылатый,
Другая кованые латы,
Та меч берет, та пыльный щит;
Одежда неги заменит
Железные доспежи брани...".
Короче, они его раздели, разули, повели в баню, напоили, накормили, показали танец живота. Одна делает тайский массаж, "другая соком вешних роз усталы члены прохлаждает...", и начинается невиданная групповуха, описать которую даже у меня рука не поднимается. Можете сами у Пушкина прочесть, - с него какой спрос?
В общем, Ратмир остался в гареме. Это круто по сей день. Выходит, арабо-израильский конфликт легко решается полюбовно, если товарищей из Ликуд и Кадимы запустить без охраны в чертоги Рамалы и Западного Берега. И наоборот.
2. Католика Рогдая кинули на проверку язычества. Он пал также по женской части. У католиков с этим доныне туго:
"И слышно было, что Рогдая
Тех вод русалка молодая
На хладны перси приняла
И, жадно витязя лобзая,
На дно со смехом увлекла...".
3. Скандинавский язычник Фарлаф после заочной стычки с католиком оказался в грязной канаве. Этим символизируется теоретический проигрыш наивного язычества каверзному христианскому учению. Ему ничего не остается делать, как включить на полную мощь силы родной веры. Он обращается к ведьме Наине, та выводит его к спящему в зеленке Руслану:
"Изменник, ведьмой ободренный,
Герою в грудь рукой презренной
Вонзает трижды хладну сталь...".
Вера отцов временно торжествует. Фарлаф возвращает Душу Владимиру. Князь встает,
"Спешит тяжелыми шагами
К несчастной дочери своей,
Подходит; отчими руками
Он хочет прикоснуться к ней,
Но дева милая не внемлет
И очарованная дремлет...".
Увы, изменения русской Души необратимы, ее уже не вернуть в детскую Берендеевку.
После возвращения Руслана Фарлаф разоблачен, но прощен Владимиром. Как не простить веру отцов?!
4. Мусульманин Руслан проделывает сложный путь, испытывая на прочность многообразие языческих чудес. Здесь проявляется личный интерес Пушкина. Ему - арапу в четвертом поколении, - естественно, больше других симпатичен Руслан.
Магометанство Руслана преодолевает католицизм Рогдая, уничтожает языческое рыцарство в бою с Головой, пленяет православного теоретика Черномора, рушит его великолепное - явно византийское - царство, разоблачает выряжскую культуру Фарлафа и приводит Душу русского княжества в нормальное чувство. Но и сам Руслан торжествует только в душе. Он не становится правителем Руси. Его вера задвигается на задний план. Православные греки побеждают интригой:
"Лишенный силы чародейства
Был принят карла во дворец...".
Вот вам и византийский пораженец! Он теперь все время будет у трона. А вы спрашивали, где православный герой?!
Есть ли польза от этого нашего исследования?
Конечно, есть!
По крайней мере, мы теперь точно знаем, откуда режиссер Леонид Гайдай сдул сюжет "Кавказской пленницы", как звали на самом деле Шурика, Бывалого, Труса и Балбеса. Становится также ясным, почему в наши дни фамилия владельца Горного гнезда не Черномор, а Саахов...
Глава 9
Окончательный крест
Вольными историками замечено, что война есть форма случайной связи. Очень неожиданные последствия и приобретения она порождает. Вроде бы, шел за золотом и тряпками, а получил бациллу вольнодумия. Гнал врага от стен Москвы до самого Парижа, а поимел сомнения в божественности царя и букет французских болячек.
Религиозные события тоже очень ускоряются войной, и лучше бы нам, братья, сидеть по домам и ни в какие палестины не дерзать. Все предыдущие дерзновения заканчивались соблазном и утратами. Святой Андрей после киевского хаджа скончался, Кирилл к нам приходил неосторожно - умер, Аскольд и Дир в Царьград съездили нестирильно, Ольга тряпки привезла с довеском.
Владимир тоже изменил историю русской духовности посредством военной экспедиции.
Весной 988 года княжеское войско выступило на Херсонес Крымский - "креститься". Штурм крестильной купели сходу не удался. Владимир пригрозил будущим единоверцам переморить их голодом к чертям собачьим: "Буду сидеть хоть три лета". Православные держались стойко - еда еще имелась, вода прибывала в город по водопроводу.
Осада потянулась противно и тоскливо. Голодали скорее осаждающие язычники, чем богоспасаемые греки.
- На хрен такое крещение - роптали в войске.
Наконец, мы дождались привычного небесного знамения - предательства. Из Херсонеса прилетела стрела с запиской. Человек по имени Анастас указывал врагу на устройство городского водовода. Он утверждал, что водосборные колодцы находятся к востоку от города, оттуда идут подземные трубы, легко перекапываемые за день. Пораженный чудом водопровода Владимир поклялся Небу - источнику стрелы, - что непременно крестится по взятии твердыни.
Обезвоженный Херсонес пал.
На утро после пира победителей Владимир с трудом припоминал вчерашние обещания и продолжал волынить. Он послал гонца в Константинополь с требованием - нет, не крещения, а привычного дела - баб.
- "Ваш славный город я взял; так поступлю я и с вашею столицею, если не отдадите за меня сестры своей, еще незамужней, которая, как слышно, есть у вас".
Оба императора ошалели:
- Так ты хоть крестись! А то как же нам сестренку отдавать на съедение?!
- Крещусь, - отвечал Владимир, ковыряя в зубах, - давно собираюсь, "полюбил вашу веру и ваше богослужение", - "чрез нарочитых своих мужей".
Императоры поверили заочнику и выслали царевну Анну практически на погибель.
Анна приплыла в Херсонес пострадать за родную Грецию, а Владимир продолжал волынку. Теперь он сказался больным на глаза. Типа, я невесты не вижу, как мне жениться? Вдруг она уродка?
Анна приблизилась вплотную.
Владимир ощутил, что не уродка.
Анна попросила убрать лапы, хоть до свадьбы, то есть, крещения.
Еще пообещала Владимиру полное прозрение, если перестанет блефовать. Владимир сдался.
Крещение совершал первосвятитель Херсонский с прибывшей из Царьграда командой. Естественно, Владимир прозрел с первой капли святой воды. Тут он без прищура рассмотрел Анну и заявил, что "впервые узрел Бога истинного".
Дружина в восторге полезла креститься вся.
Историк сконфуженно объясняет нам необходимость захвата Херсонеса добрыми христианскими намерениями. То есть, Владимир морил греков голодом, сшибал стрелами со стен, рубил мечами на вылазках из озабоченности крещением киевлян. Ему негде было взять утвари, икон, хоругвей для массового обряда в Киеве. Вот он и пришел позаимствовать бутафорию у крымских соседей.
Дурь - не так ли? Зато теперь мы можем столь же убедительно оправдать высадку десанта российских ВДВ и захват Севастополя вместе с Херсонесом: нам просто необходимо наполнить нашу православную армию русскоязычными контрактниками. Чем не предлог?
Существует, правда, еще одна версия крещенских событий, которую церковный Историк отметает из-за сомнительного, арабского происхождения, а я привожу из любви к плюрализму. По этой версии, Херсонес был взят не ради церковной утвари, а просто так, - как обычный весенний трофей: надо ж было Владимиру куда-то выступить в сезоне 988 года? И как раз в этом сезоне в Византии случилось восстание Фоки. Поэтому Херсонес подкрепления не получил, а наоборот, в процессе мирных переговоров с русскими Императоры запросили военной помощи. Типа, раз уж мир навеки, так давайте дружить войсками. Владимиру было обидно бесплатно помогать побежденным, и он затребовал царевну Анну. Ее генетическая ценность была действительно высока - пять литров чистейшей императорской крови. Креститься, чтоб не замутить эту драгоценную жидкость нечистым рылом, - тоже естественно. Владимир крестился, - принял прививку из уступки брезгливым византийским эпидемиологам и ограбил (!) церкви Херсонеса. Русский отряд ушел бить Фоку. Анна вылила кровь в святых сыновей Бориса и Глеба. Все логично. Все события на месте, и порядок их более понятен.
Глава 10
Колхоз - дело добровольное
Итак, на Руси образовалась официальная церковь, остававшаяся в течение последующих 250 лет - до татар - провинциальной метрополией Константинопольского патриархата. Оттуда присылали к нам весь начальствующий состав церкви. Туда ездили с отчетом и для перемещения по служебной лестнице наши священники. Впрочем, "нашими" они были только по должности. Это все были привозные греческие попы да монахи.
Владимир пригнал из захваченного Херсонеса целую толпу тамошних служителей культа. Вывез кресты и иконы, церковную посуду и одежду, книги, всякую ритуальную мелочь - лампадки, поставцы, подсвечники, церковные кружки. Прихватил живых, не забыл и мертвых - мощи покойных папы Римского Климента и его ученика Фива тоже оказались в русских телегах.
"Крестовый поход наоборот" окончился триумфальным въездом в Киев - первый русский Иерусалим. Началась решительная переориентация русских душ.
Владимир лично крестил своих сыновей в источнике, бившем на нынешней главной улице, названной поэтому Крещатиком. Отец Макарий насчитал у Владимира 12 новокрещеных сыновей, но это ошибка. 12 сыновей у князя стало с рождением Бориса и Глеба, а им только предстояло родиться.
Следом за мальчишками в омут Крещатика бултыхнулось придворное боярство. Тут тоже натяжка. "Боярин" - "боевой человек" наверняка должен был сопровождать князя в боях. И попробовал бы он отвертеться от крещения в Херсонесе! Очевидно, речь идет о киевских сидельцах - штатской сволочи, чиновных толстяках. Эти крестились верноподданно и поспешно, - единство с властью для них и тогда было главным фактором бытия.
"Добровольность" крещения наблюдалась поголовная. Все происходило вполне благообразно. Выходишь утром на крыльцо почесать свое мировоззрение и видишь древнерусскую благодать. На ближних холмах дворцовые люди валят под корень перуновы столбы, клянут деревянную веру звонкими комсомольскими голосами. Ты, естественно, поспешаешь от греха - тоже вступаешь в модную партию.
Отец Макарий дальше снова лукавит: Перун, низвергнутый в Днепр будто бы вызвал у киевлян не только слезы сожаления, но и разочарование в бессилии бывшего божества. Перун никак не среагировал на новый порядок, не жахнул молнией, не хохотнул громовым голосом. От этого непротивления киевляне якобы стали очень охотно креститься...
Потом народ пригласили на площади и зачитали ему первые проповеди. Увы, по-гречески. На проповеди вышли не все. Кое-кто затаился за печкой: авось пронесет! Этих выковыривали адресным обходом. Но зачистки оказались неэффективны, видимо, в результате круговой языческой поруки. Тогда Владимир назначил конкретный день и час для окончательного крещения с указанием мер пресечения. Запомним эти слова. В них секрет нашей тысячелетней "добровольности", десятивекового "единства":
"Аще кто не обрящется заутра на реце, богат или убог, или нищ, или работен, противен мне да будет!".
"Слова глубоко уважаемого монарха произвели полное действие"...
И как бы они его не произвели, когда ясно стало и ежу, что опротививший князю, сопротивляющийся богатый удостоится конфискации, с убогого и нищего снимут последние шкуры, а "работен" не отбоярится даже справкой о государственной важности его работы.
"И не осталось в городе ни одного человека, который бы воспротивился воле князя".
Конечно, не осталось, потому что некоторое количество киевлян по сведениям гражданских летописей обнаружилось в лесах и при оружии.