- Не знаю… - Мисс Лифолт хмурится, разглядывая свои карты. - Рэйли только начинает дело, а до уплаты налогов еще шесть месяцев… обстоятельства у нас сейчас сложные.
Мисс Хилли говорит медленно, аккуратно, словно торт глазурью покрывает:
- Ты должна сказать Рэйли, что каждый пенни, который он потратит на эту ванную, он с лихвой возместит при продаже дома, - и кивает, словно сама с собой соглашается. - Ну что это за дома они строят, без уборной для прислуги? Это же просто опасно. Всем известно, что у них совсем другие заболевания, не такие, как у нас. Удваиваю.
Достаю стопку салфеток. Интересно, что мисс Лифолт на это скажет. Она же мой босс. Каждый, поди, хотел бы знать, что его босс о нем думает.
- Было бы неплохо, - говорит мисс Лифолт, затягиваясь сигареткой, - если бы она не пользовалась туалетом в доме. Три пики.
- Вот поэтому я и выдвинула "Инициативу по обеспечению домашней прислуги отдельным санузлом", - объявляет мисс Хилли. - Как средство профилактики заболеваний.
Удивительно, но горло у меня сжимается. Стыдно, я ведь давным-давно научилась подавлять чувства.
Мисс Скитер явно озадачена:
- Инициативу… что это такое?
- Закон, согласно которому в каждом белом доме должна быть отдельная уборная для цветной прислуги. Я даже уведомила об этом главного санитарного врача Миссисипи. Надеюсь, что он одобрит идею. Я - пас.
Мисс Скитер мрачно смотрит на мисс Хилли. Кладет карты рубашкой вверх и небрежно так произносит:
- Может, мы просто построим отдельную ванную для тебя, Хилли.
Господи, вот тут-то все по-настоящему затихли.
Мисс Хилли говорит:
- Не думаю, что тебе следует шутить по поводу расовой проблемы. По крайней мере, если хочешь остаться на посту редактора Лиги, Скитер Фелан.
Мисс Скитер усмехается, но видно, что ей совсем не смешно.
- Ты что… намерена вышвырнуть меня вон? За несогласие с тобой?
Мисс Хилли поднимает бровь:
- Я сделаю то, что должна, для защиты нашего города. Твой ход, мама.
Я возвращаюсь в кухню и не показываюсь оттуда, пока не слышу, что за мисс Хилли закрылась дверь.
Убедившись, что мисс Хилли ушла, я сажаю Мэй Мобли в манеж и выношу мусорное ведро на улицу, потому что мусоровоз должен сегодня приехать. Мисс Хилли и ее сумасшедшая мамаша едва не наезжают на меня своей машиной, а потом радостно вопят, что, мол, извиняются. Спасибо, что ноги не переломали.
Когда я вхожу в кухню, мисс Скитер уже там. Прислонилась к столу, лицо серьезное, даже серьезнее, чем обычно.
- Привет, мисс Скитер. Угостить вас чем-нибудь?
Она смотрит, как мисс Лифолт разговаривает с мисс Хилли через окошко машины.
- Нет, я просто… жду.
Я вытираю поднос, украдкой бросаю взгляд на нее, она все еще с тревогой смотрит в окно. Она не похожа на других белых дам, высокая такая. И скулы у нее очень высокие. Голубые глаза всегда опущены, и потому вид у нее застенчивый. В кухне тихо, только радио на столике работает, церковная станция. Шла бы она отсюда, что ли.
- Это проповедь отца Грина передают?
- Да, мэм.
Мисс Скитер чуть улыбается:
- Как это напоминает мне мою нянюшку.
- О, я знакома с Константайн, - говорю я.
Мисс Скитер отворачивается от окна, смотрит на меня:
- Она меня вырастила, знаете?
Я киваю, жалея, что вообще открыла рот. Уж слишком много мне известно об этом деле.
- Я пыталась раздобыть адрес ее семьи в Чикаго, - продолжает она. - Но никто не мог ничего сообщить.
- Я тоже ничего не знаю, мэм.
Мисс Скитер опять переводит взгляд за окно, на "бьюик" мисс Хилли, едва заметно качает головой:
- Эйбилин, говорят, что… То есть Хилли говорит…
Я беру кофейную чашечку, принимаюсь протирать ее.
- А вы никогда не хотели… изменить это все?
И я не сдержалась. Посмотрела на нее. Потому как в жизни не слыхала более глупого вопроса. Она так сморщилась, прямо с отвращением, вроде как насыпала в кофе соли вместо сахару.
- О нет, мэм, все замечательно.
Я опять занялась посудой, так что она не видела, как я закатила глаза.
- Но эти разговоры, насчет уборной… - И замолкает на этом самом слове, потому как в кухню входит мисс Лифолт.
- Привет, Скитер. - Она довольно странно глядит на нас обеих. - Простите, я… вам помешала?
Мы, наверное, обе подумали, не слышала ли она чего.
- Я должна бежать, - говорит тут мисс Скитер. - До завтра, Элизабет. - Открывает черный ход, оглядывается: - Спасибо за обед, Эйбилин. - И уходит.
Я иду в столовую и принимаюсь убирать со стола. Как я и думала, мисс Лифолт появляется следом, со своей печальной улыбочкой. Голову склонила так, будто о чем спросить хочет. Она не любит, чтоб я с ее подружками разговоры разговаривала, когда ее поблизости нет, никогда этого не любила. Вечно хотела знать, кто что говорит. Я прошла в кухню, чуть ее не задев. Посадила Малышку в высокий стульчик и начала духовку чистить.
Мисс Лифолт опять за мной, углядела банку "Криско", повертела и поставила. Малышка тянет ручонки к маме, но та открывает буфет и делает вид, будто не замечает. Потом захлопывает дверцу, открывает другую. В конце концов останавливается. Я себе стою на четвереньках. Голову засунула в духовку, будто хочу газом отравиться.
- Вы с мисс Скитер, кажется, говорили о чем-то очень серьезном.
- Нет, мэм, она просто… спрашивала, не нужна ли мне какая поношенная одежда, - отвечаю я, словно из колодца.
Руки все в жирной саже. И пахнет тут, как в подмышке. Вскорости и пот побежал по носу, и каждый раз, как стираю его, оставляю на лице грязное пятно. Должно быть, здесь, в духовке, самое гадкое место на свете. Когда внутри, непонятно, то ли ты ее чистишь, то ли тебя сейчас поджарят. Сегодня вечером мне чудится, что я застряну в духовке, а в это время включится газ. Но не вынимаю головы из этой жуткой дыры, потому что готова оказаться где угодно, лишь бы не отвечать на вопросы мисс Лифолт про беседу с мисс Скитер. Про то, что она спрашивала, не хочу ли я изменить жизнь.
Мисс Лифолт подождала-подождала, а потом фыркнула да и вышла. Видать, присматривает, где пристроить новую ванную для меня, для цветных.
Глава 2
Никогда не подумаешь, но в Джексоне, штат Миссисипи, двести тысяч жителей. Я увидела это число в газете и подивилась, где же прячутся все эти люди? Под землей? На своей стороне реки я почти всех знаю, и много белых семей тоже знаю, но на двести-то тысяч их точно не хватит.
Шесть дней в неделю я сажусь в автобус и еду через мост Вудро Вилсона туда, где живут мисс Лифолт и ее белые подружки, в район под названием Белхэвен. Сразу за Белхэвеном - центр города и столица штата. Здание Капитолия огромное, снаружи красивое, а внутри я никогда не была. Интересно, сколько платят за его уборку.
Дальше по дороге - белый Вудланд-Хиллс, а потом Шервудский лес, целые мили огромных дубов, поросших мхом. Там пока нет домов, но наверняка построят, когда белые надумают переезжать куда-нибудь в новое местечко. А дальше уже совсем деревня, где живет мисс Скитер - рядом со своими хлопковыми полями. Она-то не знает, а я ведь собирала там хлопок в 1931 году, во времена Депрессии, когда есть было нечего, кроме бесплатной государственной похлебки.
Так что в Джексоне белые районы один за другим, и растут они как грибы. А район, где живем мы, цветные, как большой муравейник, и окружен со всех сторон государственной землей, которая не продается. Нас становится все больше, но в стороны мы не расползаемся, просто эта часть города становится толще.
Села я в автобус номер шесть, что идет из Белхэвена до Фэриш-стрит. Сегодня автобус битком - прислуга в своей белой униформе возвращается домой. Мы болтаем, улыбаемся друг другу, будто мы здесь хозяева, - и не потому что не опасаемся, нет ли поблизости белых, нынче-то мы, спасибо мисс Паркс, можем сидеть где пожелаем, - просто на душе тепло.
Замечаю Минни - на заднем сиденье, прямо по центру. Минни, она маленькая и толстая, вся голова в блестящих черных кудряшках. Сидит, ноги расставила, руки скрестила. Она на семнадцать лет меня моложе. Крепкая - смогла бы, пожалуй, этот автобус поднять, если б захотела. Такой старухе, как я, повезло иметь подружку вроде Минни.
Сажусь перед ней, оборачиваюсь и принимаюсь слушать. Все любят послушать нашу Минни.
- …Ну я и говорю, мол, мисс Уолтер, люди не хотят больше видеть вашу голую белую задницу, им больше нравится моя, черная. Так что ступайте-ка в дом и наденьте трусы. И вообще кой-какую одежку накиньте.
- Прямо на парадном крыльце? Голая? - удивляется Кики Браун.
- И задница свисает аж до колен.
Автобус грохнул, все хохочут и головами качают.
- Господи, да эта женщина ненормальная, - говорит Кики. - И везет же тебе на психов, Минни.
- А что, твоя мисс Паттерсон не такая, что ли? - не остается в долгу Минни. - Э, да она на перекличке в дурдоме первой отзывается.
И опять все хохочут, теперь уже потому, что Минни никому не позволяет отзываться плохо о ее белых хозяевах. Раз она у них работает, значит, и право ругать их принадлежит только ей.
Автобус переезжает реку и делает первую остановку в цветном районе. Несколько горничных выходят. Я пересаживаюсь на освободившееся место рядом с Минни. Она улыбается и пихает меня локтем в бок, вроде как здоровается. Потом расслабленно откидывается на сиденье, передо мной-то ей не надо концерт устраивать.
- Как жизнь? Все утро разглаживала складки на юбочке?
Смеюсь и киваю:
- Полтора часа маялась.
- Чем ты кормила сегодня мисс Уолтер в своем бридж-клубе? Я все утро надрывалась, готовила этот дурацкий карамельный торт, а она в итоге не съела ни крошки.
Тут я вспоминаю, о чем сегодня толковала мисс Хилли. Будь на ее месте любая другая белая леди, мы и не волновались бы, но хочется понять, куда она гнет. Просто не знаю, как начать.
Выглядываю в окошко. Мы проезжаем мимо больницы для цветных, мимо фруктового лотка.
- Кажется, я слышала, как мисс Хилли говорила что-то насчет того, что ее мама худеет, - очень осторожно начинаю я. - Вроде как она плохо ест.
Минни поворачивается ко мне:
- Она так сказала, точно? - И злобно прищуривается. - Что еще сказала мисс Хилли?
Лучше уж скажу все.
- Думаю, у нее на тебя зуб, Минни. Ты… будь осторожна с ней.
- Это мисс Хилли следует быть осторожной со мной. Она что, хочет сказать, я не умею готовить? Этот старый мешок с костями ничего не жрет, потому что я плохо ее кормлю!
- Прости, Минни, я сказала это, только чтоб ты держалась от нее подальше…
- Если она решится вякнуть мне такое, узнает, какова Минни на вкус. - С этими словами Минни, разъяренная, выходит из автобуса.
Смотрю ей вслед, как она решительно марширует к своему дому. Мисс Хилли не из тех, с кем можно шутки шутить. Господи, может, следовало держать язык за зубами?
Пару дней спустя я выхожу из автобуса, иду к дому мисс Лифолт. Перед домом стоит старый грузовик. Внутри двое черных, один пьет кофе, а второй устроился подремать. Прохожу мимо, прямо в кухню.
Сегодня утром мистер Рэйли Лифолт дома, редкий случай. Обычно, когда он тут, вид у него такой, будто минутки считает - скорей бы обратно на свою работу. Даже по субботам. Но сегодня он чем-то рассержен.
- Это, черт побери, мой дом, и я плачу за все, что в нем, черт побери, происходит! - кричит мистер Лифолт.
Мисс Лифолт старается держаться поодаль, и на лице у нее такая улыбка, что сразу ясно - не больно-то она счастлива. Я прячусь в прачечной. Прошло уже два дня после тех разговоров об уборной, и я надеялась, что все улеглось. Мистер Лифолт открывает дверь и с грохотом опять захлопывает.
- Я мирился с новыми тряпками, чертовыми поездками в Новый Орлеан с твоими клубными подружками, но это уже переходит всякие границы!
- Но это увеличит стоимость дома. Хилли так сказала!
Я сижу в прачечной, но словно вижу, как мисс Лифолт пытается удержать улыбку на лице.
- Мы не можем себе это позволить! И мы не подчиняемся приказам Холбруков!
На миг повисает тишина. А потом я слышу топ-топ маленьких ножек.
- Па-почка?
Выхожу из прачечной и отправляюсь в кухню, потому что Мэй Мобли - моя обязанность.
Мистер Лифолт уже опустился на корточки перед малышкой. Улыбка у него будто резиновая.
- А знаешь что, дорогая?
Она улыбается в ответ, ждет сюрприза.
- Ты не сможешь пойти в колледж, потому что подружки твоей мамы не должны, видите ли, пользоваться тем же туалетом, что и прислуга.
Потом выходит, хлопнув дверью так громко, что Малышка от страха даже глазки зажмурила.
Мисс Лифолт поворачивается к дочке и начинает грозить пальцем:
- Мэй Мобли, ты знаешь, что не должна вылезать из кроватки!
Малышка смотрит на дверь, которой шваркнул ее папочка, смотрит на маму, которая ее ругает. Маленькая моя, она, бедняжка, изо всех сил старается не плакать.
Бросаюсь к ней, мимо мисс Лифолт, подхватываю на руки и шепчу:
- Ну-ка, пойдем-ка в гостиную, посмотрим на игрушечки. А как ослик говорит?
- Она все время вылезает из кроватки. Сегодня утром мне пришлось трижды укладывать ее обратно.
- А это потому, что кое-кому надо поменять штанишки. Кто-то у нас опи-и-исался.
Мисс Лифолт смущенно бормочет:
- Ну, я не поняла… - Но уже глядит в окно, на грузовик.
Иду наверх. Я так разозлилась, так разозлилась. Малышка лежит в кроватке с восьми вечера, конечно, ей нужно сменить штанишки! Попробовала бы мисс Лифолт терпеть двенадцать часов, когда хочется в туалет!
Сажаю Малышку на пеленальный столик, стараясь скрывать свою ярость. Пока снимаю пижамку. Малышка внимательно смотрит на меня. Потом протягивает ручку и нежно трогает мои губы.
- Мэй Мо плохая, - лепечет она.
- Нет, маленькая, ты совсем не плохая. - Глажу ее по головке. - Ты хорошая. Очень хорошая.
Я живу на Гессум-авеню, снимаю здесь жилье с 1942 года. Гессум, можно сказать, имеет свое лицо. Домишки тут маленькие, но палисадники у всех разные: некоторые вытоптанные, ни травинки, как стариковская лысина, а другие - засаженные кустами роз и азалии, с красивыми газончиками. Мой дворик, должна признаться, нечто среднее.
Перед домом у меня несколько кустов красных камелий. Газон с проплешинами, и до сих пор осталось большое желтое пятно, где три месяца после аварии стоял пикап Трилора. Деревьев у меня нет. Но зато задний двор выглядит как райский сад. Там моя соседка, Ида Пик, выращивает овощи.
У самой Иды двора-то толком и нет, он весь завален барахлом ее мужа - двигатели от машин, старые холодильники, шины. Он все обещает, что починит это, но ничего не делает. Я и предложила Иде похозяйничать на моем участке. Так что мне нет нужды копать и сеять, а она позволяет срывать, что нужно, экономя мне два-три доллара в неделю. Что мы не съедаем, она консервирует и одаривает меня всякими баночками на зиму. Отличная зелень, баклажаны, окра целыми бушелями, всяческие тыквы. Не представляю, как ей удается защищать от жучков помидоры, но удается. И отличные, надо сказать, помидоры.
В тот вечер лил сильный дождь. Я достала горшочек Идиной капусты с помидорами, съела последний ломоть кукурузного хлеба. Потом занялась подсчетом финансов, потому что в последнее время случились целых две неприятности: автобусный билет подорожал до пятнадцати центов и арендная плата выросла, теперь двадцать девять долларов в месяц. Я работаю на мисс Лифолт с восьми до четырех, шесть дней в неделю, кроме субботы. Каждую пятницу получаю сорок три доллара, в месяц выходит сто семьдесят два. Это означает, что после того, как заплачу за свет, воду, газ и за телефон, у меня остается тринадцать долларов пятьдесят центов на еду, одежду, парикмахерскую и пожертвования в церковь. Не говоря уж о том, что отправить по почте все эти счета стоит целый никель. А мои рабочие туфли так износились, что почти каши просят. Новая пара стоит семь долларов, так что, похоже, придется мне сидеть на капусте с помидорами, пока не превращусь в Братца Кролика. Благослови Господь Иду Пик, а то мне вообще нечего было бы есть.
Звонит телефон, и я аж подпрыгиваю от неожиданности. Не успела поздороваться, как слышу голос Минни. Она сегодня задержалась на работе.
- Мисс Хилли отправляет мисс Уолтер в дом престарелых. Мне нужно искать новую работу. И знаешь когда? На следующей неделе.
- О нет, Минни.
- Я уже начала, обзвонила сегодня десять дам. Ни малейшего интереса.
Не хочется говорить вслух, но я не удивлена.
- Завтра же с утра первым делом спрошу мисс Лифолт, не знает ли она, кому нужна прислуга, и…
- Погоди-ка, - обрывает меня Минни. Слышу голос мисс Уолтер и как Минни отвечает: - Я, по-вашему, кто? Шофер? Не повезу я вас в загородный клуб в проливной дождь.
Хуже всего для карьеры прислуги, помимо воровства, длинный язык. Правда, Минни такая замечательная стряпуха, что иногда это перевешивает.
- Не переживай, Минни. Мы найдем тебе кого-нибудь глухого как тетерев, вроде мисс Уолтер.
- Мисс Хилли тут уговаривает пойти к ней работать.
- Что?! - И продолжаю со всей суровостью, на которую способна: - Значит, так, Минни, я буду содержать тебя сама, но не позволю тебе работать на эту злобную ведьму.
- Ты с кем, по-твоему, разговариваешь, Эйбилин? С мартышкой? С таким же успехом я могу пойти работать на Ку-клукс-клан. И ты знаешь, я никогда не отберу работу у Юл Мэй.
- Прости бога ради. Просто я очень занервничала, когда речь зашла о мисс Хилли. Я позвоню мисс Кэролайн из "Жимолости", может, она кого-нибудь знает. И мисс Рут позвоню, она такая милая, такая жалостливая. Бывало, каждое утро прибиралась в доме, так что мне только и дел оставалось, что составлять ей компанию. Муж у нее умер от скарлатины, ох-ох-ох.
- Спасибо, Эй. А теперь давайте-ка, мисс Уолтер, съешьте фасолинку за мое здоровье. - Минни прощается и кладет трубку.
На следующее утро старый зеленый грузовик опять стоял на том же месте. Работы уже начались, но сегодня мистера Лифолта поблизости не наблюдалось. Он, наверное, понял, что проиграл битву еще до ее начала.
Мисс Лифолт сидит за кухонным столом в своем синем клетчатом халате и болтает по телефону. У Малышки вся мордашка перемазана чем-то красным, девчушка теребит маму за коленки, чтобы та на нее поглядела.
- Доброе утро, маленькая, - здороваюсь я.
- Мама! Мама! - Малышка пытается вскарабкаться мамочке на колени.
- Нет, Мэй Мобли, - спихивает ее мисс Лифолт. - Мама разговаривает по телефону. Дай маме поговорить.