- Гм? - воскликнула Ханна, безошибочно определив, что соперник явно не в форме, и потому ей предоставляется редкий шанс одержать полную и решительную победу. - Гм?! Это все, что может сказать нынешний герой-любовник? Прежние Ромео были не в пример разговорчивее… А что это вы несете? Колыбельку? Уже?
- Ханна, - Клим неуклюже попытался сменить тему. - Не найдется ли у вас… ээ-э-э… фотоаппарата? Всего на один день. А сейчас мне правда нужно ехать. Я уже опаздываю, извините.
Ханна немного растерянно улыбнулась, отметив про себя его странное, необычное для их отношений поведение. Можно было подумать, что он тяготится ее присутствием. Что случилось?
- Ага… - сказала она с тенью обиды. - Я вижу, вы сегодня не расположены к контакту. А аппарат, конечно, найдется. Подождите, я принесу… ох, и ни черта себе…
Ханна замерла на полуслове, глядя куда-то через климово плечо. Он обернулся - как раз вовремя, чтобы увидеть, как его грузовичок ныряет с обрыва вместе с отслоившимся куском скалы, как летит, клюя капотом и переворачиваясь, как падает вниз кабиной и замирает, брызнув напоследок стеклами и крутя в воздухе бесполезным уже колесом. Грохот отчего-то пришел с опозданием, непонятно почему - ведь они находились в какой-то сотне метров от обвала… а может, просто слух работает в таких ситуациях с определенной инерцией или воспринимается с задержкой, или еще что.
Из вагончика и из палаток выскакивали люди, бежали к обрыву, вставали на самом краю, глядя вниз и многозначительно покачивая головами, затем пятились опасливыми шажками, вдруг осознав, что могут разделить судьбу погибшего грузовичка, возвращались к Климу со словами утешения и сочувствия: мол, не кручинься, Адриан, машина казенная, главное, что сам цел остался… а он все размышлял о возможных причинах такого странного отставания звука.
- Эй! Вы меня слышите? Да что это с вами сегодня? Адриан!
Это снова была Ханна.
- Извините, - смущенно сказал Клим и кивнул на лопату. - Моя ненасытная Джульетта и в самом деле меня измотала. Не спал ни минутки. А теперь еще, как назло, грузовик… и Амит ждет меня в Михмасе через полчаса…
Она посмотрела на часы.
- Я отвезу вас домой. Вам необходимо отдохнуть. Пойдемте. Даже не думайте возражать.
- Возражать? Вам? - Клим усмехнулся. - По всему выходит, что в момент обвала я должен был сидеть в кабине, прогревая двигатель. Так что, если бы вы, дорогая Ханна, не задержали меня с вашими милыми шуточками…
- Не берите в голову, - отмахнулась она. - Тут это случается, такое место. То обвал, то промоина. Никогда не угадаешь. Так… на чем мы остановились? По-моему, вы что-то просили… ах, да, камеру.
Амиту они позвонили с дороги. Узнав о гибели грузовика, он, скорее, обрадовался, чем рассердился. Начальство уже два лишних года тянуло с заменой машины: раздолбанную колымагу можно было продать разве что на свалку. Теперь же Компания получала полноценную страховку, а группа - новый автомобиль. Все это Амит сразу же объяснил Климу - чтоб не слишком переживал.
- И вообще, - добавил он. - Отдохни-ка ты денек-другой. А то в последние недели я тебя, брат, не узнаю. Ходишь, как в воду опущенный. Никак, по Румынии соскучился?
- Нет, - чистосердечно отвечал Клим. - По Румынии не соскучился. Но за денек-другой спасибо, не откажусь.
Доехав до климова вагончика, Ханна зачем-то заглушила двигатель и тут же сама пожала плечами, удивляясь:
- Вы ведь не собираетесь приглашать меня на чашку кофе, не так ли?
- Честно говоря, у меня и двух чашек не найдется, - неловко сказал Клим. - Но если вы согласны по очереди…
- Согласна как угодно. Только не подумайте, что я навязываюсь. Кофейная зависимость. С утра не успела из-за вашего грузовика, а теперь вот мучаюсь.
Они вошли внутрь и Клим замешкался, ища, куда положить сверток. Во время поездки он держал его на коленях и теперь не нашел ничего лучшего, как положить на кровать: стол предполагался для кофепития, а класть свиток на пол не хотелось.
- Садитесь, Ханна, - он указал на единственный стул. - Я сейчас, только смою пыль с лица. Впрочем, вы можете хозяйничать сами. Вот чайник, вот кофе…
Когда Клим вернулся из-за загородки, Ханна уже заливала в чашку кипяток.
- А сахара я не нашла, - сказала она и продолжила с той же интонацией. - Надеюсь, вам известно, что самостоятельные раскопки незаконны?
- Как вы узнали? - глухо спросил Клим, даже не думая отрицать. Он слишком устал для того, чтобы выдержать еще и этот бой.
Ханна насмешливо фыркнула.
- Да и кто бы не узнал! Возвращаетесь откуда-то ранним утром, один, весь в пыли и с лопатой на плече. Ведете себя странно, явно собираетесь улизнуть незамеченным - и это из места, где у вас полно друзей и знакомых! Врете насчет ночного маршрута. Потом, этот сверток… в машине обычно рюкзак бросают на заднее сиденье или в багажник; вы же баюкали его, как малого ребенка. И, будто всего этого мало, вы даже не смогли толком завернуть свой черепок! Смотрите! - она сердито указала пальцем на сверток. Действительно, края куртки разошлись, и в образовавшуюся прореху отчетливо виднелся глиняный торец катушки. - В общем, немедленно прекратите пудрить мне мозги и рассказывайте. Иначе я заподозрю вас черт знает в чем.
- Я понял, - сказал Клим. - Сахар там, на книжной полке.
Он сел на кровать рядом со свертком и попытался заново оценить ситуацию. Его тайна перестала быть тайной намного раньше, чем это было запланированно. Гм… запланированно? Можно подумать, что он что-то планировал. Рядом Ханна возмущенно звенела ложечкой. Ее явно обижало климово недоверие. В самом деле, разве они не друзья? Клим вздохнул. Голова варила плохо, хотя спать не хотелось; он пребывал в каком-то взвешенном состоянии, близком к прострации.
Можно посмотреть на происходящее и под другим углом. Прочитать текст самостоятельно он все равно не сможет. Значит, задача заключается в том, чтобы снять и оставить себе копию - точную, не искаженную произвольными толкованиями, фальшивыми переводами или подгонкой под политические и религиозные концепции. В этом смысл его "права первой ночи", а вовсе не в том, чтобы оставить находку у себя. А потом уже можно будет искать специалиста для перевода. Клим не сомневался, что найдется достаточно много ученых, готовых продать душу за то, чтобы заполучить копию неопубликованного кумранского свитка. А где гарантия, что с ним поделятся переводом? - Пусть только не поделятся! Можно показывать им копию не сразу, а страничка за страничкой. Хочешь следующую страничку - давай перевод предыдущей…
Клим невольно улыбнулся. Это уже походило на план. Но вписывалась ли в него Ханна? - А почему бы и нет? Если уж на то пошло, то лучше нее трудно было бы кого-нибудь придумать. Во-первых, она, наверное, сможет прочитать текст. Во-вторых, не станет препятствовать снятию копии - в конце концов, друзья они или нет? Ээ-э, погоди… дружба-дружбой, а профессия-профессией. Она ни за что не даст тебе развернуть свиток… побоится за сохранность…
- Что вы на меня коситесь? - Ханна поставила на стол пустую чашку и встала. - Не хотите - не говорите. Секреты у него… спасибо за кофе. Мне пора.
- Подождите, Ханна, - остановил ее Клим. - Ну что вы так напираете? Я вам сейчас все расскажу… при одном условии.
- Без всяких условий! - сердито выпалила она. - Ненавижу, когда торгуются. Знаете, Адриан, вы с каждой минутой разочаровываете меня все больше и больше.
Он поднял руки в знак капитуляции.
- Сдаюсь. Садитесь и слушайте. Налейте себе еще одну чашку… а лучше - мне, если уж мы договаривались пить по очереди.
- И кофе у вас паршивый… - буркнула Ханна, но чашку взяла.
- Ну, вот и хорошо, - улыбнулся Клим. - Вы сразу перестанете сердиться, когда выслушаете. История уж больно нелепая. Я действительно до поры до времени хотел сохранить ее в тайне, чтоб никто на смех не поднял. Но если уж так случилось… В общем, так. Знаете ли вы Наджеда? Бедуина из нашей группы? Он работал у археологов еще до того, как вы сюда приехали..
- Наджед? Это такой косноязычный?
- Он самый. Так вот, этот Наджед притащил мне медный свиток из Бейт-Лехема. Новодел, типа сувенира, а точнее, фальшивка. Знаете, они вечно пытаются всучить дуракам-туристам монеты соломоновой чеканки или ремешок от сандалий Иисуса…
- Припер? Зачем?
- Чтобы я посмотрел глазами дурака и посоветовал, как получше его состарить. Мне стало интересно, и я взял. Никогда не видел, чтобы подделывали целый свиток.
- Но почему именно вам?
- А кому еще? Я его единственный друг. С таамире он не водится, а, значит и с бейт-лехемскими торговцами тоже. То есть, речь идет о каком-то новом игроке. Совсем новом.
Ханна недоверчиво хмыкнула. Умная, зараза… - одобрительно подумал Клим. - Ни одному слову моему не верит. Неприятно врать такой красивой и умной женщине. Но это ненадолго. Главное - чтобы не помешала развернуть. А потом уже можно будет признаваться, падать на колени, просить прощения и все такое прочее…
- Гм… мне ни разу не приходилось слышать о подделках такого рода, - задумчиво проговорила она. - Но что вы собираетесь делать? Помогать фальсификаторам?
- Вот еще! - Клим взялся за сверток. - Я собирался посмотреть на этот забавный экспонат, сфотографировать и вернуть Наджеду. А в промежутке планировал показать его друзьям-археологам. И вам в том числе…
Как можно небрежнее он развязал веревку и положил свиток на кровать.
- Ничего себе! - изумленно сказала Ханна у него за спиной.
- Что я вам говорил! - с фальшивым энтузиазмом подтвердил Клим. - А теперь, будьте добры, принесите камеру…
Она поколебалась и вышла. Клим начал осторожно разворачивать. Медь поддавалась легко, как будто разматывался не двухтысячелетний свиток, а современная лента заземления. К тому моменту, как Ханна вернулась, он успел размотать свиток на всю длину кровати. Толщина листа не превосходила миллиметра, ширина была сантиметров двадцать пять - тридцать…
- Ничего себе… - с еще большим изумлением повторила Ханна. - Да это же… да как это…
- Принесли?
Клим поспешно забрал у нее фотоаппарат. Он чувствовал, что времени у него остается совсем немного. Так… дигитальный Кэнон… "мыльница", но хорошая, сойдет… вспышка… резолюция… Клим наклонился и стал фотографировать. На всякий случай он снимал одну и ту же страницу дважды и только потом переходил левее. Дойдя до края, от проделал тот же процесс в обратном направлении. Так, замечательно… теперь можно и свернуть. Он сунул камеру в карман и уже взялся было за катушку, как вдруг получил довольно сильный удар по предплечью. Клим отшатнулся, потирая ушибленное место. Ханна стояла перед ним, сжимая в руках швабру и безмолвно разевая рот. От гнева она потеряла дар речи. Разъяренная воительница, черноволосая фурия со шваброй наперевес… Клим успел подумать, что со стороны эта картина должна выглядеть в высшей степени комично. Он не пытался протестовать: ситуация была слишком ясна им обоим, чтобы продолжать прежнюю линию.
- Ханна, милая, - произнес он поспешно, выставляя на всякий случай вперед обе ладони для защиты от швабры. - Я вам все сейчас объясню. Теперь только правду, клянусь вам. Правду и ничего кроме правды…
- Ты… ты… - выдавила она наконец и снова воспользовалась своим оружием. На этот раз удар оказался не рубящим, а колющим. Климова гостья явно знала толк в фехтовании. - Да как ты смеешь! Как ты… Где ты это взял? Говори!
- Ханна, - твердо сказал Клим. - Если вы меня сейчас забьете насмерть этой шваброй, то уже никогда не узнаете того, что хотите узнать. И вообще, давайте считать, что злой следователь свое уже отработал. Зовите доброго.
- Доброго вам захотелось? - запальчиво возразила она, уперев в бок свободную от швабры руку и сдувая с лица черную завесу разметавшихся волос. - Разве вы заслуживаете доброго? Так много и нагло мне не врали с младшей группы детского сада. Да и тогда это не оставалось безнаказанным.
- Я в этом не сомневаюсь…
- Говорите!
Клим сел на стул.
- Это подлинник, - сказал он. - Из неизвестной пещеры. Откопан с глубины в полметра. Таамире называют место Нос Сатаны и считают проклятым. Кроме этого свитка в пещере ничего нет. Вот и все. Дайте мне свернуть его и забирайте куда хотите.
Опершись на швабру, Ханна взвешивала его слова.
- Почему я должна вам верить на этот раз?
- Ханна, дорогая, - проговорил Клим устало. - Согласитесь, что вариантов всего два. Либо это подделка, либо подлинник. Первую возможность вы уже отвергли и правильно сделали. Остается вторая. Собственно, я намеревался рассказать вам все немедленно после снятия копии.
- После? А почему не до?
- Разве вы дали бы мне дотронуться до свитка, зная, что он подлинный? Вы поколотили меня даже сейчас, не будучи уверенной… - и за что? Только за то, что я попытался свернуть свиток, который уже был развернут. Можно только представить себе, какие побои…
- Конечно, - перебила она. - такие действия можно совершать только на специальном оборудовании. Это аксиома. Даже не надейтесь, что я позволю вам трогать свиток вашими неумелыми лапищами.
- Откуда такая строгость? - улыбнулся Клим. - Вы ведь, по вашим собственным словам, все еще сомневаетесь в подлинности?
- Сомневаюсь, - подтвердила Ханна. - Да и кто бы не сомневался, видя такую сохранность? Это вполне еще может оказаться фальшивкой. Для меня несомненно одно: ваш рассказ о Наджеде - полные враки. Этот текст написан палеоивритом - вы хоть понимаете, что это значит? В мире есть, возможно, всего десять человек, способных изготовить такую вещь. Кто бы стал вбрасывать столь дорогую фальшивку столь дурацким образом: через бедуина-изгоя и румынского нелегала? Придумали бы что-нибудь получше, честное слово.
- Я не готовился заранее… - смущенно объяснил Клим.
- Вижу, - сказала она, смягчаясь. - Но пока что настоящие доказательства подлинности можно получить только на том месте, где вы нашли свиток. Ох, Адриан, и наломали вы дров… зачем? Вы ведь не хотели припрятать это для продажи?.. конечно нет: иначе вы бы просто не впустили меня в вагончик, а потом не стали бы изобретать всю эту неуклюжую небылицу. Зачем тогда? - Ханна обвела взглядом забитые книгами полки. - Ради славы первооткрывателя?
Клим покачал головой.
- Нет. Долго объяснять. Может, когда-нибудь потом.
Они помолчали.
- Сейчас мы сделаем вот что, - объявила Ханна наконец. - Попробуем все поправить… ну, если не все, то хотя бы часть. Поедем сейчас же к этой пещере, вернем свиток на место, а потом вызовем туда наших ребят. Понятно, что вы там уже изрядно натоптали, но еще не поздно сфотографировать in situ, а это главное. Да и ребята в конце концов поймут, хотя предложения набить вам морду возникнут непременно. Эх, Адриан, как вы могли… вы ведь наш человек… работали вместе… Ну ничего, как-нибудь объясним: смятение чувств, синдром иудейской пустыни и так далее. Обещаю вам накрутить достаточно всякой психоаналитики.
Она звучала уверенно, по-деловому. Клим вздохнул.
- Я понимаю, что времени на то, чтобы распечатать снимки, у нас сейчас нет?
- Опять?! - с досадой воскликнула Ханна. - Ну как вы не понимаете: дорог каждый час! А ведь нужно еще сворачивать - не повезем же мы его в таком виде… нет-нет, даже не думайте. Знаете что: если для вас это так важно, я сегодня же распечатаю вам копию. Обязательно. Но не сейчас, позднее, ладно? Ну какая вам разница?
Клим покорно кивнул.
- Ладно. Одна просьба: не могли бы вы мне рассказать, что это за свиток? Ну хоть по первой странице… пожалуйста…
Ханна пожала плечами.
- Вы просто не понимаете, о чем говорите. Древние свитки могут прочитать и перевести только очень немногие специалисты. Это долгая и трудная работа. А тут еще палеоиврит, совсем другой шрифт… требуется сначала изучить особенности почерка, стиль переписчика… Плюс к этому, в данном случае речь идет о гравировке, что тоже меняет характер начертания букв. - она взглянула на часы. - Нам надо поспешить, Адриан.
- Пожалуйста! - взмолился Клим. - Я вас очень прошу. Вы даже не представляете… Ну неужели вам самой не интересно? Смотрите, вот эти два слова стоят по отдельности - не иначе как заголовок.
- Не интересно… скажете тоже… - она наклонилась над свитком. - Настолько интересно, что не могу осмелиться. Так… насчет заголовка вы, наверное, правы. Первое слово: "сефер"… а второе… второе… "атейва"? Видимо, так.
- "Сефер" - это "книга"… А "тейва"?
- Несколько значений: "коробка", "ящик", "вместилище", "ковчег". Ноев ковчег в оригинале именуется "тейва". Тейват Ноах. Ноах… Ноах… Возможно, это какой-нибудь неизвестный апокриф, связанный с Ноахом? Тогда где-нибудь в самом начале должно быть его имя… - Ханна какое-то время вглядывалась в первые строчки свитка, но затем раздраженно выпрямилась и всплеснула руками. - Черт! Вы слишком многого от меня хотите. Точное значение можно понять только из контекста, а контекст мне недоступен. Да и вообще, Ноах тут может оказаться абсолютно ни при чем. Например, "тейва" имеет еще одно значение: - "написанное слово". Понимаете? "Книга Слова", с большой буквы. Что перекликается с протохристианами. Христос, ассоциированный со Словом, Логосом… Как видите, толкований может быть куча. Ноах, вроде как, в первом параграфе не упоминается, да и вообще знакомых слов маловато. Хотя… вот это… ну да, конечно… "кейсар Тибериус"… Это уже без всяких сомнений! Здорово!
Ханна захлопала в ладоши. Глаза ее сияли.
- Вы понимаете, что это значит, Адриан? У нас уже есть датировка! Голова идет кругом!
- Император Тиберий? - переспросил Клим. - Время проповеди Христа… время его распятия…
- Ах, ну при чем тут это… - с досадой оборвала его Ханна. - Я имею в виду совсем другое. Датировку рукописи часто приходится устанавливать по всякого рода косвенным признакам: палеография, лингвоанализ… Исторические имена и события обычно приводятся иноказательно, в зашифрованном виде, который понятен современникам, но темен для нас. Иногда возможный разброс исчисляется веками. Веками! А тут даже такой чайник, как я, уже может дать примерное время написания. Тиберий стал императором в 14-ом году. Кумранская община прекратила свое существование в 68-ом. Следовательно, рукопись датируется этим периодом! Круто! Осталось только доказать, что свиток действительно имеет отношение к кумранитам. А для этого нужно обязательно зафиксировать место находки. Теперь вы понимаете, насколько важно вернуть его в пещеру? У вас есть перчатки?
- Зачем?
- Свернуть! Не собираетесь же вы делать это голыми руками? Историю не слишком интересуют отпечатки пальцев мнимого румынского нелегала… - Ханна нетерпеливо топнула ногой. - Ну что вы стоите, как столб? Мы немедленно сворачиваем свиток и едем к пещере.