Словно читая его мысли, Жизель повернула к нему голову и снова заговорила:
- Торопиться нам некуда. Сейчас только начало девятого, а первая экскурсия у меня начинается в девять. Тем более что сегодня такой чудесный день! Прохладно, не то что вчера.
Вдохнув свежего воздуха, врывавшегося в открытое окно, она продолжала:
- В такие дни мне кажется, что я готова оставаться здесь всегда.- Чуть помолчав, она загадочно добавила: - Но я не останусь.- Снова посмотрев на Тиханова, Жизель спросила: - Вы бывали раньше в Лурде, мистер Толли?
Поначалу Тиханов даже не сообразил, что она обращается к нему. Он совсем забыл, что здесь его зовут мистер Толли. Вернувшись к реальности, он вздрогнул и поспешно ответил:
- Нет, я никогда не бывал ни здесь, ни где-то поблизости.
- А когда вы сюда приехали? Ах да, вы приехали вчера и пытались найти свободную комнату!
- Да, вчера вечером.
- Из Парижа?
- Я останавливался в Париже. У меня там друзья.
- Вы приехали, чтобы найти исцеление, верно? Давно вы болеете?
Тиханов не знал, что ответить. Помявшись, он выдавил:
- Да как вам сказать… Уже несколько лет. Болезнь то отступает, то снова приходит.
- И что же в конечном итоге сподвигло вас приехать сюда? Новость о предстоящем возвращении Пресвятой Девы?
- Я думаю, именно это вдохновило меня. Мне стало любопытно, и я решил попробовать.
- Правильно, хуже-то все равно не будет,- жизнерадостно сказала Жизель.- А лучше - может.
- Надеюсь.
- Вы останетесь на всю неделю?
- Если понадобится. Я хотел бы вернуться домой не позже следующего понедельника. Мой отпуск близится к концу.
- Домой…- мечтательно проговорила Жизель, глядя на летящую навстречу дорогу.- А где вы живете в Штатах, мистер Толли?
Мысли Тиханова заметались. Он не ожидал подобных расспросов и поэтому не подготовился к ним заранее. Он лихорадочно стал припоминать названия отдаленных восточных районов США, где ему довелось побывать,- мест, откуда мог бы происходить мифический мистер Сэмюэл Толли. Тиханов вспомнил поездку, которую предпринял как-то раз на выходные в маленький курортный городок Вудсток в штате Вермонт.
- Я родом из Вермонта,- сказал он.- У нас с женой небольшая ферма в Вудстоке.
- Я слышала о Вудстоке,- оживилась Жизель.- Говорят, это очень живописное место.
- Так и есть, так и есть.
Тиханов забеспокоился. Что, если она заметила акцент в его английском? Нужно поскорее развеять ее подозрения.
- Вообще-то,- будничным тоном заговорил он,- мои родители родом из России. Отцу, когда его вывезли в Штаты, было восемнадцать, маме - четырнадцать. Уже потом они познакомились в Нью-Йорке на каком-то общественном мероприятии, влюбились друг в друга и поженились. Мой отец стал фермером. Он нашел в Вермонте эту недвижимость и приобрел ее. Там я и родился.- Помолчав, Тиханов продолжал: - По мере взросления я выучил русский язык. Это было совершенно естественно. В нашем доме всегда говорили и на английском, и на русском.
- Мне нравятся иностранные языки,- сообщила Жизель. - Я говорю на четырех, а вот русского не знаю.
- Невелика потеря,- буркнул Тиханов.
- Значит, вы работаете на ферме?
Девушка была не только любопытной, но и умненькой. Врать было бессмысленно - она с первого взгляда увидела бы, что мягкие белые руки Тиханова никак не могут принадлежать фермеру. Он выдавил из себя короткий смешок.
- Я - на ферме? Ну нет! На самом деле я преподаватель.- Тиханов нащупал верный путь и теперь уверенно двигался по нему. - Преподаю русский язык. Я окончил Колумбийский университет, где изучал лингвистику, а после того, как получил докторскую степень, стал трудиться там же, на кафедре лингвистики. Теперь я уже профессор и преподаю в университете русский язык.
- Как вам это удается - жить в Вудстоке и преподавать в Нью-Йорке?
Западни, кругом западни, однако, будучи профессиональным дипломатом, Тиханов умел обходить их.
- Все очень просто,- ответил он.- У меня есть небольшая квартира на Манхэттене, где я живу на протяжении учебного года, а мой главный дом - в Вудстоке, и я езжу туда при любом удобном случае. Моя жена в последнее время живет преимущественно в Вермонте. Она уроженка этого штата. И еще у нас есть сын, он сейчас учится в Университете Южной Калифорнии. Изучает театроведение.
Тиханову не терпелось поскорее уйти от темы своей фальшивой биографии, поэтому он перевел разговор в другое русло:
- Моя жена воспитана в католических традициях, вот и я стал католиком. Как я вам уже говорил вчера вечером, я не слишком набожен, но моей веры оказалось достаточно, чтобы я приехал в Лурд.
- Но работаете вы в Нью-Йорке?
- Да, разумеется.
- Я люблю Нью-Йорк, просто обожаю! Жду не дождусь, когда смогу вернуться туда.
Тиханов снова забеспокоился.
- Вы бывали в Нью-Йорке?
- Я жила там! - восторженно сказала Жизель.- Это было лучшее время в моей жизни. Там столько всего интересного! Я провела там больше года.
Тиханов попытался не выдать своего любопытства.
- Вот как? И что же вы там делали?
- Я работала секретарем в Организации Объединенных Наций.
- В Организации Объединенных Наций?
- Да, в представительстве Франции при ООН. В свое время в Лурде я познакомилась с французским представителем при ООН. Он взял меня на работу в свой секретариат, и так я оказалась в Нью-Йорке. Это было потрясающе! Там я завела столько новых друзей, в том числе и американцев. Один из них работал в американской миссии при ООН. Кстати, сейчас я припоминаю, что он тоже был выпускником Колумбийского университета. Его звали Рой Цимборг. Вам это имя ни о чем не говорит? Среди ваших студентов не было Роя Цимборга?
Еще одна западня, причем очень опасная!
- У меня было много студентов, всех и не упомнишь. Кроме того, возможно, он и не учил русский.
- Возможно,- согласилась Жизель.
Тиханов увидел, что они уже подъезжают к Лурду, и напряжение немного отпустило его. Ему не терпелось поскорее отделаться от этой деревенской девчонки, которая жила в Нью-Йорке и работала в ООН - там, где он сам так часто появлялся и выступал с трибуны. Ее настойчивые расспросы заставляли его чувствовать себя неуютно и неуверенно. Рано или поздно она подловит его на какой-то оговорке или неточности. Надо поскорее избавиться от нее.
Они повернули на улицу Бернадетты Субиру, и вскоре Жизель остановила машину на парковке у здания гостиницы "Галлия и Лондон".
- Что это за место? - поинтересовался Тиханов.
- Гостиница, в которой остановились Эдит Мур и ее муж,- объяснила Жизель, выходя из машины.- Вчера вечером я рассказывала вам об Эдит. Это наша женщина-чудо, которая исцелилась от рака здесь, в Лурде. Беседа с ней наверняка воодушевит вас. Вы все еще хотите этого?
- Да, очень.
- Тогда я пойду и посмотрю, здесь она или нет.
Тиханов наблюдал, как француженка входит в гостиницу. Его решимость окрепла еще больше. Он должен отделаться от нее и от ее любопытства. Если он и дальше будет оставаться в доме ее семьи в Тарбе, ему придется каждое утро ездить с ней в Лурд, а вечером возвращаться обратно. И при этом отвечать на бесконечные вопросы. Она непременно поймает его на какой-нибудь ошибке, и Тиханов окажется в западне. Поэтому сейчас главная задача для него - найти комнату в Лурде, и чем скорее, тем лучше.
Вернулась Жизель и, скользнув на водительское сиденье, сообщила:
- Эдит находится в Медицинском бюро, проходит очередное обследование, но к двенадцати часам, к обеду, она должна вернуться в гостиницу. Я оставила для нее записку и попросила администратора зарезервировать за столиком миссис Мур два места - для нас с вами. Вы довольны, мистер Толли?
- Еще бы!
- А чем вы намерены заняться до этого времени?
- Вы знаете Лурд лучше, чем кто-либо еще. Что бы вы мне посоветовали?
- Но ведь вы приехали сегодня в надежде на исцеление, правильно? Для вас главное - здоровье. Вы серьезно настроены на этот счет?
- Серьезнее не бывает.
Жизель завела двигатель.
- В таком случае вот что я могу вам предложить. Сделайте все то, что делает каждый приезжающий сюда паломник. Для начала отправляйтесь в грот и помолитесь.
- Хорошо. А сколько времени нужно молиться?
От удивления Жизель даже моргнула.
- Сколько времени? Откуда мне знать! Столько, сколько вам захочется: пять минут, час, два. Это вам решать. Затем подойдите к кранам, попейте целебной воды и наконец сходите к купелям, снимите одежду и совершите омовение. И главное, постоянно думайте о Деве Марии. Считается, что омовения в целебной воде - самое эффективное средство для исцеления.
- Вода лечит? Обычная вода?
- Нет,- покачала Жизель, переключая передачу,- вода ничего не лечит. Вас лечит ваша собственная голова. И не забудьте о том, что в двенадцать часов мы с вами встречаемся у входа в отель. А теперь, мистер Толли, я высажу вас у святилища.
- Благодарю вас,- откликнулся Тиханов.- Я сделаю все, как вы сказали, мадемуазель Дюпре.
* * *
Аманда Спенсер не торопилась покинуть гостеприимный Южени-ле-Бен, чтобы вернуться в треклятый Лурд. Сидя за столом на балконе своего номера, она наслаждалась изысканным завтраком, думая о Кене и его болезни. Какой же он все-таки дурак, что променял эти роскошные апартаменты на лурдский свинарник!
После завтрака она надела брюки, блузку, сандалии и погуляла по разбитой перед отелем лужайке.
Дорога от чудесного Южени-ле-Бена до убогого Лурда заняла около полутора часов. Поездка была монотонной и нагоняла на Аманду уныние, однако, когда они были уже совсем недалеко от конечного пункта назначения, перед ней вспыхнула еще одна искорка надежды, причем подарил ее Аманде пожилой и не в меру разговорчивый шофер. Он был напичкан познаниями о Лурде и в особенности о самой Бернадетте. Один раз он упомянул о болезни Бернадетты, и Аманда, моментально насторожившись, стала слушать его очень внимательно. Ей уже приходилось слышать, что в детстве Бернадетта отличалась хрупким здоровьем, но до сегодняшнего дня она не знала, что будущая святая страдала тяжелой формой астмы.
- Вот ведь какая забавная штука,- говорил водитель.- Когда у Бернадетты начинался один из жестоких приступов астмы, она шла вовсе не в грот. К тому времени, когда Дева Мария явилась Бернадетте в семнадцатый раз, в гроте произошло уже четыре случая чудесных исцелений. Но по правде сказать, сама Бернадетта не верила в чудодейственные свойства грота. Когда она заболевала, то отправлялась в Котре.
- Котре? - переспросила Аманда.- А что это такое?
- Раньше это была обычная деревушка и в то же время - фешенебельный курорт с целебным источником и термальными водами, которые, как считалось, хорошо помогали астматикам. Вот Бернадетта туда и ездила. Туда, а не в свой грот! Однако, несмотря на все ее старания, вылечиться ей не удалось.
- Значит, не в грот? - ошеломленно переспросила Аманда.- Вы думаете, она и впрямь не верила в его силу?
- По крайней мере, в его целительную силу. Потому и ездила в Котре.
- А что представляет собой Котре сегодня?
- Ну, он не столь фешенебельный, как прежде. Это, кстати, совсем близко от Лурда. Нужно проехать через долину, а затем вверх, в горы. Я думаю, там даже должна быть какая-нибудь святыня, чтобы увековечить память о визитах Бернадетты.
- Как интересно! - проговорила Аманда.- Нужно это запомнить.
Если сама Бернадетта не верила в целительную силу грота, почему в нее должен верить Кен? Так она ему и скажет!
Оказавшись в вестибюле гостиницы, она решила первым делом отыскать Кена. Где он? Может, до сих пор, словно лунатик, стоит на коленях в гроте и бормочет молитвы? Или находится в их жутком номере и отдыхает? Наверное, Ивонна, пухлая девица за стойкой регистрации, подскажет, где его можно найти.
Аманда подошла к стойке.
- Я - миссис Клейтон,- сказала она.- Вчера вечером мы уезжали из города, но сегодня утром мой муж, мистер Клейтон, вернулся. Вы не знаете, где он находится сейчас?
- Знаю,- кивнула Ивонна.- Он попросил меня забронировать для него на ужин место за столиком миссис Мур. Сейчас он, наверное, в столовой. Вы знаете, где это?
- В столовой, говорите? Я найду. А вы, пожалуйста, велите отнести мой багаж в номер.
Аманда подошла к лестнице, располагавшейся у лифтов, и стала спускаться. Оказавшись внизу, она увидела большой обеденный зал, позади которого располагался второй, поменьше. Там имелись отдельные кабинки и альковы, в которых посетители могли наслаждаться уединенностью и уютом.
Рядом с ней возник метрдотель и осведомился, является ли она постоялицей отеля. Назвав номер их комнаты, Аманда сказала:
- Мой муж сейчас должен обедать здесь. Он ожидай меня.
- Как его имя?
- Мистер Кеннет Клейтон.
- Да, конечно, он сидит за столиком миссис Мур. Прошу вас, проходите. Я вас провожу.
Метрдотель отвел Аманду к огромному круглому столу в дальнем конце главного обеденного зала. Она сразу же увидела Кена, а он, в свою очередь, привстал и помахал ей рукой. Она обошла стол, обняла Кена и поцеловала.
- Я вернулась, дорогой,- прошептала она.
- Я очень рад,- ответил Кен.- Надеюсь, ты пообедаешь с нами?
- Да, я умираю от голода.
Клейтон знаком попросил метрдотеля принести еще один стул, а затем взял Аманду за локоть и представил ее сидящим за столом.
- Это моя жена Аманда,- объявил он.- Аманда, я хочу представить тебе моих друзей. Миссис Эдит Мур из Лондона, мистер Сэмюэл Толли из Нью-Йорка и мадемуазель Жизель Дюпре. Она работает в Лурде экскурсоводом.
Когда принесли стул и Аманда села, оказавшись между Кеном и мистером Толли, она стала внимательно рассматривать каждого из членов этой разношерстной компании.
Центральной фигурой здесь, без сомнения, была Эдит Мур, несмотря на то что все в ней - от плоской угловатой фигуры до дешевого мешковатого платья - было совершенно заурядным. Мужчина по имени Толли с его глазами-бусинками, носом картошкой и пушистыми усами отличался более ярко выраженной индивидуальностью. Жизель была похожа на типичную французскую старлетку, стремящуюся к успеху любой ценой.
Кен обратился к Аманде:
- Помнишь, еще в поезде я рассказал тебе о том, что познакомился с миссис Мур, чудо-женщиной?
- О, ну что вы! - притворно застеснялась Эдит.
- Я хотел услышать всю ее историю,- продолжал Кен,- поэтому сегодня я напросился к ней за столик. Она была столь добра, что пошла навстречу моим пожеланиям.
- Я рада помочь любому, кто в этом нуждается,- сообщила присутствующим Эдит.
- Надеюсь, я не помешала? - извиняющимся тоном спросила Аманда.
- А мы, собственно, еще не успели начать разговор,- сказал Кен.- Мы только-только заказали еду. Ты не хочешь взглянуть на меню?
Убогий обеденный зал и эта чудная компания - все это давило на Аманду, и она с трудом проговорила:
- Я… Я буду то же, что и вы.
- Мы все заказали одно и то же,- пискнула Жизель.- Стейк на углях и жареный картофель. Вас это устроит?
- Вполне, - без всякого энтузиазма откликнулась Аманда.
Жизель велела метрдотелю принести еще одну порцию еды, а затем обратилась к Эдит:
- Итак, миссис Мур, вы начали рассказывать нам о том, как пять лет назад у вас была обнаружена злокачественная опухоль соединительных тканей кости.
Эдит, словно протестуя, воздела вверх правую руку.
- Если вы действительно уверены в том, что хотите услышать все это…
- Миссис Мур, я сгораю от нетерпения узнать все подробности вашего чудесного исцеления,- проговорил Тиханов.
- Да, расскажите нам об этом,- поддержал его Кен. Аманда плотно сжала губы. Ей хотелось заговорить
вместо Эдит Мур и рассказать этим глупцам о том, что Бернадетта, зачинщица всей этой вакханалии с "чудесами", не верила в них ни на грош и сама ездила лечиться на курорт под названием Котре. Однако она так и не открыла рта. Она не хотела портить звездный час англичанки и, в особенности, расстраивать Кена. Если она и расскажет ему то, что услышала от таксиста, то не здесь и не сейчас.
- Короче говоря,- говорила Эдит Мур,- мне пришлось бросить работу в агентстве по подбору актеров, а передвигаться я могла только с помощью костылей. И вот отец Вудкорт, тот самый, что ехал с нами в поезде, предложил мне присоединиться к группе паломников, отправлявшихся в Лурд. Хотя я верующий человек, но особых надежд на это паломничество не возлагала, да и отец Вудкорт не. старался внушить мне надежды, которые могли оказаться тщетными. Но я уже дошла до такого состояния, когда была готова на все. По крайней мере, терять мне было нечего, вы меня понимаете?
Все, кроме Аманды, согласно закивали головами, причем, как заметила Аманда, самым рьяным кивальщиком оказался ее Кен. Принесли первое блюдо, и Эдит Мур ненадолго прервала свое повествование. После того как пустые тарелки были убраны со стола, англичанка продолжила рассказывать. Аманду раздражала ее монотонная, лишенная каких-либо оттенков речь и бесцветный язык. Однако она через силу заставляла себя делать вид, что ей очень интересно.
- После первого приезда в Лурд я не почувствовала в себе никаких изменений,- говорила Эдит Мур.- Возможно, я пробыла здесь слишком недолго и молилась недостаточно усердно. Возможно, я пустила в свою душу сомнения.- Она обвела взглядом сидящих за столом.- Нужно очень сильно верить.
Старательно жуя креветку, она говорила с набитым ртом:
- Во время моего второго приезда в Лурд четыре года назад я решила провести здесь больше времени и приложить больше усилий. Каждый день я молилась не менее часа, постоянно пила целебную воду и мокла в купелях для омовений. В последний день, когда мне помогали выбраться из купели, я обнаружила, что не нуждаюсь в посторонней помощи. Я сама встала и пошла. Я отправилась в Медицинское бюро и прошла обследование. В течение следующих трех лет я ежегодно приезжала в Лурд и наконец поняла, что излечилась.
- Это было засвидетельствовано официально? - осведомился Тиханов.
- Шестнадцатью различными врачами,- ответила Эдит.- Подвздошная кость, которая была поражена опухолью, восстановилась и вернулась в первоначальное состояние. В подтверждение тому имеются рентгеновские снимки.
- Чудо! - с благоговением выдохнул Кен.
- Да, это официально признано чудом,- с энтузиазмом прощебетала Жизель.
Эдит Мур вновь напустила на себя вид скромницы, хотя Аманда была уверена, что скромность не является отличительной чертой англичанки.