- Вот оно, наше рукотворное озеро. - Брайан постучал ногтем по карте. - На его месте раньше был ключ, пересыхавший в сухое время года. Теперь же круглый год заповедник Цаво будет напоен водой. Скажу, не впадая в преувеличение, - это подлинный триумф инженерной мысли.
- Впечатляюще, - кивнул я.
- Впечатляюще?! - гаркнул Брайан. - Да это совершеннейшее чудо! Ведь равнина Куко - сущий ад, настоящая преисподняя. Там давно уже ничего не растет. Только в прошлом году от засухи погибло более тысячи слонов и десятки носорогов, не говоря уже о мелком зверье. Новая система водоснабжения превратит ад в рай. Вот увидите, пусть только новое озеро наполнится до краев.
- А что будет с Амбосели? - спросил я. - Оно не обмелеет, отдав свою воду?
Брайан засунул карту в карман.
- Совершенно исключено! Установлено, что даже в самый засушливый сезон уровень воды будет понижаться всего на несколько сантиметров. Не забывайте, воды Амбосели постоянно пополняются за счет реки Наманга и ключей Леме Боти. Мы тщательно изучили этот вопрос, в таких вещах рисковать нельзя.
Он подошел к краю платформы и помыл руки, хотя сам предупреждал о крокодилах. Внезапно он вскинул глаза на противоположный берег, потом на вершину горы и замер.
- Какой-то дурень туда забрался, - сказал он, распрямляясь.
Достав из машины бинокль, егерь навел его на горы, потом покачал головой и передал бинокль мне. Я стал вглядываться в каменистый берег - ничего примечательного.
- Я увидел отражение в воде, - сказал Брайан.
Я снова уставился в бинокль.
- Видите? - спросил он.
Я покачал головой.
- Старею, видать, - закряхтел Брайан, влезая в кабину. - Почудилось, видно, хотя голову бы дал на отсечение, что… Ну да ладно, залезайте в кабину, попутчик.
- Местный? - спросил я, садясь рядом с ним.
- Нет, - покачал он головой, - какой-то белый.
"Ленд-крузер" чихнул и рванулся с места прежде, чем я успел вцепиться в поручень. Назад мы ехали другой дорогой, не отрываясь, однако, от огневых просек. Машина подпрыгивала на кочках и неслась вперед, как рассвирепевший носорог.
13
Туристы вернулись с дневных экскурсий раньше нас с Брайаном. Автобусы, точно стадо зебр, уже выстроились в ряд на стоянке. Брайан затормозил и выскочил из кабины, а "ленд-крузер" долго еще колыхался и дребезжал.
- Не хотите ли выпить? - крикнул я ему вслед.
- Встретимся в то же время, что вчера. Идет?
- Буду вас ждать.
Брайан подошел к красному "сузуки", припаркованному в дальнем углу автомобильной площадки, покачал головой, потом направился вверх по тропинке к своему жилищу.
Поднявшись к себе, чтобы принять душ, я подошел к двери фон Шелленберга, соседствующей с моей, и уже собрался было распахнуть ее, как до меня донеслись голоса. Мой наниматель горячо препирался с кем-то.
- Мне он не нравится, - кричал фон Шелленберг.
- Я им займусь, - отвечал незнакомец.
Голос его показался мне знакомым. Минуту-другую оба молчали. Потом раздался звон стаканов, что-то забулькало.
- А как насчет денег? - спросил фон Шелленберг.
- Все улажено, - ответил незнакомец.
- Отлично. Как только здесь закончим, улетим в Швейцарию. Каждый получит свою долю.
Оба снова замолчали. Я стоял в нерешительности.
- Твой телохранитель, - заговорил незнакомец, - насколько он надежен?
- Умеет обращаться с оружием, - ответил фон Шелленберг.
- Что у него за пушка?
- Автоматический пистолет тридцать восьмого калибра.
- Что-нибудь придумаем, - помолчав, сказал незнакомец.
Я на цыпочках прошел в ванную, открыл краны. Раздеваясь, я весело насвистывал, потом залез в горячую воду и принялся тщательно соскребать с себя дорожную пыль. Надев свежий костюм, я постучался к фон Шелленбергу.
Немец сидел на кровати, держа стакан с виски. Незнакомец стоял у окна, тоже со стаканом в руке. Он был долговяз и сухощав, с чертами южанина - то ли француз, то ли итальянец или испанец, а может, и грек. На вид ему можно было дать лет сорок.
Фон Шелленберг представил нас друг другу. Незнакомца звали Янос.
- Янос мой компаньон, он только что прилетел из Европы.
Мы обменялись рукопожатием, ладонь Яноса оказалась жесткой и грубой. Произнося обычные в таких случаях любезности, он даже не улыбнулся.
Фон Шелленберг сказал, что я сопровождаю его в путешествии. Янос кивнул, и вот тут его тонкие губы растянулись в усмешке.
- Садитесь, - предложил мне фон Шелленберг. - Выпьете с нами?
Я кивнул. На тумбочке у кровати стояла початая бутылка виски. Он налил мне, и мы подняли стаканы в безмолвном тосте. Потом фон Шелленберг с озабоченным видом обратился ко мне:
- Планы изменились. Отпала необходимость моей поездки в Найроби, вы отправитесь туда без меня.
Я выказал удивление. Он взял сигару.
- Дело в том, что завтра вечером из Франкфурта прилетает еще один наш партнер. Я просил бы вас встретить его в аэропорту и тотчас доставить сюда. Возникли неотложные дела, которыми нам надлежит незамедлительно заняться.
Он как будто совершенно упустил из виду одно обстоятельство: утром наш "караван" снимается с места и берет курс на Момбасу. Я напомнил про это, и он кивнул.
- Я договорился, что задержусь здесь на пару дней. А потом мы с вами вновь присоединимся к маршруту "Цаво-четыре" в отеле "Ньяли-Бич", как раз поспеем к прогулке на парусных лодках, дхоу, до Ламу.
Теперь уже я кивнул. Значит, мне еще удастся провести несколько дней с Ивонн. Однако я опасался за своего работодателя и без обиняков сказал ему об этом. Хмыкнув, немец ответил, что ему здесь ничто не угрожает. Мы выпили еще и пошли ужинать. В дальнем углу ресторана отыскался столик, накрытый на троих. Ели молча. Янос мне не нравился. Очевидно, я ему тоже не приглянулся.
Мы доедали свиные отбивные, когда он вдруг обратился ко мне:
- Я слышал, вы неплохо стреляете.
Я изумленно вскинул на него глаза, но тут вмешался фон Шелленберг:
- Янос тоже волнуется за мою безопасность. К тому же сюда едет наш партнер, вот он и спросил про вас.
Я понимающе кивнул. У меня возникло мимолетное чувство неловкости: немец платит мне ни за что, но, раз ему так нравится, пора принимать это как должное и наслаждаться жизнью.
- Пожалуй, один лишь американец внушает беспокойство. - Фон Шелленберг указал на Вэнса Фридмена: - Вон он, сидит за столиком с французским семейством. В нем есть что-то подозрительное.
- Похож на удалившегося от дел шулера, - заметил Янос.
- Сегодня я снова побывал в его номере, - доложил я. - Никакого оружия, даже перочинного ножа!
Карие зрачки Яноса забегали - то на Фридмена поглядит, то на меня. А на губах все то же подобие улыбки. Я не мог понять, смеется он надо мной или Вэнсом Фридменом. Шулер на пенсии! Именно это сравнение я искал с тех пор, как впервые увидел янки в отеле "Бульвар". Не в бровь, а в глаз!
До конца ужина больше не было произнесено ни слова. Кофе пили на террасе. Янос и фон Шелленберг говорили о делах, о переводе каких-то акций из нью-йоркского банка "Ферст Нэшнл" в цюрихский "Кредит Женераль". Судя по отдельным репликам, фирма задолжала фон Шелленбергу. Янос уверял, что по возвращении в Европу недоимка будет погашена.
- Как мне добраться до Найроби? - спросил я.
- Янос вас отвезет, - ответил фон Шелленберг. - Он зафрахтовал самолет.
Таким образом я получил ответ на другой, незаданный вопрос - как Янос оказался в "Баобабе".
Фон Шелленберг перевел глаза на Яноса, тот молча кивнул.
- Завтра утром в путь, - продолжал немец. - Ганс прилетает в десять вечера триста девяносто первым рейсом "Люфтганзы". Янос заказал три номера в "Бульваре". Переночуете там, послезавтра вернетесь, а уж потом махнем в Момбасу.
Я опять кивнул, меня такая программа вполне устраивала. Таким образом, в Найроби у меня весь завтрашний день свободный - вполне достаточно времени, чтобы довести до конца дела с Сэмом.
Выпив кофе, мы заказали бренди. К нам присоединился Вэнс Фридмен, и ему представили Яноса.
- Счастлив нашему знакомству! - воскликнул американец, восторженно пожимая руку партнеру фон Шелленберга.
Янос, ответив на рукопожатие, сухо кивнул, отнюдь не притворяясь, будто знакомство с янки ему приятно.
- Вы откуда родом? - спросил Вэнс.
- Из Австрии, - ответил Янос, немало удивив меня: я был уверен, что он не удостоит американца ответом.
- Там мне бывать не доводилось, - признался янки. - Хорошая страна?
- Жить можно. - Янос повел плечами.
- А вы не бывали в Штатах? - не унимался Вэнс Фридмен.
Янос покачал головой, и Вэнс протянул ему визитную карточку.
- Вот мой адрес. На случай, если окажетесь в наших краях. Я торгую подержанными автомобилями.
Янос, взглянув на карточку, сунул ее в нагрудный карман.
- А что у вас за бизнес? - напирал американец.
- Бухгалтер я, - ответил Янос.
Тут к нам подошел Брайан Хеллер с кружкой пива в руке.
- Добрый вечер, джентльмены!
Мы нестройно отозвались на его приветствие.
- Портье сказал мне, - обратился он к фон Шелленбергу, - что это вы ездите на красном "сузуки".
Серые зрачки немца застыли.
- Ну и что?
В его голосе сквозила угроза, Брайан заколебался.
- Хотел только обратить ваше внимание, сэр, что правилами пребывания в заповеднике запрещается покидать автомобиль и совершать пешие прогулки.
- Черт возьми, а кто вы такой? - негромко спросил фон Шелленберг.
- Брайан Хеллер. Местный егерь.
- Вот оно что! - кивнул немец.
- Считаю своим долгом вас предостеречь, - примирительно сказал Брайан. - Извините, джентльмены, что прервал вашу беседу. Доброй ночи!
Он пошел назад к бару. Фон Шелленберг тоже поднялся.
- Мне пора отдыхать, - сказал он. - Можно вас на минутку, Канджа?
Мы прошли в вестибюль.
- Кто этот человек? - спросил фон Шелленберг.
- Командует зверьем в заповеднике, - ответил я. - Оказывается, вы взяли напрокат машину, я и не знал.
- Янос ее пригнал. После отъезда туристов мы остались бы без транспорта.
Поразительная предусмотрительность!
- Как с деньгами, не нужно ли еще на расходы? - вдруг спросил фон Шелленберг.
Я покачал головой - чего-чего, а денег у меня больше чем достаточно.
- Отлично! Человека, которого вам завтра надо встретить, зовут Ганс, Ганс Мюллер. Прошу вас позаботиться о нем. Он занимает чрезвычайно важный пост в нашей организации.
Я хотел спросить, зачем это фон Шелленберг разгуливал по заповеднику, но он уже спешил к себе в номер, нетерпеливым жестом отсылая меня прочь.
- Хэлло! - раздался позади женский голос. Я обернулся и увидел Ивонн в белом вечернем платье. Она была восхитительна. - Где ты прячешься?
- Ужинал с коллегами. Есть у тебя время пропустить стаканчик?
Она кивнула. Мы отыскали укромный уголок на террасе, и к нам тут же подошел официант. Вэнс и Янос болтали друг с другом на прежнем месте. Спустя два часа, когда мы с Ивонн ушли в ее номер, они все еще сидели за столиком.
К себе я вернулся только на рассвете. На полу у двери лежала записка от Вэнса Фридмена: "Срочно нужно поговорить. Жду в номере 315".
Когда я умылся и оделся, часы показывали уже половину седьмого. Я упаковал дорожную сумку для предстоящей поездки в Найроби и ровно в семь постучал в дверь Вэнса. Раз уж я ему срочно нужен, он простит мне такую рань.
На стук, однако, никто не отозвался. Я спустился вниз и позвонил американцу в номер. Трубку не снимали, и я поделился своим беспокойством с портье. Тот захватил ключ, и мы вместе поднялись на третий этаж.
Уже с порога стало ясно, что Вэнс Фридмен в номере не ночевал. Кровать была застелена, в ванной комнате сухо и прибрано, на полочке у зеркала аккуратно расставлены бритвенные принадлежности.
Тут я услышал крик портье и пулей выскочил из ванной. С перекосившимся от ужаса лицом он указывал на распахнутое окно. Мысленно готовя себя к худшему, я выглянул наружу.
Вэнс Фридмен, неуклюже распластавшись, лежал на куче валунов метрах в сорока ниже гостиницы.
- Вызовите управляющего, - велел я портье, и мы оба устремились вниз.
Портье бросился к телефону, я же выскочил наружу и по узкой тропке, вьющейся вокруг гостиничного здания, поспешил вниз, на дно каменного мешка. Через несколько секунд я подбежал к бездыханному телу. Труп уже успел закоченеть.
Вскоре появился управляющий в сопровождении портье и Брайана Хеллера. Мы вместе перевернули тело янки.
- Вот те раз! - изумился Брайан. - Это же один из тех, с кем вы вчера сидели на террасе.
Я кивнул, и егерь склонился над трупом.
- Видно, хватил лишнего, а? Бедняга, какой нелепый конец!
- Необходимо сообщить в полицию, - напомнил я.
- Ближайший полицейский участок - в Вои, - сообщил управляющий, нервный малорослый человечек.
- Знаю я этих увальней, - сказал Брайан, - раньше полудня не прибудут.
Мы переминались в нерешительности.
- Нельзя его здесь оставлять, - заговорил управляющий. - Это может испортить настроение нашим постояльцам.
Мы согласились с ним.
- Рано или поздно что-нибудь в этом роде должно было случиться, - сказал Брайан. - Давно следовало поставить решетки на окна, чтобы такой вот пьянчуга не сиганул вниз.
Казалось очевидным, что произошел несчастный случай: турист выпил лишнего, поднялся к себе и слишком резко распахнул окно.
Управляющий скривился. Он не был способен к решительным действиям. Лучше всех владел собой Брайан Хеллер, вот с кого следовало брать пример.
- Раз так, за дело! - воскликнул он. - Уберем его, пока туристы не поднялись.
Мы с трудом втащили тело по крутой тропинке наверх. Брайан предложил занести труп в триста пятнадцатый номер и уложить на кровать. Так мы и сделали. Управляющий сунул ключ от номера в карман и оставил портье сторожить дверь до приезда полиции. Ничего хорошего от визита блюстителей порядка он не ждал.
Мы спустились вниз и заказали кофе. Управляющий, дозвонившись в полицию, присоединился к нам. Я показал им записку Вэнса, рассказал, как не мог до него дозвониться: пусть лучше услышат от меня, чем от портье. Ждать приезда полиции из Вои в мои планы не входило.
Позднее, за завтраком, я поведал о случившемся фон Шелленбергу и Яносу.
- Он мертв? - вытаращил глаза фон Шелленберг.
Я кивнул.
- Как же это?
- Судя по всему, выпал из окна. В общем, свернул себе шею.
Я сказал им о записке, которую нашел под дверью. Они помолчали, потом Янос спросил:
- А что в ней?
- Ему надо было срочно со мной поговорить. Но когда я пришел, он уже лежал на дне ущелья. Мертвый.
Фон Шелленберг закурил сигарету.
- Мы с ним расстались в баре, - сказал Янос бесстрастно. - Незадолго до полуночи. Весь вечер пили и довольно крепко набрались.
- О чем разговаривали? - спросил я.
- Это что, допрос? - Янос растянул губы в ухмылке.
Я пожал плечами.
- Не я, так полицейские об этом спросят.
- Предоставим это им, о'кей?
Я кивнул. От взгляда его карих глаз у меня побежали по спине мурашки. К тому времени, когда приедет полиция, "караван" с туристами уже будет на полпути к Момбасе, а мы с Яносом улетим в Найроби. Из тех, кто провел здесь роковую ночь, останется один фон Шелленберг, а уж он-то не станет горевать по бедняге Вэнсу.
Если в трупе окажется столько алкоголя, сколько я мог предположить, полиция только обрадуется, закроет дело и поспешит объявить происшедшее несчастным случаем. Когда мы сюда вернемся, дознание уже завершится и про американца забудут.
Мне не терпелось узнать, удалось ли Сэму установить принадлежность отпечатков, которые я послал ему из "Баобаба". Кем бы Вэнс Фридмен ни оказался на поверку - а я уже не сомневался, что он не тот, за кого себя выдавал, - он не мог так просто выпасть из окна. Опытный выпивоха, не забывший в полночь оставить записку под дверью! Нет, тут не обошлось без посторонней помощи…
14
Когда фон Шелленберг сказал, что Янос зафрахтовал самолет, я решил, что самолет прилетит за нами к условленному часу. Но оказалось, что уже с вечера он был на месте. В десять утра на машине, принадлежащей гостинице, нас довезли до взлетной полосы. Я удивился еще сильнее, когда понял, что пилот - Янос.
- Я это дело знаю, - признался он не без гордости.
Аэроплан, одномоторный "чироки" с регистрационным номером КАЙ-203А, вырулил на взлетную дорожку. Мне пришлось кричать, чтобы меня услышали, - мотор ревел что есть мочи:
- Вы и прилетели сюда на самолете?
Янос кивнул. Он поставил машину против ветра, прибавил газу и начал разбег. Внезапно "чироки" точно сорвался с цепи, помчался по лужайке, дрожа и подпрыгивая на неровностях, в сторону зонтичных акаций в дальнем конце взлетной полосы. С каждой секундой увеличивая скорость, мы неслись прямо на деревья. Казалось, столкновение неизбежно, но тут самолетик плавно оторвался от земли и, описав дугу над купами акаций, взял курс на Найроби. Янос ухмыльнулся и откинулся в кресле.
- Я двадцать лет вожу самолет, - похвастался он.
Но меня это вовсе не волновало. Я складывал в уме два и два и получал довольно несуразный ответ. Ведь фон Шелленберг утверждал, что это Янос пригнал взятый напрокат "сузуки" в охотничью гостиницу "Баобаб". А сам Янос сказал, будто прилетел на самолете. И то и другое - в один день. Полная неразбериха.
Множество вещей нуждалось в объяснении. В том числе и то, как Вэнс Фридмен выпал из окна.
Мне не терпелось поговорить с Сэмом.
Полет до Найроби занял час. Нередко можно слышать, что столичный аэропорт "Уилсон" - самый большой в Африке для легких самолетов. Не знаю, так это или нет, но на восточном побережье другого такого я не видывал. Пока мы подруливали к стоянке, я увидел по меньшей мере тридцать гигантских ангаров, поставленных по периметру летного поля. Большинство спортивных самолетов принадлежат частным транспортным компаниям, осуществляющим пассажирские перевозки. Есть тут и ангары различных государственных учреждений, например воздушной медицинской службы, сельскохозяйственного отряда для опыления полей. Здесь же находится летная школа. Одновременно на поле можно увидеть до сотни пестро разукрашенных одно- и двухмоторных самолетов, не считая тех, что ремонтируются в ангарах. И теперь в небе над аэродромом я насчитал по меньшей мере восемь машин: одни ждали разрешения на посадку, в других курсанты отрабатывали приемы пилотажа.
Мы взяли такси и поехали в город. Из отеля "Бульвар" я позвонил Сэму.
Он обрадовался, услышав мой голос, даже вроде как облегченно вздохнул.
- Ты где?
- В Найроби.
- Я бы на твоем месте первым делом позвонил Омари. Он готов тебя заживо слопать!
- Что опять стряслось?
- Много чего. Сам толком не знаю, но чую - пахнет жареным. Такое ощущение, будто где-то подложена бомба и вот-вот взорвется, а мы не успеем отыскать ее и обезвредить. По тому, как Омари требует тебя, можно судить, что дело нешуточное.