– Я не могу, как раньше, – закричал он с неожиданной детской капризной интонацией и показался мне большим пятидесятилетнем ребенком. Это было смешно – тогда, Володечка, так бывало у мужчин хоть и часто, но довольно редко. Не было гипнорелаксирующих сеансов, когда мужчина хоть пятидесяти, хоть восьмидесяти лет, тоскующий о детстве, мог приехать в специальные центры, где заказывал два-три дня и пребывал в них пяти-, десяти-, пятнадцатилетним – как ему хотелось, со всеми прелестями этого возраста, главная из которых полная безответственность. Видел бы ты блаженных здоровущих мужчин, которых няньки сажают на горшок, кормят с ложечки, одевают для прогулки, шлепают за провинности, награждают сладостями, видел бы ты, с каким наслаждением они смеются и плачут, носятся по комнатам (хоть и с возрастной уже одышкой), дерутся, нанося иногда друг другу недетские травмы, но все равно после этого они всегда были счастливы...
– Я не могу, как раньше! – сказал Константин Константин. – Я хочу быть гениальным – для тебя. Потому что рядом с тобой должен быть гений. Нет, лучше уходи, – неожиданно завернул он.
– Куда?
– Всё равно! Исчезни! – закричал он и даже затопал ногами.
А потом убежал, но тут же прибежал с бутылкой алкоголя, стал ее пить и неожиданно передо мной
Я не переубеждаю ее. Я понимаю, что история моей жизни может показаться необычной, она и мне самой иногда такой кажется, хотя на самом деле – что в ней сверхъестественного?
Но вообще-то мы с Родерикой общаемся довольно приветливо. Я живу в лучших условиях, в ячейке, я бы рада уступить ей свое место хоть на несколько часов, но этого нельзя делать без разрешения, а разрешения никто не даст. У нас тут, Володечка, с одной стороны всё очень просто устроено, потому что всё свелось к потреблению оставшихся от предыдущей эпохи концентратов, а с другой – всё как-то слишком заформализовано. Функциональные люди, которые всем управляют, постоянно твердят, что они никому ничего не могут запретить, каждый волен делать то, что хочет, – если получит разрешение. Но где получить разрешение на что-либо, никто не знает.
Кстати, в фантастических фильмах столетней давности будущее, то есть теперешнее настоящее, изображали исключительно в серо-ржавой палитре. Люди в драной одежде, каменистая пустыня или пустынная вода. Всё не так. Земля покрыта буйной растительностью, она сейчас очень красива – ослепительно изумрудные холмы, покрытые лишайниками, папоротниковые леса, грибные деревья. Но всё это заражено и не годится в пищу. А вот злаков нет. И настоящих деревьев нет. А сушеные листья папоротников быстро горят и плохо греют...