А у другой внучки и вовсе. Вон (как та сообразительная) решил отдельно, сам по своему шарику. Чтоб только его, только никому, все руками его вокруг обхватить пытался. Да кто-то в шарик чем-то острым. И только ХЛОП! и всё! И осталась только ниточка на память. Вот ведь…
А когда вместе, то те, кто уже почти на верхушке и ближе друг к другу и внимательней. И перезваниваются и здоровьем интересуются. А звонят и опасаются, а вдруг сам не поднимет, а чей-то чужой голос скажет… Да лучше об этом и не думать. Всё ж таки праздник сегодня, не для меня, конечно, мне-то… А они пусть порадуются, повеселятся и я с ними, и за них порадуюсь.
Вот уже и телевизор выключили, потому что теперь никому не интересно, кому там чего и сколько. Передали, так сказать, невидимую эстафету следующему праздничному столу. А где он и кто за ним сидит известно только самим там присутсвующим, тем, кого предупредить успели, да еще дикторше. Дикторша вроде как та эстафетная палочка. Ей тоже известно, но тоже неинтересно.
Потому и улыбка для всех одна и голос одинаково торжественный. Кажется, что подсунь ей сейчас некролог, зачитает весело и бодро. Я даже как то звук убрал. На неё смотрел, а сам в мыслях за нее произносил. Вот она голову вскинула улыбку поправила, рот раскрыла и: "Поднимем бокалы за безвременно ушедшего, который еще так много чего не успел. Но его дело не будет забыто. И сам он надолго останется в наших сердцах! Ура, товарищи!" И песня.
Я вижу, что место юбиляра, на экране солидная дама заняла и не песню, а арию какую-то ей из телевизора, то ли ее сестра, то ли очень близкая родственница затянула. Ну, очень они друг на дружку похожи! Особенно бюстами да подбородками. Не зря ни двадцатилетний со своей компанией, ни юбилярова родня телевизор выключили. Пусть слушают те, кто своей очереди ждёт. А я тоже на другой канал.
Ну, конечно – реклама. И дождь по подоконнику. И глаза сами закрываются. И уже только одним ухом, а потом и вовсе вроде бы далекий звук, но прямо в голове. И звук этот картинками сопровождается. Вот зубную пасту на прокладку размазывают. И от пасты прокладка все больше и шире. И вокруг чьей-то талии оборачивается. И уже не прокладка это в вибромассажер. И трясется – целлюлит гоняет…
И сам вздрогнешь, глаза откроешь. Да на часы. А еще всего-то только вечер начинается. Вечерком найдется чего интересного посмотреть. А завтра еще целый день впереди. И зачем так этих выходных дожидался? Так вот и живем от субботы до субботы…
Лиха беда начала
Ну теперь-то раз уж все уладилось, можно и о затее подумать. Прикинуть, что для книги понадобится и в каком количестве. Перво наперво конечно же бумага и карандаш. Одного может и мало будет, ну этого добра у меня имеется, заточить только. Так и точилка где то была. Как будто карандаши с точилкой своего часа дожидались. Место не занимают, вот и не выбросил.
А с бумагой посложнее. Тетрадка где то есть, да чистых листов там маловато. Всё какими то супружниными рецептами исписано. Лучше не трогать, а то ведь может когда и у неё кулинарный талант проснётся. Не зря же бережёт да трогать запрещает. Придётся потратиться.
Вот ведь натура человеческая! На то же пиво, что сейчас попиваю, тонус поддерживаю, не жалко было. А тут ведь для дела, за которое смогу даже не знаю что! А и в самом деле что? А и не важно. Будут деньги, пусть даже и так просто могут полежать. От самой мысли, что они есть и спокойнее и уверенней. Только мысль-то промелькнула, что как-то и жалко на бумагу тратиться.
Хватит жаться! Завтра же, с самого утра и пойду. А что б по нескольку раз не бегать, надо подумать, куда ещё зайти? Чего еще может понадобиться? Пива налил, пару глотков отпил, закурил, что б думалось лучше.
Карандаши, бумага считай есть. Дальше что? Садись и пиши. Хм… Садись и пиши, а об чём? Об чём вообще писатели пишут? К тому ж я собрался для всех и для каждого. Вот, бля. И не одной книги дома, что б хоть мельком, хоть какое-то понятие иметь.
О! Пойду за бумагой в библиотеку зайду. Даже и не в библиотеку, там же наверно все, как и раньше. В библиотеку записываться надо, а в читальный зал можно и так. Документ на всякий случай с вечера не забыть. И такой у меня азарт вдруг появился! Неужто, просто от выпитого? Так ведь тоже бывает.
У других и просто азарт найдёт бегать, скажем, по утрам. Сначала бегают за формой спортивной, за кроссовками, да майками. А как всё куплено, выбегут день другой с утра пораньше. До первого дождя. В дождь и вставать не особо охота. И мокнуть. Один день можно и пропустить. А где один, там и второй, и третий. Потом уже и вроде не здоровится, или вчера за день набегался по делам. Да и ну её беготню эту бессмысленную.
Ну, побегал пару дней, а толку? Можно в форме той вечерком просто неспеша пройтись. Форма красивая, фирменная. Кроссовки тоже не кеды. Прогулка даже полезнее. С утра кто форму то видит? Так что все-таки, лучше вечером и не спеша.
Ну а меня пока подготовка полным ходом. И стол протер для работы творческой. Это не доски пилить. Вот ведь вспомнил. Полку-то все равно делать придётся. Теперь никуда ни деться. Раз уж чего не хватало, докупил, надо использовать по назначению. Да и перед супругой неудобно. Видела. Теперь может и ждать будет, что б я её побыстрее (в смысле, полку) хоть и без неё обходились.
Для видимости опять же на кухне рейки разложил. Чертеж небрежно на табуретку бросил. Типа, ещё раз сверялся, прицеливался. Тут и супруга с работы вернулась, где вчера был, рассказал, даже телефон приятеля её предлагал. Возьми, позвони, спроси, проверь. Вижу, что звонить не станет, потому и настаиваю.
Если даже и позвонила бы, и если бы он поднял, то он и сам толком не вспомнит, какой сейчас день и когда я к нему заходил. В общем вечер прошел тихо, мирно. Супруга деньги обратно положила. Мы их друг от дружки никогда не прячем. Кому сколько надо, столько и возмёт. С утра это она только что б меня понервировать. А так, где лежат, знаем. На ерунду не тратим. В этом у нас полное доверие и взаимопонимание.
В читальном зале
Ну, а на следующее утро проснулся и сразу же сам себе удивился. Мало того что про затею свою не забыл, так и азарт хоть и меньше, но остался. Мыслей даже о пиве нету. Теперь это опять надолго. Теперь только вперёд! Кофе заварил, сигарету выкурил и первым делом за тетрадкой. Да, чего там! И авторучку куплю. Карандаш и заломиться может. Затачивай каждую минуту. А вдруг мысли так попрут, что только пиши, за мыслями не отставай? Ведь собирался в читальный зал, что б мыслей тех хоть для начала, для разгону.
Туда не страшно. Кто будним днём с утра там может быть? И не ошибся. Зашел туда с тетрадкой, как студент какой. Огляделся. Одна пожилая женщина сидит, то ли дремлет, то ли читает, Но не за теми столами, где читателям положено. А как учительница в школе перед классом. Вернее даже не как учительница. А именно что – она сама и есть!
Меня-то она не помнит, конечно, откуда ей. Она из школы ушла, когда я еще где-то в пятом классе учился. Но историю её помню. Сама она то ли из дворянского роду, то ли из графёьв (по мне никакой разницы, а может и в самом деле ни какой?) Снова не о том речь.
Я про корни её к тому, что вся она была тогда такая! О корнях своих помнила, очень уж ими гордилась и дорожила. Может потому и замужем еще не была. Ей тогда уже под тридцать было, а она всё (как другие училки шептались) принца своего ждала. Мы же понимали так, что принц тот у неё где-то есть, только приехать пока не может. И мы вместе с ней ждём, особенно девчонки, у которых с рождения к принцам интересс особый.
И вот слух пошел, что вроде дождалась, и встречаться стали, и любовь у них настоящая, и заявление в ЗАГС уже пошли подавать. Уже казалось – вот оно счастье! Уже и анкеты обязательные заполнять сели. А там графа: какую фамилию будете брать? Вот эта графа-то ей боком и вышла.
Как её по имени отчеству я уже и не помню, а вот фамилию запомнил. То есть фамилия ничего особенного. Бывают и не такие.
Помню, совсем еще только читать научились, другу моему телефон провели. Ну, не ему конечно. Тогда ведь телефон не у каждого, а один на весь подъезд, да и то. У тех, кто или врачем, или в милиции, или начальником каким большим работал.
А у друга моего, как раз отец высоким начальником и был. Вот им вместе с телефоном и книгу телефонную дали. Номеров там тыщи, а за каждым номером фамилия. Мы и выискивали фамилии те, что посмешнее. Каких, оказывается, только нет! И перечислять не стоит. У всех найдется кого вспомнить, а может и сам кто из тех, который за фамилию свою в детстве натерпелся.
Это сейчас, если услышишь новую интересную, может разок и усмехнёшься. После уже и не смешно. А в детстве, сами помните. Поэтому я даже где-то с уважением к тем людям отношусь, которые с фамилией своей через чего только не прошли, но ей не изменили.
Так и училка эта нет-нет да и вспомнит, что она потомственная толи баронесса, то ли графиня де Госси! Звучит? Звучит! А у него тоже ведь в общем-то нормальная. Никто сильно не удивляется, когда Косых, Черных, Седых. Вот и он, ежели ударение также: СытЫх. Нормально? Нормально.
Она ему и говорит:
– Дорогой, любимый, единственный! Замуж-то я согласна. И с тобой, хоть на край света! Только ты уж извини, но фамилию я свою оставлю.
Он растерялся как-то, обиделся:
– Чем это тебе моя фамилия не устраивает?
Она ему объяснять, мол, фамилия у тебя очень даже нормальная, и она тут и не причем. Только я хочу при своей остаться, потому что дочь я у родителей единственная и братьев нету. А ежели когда у нас сын родится, фамилию свою хочу ему передать, чтоб род, значит, продолжался.
Он уговаривать – она на своём! Тут работница загса вмешалась и очень даже дельное предложение ей:
– А вы двойную возьмите! А сын родиться, когда ему еще паспорт получать? Успеете придумать, как там дальше.
А двойная, это значит как? Если написать, то нормально, а если произносить? Вот она видно в уме и произнесла, потом уж у нее возможно и видения какие начались. Был же (то ли лозунг, то ли клич): "Бей жидов! Спасай Россию!" А тут выходит: "Гаси сытых!"
И фамилия-то уже не дворянская, а чисто конкретно уголовщиной попахивает, если не сказать революцией. Вот она на броневике, в кожанке, косынка красная, да маузер до колена. По революционному Питербургу ездит да сытых, жирных буржуев высматривает.
Ага, вон убегает, оглядывается! Скрыться хочешь? Врешь – не уйдёшь! Руля в лево – буржуй под колесо. ЧПОК! Броневичок тяжелый, только чуток подпрыгнул, и дальше поехал. Вот еще один справа – значит и руль вправо. ЧПОК! Подпрыгнули и дальше. А вон тот, то ли шпортом каким занимался, то ли все в родне такие тощие, но от голода не пух, на морде написано – из сытых! Значит и его! Только вместо ЧПОК, хрум… и вся разница.
А сама она не из крестьян, что ж тогда получается? Самою себя себе под колеса, как та, что под паровоз?
Так она размышляла, не так, да только заявление в корзину и со слезами на улицу. В школе узнали: всё ох да ах! Кто сочувствует, а больше радуются. Ишь, дворянка! Голубая кровь! Чего она там не вынесла, нам-то пионерам невдомек, но ушла она. Так до сих пор старой девой при книжках и сидит.
И, думается, каждому посетителю рада. То ли от того что книжки любит, то ли что б хоть с кем поговорить. Потому что ко мне сама со всем вниманием. На тетрадку с ручкой поглядывает, решает наверно, что это за студент и сколько ж это его лет на второй год оставляли?
Но женщина видно культурная, о другом давай меня допытывать. "Что вы хотите найти? Какой Жан вас интересует?" Я только того Жана и помню, что автографы раздавал, да и то фамилии не спросил. Вот и говорю:
– А вы всех несите, которых больше читают. Я не тороплюсь, сам выберу.
Посмотрела даже как то с уважением. Видно подумала, что уж столько я перечитал, что уж и не знаю чего б еще. Вот она и стала мне подносить. А я листать. Да что-нибудь выискивать. Вижу, что все они замусоленые какие-то. "Что ж они все у вас такие то?" А она, мол, уж через сколько рук прошли!
Одну в руки взяла и давай мне про неё рассказывать. Вот, думаю, повезло! Пусть она говорит, а я только, если чего не понятно, встревать буду. Только как-то надо её завести, что б она мне всё сама и выложила.
И так, как будто сам себе вслух рассуждаю:
– Вот ведь сколько понаписано! Да каждая про своё. И все-то, кто-то писал, а потом, кто-то читал. Она и подхватила:
– Конечно, кому что нравится. Вот, скажем, фантастика, миры не изведанные, путешествия во времени и прочее. А кому поэзия душу лечит!
И давай мне перечислять. А я, неспеша, книги только открываю. Одну открыл: "Посвящаю…", а потом пролог. Или: "Эта книга посвящается…" Вот опять с посвящением и опять – пролог. Я как бы невзначай:
– Неужто без пролога нельзя?
Она мне и про него разъяснила, а потом книгу в конце раскрыла и про эпилог не поленилась. Но рассказывает так… даже не знаю, как… Не как училка ученику, а вроде как будто она их не только читала, но и благодарна им за что-то. И сами книги помнит, и тех кто их написал, и какие-то истории с ними связанные.
В общем, с любовью к ним особой и настоящей. А руки не заламывает и глаза не закатывает, наверно потому, что всю жизнь с ними рядом. Привыкла. Это даже, если тот же ремонт дома и мебель новую купил, а сколько радуешься? Неделю? Две? А потом уж как будто так всегда и было, так и должно быть. И это не только с вещами так, но и с чувствами.
Жены расстраиваются: муж разлюбил. Он тебе об этом говорил? Нет, но и что любит, давно не слышала. А это обязательно? Вот дети. Только говорить научатся и к родителям кто как умеет: "Я тебя любу!" Потом уж: "Маматьска, папатьска я вас обоих люблю". И почти каждый день, а то и по нескольку раз повторять не устают: "Я вас так люблю".
А время идет и слова эти все реже произносят. Кто по хитрее глядишь уже только когда провинятся или когда чего-нибудь попросить хотят. Еще годы пройдут, уже только по праздникам.
А совсем вырастут, на те же праздники только поздравления и пожелания, а о любви уже и ни слова. Разлюбили? Да нет же! Просто любовь эта уже вроде как частью их самих стала. Привычна на столько, что про неё и говорить забывают. Но она с ними, и никуда она не делась, просто теперь она другая. Повзрослевшая, посеръезневшая.
И напрасно женщины иной раз обижаются. Не говорит? Так ведь видишь – любит. Другое дело услышать хочется. Но муж твой – мужчина. Для нормального мужчины и правило придумано: больше дела – меньше слов. Может потому и обижаться на него не стоит?
А у училки мужчины рядом нет, у неё книги. И понял я, что нечего мне ей скрывать, все равно ведь быстро сама всё про меня поймет. А может уже и поняла? Вот я ей прямо так все и сказал (ну, то есть не всё, конечно. Про затею свою умолчал). А про то, что человек я занятой, не до книг. А теперь вот в отпуске, время есть, хоть одну какую прочитать надумал.
Она и не посмеялась, а только даже виновато как-то на меня смотрит. То одну возмет, то другую. Не знает, что и предложить. Помогу, думаю:
– Дайте мне фантазию какую.
Улыбается:
– Вы наверно фантастику имели в виду? А то ведь фантазии они везде. У поэта они в стихах, у драматурга в пьесах.
Так она мне и про жанры рассказала, и то, что Жан тот не столяр, а есть такой эпистолярный жанр. И про прологи с эпилогами, и про мат подтвердила, и даже призналась, что и сама иногда (не в слух конечно, но бывает) и выругается. В общем, она говорит, а я боюсь, как бы чего потом не забыть пока до дому дойду.
Слушаю я ее, смотрю и думаю. Вот ведь нормальная, и добрая и в молодости красивая была, а как же так получилось, что из-за вроде бы такой мелочи жизнь свою не устроила? И злость у меня на принца еёного цепью гремит. Да и вправду гасить таких надо! Ежели ты такой женщине, в такой мелочи не уступил, то и не место тебе рядом с ней.
Только сама-то она, что теперь о нем думает, не спросишь. Может не из-за того, что его до сих пор помнит, замуж не вышла. А потому, что из-за него и другим верить перестала?
Тут вижу, что засиделся я, да и голову забил так, что больше уже и не запомню. Поэтому думаю, а спрошу-ка я самое главное!
– А скажите, Вы все про классиков да классиков. Они почему классики? Потому что умерли? А ежели человек современный книгу интересную напишет, обязательно помереть должен, что б классиком называться, а иначе не считается? Не правильно это как-то.
А она так рассмеялась, что вовсе и не обидно, а даже как-то самому весело. И говорит:
– Ну, во-первых, сейчас для популярных книг особое название придумали. Только для того, чтоб такая книга получилась, прежде всего надо поставить перед собой конкретную задачу, определить ясную цель что б написать действительно БЕСЦЕЛИ!
И руку так вскинула, пальцем в потолок. И опять засмеялась. Ну, думаю, точно пора. Не у меня одного мозги устали. Вот и она уже заговариваться стала. Поставить цель, что бы действительно БЕСЦЕЛИ?
О жанрах
Домой почти как вчера к приятелю. Перекусил на скорую руку. И пока не забыл, чего важного, скорей за стол свой писательский. С чего там книгу начинают? С посвящения? Можно и без него, но для солидности не помешало бы. А кому? Да это ладно, это всегда успеется. Для начала определиться, в каком жанре писать, что б всем у всех без разбору интерес вызвать. Давай думать да решать.
Фантастику написать, пожалуй, проще всего. Это вообще запросто. Фильмов-то сколько пересмотрел! Придумай планету какую далекую. А хоть бы ту же Луну! Хотя нет…Луну нельзя, говорят, там американцы были. А вдруг и они книгу эту почитать захотят? Писать-то собрался, что б как можно больше народу прочитало. Уж если надумал, что б и нашим работягам интересно, то не уж то американцы хуже работяг наших? Это вряд ли… Хоть и любит один по телевизору повторять: "Ну, американцы! Ну, тупые!" Только опять же не могут что б все сразу. Как-то до Луны долетели? Мало того – и назад не заблудились! Где-то, видать, какие-то метки делали, когда туда летели? Не знаю…
Но все равно один другой, а прочитать может. А как прочитают, тут конфуз получится. Что ж ты, скажут, такого понаписал? Мы там были и ничего такого не видели! Нет там ни каких окуней по полтора метра, мы ж лучше ихние рыбные места знаем. И футболисты ваши там чемпионами Луны не были. Потому что вылетать-то они конечно ото всюду умеют, но долететь не то что до Луны, а даже до чемпионов мира пока что то ни как.
Тогда опять пиши, объясняй, что это ж фантастика, это ж всё в далёком будущем. А это для наших уже совсем тогда и не фантастика, а трагедия. Хоть и со счастливым концом, а всё равно расстройство. Прочитает болельщик какой и спросит: "Это что ж? Это мне при жизни не дождаться?" А про что еще можно фантазировать, что б простым людям понятно? Только про рыбалку или футбол.
Можно конечно, какого супермента скажем придумать, что когда настроения нет – убил, на следующий день сжалишься, из флакона какого побрызгал, живее прежнего. Но опять вспомнил. Лет двадцать назад, показали по телевизору фильм "Робот полицейский". А на следующий день на работе, одна работница ко мне подошла и спрашивает:
– Смотрел вчера про Роберта полицейского? Они что уже нас совсем за дураков держат?
И усмехаться:
– Конечно! Взяла так и поверила!