На следующей неделе встреча должна была быть в среду. В школе я приложил все усилия, чтобы не смотреть на неё и мне это удалось. Я шутил, специально заигрывал с другими одноклассницами и совершенно не замечал её.
В среду ко мне домой она не пришла.
Я уже несколько раз проклинал себя за то, что так поступил, но в четверг получилось так, что в подъезд, после школы, мы зашли вместе. Она шла одной дорогой, я с одноклассниками другой, но к подъезду мы пришли одновременно. Открыв двери и кривляясь "Только после вас, мадам" я пропустил её вперед. Сверху были слышны шаги. Кто-то спускался вниз. И я рискнул:
– Если спускается человек женского пола – ты идешь ко мне. Мужчина – сексу не бывать.
Она посмотрела на меня с тревогой в глазах, но кивнула.
– Здравствуйте, баба Тася, – поздоровался я с соседкой.
Мы пошли ко мне.
Она не раздевалась, чего-то ждала.
– Уговаривать надо? – спросил я, копируя её интонацию.
Она стала медленно расстегивать пуговички на рубашке.
Я подошел к окну.
– Значит так. Предлагаю усовершенствовать твою игру. Сейчас подойдет маршрутка. Если первой выйдет женщина – ты будешь сверху. Выйдет мужчина – сверху буду я.
– А если ребенок?
– Тогда ты одеваешься и поднимаешься к себе на пятый этаж.
Я сразу очень пожалел о том, что придумал про ребенка, но назад дороги не было, и оставалось только молиться, чтобы первым оказался взрослый человек.
Подъехала маршрутка, и мы уставились в окно. Первым вышла женщина.
Я разделся и лег на кровать. Ветта еще немного посмотрела в окно и стала стягивать с себя юбку. Она начала с поцелуев. И закончила ими. Уже давно получив удовлетворение, мы лежали и целовались.
Мне было очень хорошо с ней, совершенно не хотелось её обижать, но и доказать ей, что её игра – бред очень хотелось.
– Хочешь еще? – спросил я.
Она ответила мне поцелуем и легла рядом, давая мне возможность побыть лидером. Я очень долго её целовал, опускаясь все ниже и ниже. Она металась по постели, сжимала простыни, стонала, и когда я почувствовал, что еще чуть-чуть и она взорвется, резко остановился и сказал:
– Как же я мог забыть про игру?
Она тяжело дышала и схватилась за меня руками:
– Ну, пожалуйста, еще, еще чуть-чуть, – простонала она.
– Нет, ну как можно? Сейчас, я быстро.
Я вскочил с кровати и подошел к окну.
– Вот, как раз маршрутка подъехала. Говори быстрей! Ветта, быстрей!
– Женщина – да, мужчина – нет.
– Извини. Мужчина.
Она чертыхнулась, стукнула руками по кровати и крикнула:
– Ты издеваешься!
– Я? Издеваюсь? Ну что ты! Я только принял твою игру, а ты меня уже упрекаешь?
– Ты издеваешься, – повторила она.
Я пожал плечами:
– Я просто пытаюсь играть в твою игру. И по правилам, заметь. Ничего не нарушаю. К чему обиды? В следующий раз, может тебе повезет.
Сегодня я был победителем. Я чувствовал, что держу ситуацию под контролем, и был очень доволен собой.
Последующие пару месяцев Ветта несколько раз пыталась взять инициативу в свои руки, но ей это не удавалась. Тогда она попыталась лечь на дно, делала вид, что я ей совершенно безразличен, несколько раз отказывалась и не приходила в назначенные дни, но потом срывалась и, когда получала свою порцию радовалась, как ребенок. Один раз, когда игра опять не сложилась, она сказала:
– Я сегодня же пойду в гости к Сергею. Уж он мне точно не откажет. – И стала натягивать колготки.
– Ну что ж, – ответил я, – к Сергею, так к Сергею. Значит, завтра мы с тобой не встречаемся. И на следующей неделе тоже. И вообще… Хорошо. Ты так решила. Пусть так будет.
Я знал, я был уверен на все сто процентов, что ни к какому Сергею она не пойдет, потому что она любила меня. Как кошка. Ловила каждый мой взгляд, каждый жест, наслаждалась каждой минутой, которую я, с барского плеча, дарил ей.
После этого её не было месяц.
Началась зима. Когда мужчина уверен в себе – это чувствуют и женщины. В меня влюбилась еще одна одноклассница Оля. Она строила мне глазки, пыталась сесть со мной за одну парту, просила помочь сделать домашнее задание. Я решил воспользоваться ею, чтобы подразнить Ветту и специально, перед началом урока, когда все были в классе, и когда она могла слышать, что я говорю, взял за руку Олю и громко сказал:
– Приходи сегодня ко мне. Я помогу тебе сделать домашнее задание. Родителей нет, они как раз на работе.
По лицу Ветты я сразу понял, что сделал глупость. Нет, она ничего не сказала, просто встала и вышла.
Я еле дождался окончание урока, и тихонько извинившись перед Олей, сказав, что у меня появилось срочное дело, побежал домой.
Ветта сидела на ступеньках. Я открыл дверь, она вошла в знакомую спальню и подошла к окну.
Но только когда она уселась на подоконник, я увидел у неё в руках пистолет.
– Если первый придет автобус – я застрелюсь, – спокойно сказала она. Троллейбус… – она задумалась, заглянула в мои испуганные глаза и спросила: – Если первый придет троллейбус что мне сделать?
– Где ты взяла этот пистолет? – тихо спросил я.
– У отца стащила. Так что мне сделать? – Опять спросила она, – Может убить тебя?
Я кивнул, что согласен. Не знаю почему, но я был уверен, что она не спустит курок. Я подошел ближе, уперся в ее колени и стал смотреть в окно.
С городским транспортом сегодня явно были какие-то проблемы. Она сидела на подоконнике, часто и тяжело дышала, и смотрела в окно. Я раздвинул её ноги, отобрал пистолет, кинул его на диван, и стал медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Она подняла голову вверх. Я начал ласкать ей грудь, а потом резко вошел в неё. Она вскрикнула и прижалась ко мне. Я почувствовал на шее её теплые слезы и впервые услышал от неё "Я люблю тебя"
С того дня мы не скрывали наши отношения, постоянно держались вместе, ходили, взявшись за руки и, казалось, навсегда забыли, что еще недавно играли с такую странную и жестокую игру.
В начале десятого класса мои родители получили долгожданное разрешение на выезд в Израиль. Долгожданное для них, но не для меня.
Ветта, когда узнала, что я уезжаю, перестала ходить в школу. Она лежала дома, в кровати и тупо смотрела в потолок.
– Пойми, я очень хочу уехать. Очень. Но я приеду за тобой. – Уговаривал я её. – Как только мне исполнится восемнадцать, я вернусь, мы поженимся, и ты поедешь со мной, как моя жена.
Она мотала головой и плакала.
– Не веришь?
– Нет, не верю. Ты забудешь про меня. Женишься на какой-нибудь еврейской девочке. – И она опять начинала плакать.
– Хорошо. Ты не веришь мне? Тогда сделаем вот что.
Я взял её на руки и понес к окну.
– Мне ты не веришь. А игре своей поверишь?
Она смотрела на меня и не понимала, о чем я говорю.
– Если первой приедет маршрутка, и оттуда выйдет женщина с ребенком на руках, то ты поверишь, что я приеду за тобой?
Она кивнула и уставилась в окно.
Через пару минут к остановке подъехала маршрутка и первой из неё вышла женщина с маленьким ребенком на руках.
Ветта меня обняла и сказала:
– Я буду тебя ждать. Очень-очень.
В аэропорт она не поехала меня провожать.
Когда мы устроились на новом месте, я стал писать ей письма. Старался писать каждый день. Но у меня не получалось. Английский, иврит, новые друзья… Я сократил переписку сначала до двух-трех писем в неделю, а потом до одного.
Я по-прежнему продолжал её любить, и то, что я вернусь за ней, было таким очевидным, что я даже и думать не мог, что она начнет сомневаться во мне. Она писала каждый день, потом все реже и реже.
Когда письма перестали приходить совсем, я позвонил ей домой. Трубку взяла мама. Я попросил позвать Ветту.
– Ветты нет, – сказала она пьяным голосом.
– А где она, знаете?
– Знаю. Далеко твоя Ветта, – ответила она грубо и бросила трубку.
Я долго страдал. Мучился. Не мог понять, почему она так поступила. Ведь она любила меня. Неужели так быстро, всего за каких-то пару месяцев, можно разлюбить? Я задавался этим вопросом, но ответа не находил.
Моя судьба сложилась так, что из Израиля родители переехали в Америку. Я закончил в Бостоне университет. Через пару лет женился.
В один воскресный день я решил пойти на пляж. Осень уже вступила в свои права, дав ветру все полномочия в тот ненастный день.
Я пошел прогуляться вдоль пляжа и увидел, как один мальчуган пытался запустить воздушного змея. В такую погоду, подумал я, лучше всего сидеть в уютном кафе и пивать чай с лимоном.
Но малыш все отчаянней пытался, а я стоял, наблюдая за его неудачными попытками, и вдруг вслух сказал:
"Если он его запустит, значит, у неё все хорошо. Значит, она счастлива. Моя Ветта"
Малыш сделал еще одну попытку, и воздушный змей взмыл высоко в небо. Он парил как птица, казалось, что сам ветер подчинился ему и выполнял его команды.
Я поднял руки вверх, засмеялся и крикнул:
– С тобой все хорошо, моя Ветта.
А спустя пару месяцев, судьба закинула меня на Родину. По работе.
Я пошел в гости к другу-однокласснику. Мы сидели на кухне, пили коньяк, и я мимолетом, как бы не особо интересуясь, спросил про Ветту.
– А ты не знаешь? – удивился он.
– Что?
– Ветта застрелилась. Почти сразу после того, как ты уехал.
Я побледнел:
– Не может быть. Она писала мне письма. До лета.
– Да, точно. Где-то летом она и застрелилась.
– Как? – я все еще ничего не понимал. – Нет, – не поверил я ему, – С ней все должно быть хорошо!
Друг ничего не сказал и только пожал плечами.
Медленно, как во сне, ничего не объясняя другу я вскочил и побежал в знакомый подъезд, на самый любимый в мире пятый этаж, сначала позвонил в дверь, и, услышав шаги, начал тарабанить в дверь изо всех сил.
Дверь открыл отец Ветты. Он еле держался на ногах.
– Как это случилось? Как? – спросил я и схватил его за ворот рубашки.
Он сначала попытался вырваться, но я втолкнул его в квартиру, закрыл дверь и, прижав к стене, повторил вопрос:
– Как она застрелилась? Где?
– На подоконнике её нашли… Ты… ты не знаешь почему? – Спросил у меня её отец, но я стал его бить по лицу. Потом, поняв, что если кто и виноват, то только я, присел на корточки и зарыдал.
"Чертова игра", "Чертова игра" крутилось в голове, но вслух я сказал:
– Почему? Просто первым пришел автобус.
Верино счастье
Несомненно, Вера была везунчиком. Ну а как иначе?
Красавица, умница, доброго нрава, послушная и очень терпеливая. Родители не могли нарадоваться! В десятом классе она влюбилась в одноклассника, который перешел из другой школы. Любовь была огромной, она еле помещалось в Верино сердце, а иногда, казалось, трещало по швам от переизбытка чувств.
Но и тут Вере повезло – ее избранник – Павел, тоже был без ума от Веры и вскоре весь класс наблюдал за их романом и поцелуйчиками на задней парте.
Они вместе поступили в институт. Вере всегда нравились иностранные языки, другие страны и она пошла учиться на переводчика. Павел же выбрал экономический.
На пятом курсе они поженились, потому что Вера забеременела.
– Доигрались! – сказала Верина свекровь.
А они были счастливы!
Правда, когда родились мальчишки – Ванька и Санька – свекровь была на седьмом небе от счастья.
Жизнь шла своим ходом, началась перестройка, Павел ушел с работы, одолжил деньги и открыл свой первый бизнес – кооператив. Поначалу было трудно, но потом он втянулся и ему даже понравилось быть бизнесменом. Вера к тому времени уже наигралась в домохозяйку и решила помочь мужу – устроилась в туристическую фирму работать гидом-переводчиком.
Лихое время закончилось, мальчишки уже были в старших классах, бизнес Павла процветал и он поставил себе задачу – заработать миллион – чтобы на старости не волочить свое жалкое проживание, а достойно наслаждаться жизнью – путешествовать и ни в чем себе не отказывать.
Работал он много, уставал сильно. В один вечер пришел и упал на кровать. Поднять его смогла только скорая помощь. В больнице поставили страшный диагноз – рак желудка. Четвертая стадия, операцию делать отказались. Продержали только неделю в больнице и отправили домой. Умирать.
Павел в машине молчал. И домой приехали – лег в кровать, накрылся одеялом и ни с кем говорить не хотел.
Вера пробовала его увлечь сначала разговорами, потом друзьями, мальчишек просила пообщаться с ним, но Павел ничего не хотел. Кроме одного – поскорей умереть.
Вера старалась не плакать при муже. И когда совсем было тяжело и ком подходил к горлу – выбегала в парк. Там куталась в клетчатый шарф и обливалась слезами – тихо, без истерики, просто сидела и тихонька поскуливала.
В один из вечером к ней на скамейку присела женщина. Вера даже не понимала что на нее нашло, но она повернулась к ней и рассказала всю свою беду.
Незнакомку звали Иванна. Именно она подсказала, а вернее напомнила Вере одну мудрость:
– Все, что происходит в нашей жизни – отсюда, – и указала на свою голову. Не от сердца. Оно – обыкновенный кровяной насос. Все в нашей голове. Как мы думаем, что мы желаем – это воплощение наших видений.
– Но мой муж не хотел болеть! – замотала головой Вера.
– Он не хотел, но он боялся. Страхи – один из сильнейших визуализаторов. Вторая беда – это боль. Она поселяется в организме и убивает его, превращая в болезнь.
– Его отец умер три года назад. От рака.
– Значит, все же страх! От отца его все и пошло. – Заметила Иванна.
– Что мне делать? – испуганно спросила Вера.
– Докажи ему, что все зависит от нас самих. И пробуй все методы. Вам терять нечего.
И Вера решила идти этим путем. Хотя, по большому счету, у нее другого пути не было. Поэтому она всерьез подошла к этой задаче: накупила кучу книг, штудировала интернет, читала и рассказывала мужу истории болезни со счастливым концом – как люди исцелялись за неделю. Павел сначала слушал жену с неохотой. Он все так же лежал накрывшись одеялом и делал вид, что спит. Но Вера не сдавалась и всей новой информацией делилась с мужем. Каждый день. Павел потихоньку стал дискутировать с женой и очень скоро втянулся в эту тему. Он действительно поверил, что не чудо, а именно его вера может спасти его от этой заразы. Он вместе с Верой начал закаливания по утрам перед открытым окном. Они перешли на вегетарианство и правильное питание. Вместе делали упражнения: ложились на пол, закрывали глаза и представляли у себя в животе рану. Но вдруг начинался дождь – светлый, теплый и такой долгожданный! Им казалось, что они даже чувствовали его теплые капли. И этот дождь смывал все их болячки, омывал все раны. И после дождя они представляли себя здоровыми – рана затянулась, зажила и теперь они абсолютно здоровы!
Они перепробывали все методы, которые предлагали знахари для лечения рака: болиголов, водку с маслом, даже киросином травились.
Вечерами они играли в визуализацию, мечтали, что как только Павел поправится – он оставит работу и они целый год будут путешествовать. Каждый вечер они выбирали себе страну, в которую очень скоро отправятся. Спорили, иногда даже ругались. Вера категорически отказывалась ехать на сафари и убивать животных, а Павел ни в какую не хотел ехать на ГОА – ему не нравилось название островов.
Да, это наверное можно было назвать чудом – но Павел пошел на поправку. Сначала он стал больше есть. Если раньше небольшой кусочек сыра и помидор полностью заполняли его желудок, то сейчас он легко съедал и салат и запеченную рыбку.
Они стали больше гулять и Павел уже не так утомлялся от прогулок, хотя раньше и квартал пройти не мог.
В общем, через полгода врачи обследовали Павла и сообщили ему, что он полностью здоров.
Конечно, супруги были счастливы, как никогда!
Этот день Вера не забудет никогда: они сидели в обнимку, на даче, на веранде, укрывшись пледом и смотрели на серое небо и желтые листья. Но видели совсем другие краски – полные жизни и счастья.
Как и планировали через неделю они оправились путешествовать. Уезжали на неделю-две, возвращались, обнимали мальчишек, проводили с ними пару дней и опять уезжали. Так продолжалось полгода. А когда они насытились ароматами других стран и вернулись домой, Павел решил поправить бизнес, который без его внимания перестал приносить большие доходы, как раньше.
Начались серые будни, но Вера уже навсегда учла уроки Иванны и даже в этих серых буднях находила только яркие и светлые расцветки.
А в один из вечером Павел позвонил с работы и сказал, что ночевать не придет. Вот так просто, без объяснений.
Всю ночь Вера не спала и не могла места себе найти – все ходила по квартире и думала. Нет, она все поняла сразу – у Павла появилась другая женщина. Другого варианта быть не могло. Потому, что когда Павлу было плохо: или в бизнесе возникали проблемы, или со здоровьем, он сразу бежал к Вере – поделиться и посоветоваться. А сегодня холодным, отрешенным голосом сказал:
– Ночевать не приду. Не жди, – и положил трубку.
Мол, вот такая ситуация, Вера. Принимаешь ее – мирись и молчи. Не принимаешь – решай сама, делай, что считаешь нужным. Все было так прозрачно – вот он и другая женщина, вот она – Вера. Где-то рядом еще есть мальчишки.
Как ни странно, но Вера не стала убиваться.
Да, она не спала всю ночь, но за эту ночь она не проронила ни одной слезинки.
Больно было. Но терпимо.
Утром, перед тем как мальчики отправились в университет, она приготовила завтрак и за столом, как бы между прочим, сообщила:
– У вашего отца другая женщина. Я думаю, что нам с ним придется расстаться.
Мнения мальчишек разделилось. Вера знала, что ее сыновья разные, но чтобы настолько!
– Я приму твое любое решение и поддержу тебя. Хотя, если честно, я не верю в то, что отец мог променять тебя на другую женщину, – спокойно произнес Ванечка.
– А я этому совсем не удивляюсь. Тебе всего 45, а выглядишь ты как пенсионерка, – заявил Саша.
И Вера подошла к зеркалу и как будто впервые увидела свое отражение: усталые, бесцветные, опухшие от бессонницы глаза, тусклые неживые волосы сосульками спадали на полные плечи, грустный, отрешенный взгляд, рыхлое тело.
Когда она успела превратиться в такое существо?
Когда она потеряла себя?
Ведь еще совсем недавно она ходила на работу, занималась спортом, каждые выходные каталась на велосипеде.
Перед глазами пронеслись последние два года ее жизни: полтора – она боролась за Павла, еще полгода – путешествовала.
Нельзя сказать, что она забросила себя – и гуляли они много и питались правильно, и дорогая косметика всегда лежала на ее прикроватной тумбочке.
Откуда тогда появилась эта женщина, которая смотрит на нее из зеркала?
Она ее совсем не знает. Где она потеряла Веру?
Именно в этот момент ей стало жалко себя. Она так привыкла видеть Веру, которая шла по жизни легко и просто.
Где же она себя потеряла?
Слезы предательски потекли по щекам, но она все смотрела в зеркало и не могла увидеть знакомый силуэт той сильной и уверенной в себе женщины.
Потом она, конечно, успокоилась и даже уснула.