- Ладно. - Арчер поднялся. - Забудем об этом. - Из пультовой он вышел в пустую студию.
Звукорежиссер мял целлофан, имитируя звук, который раздается при колке льда или в тот самый момент, когда по ходу дневного спектакля дама снимает обертку с коробки конфет. Эррес устроился за роялем и двумя пальцами, нажимая только на белые клавиши, наигрывал мелодию песенки Дороти из "Волшебника из страны Оз".
- Привет, - поздоровался Вик, когда Арчер подошел ближе. - Я видел, как ты беседовал с нашим литературным талантом, Барбанте. Ты по достоинству оценил сегодняшний бриллиант остроумия и поэтичности?
- Этот сценарий не из лучших, не так ли? - Арчер устало облокотился о рояль.
- Его бы разлить по флаконам и продавать в качестве средства от бессонницы. - Эррес включил в работу третий палец. - Через два месяца производители фенобарбитала пойдут по миру.
- Я вел себя как заботливый отец. Барбанте выводит Джейн в свет, и я заявил протест. Никогда не чувствовал себя так глупо. - Эррес выпятил губы, сосредоточился на движениях левой руки. - Барбанте не только грешен сам, он толкает на грех других. Мне бы хотелось, чтобы Джейн было тридцать пять, - вздохнул Арчер.
- Ждать осталось недолго. Ты и не заметишь. Я бы на твоем месте не волновался, Клемент. Джейн - девушка благоразумная.
- Надеюсь на это. - Снова вздох. - Беда в том, что Барбанте оскорбился, когда я попросил его оставить мою дочь в покое, и я не могу убедить себя в том, что он не прав.
Эррес хохотнул.
- Дилемма современного человека. Он видит все стороны любой проблемы. - Вик перестал играть. Какое-то время он вглядывался в клавиши. Его светлые, чуть растрепавшиеся волосы ярким пятном выделялись на фоне красного дерева.
- Что ты сегодня делаешь? - спросил Арчер. - После передачи?
- Иду домой и сплю двенадцать часов. Я еще не виделся с Нэнси и детьми. Неделя выдалась тяжелая, а в самолете рядом со мной сидела старушка, которая постоянно портила воздух. Устал.
Арчер кивнул:
- Как насчет завтра? Мне надо с тобой поговорить.
- Завтра у меня еще одна передача. Репетиции начинаются в десять утра, а режиссер там этот маньяк Льюис. Когда мы закончим, я уже не смогу ни говорить, ни слушать. - Эррес с любопытством взглянул на Арчера. - Мы можем перенести наш разговор?
- Разве что на день-другой.
- Что у вас тут происходит? Все ведут себя как-то странно. Ни у кого нет радости в глазах.
- Об этом и пойдет речь.
- Как насчет субботы? Почему бы тебе не заглянуть ко мне, скажем, в час дня? Я угощу тебя выпивкой и приглашу на ленч.
Арчер согласился:
- Хорошо, в субботу. В час дня.
Вик нажал на пару клавиш.
- Ты какой-то подавленный, приятель. Что произошло?
- Расскажу в субботу.
Открылась дверь, в студию вошел Леви, дирижер. Он кивнул Вику и повернулся к Арчеру:
- Клем, могу я перекинуться с тобой парой слов?
- Валяй. - Вик снова принялся мучить рояль. - Мне надо практиковаться. До моего дебюта в "Карнеги-холл" осталось чуть больше двенадцати лет.
Арчер последовал за Леви, высоким мужчиной с нервным красивым лицом. С Леви Арчер работал буквально со своей первой программы на радио, и они всегда отлично ладили. Впрочем, по-другому и быть не могло. Леви отличали здравый смысл и полное отсутствие тщеславия, поэтому он сразу понимал, чего от него хотят и что надо поправить.
- Послушай, Клем, - обратился к Арчеру Леви, понизив голос, когда они устроились в углу студии, - мне бы хотелось знать, что происходит с Покорны.
Арчер вздохнул. Еще один человек, которому он должен все объяснить.
- Программе его услуги не требуются. Пока.
Леви покачал головой.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, но лучше Покорны тебе никого не найти. Он, конечно, несносный тип, и сейчас мы в контрах, я даже запретил ему обращаться ко мне, но нельзя не признать, что неделю за неделей он предлагает нам прекрасную музыку.
Арчер кисло улыбнулся. Об отношениях Покорны и дирижера ходили легенды. Каждый год три или четыре недели Покорны приходилось общаться с ним через посредников. Никто, кроме Покорны, не воспринимал ситуацию всерьез, и всякий раз за разрывом следовало бурное примирение, когда Покорны бросался на шею Леви и кричал: "Я прощаю тебя, сын мой! Я прощаю тебе все, что ты мне сделал!"
- Я знаю. На прошлой неделе ему не понравилась партия трубы.
- Почему его вывели из программы, Клем?
Арчер замялся. Обычно на вопросы дирижера он отвечал правдиво, никогда не юлил. И сейчас правда могла бы многое упростить.
- Сказать не могу. Во всяком случае, сегодня. Извини.
На лице Леви отразилось недоумение. Арчер понял, что дирижер обижен.
- Ты знаешь, Клем, музыка вроде бы по моей части.
- Знаю. К музыке это не имеет ни малейшего отношения. Это все, что я могу тебе сказать.
- Ага. - Леви почесал в затылке. - Композитора увольняют, но к музыке это не имеет ни малейшего отношения.
- Да.
- Сложновато, не так ли?
- Есть немного, - согласился Арчер. - Послушай, Джек, можешь ты поверить мне на слово? На какое-то время?
- Конечно, - без запинки ответил Леви.
- Я тебе все объясню. Но не сейчас. Через неделю. Или две. Обещаю. По-моему, я прошу не много.
- Пожалуй, - кивнул Леви, но Арчер чувствовал, что дирижер остался недоволен таким исходом.
- Спасибо, Джек.
- Теперь… этот новенький… - сменил тему Леви.
- А что тебе в нем не нравится? - Арчер сразу ощетинился.
- В чем дело, Клем? - мягко спросил Леви. - Что происходит?
- Ничего не происходит. Что тебе не нравится в новеньком?
- О'Нил позвонил мне в понедельник, - ответил Леви, - сказал, что Покорны больше в программе не работает, и попросил предложить другого композитора.
О'Нил и его утренние звонки по понедельникам, несущие дурные вести и накаляющие атмосферу. На мгновение Арчер посочувствовал сотруднику продюсерского агентства. Бедный О'Нил, подумал он, вот уж кто отрабатывает свое жалованье.
- Второго Покорны просто нет, - продолжал Леви, - о чем я и сказал О'Нилу.
- Да, - нетерпеливо бросил Арчер. - Давай не будем к этому возвращаться.
- Есть только один человек, - Леви, похоже, уже с трудом сдерживался, - который сейчас свободен и мог бы предложить нам более-менее адекватную музыку, и я назвал его О'Нилу. Фредди Маккормик. Когда О'Нил вешал трубку, у меня создалось ощущение, что он собирается нанять Маккормика. А утром, придя в студию, я увидел этого ублюдка Шапиро.
- Я говорил с О'Нилом, - ответил ему Арчер, - и сказал, что мне нужен Шапиро.
- Почему? - На лице Леви читалось явное неодобрение. - От этого человека ты не получишь ничего, кроме беспорядочного набора звуков. Я бы не нанял его, даже если бы требовалась музыка для танцев на вечеринке общества глухих.
- Я слышал некоторые из его произведений и не думаю, что он совсем уж ни на что не способен.
- Клем… - в голосе Леви слышался упрек, - старым друзьям ты мог бы не дурить голову.
- Я не собираюсь с тобой спорить, - отрезал Арчер. - Шапиро нанят.
- Почему? - не отступался Леви.
Арчер чувствовал, что его загнали в угол. Почему? Да потому, что его фамилия - Шапиро, а Маккормика - Маккормик. Потому что Арчер хотел доказать Манфреду Покорны, что его преследуют отнюдь не за то, что он еврей. И как он мог сказать об этом человеку с фамилией Леви? Арчер стыдился того, что руководствовался в своих действиях подобными мотивами, стыдился за то, что заразился болезнью Покорны, стыдился, что ему приходится юлить, уходя от прямых ответов, стыдился, что не может искренне говорить с человеком, которого связывали с ним давнишние рабочие и дружеские отношения.
- Я думаю, что Шапиро справится. Вот и все.
Леви прикусил нижнюю губу. Арчер видел, что тот едва сдерживается, чтобы не сказать что-то резкое и неприятное.
- Ты хочешь, чтобы я заткнулся, не так ли, Клем?
- Да, - кивнул Арчер. - Я хочу, чтобы ты больше не касался этой темы.
Леви резко повернулся и пошел прочь. Арчер проводил его взглядом. В каждом движении дирижера читались возмущение и разочарование. В дверях он столкнулся с Шапиро, который возвращался из кафетерия. Шапиро придержал дверь, чтобы Леви мог пройти, заискивающе улыбнулся дирижеру. Леви даже не посмотрел на него. Шапиро затравленно огляделся, надеясь, что никто ничего не заметил, но поймал взгляд Арчера, не успевшего опустить голову, и понял, что режиссер все видел. Шапиро отпустил дверь и поплелся в пультовую. Если у него и был шанс, мрачно подумал Арчер, то теперь его нет. Он и жалел Шапиро, и злился на него за то, что природа недодала ему таланта.
Четверг, напомнил себе Арчер. Он прошел в пультовую и сел рядом с Барбанте, ожидая начала передачи.
Четверг.
Глава 14
Эрресы жили в строгом старинном здании, из дверей которого могли выйти увешанные жемчугами вдовы высокопоставленных чиновников, чтобы тут же, у подъезда, сесть в "роллс-ройс" модели 1912 года, или толстопузые брокеры, держа в руке одну из газет, давно уже прекративших свое существование, аккуратно раскрытую на финансовой странице, где давались котировки акций теперь никому не известных компаний. Швейцар, высокий крупный старик с суровым лицом, всегда радушно приветствовал Арчера, возможно, потому, что режиссеру было за сорок и он не жалел денег на шляпы. В отделанном мрамором холле царила величественная тишина склепа, словно около лифта находилась королевская усыпальница. Воздух, похоже, оставался неизменным с момента постройки здания, поэтому, переступая порог, человек вдыхал запахи прошлого столетия. Если Эррес и готовил революцию, думал Арчер, поднимаясь на лифте, то он тщательно маскировал свои намерения.
Дверь Эррес открыл сам. Без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами, он выглядел совсем юным. Крепко пожал Арчеру руку, помог снять пальто.
- О прекрасный человек, о верный друг! Войди и выпей.
- Я принес подарок ребенку. - Арчер протянул сверток. По пути он заглянул в магазин игрушек и купил стереоскоп с цветными слайдами зарубежных достопримечательностей.
- Если он издает шум, я выброшу его в окно, - предупредил Эррес.
- Была у меня мысль купить барабан, - через холл Арчер проследовал к детской, - но благоразумие возобладало.
- Минуточку. - Эррес положил руку на плечо Арчера, остановив его у двери. - Импотенция тебя не пугает?
- Вроде бы пугаться повода не было. А что?
- Нэнси. - Эррес ухмыльнулся. - С тех пор как в нашем доме поселилась корь, она только об этом и думает. Примитивная женщина. Ходит на концерты, с умным видом рассуждает о международных делах, но в принципе все ее интересы сосредоточены на том, что находится пониже ремня.
- Как можно говорить такие пошлости о любимой жене?
- Ты предупрежден. Администрация не несет ответственности за то, что может произойти с тобой на вверенной ей территории.
- Я предупрежден, - кивнул Арчер и вошел в детскую.
Маленький Клемент стоял в углу своей кроватки и методично швырял лежащие там игрушки в дальнюю стену. В кроватке их оставалось все меньше, на полу - прибавлялось. Он бросил паровоз, потом деревянную собаку на колесиках, склонил голову набок, оценивая разницу в звуках при ударе металла и дерева об оштукатуренную стену.
- Привет, Клем, - поздоровался Арчер, подходя к кроватке. Выглядел мальчик вполне здоровым, если не считать красных бляшек на щеках.
- Дядя Клемент! - Мальчик улыбнулся. - Целовать меня нельзя, бляшки могут перескочить на вас. Теперь я только жму гостям руку.
Они обменялись рукопожатием. Мальчик уставился на сверток.
- Ты принес мне сюрприз?
- Не будь золотокопальщиком, - улыбнулся Эррес.
- Кто такие золотокопальщики? - спросил мальчик, не отрывая глаз от свертка, который уже разворачивал Арчер.
- Золотокопальщик - это больной корью, который выпрашивает у людей сюрпризы.
- Я люблю сюрпризы, - заявил юный Клемент. - Когда я вырасту, то буду получать их каждый день.
- Готов спорить, что будешь, - кивнул Эррес. - Могу я принести тебе сюрприз? - спросил он Арчера. - Скажем, мартини?
- Это будет самый лучший сюрприз, - ответил тот. - Заранее благодарю. - Он протянул стереоскоп мальчику, предварительно вставив в него кассету со слайдами по истории ацтеков. - Только учти, Клем, чтобы совладать с этой штуковиной, нужна твердая рука. У тебя твердая рука?
- Да. - Мальчик настороженно разглядывал стереоскоп. - Это оружие?
- Нет, Клем.
- Я особенно люблю сюрпризы, которые оказываются оружием. - Мальчишка присел, взял стереоскоп наперевес и затряс. - Та-та-та-та, - имитировал он стреляющий пулемет. - Это вышибалка. Я вышибу ею все твои зубы.
- Дай-ка мне стереоскоп, Клем. - Арчер протянул руку, думая о том, что ему пора оживлять в памяти навыки общения с детьми, потому что вскоре предстоит применять их на практике. - Я покажу тебе, как он работает.
Мальчик отдал стереоскоп.
- Ты должен встать, поднести его к глазам и посмотреть сквозь него на свет. А потом, если захочешь увидеть другую картинку, нажать вот на эту кнопку. Тогда картинка переменится.
- Он шумит, - прокомментировал юный Клем щелчок. - Это хорошо.
- Теперь попробуй сам. - Арчер вернул стереоскоп мальчику и наблюдал, как тот с опаской подносит его к лицу. - Ты должен смотреть сразу в оба окуляра, Клем, - добавил Арчер. - На свет.
- Я вижу мужчину! - воскликнул Клем. - Я вижу мертвого мужчину.
- Что? - удивился Арчер. - Дай мне взглянуть. - Он взял стереоскоп, поднес к глазам. Увидел золотистую каменную статую, напомнившую ему о кровавых жертвоприношениях и жестокой цивилизации, существовавшей до прихода испанцев.
- Нет, Клем. Это не мертвый человек. Это статуя. Статуя бога.
- Ага, - кивнул мальчик. - Что такое статуя?
- Статуи, - Арчеру оставалось только радоваться, что его не спросили: "Кто такой Бог?" - вырезаются из камня. Иногда они изображают людей, иногда - животных. Случается, что делают статуи фантастических существ, которые существуют только в воображении людей.
- Я бы хотел сделать статую мистера Каррэна. - Речь шла о швейцаре.
- Почему?
- Выбросил бы в окно, - ответил мальчик. - Головой вниз.
Мистер Каррэн, человек старой закалки, не жаловал баловство в холлах и лифтах, а потому молодое поколение его недолюбливало.
Арчер кивнул:
- Иногда люди делали статуи именно по этой причине. Лепили из воска фигурки своих врагов, а потом втыкали в них иголки.
- У меня есть враги? - Мальчик вновь прильнул к стереоскопу, поменял слайд.
- Нет, Клем.
- У тебя есть враги?
Арчер обдумал вопрос.
- Точно не знаю.
- У меня появятся враги, когда я вырасту?
Арчер вновь ответил не сразу.
- Да, скорее всего. Да.
- Почему?
- Потому что ты вырастешь богатым, красивым и удачливым, - ответил Арчер, полагая, что ошибки тут не будет, - и люди станут тебе завидовать. Ты знаешь, что значит завидовать?
- Да, - Мальчик опять поменял слайд. - Мама мне говорила. Я завидовал, когда хотел получить велосипед Джонни.
- Совершенно верно, Клем.
- Я вижу человека с ружьем, - продолжал мальчик. - Я - враг Джонни?
Этого вопроса следовало ожидать, подумал Арчер.
- Нет, Клем. Разумеется, нет.
- Могу я стать его врагом, если и дальше буду завидовать?
- Нет, Клем, ты не можешь быть врагом своего брата.
- Он меня бьет. Когда мама не смотрит, он бьет меня по голове.
- Ударь его в ответ.
- Он слишком большой, - ответил юный Клем, руководствуясь здравым смыслом. - Он старше меня на четыре года.
В детскую вошел Эррес с подносом в руках. На подносе стояли три высоких стакана для коктейля.
- Лекарство от усталости. - Он дал один стакан Арчеру. Тот посмотрел на содержимое. Мартини, но практически бесцветный. У Эрреса был особый рецепт - бутылка вермута на ящик джина, так что на его мартини налегать не следовало. Эррес гордился своим умением смешивать коктейли, прекрасно разбирался в винах и спиртных напитках, и Арчеру нравилось обедать у Эрресов, потому что там не только хорошо кормили, но и отменно поили. "Джин и бургундское, - любил говорить Эррес, - поданные вовремя и в должном количестве, помогают разрешить многие проблемы современной жизни".
Эррес тем временем прошел к маленькому столику, поставил поднос и из кувшина налил в третий стакан ананасовый сок. Протянул стакан юному Клементу.
- Составите нам компанию? - спросил он мальчика.
Лицо юного Клемента стало очень серьезным, стакан он держал двумя руками.
- За ваше здоровье, - Эррес поднял стакан.
- И за ваше. - Мальчик повторил его жест.
Все выпили.
- Хорошо пошло? - спросил Эррес сына.
- Хорошо пошло, - ответил юный Клем с интонациями отца.
- Как тебе понравился сюрприз дяди Клемента?
- Я его поблагодарил, - без запинки солгал мальчишка, подозревая, что иначе его начали бы учить хорошим манерам.
- Отлично, - кивнул Эррес.
- Там есть статуя. Статуя мистера Каррэна. Он такой злющий.
- Дай посмотреть. - Эррес улыбнулся Арчеру и отпил из стакана, ожидая, пока сын найдет нужный слайд.
- Вот. - Мальчик протянул стереоскоп Эрресу.
Эррес приставил его к глазам.
- Мистер Каррэн. Живее всех живых. - Он вернул игрушку сыну. - Клемент, - Эррес повернулся к Арчеру, - ты не будешь возражать, если я на несколько минут оставлю тебя с этим молодым человеком? Мне надо сходить в аптеку и получить заказанное лекарство. Нэнси и Джонни нет. У няни выходной. Вернусь я быстро, а ты, надеюсь, сможешь сам наполнить стакан, когда он опустеет.
- Безусловно, - кивнул Арчер. - Иди, конечно. Мы прекрасно проведем время. Нам есть о чем поговорить.
- Расскажи дяде Клементу сказку, - предложил Эррес сыну. - Ты же знаешь, взрослые тоже любят слушать сказки.
- Хорошо, - согласился юный Клемент. - Я расскажу ему сказку о слоненке.
- Я скоро вернусь, - пообещал Эррес и вышел из комнаты, на ходу застегивая воротник.
- Однажды, - тут же начал юный Клемент, - в джунглях жили слониха и слоненок. Джунгли - это лес за городом, - пояснил он.
- Да. - Арчер сел на стул у кроватки, подавляя улыбку. - Я так и подумал.