На это Нина заметила, что время от времени очень гордых и много о себе мнящих мужчин полезно щелкать по носу и ставить на место. И если Елена утрет нос некоторым воображалам и хвастунам, то это им будет только на пользу. Но, вообще-то, добавила жена, у этих задавак есть еще выходные дни в запасе. Пусть пишут. Львы Толстые.
Теперь Слава Алексеев собирал команду. Из той оравы, что спорила год назад, в наличии оказалось четверо: он сам, случайно оказавшийся в городе скульптор Роберт Ваганян, молчун Володя Краснов и Мишка Бурлаков- сотрудник Нины и единственный не художник в той шумной компании.
Весь вечер пятницы Вячеслав посвятил убеждению друзей.
Роберт согласился сразу, как только узнал, что приедет та самая блондинка, с которой он провел вечер на помолвке. Но скромно напомнил, что писать придется по-русски, а не по-армянски. Зато он выразил желание быть спонсором мероприятия.
Краснов тяжело вздохнул, но, помятуя о мужской дружбе и взаимопомощи, согласился.
С помощью Нины, работавшей с Бурлаковым в одном отделе, Слава нашел и его. Но, не обремененный пока семьей, Бурлаков был страшно занятым личными делами, и его пришлось убеждать дольше всех.
– Ты же говорил, что мы можем рассчитывать на тебя? Вот мы на тебя и рассчитываем…
Какие девушки? Причем тут девушки? Да у меня на даче вышел на балкон, взглянул на пляж и выбирай себе любых девочек. Правда, почти все они дочки начальников, но это скорее говорит о их порочности, чем о скромности… Ах, у тебя есть девушка? Ну так я и не заставляю тебя ухаживать за Фроловой. Ты будешь просто писать для нее роман… Ну так ты и друга своего зови ко мне. Какая вам разница, где загорать. А у меня, на Карповом озере, завсегда лучше, чем на вашем Первом.
Но только после того, как Алексеев пообещал, что за Михаилом и его другом заедет Ваганян на бибике и ему не придется толкаться в садовом автобусе, Бурлаков согласился и пообещал быть.
Утро задалось чудесное. Ваганян подъехал, как и обещал к десяти часам. Из подъезда вышли двое: невысокий, коренастый Бурлаков- его Роберт признал, и друг Михаила- светлобородый, с залысинами на открытом лбу, парень одного с ним возраста. В руке он держал гитару, упакованную в чехол.
Михаил представил своего друга как Вадима Дюкова. Ваганян обменялся с ними обеими рукопожатиями и пригласил в свою "Ниву".
Пока они ехали по шумному Свердловскому проспекту, разговор не завязывался. Роберт включил радио, из динамика диктор вещал последние новости. Особенно часто повторялись им слова: "перестройка" и "гласность".
– В прошлом году они другую связку слов употребляли,- заметил Михаил.- Тогда все больше про ускорение говорили.
– Э, перестройка- перестрелка. Как раньше было, так и теперь осталось,- ответил Ваганян.- Скучно. Да?
На этом политику больше не обсуждали.
Машина свернула направо к Шершневской плотине. На автобусной остановке стояла изрядная толпа. В основном молодежь, с вкраплениями садоводов.
– Ого, сколько народу! На пляж, похоже, ломятся,- предположил Вадим.
– А ты был у Алексеева на даче?- спросил Бурлаков у Ваганяна.- Там, правда, озеро есть?
– Есть, есть,- согласно закивал головой скульптор.- С балкона видно. И вода теплая. Теплей, чем в водохранилище.
– Это хорошо, а то сегодня такую жару обещали.
Машина миновала плотину и, взяв вдоль берега водохранилища, через пять минут подкатила к зеленым воротам.
– "Мичуринец",- прочитал название сада Михаил.- Смотри-ка, и вправду недалеко от благ цивилизации.
Еще через пару минут машина остановилась возле железной калитки.
Навстречу им вышел одетый в одни шорты Алексеев.
– Прошу вас, сэры, проходите.
Молодые люди вылезли из машины. Все стали здороваться.
– Вы что-то с вещами?- спросил Славик, показывая на сумку Бурлакова и гитару.
– Отдыхать же приехали.
– Я вам дам отдыхать. Работать будете, как негры на плантации.
Тут мимо автомобиля прошли две миловидные девушки лет семнадцати. Обе в незастегнутых халатиках, под которыми были видны купальники.
Горячий Ваганян зацокал языком, а все мужчины внимательно проводили их взглядами. Бурлаков ехидно и громко заметил:
– Какая хорошенькая, вон та, с краю.
Потом окликнул:
– Ягодки, не знаете, который час?
Девушки обернулись, и одна из них крикнула:
– Не знаем!
Тут они обе прыснули.
– Давайте я вам скажу,- предложил Мишенька.- У меня часы есть.
– Не надо,- ответила та же девушка, и они снова рассмеялись и ускорили шаг.
– Счастливые. Часов не наблюдают,- заметил Вадим.
И все мужчины вошли на территорию участка Алексеева.
– Какие у тебя здесь, однако, мамзельки ходят,- обратился к хозяину Михаил.
– Да уж, есть такие. Через два участка от меня живут. Но хватит о бабах, пора о работе.
Все расположились за столом в тенистом участке сада.
– Кто что знает о писании романов?- спросил Алексеев, взявший на себя функции руководителя.
– Неплохо бы бумагу иметь,- ответил Краснов. Он приехал раньше остальных.
– И ручку,- добавил Роберт.
– А еще голову или, на худой конец, писателя,- заключил Михаил.- Хотя, профессиональный писатель нам не поможет. Ему нужно время на размышление, кипу черновиков, архивные материалы. Тут нужен графоман.
– Ну вот как раз графоман-то у нас есть,- сказал Алексеев и внимательно поглядел на Бурлакова.- Мне Нина говорила, что ты там все стишки пописываешь. И тема подходящая- про любовь.
– Ну ты даешь. Одно дело стишки девушкам в альбом. Зарифмовал "любовь"- "кровь", "грезы"- "розы". А другое дело проза. Тут хотя бы навыки нужны.
– У нас очень мало времени. Уже скоро одиннадцать. Решаем так: Миша, ты у нас будешь главный автор, я буду главным организатором, Володя- главным стенографистом, Вадим будет помогать в составлении сюжета, А Боб- главным спонсором. Боб, наливай.
Роберт все понял, принес из багажника сумку и достал оттуда запотевшую банку.
– Пиво? Здорово!- произнес Вадим.- Как раз по погоде.
– Что там нам надо сочинить?- спросил Бурлаков.
– Грустную сказку из современной жизни.
– Да же так,- удивился Михаил и задумался.
– Главное начать,- сказал Вадим.
– Ну начало я, похоже, придумал. Если история должна быть грустная, то пусть герой тоскует с самого начала. Пиши,- скомандовал он.- "Я сидел и грустил…"
– Кто сидел и грустил? Почему грустил?- спросил удивленный Роберт.
– Кто, кто. Главный герой, конечно. Кстати, назовем его Вадимом. В честь моего друга Дюкова. Герой мой тоже везде с гитарой ходит да и песни будет петь. Вы ребята еще не слышали, как Вадик поет?… Сочувствую вам;
Итак, почему герой грустит? Вадим, ты почему порой грустишь?
Кто на тебя тоску нагоняет? Я думаю, женщины. Когда их нет, тоска. Когда есть, тоже невесело. Почему например та, а не эта.
Вадим, молча улыбаясь, кивнул и взял два минорных аккорда на гитаре, которую он успел достать из чехла.
– А ты, спонсор, наливай,- предложил Михаил, протягивая опустошенный стакан.- Начинаю диктовать.
"Я сидел и грустил. Причин для грусти было более, чем достаточно. Только что она, та, которую я так любил, и теперь еще люблю, та, которой я посвящал стихи и дарил свои песни, выгнала меня из своего дома.
Вы бы знали, как долго я набивался к ней в гости, как надеялся на это посещение. И вот я уже сижу на лавочке возле ее подъезда и грущу.
А знаете, за что меня выставили? Всего- навсего за поцелуй!
Ха! Веская, однако, причина. Ежедневно миллионы юношей целуют не меньшее количество миллионов девушек, и ничего. Насколько я знаю, девушкам это даже нравится. И порою они отвечают молодым людям взаимностью. Я это точно знаю, потому как ранее сам принимал в этом процессе посильное участие.
А вот Людмиле это не понравилось…"
– Людмила- это кто?- спросил строго Краснов.
– Главная героиня,- ответил Бурлаков. Была у меня не так давно, в прошлом году, знакомая. Людмилой звали. Грустная история…
Я продолжаю диктовать:
"Людмиле это не понравилось. Она звонко шлепнула меня по щеке маленькой ладошкой и тонким пальчиком указала, где у них в квартире находится дверь.
Никакие мои аргументы и объяснения не воспринимались. Никакие мои извинения не признавались. Она говорила только одно: "Я хочу, чтобы ты ушел!" И мне не оставалось ничего другого, как удалиться.
С камнем на сердце я сел на лавочку возле ее подъезда и загрустил. Настроение было паршивое. Хотелось не то плакать, не то выть на луну, которая с ехидной усмешкой выползала на черный небосвод.
"Надо написать новую песню,- думал я.- Самую лучшую, самую красивую. Я ведь кое- что могу. Друзья говорят, что у меня не плохо получается, да и самой Людмиле мои песни нравились. Так вот, напишу я эту песню и пусть она ее услышит. Услышит, как я ее люблю, как мне грустно без нее.
Сами собой сложились строчки…"
– – Тут, Вадим, твоя работа. Исполни, пожалуйста, что нибудь грустное. Хотя бы эту, про сердце,- обратился Бурлаков к своему приятелю.
Дюков не стал упираться и под любопытствующими взглядами новых знакомцев запел:
Почему так сердцу больно?
Как узнать?
Отчего мне не спокойно?
Как понять?
Почему ты так сказала?
Неужели все с начала.
Все с начала мне придется начинать.
Если что не так я сделал- ты скажи.
Если я тебя обидел- накажи.
Только ты со мной при встрече не молчи,
И, молю, с таким укором не смотри.
Почему боюсь я встречи?
Как узнать?
Отчего ты так сурова?
Как понять?
Ты как-будто обязала,
Чтобы болью встреча стала.
Как поведать мне об этом, как сказать?..
Песня действительно была грустной, так как говорилось в ней о не разделенной любви. И только Вадим закончил петь, Михаил тут же продолжил диктовать:
" Так вот, напишу я эту песню и пусть она ее услышит. И тогда она поймет, как я ее люблю, как мне грустно без нее.
Людмила! Как мне плохо без твоих глаз, без твоих рук, таких маленьких и нежных. Какое наслаждение держать тебя за руки. Но вот только ты не даешь мне это делать. А какие у тебя губы! К сожалению, именно эти губы меня и подвели. Глупая девчонка! Неужели ты думаешь, что можно безнаказанно иметь такие губы и надеяться, что не найдется желающего узнать их вкус? Вкус-то я узнал, но, по-моему, слишком дорого за это заплатил. Сижу вот в тридцати шагах от тебя, Людмила, и никакой дьявол не может мне помочь… "
Я успел добраться в своих мыслях только до этого места, как вдруг почувствовал, что рядом со мной кто-то сидит."
– Я думаю пора вводить следующего персонажа,- сказал Бурлаков.- И это будет кто-то неведомый.
"… рядом кто-то сидит. Именно почувствовал, а не увидел. И еще запах… Легкий такой запашек, не очень-то приятный, что-то напоминающий, но что, я вспомнить никак не мог.
Я естественно оглянулся и увидел его.
Ему было лет тридцать- тридцать пять. Волосы темные, на лице мушкетерские усики и бородка. На глазах темные очки. И это ночью!
Когда он подошел и сел рядом, я не заметил. Все это-то крайне меня удивило и насторожило."
– Ребята, дайте сигаретку,- обратился Краснов к друзьям.
– А мне пива плесни, горло смочить,- попросил Михаил.
– И что дальше было?- поинтересовался нетерпеливый Ваганян.
– Разговаривать будут,- ответил Слава.
– А о чем?
– Ну, наверное, незнакомец у него закурить попросит.
– Не люблю я, когда по ночам закурить спрашивают,- заметил Роберт.
Михаил усмехнулся и продолжил диктовать:
"- Не угостите сигареткой,- спросил неизвестный.
– Я не курю,- ответил я машинально.
– Я, кстати, тоже,- признался сосед по лавочке.
И тут же без паузы он продолжил:
– Я знаю, что вы не курите, поэтому и спросил.
– ???
– Дело в том, что у вас в правом кармане куртки лежит пачка сигарет. Вам они не нужны, а мне бы пригодились, у меня таких нет. Я, видите ли, коллекционер. Собираю пачки от сигарет,- и он посмотрел на меня вопросительно.
Удивленный такой тирадой, я полез в карман.
– Не в этом, в правом.
Я потянулся в правый. И, действительно, нащупал там пачку сигарет. Это оказались "Челябинские" с трактором на картинке.
Все происходящее меня крайне удивляло. Ведь, насколько я знал, последние лет пятнадцать наша табачная фабрика сигарет этой марки не выпускала, заменив их "Примой". Последний раз я видел такие на исходе шестидесятых, их курил мой отец.
– Что-то я ни черта не пойму,- вслух подумал я.
– А тут и понимать ничего не надо. Вы не свой плащ одели, когда уходили. Есть повод вернуться,- сказал мне незнакомец.
– А я не только это не понимаю."
– Кстати, я тоже понимаю все меньше,- заметил Славик.
– Ты знай записывай,- ответил ему Михаил.- Что-нибудь потом придумаем. А сейчас для интриги все нужно в кучу собрать. Про лишнее потом забудем, а нужное используем. У меня, понимаешь, вдохновение пришло, а ты перебиваешь.
"- А я не только это не понимаю.
– Вас, наверное, удивляет зачем мне, некурящему, сигареты?
Объясняю еще раз- хобби! У нас там, видите ли, мода коллекции собирать. Вот я и собираю пачки от сигарет. Уже вторую тысячу кончаю,- закончил он задумчиво.
– Это где, "у нас там"?
– Да там,- махнул он неопределенно рукой.
– Доходчиво объясняете,- съязвил я.- Да не шпион ли вы?- спросил я с издевкой.
– Ну что вы! Вы себе льстите,- включился он в игру.
Теперь он откинулся на спинку скамейки, положил ногу на ногу и говорил, не глядя на меня.
– Никакой самый завалящий шпион вами не заинтересуется.
Учитесь вы плохо. Высшую математику сдавали два раза, а сопромат до сих пор украшает вас хвостом. Да и специальность у вас не секретная- "Литейное производство". Так, как в этой стране, льют металл только в Зимбабве. В общем, вы, Вадим, для шпиона не находка.
Такая осведомленность незнакомого мне человека, крайне меня возмутила.
– А вы, собственно, кто такой? Откуда вы все знаете, даже мое имя? Может вы из органов?
– Нет, не угадали. Да вы прежде всего успокойтесь. Вы сами призвали меня на помощь.
– Я? Вас? Да я вас не знаю!
– И тем не менее,- он поглядел на меня и улыбнулся.
И хотя я не видел его глаз, скрытых темными очками, его улыбка подействовала на меня магически и я успокоился.
– Все ваши данные написаны на вашем лице и вот в этом документе.
В руках он держал какие-то корочки. Он протянул мне эту книжечку и я с удивлением разглядел свою зачетку.- Вы обронили ее тут неподалеку. Но, думаю, не только утеря документа привела вас в меланхолическое настроение. Наверняка тут замешана и девушка. Я прав?
"Какая утеря документа, зачетка моя должна лежать дома,- думал я, но не зная, как возразить незнакомцу, да и в какой-то мере соглашаясь с его последней репликой, я молча кивнул.
– Неразделенная любовь?
Мы немного помолчали.
– Она очень красивая?- спросил незнакомец.
Я кивнул в очередной раз.
– Типичная ошибка. Впрочем, ее совершают все в двадцать лет.
Любить надо не красивых, а хороших,- изрек он нравоучительно. Тем более, что она не будет вашей женой.
– А вы откуда знаете, чьей она будет женой? Может, вы и ее свидетельство о браке нашли?- находчиво возразил я.
Он ответил на мою шутку на полном серьезе:
– Нет не нашел. Невозможно найти документ, который в ваше время еще не существует. Проще найти бумаги прошедших эпох. Это точно также, как и путешествия в машине времени. В прошлое попасть легче и дешевле, чем в будущее. Прошлое стабильно, а будущее хотя и предсказуемо, но имеет варианты.
– А вы фантаст,- съехидничал я.- Машина Времени… Вы еще и НЛО вспомните.
– Вы зря смеетесь. В прошлое очень даже можно путешествовать, – не согласился со мной незнакомец.- Хотя бы по памяти предков. Есть такой способ.
Например, если вы сможете проникнуть в память вашего отца, то узнаете, как в августе 41-ого он ловко драпал от фрицев по украинским степям. Если погрузить вас в память деда, то вы поймете, что в гражданской войне он участвовал не по причине наличия у него революционного энтузиазма, а по повестке уездного комиссара.
Ну а если вам удастся добраться до памяти прадеда, то, к вашему удивлению, окажется, что он был неплохим портным и жил в относительном достатке. И вовсе не считал, как можно понять из современных учебников истории, что устройство Российской империи несовершенно и нуждается в переменах.
– Что-то вы мне какие-то уж совсем фантастические истории рассказываете, скривился я.
– Вы думаете?- осклабился мужичок в черных очках.- А не хотите ли проверить мои слова? Прямо сейчас. Я могу попробовать погрузить вас в одну историю, случившуюся с молодым человеком, похожим на вас… Или вы боитесь?
– Я?
Я не знал, как отнестись к подобному странному предложению.
Соглашаться- глупо. Отказаться- подумает, что чего-то боюсь.
Видя мои сомнения незнакомец сказал:
– Давайте я начну ее рассказывать, а уж вы решите, интересна она вам или нет.
И он начал свое повествование."
– Все, перерыв,- распорядился Алексеев.
– Какой?- удивился стенографирующий рассказ Михаила Краснов.
– Обеденный, Убираем все со стола, я сейчас принесу сумку,- сообщил хозяин.- Посмотрим, что там Нина приготовила.
Через несколько минут на столе стояла закуска, довольно разнообразная для этого времени года и для страны, в которой происходили события. Из бочки с водой Славик достал бутылку "Пшеничной". В домике не было холодильника и таким оригинальным способом хозяин не давал ей согреться.
Водку разлили по стаканам и, выяснив, что трезвенников и язвенников за столом нет, молча, но единодушно, выпили и сразу набросились на закуски.
Водку одобрили. Славик сказал, что ее пришлось везти из самой Москвы. В родном городе такие очереди! Естественно, после такого сообщения разговор не мог не зайти о безалкогольной кампании, о пользе от нее и о вреде. И чем дольше шел разговор, тем меньше находили в этом мероприятии пользы. Особенно горячился Ваганян, переживая за винно-коньячное производство родной республики. Потом разговор переключился на Москву.
Вадим, больше молчавший в малознакомой ему компании, вдруг рассказал о своей недавней командировке в столицу. В конце речи он заметил:
– В Москве много любопытного, но хорошая вещь одна- метро.
Удобно. Люди- разные, но хватает и зацикленных. Носятся с этой своей колбасой и московской пропиской. Такое впечатление складывается, что они готовы от всей страны отгородиться, лишь бы провинциалы на их сытое благополучие не покушались. Порой противно бывает.