Игорь обещал подумать и сообщить. Но Костя, находившийся в момент разговора в номере, поняв о чем речь, сказал ему, что просто мечтает о том, что бы дорогой шурин испарился бы на праздники куда-нибудь подальше. Поскольку ему- Косте- было бы приятней принимать свою жену без свидетелей. После чего они решили, что в ночь на шестое Игорю надо выезжать в Москву, а оттуда в Ленинград. Девятого же- вернуться. О чем они и сообщили Вере, которая обещала купить билеты туда и обратно.
В четверг, пятого числа, вечером после работы парни устроили отходную с пивом, как оба они любили. Банка опустела наполовину, когда дверь их комнаты открылась, и на пороге появилась единственная сестра Игоря и любимая жена Константина Марина с какой-то девушкой. Объяснив свое раннее появление тем, что завтра все равно на курсах занятий нет, она представила свою спутницу, с которой, как оказалось, в данный момент они вместе грызут гранит науки.
Подружку звали Еленой, и была она из породы тех девушек, которым не везло. И фигурка стройная, и ножки такие, что мини юбки, вновь вошедшие в моду, носить можно было, и личико чистенькое, умненькое, очки, правда, носила, но ее они не портили, а вот однако ж не везло. И чего еще этим глупым мужикам надо?
Лена оказалась местной, из Куйбышева, одна дочка у родителей, живет в центре в трехкомнатной квартире, имеется сад у мамы и автомобиль у папы. Все это выяснилось буквально через десять минут из болтовни Марины. Такой энтузиазм вызвал подозрение у мужчин и еще через пару минут дамы признались, что да, выпили с группой перед отъездом, по случаю праздника. Но совсем по капельке: по рюмке водки на нос пришлось и еще какой-то малиновый ликер был. И окончательно расхрабрившись, девушки потребовали, чтобы и им налили пива.
Игорь с грустью поглядел на Елену, которую, как понял он, сестрица привела с целью познакомить ее с братом. И опять ее ждала неудача. Но ведь бедная сестренка сама еще не знала, что они с Верой подали заявление в ЗАГС. Когда Игорь сообщал эту новость Константину, Маришка была уже на учебе. И, чтобы любимая сестра не зашла слишком далеко в своей посреднической деятельности, наш герой, дождавшись паузы в ее щебетании, ловко ввернул ей эту новость.
Марина крайне удивилась такой его резвости в принятии столь ответственных решений, тем более, без совета с ней. Как будто бывало такое, чтобы старший брат спрашивал разрешение на брак у младших членов семьи. Костя ей подтвердил это известие, молча кивая головой, по ходу рассказа Игоря. А Елена, поняв, что ее снова подкараулила неудача, вынесла удар судьбы мужественно. Только где-то в глубине глаз померкли огоньки, и чуть больше надрыва стало в голосе. Брат приятельницы, надо заметить, ей понравился с первого взгляда.
А потом в номер заглянула дежурная по этажу. Представитель администрации строго предупредила, что посещение гостей должно оканчиваться в одиннадцать часов, и ночевать посторонним в номере запрещено. Так что, через полтора часа извольте, барышни, покинуть гостиницу. Ребята после ее ухода переглянулись и пошли улаживать проблему. То ли их доводы с показыванием паспортов Марины и Константина звучали убедительно, то ли аргумент в виде коробки конфет, привезенных Игорем из столицы подействовал. В общем, дежурная вошла в положение и разрешила супругам Смирновым пожить в номере праздничные дни вместе, пока товарищ Тарханов прокатится в город на Неве. Тем более, что с учета он не снимается и обещает оплатить все по полной программе.
Вернувшись в номер, парни выпили пива на посошок. Время отъезда неумолимо приближалось, и Игорь засобирался на вокзал.
Елене тоже надо было домой, и Тарханов пообещал сестре проводить ее подругу до дому. Поскольку он в местном транспорте ориентировался слабо, ему пришлось довериться девушке. Довез он ее нормально, если не считать, что спутницу немного развезло и она скоропалительно решила выйти за Игоря замуж. Наш герой поначалу пытался ей напомнить, что у него есть невеста и именно к ней он сейчас поедет, но девушка под действием выпитого спиртного сперва не понимала, зачем ехать так далеко, когда можно жениться здесь на ней, а затем, подумав, согласилась быть второй женой. На что Тарханов заметил, что, к сожалению, они живут не в мусульманской стране, и что в России за это могут осудить самым настоящим судом народных заседателей. Елене стало жалко Игоря, и она решила не подвергать его такой опасности. В очередной раз услышав от него отказ подняться в квартиру и познакомиться с родителями, которые будут страшно ему рады, вытерев набежавшую слезу, Леночка крепко обняла спутника за шею и поцеловала в губы. На прощание, как она объяснила. А целовалась она, надо отметить, умело, жадно и горячо…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Город- колыбель Революции.
Расставшись с Леной, Игорь на такси уехал на вокзал. Через полчаса он забрался на верхнюю полку в плацкартном вагоне и проснулся только тогда, когда за окном мелькнула платформа станции Косино.
В Москве он прогулялся по предпраздничным улицам, выбирая такие, чтобы не выйти на большие универмаги. Начал он с Арбата от "Смоленского" гастронома, куда добрался на метро. Оттуда его маршрут пролегал по улице Семашко, где он, любопытства ради, зашел в магазин "Мясо". Здесь всего в нескольких десятках метров от сонмища пришлых покупателей, атакующих центральные гастрономы, Тарханов увидел идиллическую картину: у прилавка стояла типично московская бабулька и, тыкая пальцем и недовольно что-то выговаривая продавцу, выбирала кусок получше. Очередь из двух человек терпеливо ждала, пока ее обслужат. Да, в родном городе Игоря такую милую сцену увидеть было невозможно.
Затем он прошел по Огарева, любуясь на здание под номером шесть, по проезду Художественного театра, где ознакомился с местоположением знаменитого МХАТа, по улице Кузнецкий мост мимо агентств зарубежных авиакомпаний.
Посредине этой улицы он заметил небольшую, но весьма темпераментную толпу. Через пару минут он разобрался, что это- книжные "жучки". Когда он проходил мимо них, ему предложили талоны на макулатурные книги и произведения Спока по воспитанию детей.
Миновав одетое в гранит здание, где когда-то давным-давно располагалось страховое общество "Россия", Тарханов попал на Большой Комсомольский переулок и здесь решил, что пора выбираться на Садовое кольцо. Первой, ведущей налево, была улица Богдана Хмельницкого, незаметно переходящая в Чернышевского. Далее все было знакомо, и вскоре он вернулся на Комсомольскую площадь.
Туда, откуда утром он начал свое путешествие. Там, возле выхода из метро у Ленинградского вокзала, он стал ждать свою невесту.
В третий раз он собирался встретиться с любимой в столице, и в третий раз она опаздывала. Но, привыкший уже к такому положению дел, Игорь ждал терпеливо, внимательно разглядывая выходящих из метро людей. Иногда кое-кто возле него приостанавливал свое движение, и он слышал чужие разговоры. То это были дед с бабкой с чемоданами- явно транзитники, которые долго спорили о том, куда им надо идти, чтобы ехать в Рязань. А потом, когда разобрались, старушка долго ворчала на старика за то, что в метро он повел ее сюда, а не к Казанскому, и теперь придется с багажом тащиться через площадь, поскольку московские носильщики просят неслыханно дорого. Дед молчал и терпеливо нагружался узлами. Затем неподалеку от Игоря остановились два столичных жителя средних лет. Оба, убедившись, что живут нормально, стали хвастаться успехами детей.
Один сообщал, что сын его поступил в этом году в институт, а другой рассказывал, что дочка учится уже на втором курсе и дружит с мальчиком. Первый сделал замечание, что главное, чтобы парень оказался не лимитчиком, претендующим на московскую жилплощадь. На что второй ответил, что дочь его умна, воспитанна и, по ее словам, на дух лимитчиков не переносит. Тут они оба рассмеялись, видимо, радуясь такому поведению девочки, и, попрощавшись, расстались. Потом внимание Игоря привлекли цыганки, торгующие чем-то белым на палочке. Они, распродав товар, подходили к своей товарке с большой сумкой, стоявшей в трех шагах от него, брали новые порции и призывно кричали, смущая Игоря:
– Козинаки! Кому козинаки! Сладкие козинаки!
Через полчаса Тарханов соблазнился и решил рискнуть полтинником. Будучи на Востоке, он ел различные тамошние сладости. И, насколько он помнил, козинаки были весьма вкусной вещью. Правда, его смущал белый цвет предлагаемого продукта. Вроде, сладость должны были делать из подсолнечника…
Расплатившись, он вкусил сладкой массы и почувствовал себя дураком. Круглым дураком! А как иначе можно назвать человека, который под видом благородного козинаки купи подслащенных кукурузных хлопьев на палочке. Откусив пару раз, он, без сожаления и ругаясь про себя, бросил остаток отравы в мусорную урну.
Прождав в общей сложности час, он встретил Веру. Они первым делом спустились в камеру хранения, где Игорь еще с утра занял ячейку, сейчас свободных уже не было, и спрятали там ее багаж, после чего налегке отправились гулять. Их поезд на Ленинград был вечером.
В тот день они сумели пройти с экскурсией в Кремль и посмотреть кое-что из достопримечательностей, как-то: Царь-колокол, Царь-пушку, соборы, оружейную палату и Кремлевский Дворец съездов. Последние два здания, как и другие государственные учреждения,- только снаружи, естественно. Потом Вера с Игорем прогулялись по главной улице столицы- улице Горького. Девушка долго пробыла в магазине "Наташа", где купила для свадьбы белый костюмчик венгерского производства, а ее жених с любопытством посетил магазин "Вина России", где ему повезло меньше: к сожалению, ничего интересного там не было- руководящая партия продолжала борьбу за трезвый образ жизни. Обедали они в кафе возле Центрального почтамта.
В купе им достались места третье и четвертое. Напротив, на первом и втором расположились две девицы примерно одного с ними возраста. Как выяснилось позднее, они были сестрами. Старшая- серая мышка в очках – расположилась на нижней полке и все больше молчала. А младшая- с пышными формами и посимпатичнее- забралась на верхнюю и уткнулась в "Огонек". Игорь и Вера сидели на своем нижнем месте и, держась за руки, шептались тихо-тихо, как умеют шептаться только влюбленные.
Потом прошла по вагону проводница и предложила чаю. Попив темной жидкости с двумя конфетками, Никитская удалилась из купе за постелью. Ее примеру последовала и старшая сестра. Младшая же спустилась вниз и, положив ногу на ногу, достала пачку сигарет с фильтром. Пристально глядя на Игоря, она спросила:
– У вас нет огня?
Голос у нее был чуть низковат и хрипловат.
– Я не курю,- нейтрально ответил Тарханов.
– Надо же, какой мужчина! Он еще и не курит.
Голос ее стал мягче, волнением она овладела. Откинувшись назад, она продолжила:
– И никогда не курили?
– Нет. Даже не пробовал.
– А я вот с семнадцати, как в техникум пошла. У нас почти все девчонки в группе курили, кроме мокрых куриц- тихонь всяких. А ваша жена тоже не курит?
– Моя невеста? Нет. А зачем?
– Жизнь через дым сигареты приобретает другие краски… А хотите я вас научу?
– Спасибо. Уже пытались. И тоже девушка, между прочим.
– Да? Но она, наверное, не умеет так, как я. Есть такой романтический способ- изо рта в рот. Я вдыхаю дым из сигареты, потом наши уста сближаются, и, когда они почти соприкоснутся, вы вдыхаете дым от меня.
Она, прищурившись, улыбнулась.
Игорь тоже улыбнулся и ответил:
– Я боюсь задохнуться и умереть… от счастья.
Тут дверь в купе открылась, и проводница сказала в одну фразу:
– Курить только в тамбуре, белье ушли получать?
– У меня не горит.
– Ушли,- кивнул Игорь.
В дверях появилась серая мышка- старшая сестра, и младшая сказала:
– Надумаете- приходите, научу.
Она достала из сумочки зажигалку и вышла из купе. Старшая заподозрила Тарханова в неприличном поведении и посмотрела на него осуждающе.
Потом пришла Вера. Игорь вышел, дав дамам возможность переодеться. Уже в темноте он залез на свою полку и перед сном долго думал: почему все эти охочие до приключений гражданки прятались от него, пока он не встретил Веру. Еще полгода назад он был свободным человеком и не отказал бы во взаимности ни Лене, ни Эллине, ни этой крале с бюстом Софи Лорен. Тем более, что ни на что большее, они, вроде, не претендуют. Не стал же он за эти полгода красивее. И вот стоило ему влюбиться, подать заявление в ЗАГС, как они, словно мухи на мед, потянулись к нему. Может их покоряет его равнодушие, как у Пушкина: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей."
Здесь Игорь немножко кривил душой. Он с рождения был симпатичным мальчиком и всегда нравился девушкам. Еще когда он был совсем ребенком, взрослые девчонки с интересом тискали живого, черноволосого, сероглазого малыша. Но несмотря на то, что их симпатии и прикосновения ему нравились, он всегда норовил вырваться.
Тут, понимаешь, играть в войнушку надо, бой идет, а тебя подхватывают на руки, словно лялечку.
В пионерском лагере вожатые-студентки тоже любили шустрого, сообразительного пацаненка и охотно опекали его лет до тринадцати, когда у него стали проявляться мужские черты характера и сломался голос. А потом на Игоря стали обращать внимание ровесницы и он, время от времени, получал глупые записки, написанные девичьим почерком с предложением дружбы, причем, всегда без подписи. Правда, и он перестал быть пассивным объектом любви, начав обращать внимание на хорошеньких девушек. Иногда ему везло, иногда- нет.
В институте было самое золотое время. Девушек в УПИ училось много, и симпатичные среди них попадались часто. И если бы не любовь к радиоэлектронике, из Игоря мог получиться заправский дон- жуан. Но он уделял девочкам не слишком много времени. После футбола и микросхем с транзисторами, после пива и детективов они занимали в его жизни место пятое, наверное. Своим однокурсникам удивлявшимся тому, что он не слишком часто пользуется своей популярностью среди студенток, Тарханов пояснял, что от футбола и пива он получает удовлетворение всякий раз, а вот девушки требуют столько внимания… Да еще без всякой гарантии на успех.
Но по известным причинам пришлось перевестись на заочный и сходить в армию. Потом с этой разъездной работой и параллельной учебой было, честно говоря, не до романов. Хотя именно тогда Игорь и понял, что в семейной жизни и в ребятишках от любимой женщины есть какая-то своеобразная прелесть. Учебу он закончил, но вечные командировки мешали прочным отношениям с дамами. На свое счастье он встретил Веру…
И вот теперь, до него стало доходить, что любовь- это не только стремление быть рядом с объектом свой привязанности, но возможность отказаться от случайной связи. Причем, отказаться легко, без лишних душевных мук и переживаний.
Мысли постепенно перетекли на разговор с попутчицей, а затем на Марго- девушку, которая очень хотела научить его курить.
Это было сразу после того, как он вернулся из армии и устроился по рекомендации друга отца на работу в Центр наладки станков с ЧПУ. Его тогда сразу направили на курсы микроЭВМ. Там параллельно учились и программисты-технологи для тех же станков. Маргарита была одной из них. Игорь и Рита сразу заметили друг друга, в первый же день: как он не посмотрит в ее сторону, так встретит ее изучающий взгляд…
Она, единственная из учащихся дам, на переменках всегда выходила подымить на ту площадку, где курили мужики из их группы, а Игорь, единственный некурящий среди них, присутствовал там за компанию.
Но романа между ними так и не получилось. Он сразу понял, что она "динамо"-девушка, которая любит погулять за чужой счет, но никогда не считает себя ничем обязанной. И хотя они сблизились, вместе ходили на все культурные мероприятия, иногда Тарханов оплачивал ее мелкие счета в кафешках, оба не переступали какой-то определенной черты. Игорь понимал, что даже если он устроит ей красивую жизнь, то ему ничего не обломится, а девица видела, что он ее раскусил и не провоцировала- все-таки он был отличный парень.
И была у них своеобразная игра. Рита, куря, никогда не носила с собой спичек, и, если дело было на улице, она предлагала ему прикурить у кого-нибудь из прохожих, ссылаясь на то, что ей, как даме, это делать неудобно. Игорь прикуривал, стараясь не вдыхать горький дым, а она потом элегантно брала сигарету с примятым его губами фильтром, своими губами. Этакий поцелуй через бумагу. Курить Тарханов так и не научился, но зато стал постоянно носить с собой спички. Марго любила прикуривать из его рук.
При расставании они группой ходили по магазинам и в одном из них, где был отдел дамской бижутерии, она не выдержала и сказала, улыбаясь: "Игорек, ты хочешь, чтобы я помнила тебя вечно?"- "?""Подари мне какую-нибудь серебряную безделушку."
Тогда изделия из серебра стоили от пятнадцати и выше. Деньги были не очень большие, но в голове у наладчика появилась мысль:
"Почему его хотят помнить только за серебро. Неужели нельзя за то, что он- человек хороший. И потом хочет ли он сам, чтобы Марго помнила его вечно?"
Размышляя об этом, Игорь все же от покупки уклонился…
Ленинград встретил их хорошей погодой, что само по себе было удивительно. Оказавшись на Московском вокзале Игорь, впервые попавший в Северную Пальмиру подумал, что здание вокзала что-то ему напоминает. Еще бы, ведь этот вокзал был братом- близнецом Ленинградского вокзала в Москве.
Перейдя площадь Восстания, они даже успели попасть в метро до того, как Невский перекрыли на демонстрацию. Спустившись под землю, Тарханов поделился с невестой своим мнением, что Ленинградское метро глубже Московского, но менее красивое, отметив, что и в его родном Свердловске тоже начали копать метро.
Пересадок у них не было. На станции "Гражданский проспект", где они вышли на поверхность, о празднике напоминали только красные флаги, вывешенные на некоторых домах.
Эта часть города была застроена стандартными многоэтажками и походила на любой другой район новостроек, любого другого большого города Союза ССР. И если бы не наличие в киосках "Союзпечати" газет "Ленинградская правда" и "Вечерний Ленинград", ничто бы не свидетельствовало о том, что они находятся именно в городе на Неве, а ни где-либо еще.
Автобуса Игорь с Верой ждать не стали, а прошли остановку пешком, выйдя минут через десять к нескольким высотным зданиям общежитий. Никитская довольно быстро определила, которое из них им было нужно, и вскоре их уже приветствовала маленькая толстенькая гражданка в синем рабочем халате- Соня Подивилова.
Когда-то она, действительно, училась вместе с Верой в институте. Но перед получением диплома, не желая ехать в деревню, она, без особой любви, выскочила замуж за выпускника военного училища, которого обещали направить служить в Прибалтику. Но вместо Риги или Вильнюса, он попал под Ленинград, что само по себе не так уж плохо. Кое-кому из их выпуска повезло еще меньше и пришлось ехать на китайскую границу. Но жизнь у живущей одним днем Софочки не сложилась: после рождения ребенка она располнела и стала похожа на колобок, муж гулял, а затем и развелся с ней, найдя свое второе счастье в гарнизонном магазине. Однако, это не помешало предприимчивой Подивиловой зацепиться за второй город страны. Забыв за годы замужества все премудрости, что она узнала на студенческой скамье, Соня устроилась из-за жилья комендантом в общежитие.