14.20. Доложила боссу об исполненных документах. Босс, оказывается, поссорился с очередной своей бабой. Наорал на меня. Ну откуда такие люди? Как в одном человеке может поместиться столько недостатков? И как при этом можно делать вид, что все хорошо?
14.30. Продолжение работы с посетителями и на телефоне. Вечно все ломятся к боссу без приглашения, всем только на минутку и всем только спросить. А вот фиг вам! Не пущу без записи, это ж мне потом расхлебывать, а не вам!
15.00. Отобрала из своей базы пять телефонных номеров отделов закупок различных фирм. Приступим.
15.10. Предвкушаю, что этого количества кандидатов будет маловато. По-моему не подходит никто. Собрала и подготовила для подписи исполненные документы.
15.15. Очередная неприятность - один из директоров хочет поговорить со мной об ужине назавтра. Это такая вежливая форма предложения перепихнуться с ним. Козел! Я начинаю верить в приметы - одна уже сбылась - всякие начинания в понедельник ни к чему хорошему не приводят. Опять хочу кофе. Сварю.
15.20. Снова телефонные переговоры. Теперь я обзваниваю всяких ублюдков. Вручную! Все, кому не позвоню, на совещаниях и встречах. Часто трубка отвечает короткими гудками. Никогда не думала, что могу так сильно злиться.
15.40. Наконец-то, хоть один нормальный человек на том конце провода. Да-да, мне нужен генеральный директор… Как это - зачем?.. Кандидатов хочу ему предложить!
15.43. Победа! Меня соединяют с гендиректором. Набираю воздуха в грудь. Ну, директор, готовься!
15.45. Какой-то писклявый у него голос, у этого директора.
15.46. В чём дело? Нас с компьютером опять разъединили - что-то переделывают в сети.
15.55. Достучалась! Раздраженный голос какого-то мужика ответил, что это не отдел закупок, а геронтологическая клиника.
16.00. Что-то надо сделать. Надо что-то сделать. Что же делать? А, вспомнила! Обработать и отправить исходящие документы адресатам.
16.10. Я знала, что мне повезет - завтра у начальника санитарного отдела день рождения - прекрасная возможность поздравить. На листочке написала напоминание.
16.20. Так и не пообедала сегодня! Пробила оставшиеся телефонные номера. Оказались - одно кафе, два борделя, один финтес-центр и четыре чьи-то квартиры.
16.25. Хоть кто-то на работе занимается делом - ждет моего звонка. Меня соединяют с очередным генеральным! Как только я услышала в трубке бас, тут же перешла в наступление. Я что, зря характеристики кандидатов зубрила?
16.30. Босс ушел. Что-то на ходу буркнул - видимо так попрощался. Утверждал, что едет домой. Не верю! Женщины тоже иногда думают.
16.43. Наметила мероприятия на следующий день. Мне нужно всерьез заняться самокопанием, просеять свои мысли. Мои мысли. Мне недавно казалось что у меня их нет вообще. Нет, они есть, и мне надо в них разобраться. Я сейчас совсем перестала понимать, кто я и что я из себя представляю. Нужно удостовериться в том, что я ничего не стою и уже после убедить себя в обратном. Чувствую, что это будет очень и очень сложно.
16.51. Навела на рабочем месте порядок. Ох, и хлама скопилось! Все в помойку!
17.00. Так, хватит - пора домой. Мне ж сегодня вечером еще и на тренировку идти.
17.03. Все отключила, закрыла и заперла. Ушла."
- Да… - Пол явно разочаровался после чтения этого документа. - Слушай, а кто такой Станиславский?
- Судя по фамилии, поляк какой-то. По-моему, писатель-фантаст. Есть даже такое выражение - "система Станиславского" - это когда человек пока говорит, сам верит в то, что врет.
- Знакомая фамилия, что-то такое вертится… выясню. Ты тут ничего не стирал, не изменял? Вижу, что нет. Но мне вот почему-то кажется, что убийца, или убийцы, все-таки искали именно эту запись! Вероятно, тут содержится что-то важное, или они думали, что содержится. Недаром же она хранила этот файл отдельно.
23
- Важное? - удивился я. - По-моему обычная дневниковая страничка.
- А вот я так не думаю, - возразил Пол, - тут есть что-то такое… - он щелкнул пальцами, - возможно, именно то, что нам может помочь.
- И где это "что-то"? То, что покойный знал множество похабных анекдотов?
- Может и это, не знаю пока. Интуиция, больше ничего. В любом случае - сейчас это единственная зацепка. Ты отрабатывал текст?
- Конечно, - согласился я, - а то ты не знаешь?
- Нет, не знаю. Только с твоих слов, - сказал Пол, - ведь Лорен исчезла, так и не отправив мне подробный отчет, ты свой еще не успел составить, а все жучки, которыми тебя снабдили, оказались совсем в другом месте. Почему, кстати?
- Потому! - как можно естественнее возмутился я, - не люблю, знаешь ли, когда меня за болвана держат! Или за полного идиота.
- Хорошо, твоя взяла. Я раскрою карты, но сначала - расскажешь ты. Начни с того момента, когда после похода в "Cocktail Club’а" ты поперся бродить по городу. Кстати, чего тебя вдруг укусило?
- Развлечься хотел, - про Проводника я решил молчать. Это был мой единственный козырь в рукаве, и расставаться с ним я пока не собирался. - Лорен куда-то уходила, а мне срочно приспичило девочку. В клубе сорвалось, вот я и пошел бродить.
- Ну, ты даешь, парень! Тебе что, Лорен не хватало? Ладно, давай, рассказывай! Нашел хоть?
- Нет, не нашел. Только жучки твои с себя снял и прицепил к какой-то машине. Походил по улицам, ничего стоящего не отыскал и с горя отправился спать.
- Один? - изумился Пол.
- Один. А утром я начал отрабатывать эту запись на флешке…
- Вот тут - давай опять все детали, я слушаю.
- Ну, я все напишу в отчете, - не возражал я, - и материалы передам, но рассказывать-то особо нечего. Значит так…
Я рассказывал минут двадцать, не больше. Но мне показалось, что прошло часа два. Все это время Пол молча слушал, а его эластичная секретарша приготовила и принесла нам чай. Мне - мой любимый, а Полу - какую-то термоядерную смесь. Отхлебнув свое пойло, он вдруг сказал:
- Тебя использовали лишь для отвода глаз. С самого начала. Всем твоим друзьям и знакомым быстренько дали понять, что ты работаешь на нашу контору. Слухи распространяются мгновенно, а мы тихо наблюдали за потоком событий.
- Лорен?.. - спросил я.
- А что Лорен? - Пол посмотрел на мня. - Помогала тебе…
- …следила за мной и стучала тебе о каждом моем шаге.
- А то ты не знал? Это тебе было дано понять с самого начала и предусматривалось нашим соглашением. Дело не в том. За тобой стали следить почти сразу какие-то неизвестные нам люди. Причем следили так аккуратно, что мы установили только одного фигуранта…
- Это Марк Сайкс?
- Нет, почему? Он тут как раз случайно. Тебя чрезвычайно профессионально вели какие-то организации. Одну мы установили…
- Какую?
- Неважно. Она для нас не опасна и не заморачивайся. Беда в другом - за тобой следит еще кто-то, причем тут мы не смогли установить наблюдателя.
- Чего ж вы так оплошали! - съехидничал я.
- Не язви. Мы все-таки не всесильны.
- А я-то думал - всесильны! Я всегда считал, что вы везде на шаг впереди.
- Однако есть и исключения, - заметил Пол, - а иначе на фиг бы ты мне был нужен? Любопытно, что пока ты ко мне сегодня ехал, то слежки за тобой не было.
- Значит - знали. Прослушка?
- Видимо да, - неохотно признал Пол. Он подошел к ложному окну и задумчиво уставился в несуществующее пространство, - но мы ничего не нашли. Скремблер в порядке… Ладно, пока работай. Своим нанимателям о нашей встрече…
- Это - понятно!
- Молодец, хороший мальчик. Скоро они начнут тебя прессовать - время идет, деньги тратятся, а результата-то нет!
- Меня, наверное, лейтенант Гибсон скоро опять за жопу возьмет.
- Может взять, - согласился Пол. - А ты не раскисай, хочешь, конфетку дам?
- Не надо. Лучше продолжай меня прикрывать.
- А ты работай давай! Хватит спать! Ладно, "на сладкое" покажу тебе одну запись.
- Ну, не стоит, наверное… - Я испугался, что сейчас увижу очередную сцену с этажа "G".
- Не бойся, это про твоего Гибсона. Немного развлечешься…
Пол быстро ввел какую-то команду и вся левая, ничем не занятая стена его кабинета засветилась. На экране возникло какое-то казенное помещение и несколько человек в нем, видимо кабинет некоего среднего начальника. Таймер внизу показывал время записи - как раз через пару часов после того погрома, когда я впервые увидел Лорен. Кое-кто из присутствующих мне был хорошо знаком: лейтенант Гибсон, сержант Вудфорд и полковник Ромберг - начальник районного управления полиции. Остальных я знал плохо, некоторые были мне незнакомы. Судя по тому, что под портретом Президента сидел именно полковник, запись была сделана в его кабинете. Совещание происходило перед огромной сенсорной картой Города. Карта была испещрена разноцветными кружочками и ползающими стрелками, словно настоящий военно-оперативный план. Ораторствовал лейтенант Гибсон, как великий полководец, он вопил, особо не стесняясь полковника, бесцеремонно ругал патрульных за то, что те не доложились ему еще утром, и за то, что за два часа не успели представить донесения о розыске подозреваемых в распечатанном виде. По всей вероятности, он уже предчувствовавший тяжесть новых звездочек на своих погонах.
"…вашу мать! - орал лейтенант. - Сюда пошлите восемь человек, а туда хватит и пяти!"
"Прошу меня извинить, господин лейтенант, но я…"
Младший инспектор даже заикнуться не смог о каких-либо там извинениях, чтобы потом перейти к важным донесениям.
"Погоди! Ты что, разве вы не слышишь - я отдаю приказ?" - злился Гибсон.
Совещание почему-то проводилось таким образом, как будто начальник тут вообще не присутствовал. Полковник не вмешивался - молчал, и, похоже, совсем не принимал участия в совещании, только сидел и слушал. Но скоро собрание прервали - появился незнакомый мне патрульный сержант, и поспешно доложил, что какой-то штатский настоятельно просит принять его по очень важному делу.
"Подожди! - зарычал лейтенант, продолжая тыкать в карту голографической указкой. - Ты что, не видишь? Идет совещание! Выйди и закрой дверь с той стороны!"
"Но, сэр, я прошу прощения, по моему скромному мнению его необходимо срочно выслушать, - настаивал сержант, - это врач и ему есть что собщить нам…"
"Какого дьявола ему здесь надо?"
"Не горячитесь, лейтенант, - наконец подал голос полковник, оказавшийся чрезвычайно заинтересованным, - время пока терпит. Лучше выслушайте этого врача, а потом уж мы продолжим."
Тут сразу стало понятно, кто хозяин кабинета и кто на самом деле ведет совещание.
"Ладно, уговорили. - Лейтенант наконец положил свою указку. - Позови этого дохтура, послушаем, что он тут нам расскажет".
Порог переступил начинающий лысеть, но еще молодой жгучий брюнет лет тридцати с сумкой для компьютера в левой руке. Он нерешительно остановился и посмотрел вокруг.
"Я, господа, искал вас в дежурной части, - сконфужено начал он, - но мне сказали, что вы все здесь".
"Присаживайтесь доктор, - полковник молча указал рукой на свободный стул, - мы вас внимательно слушаем".
Вошедший сразу же уселся, уступая любезному приглашению полицейского начальника.
"Я врач общей практики, - приступил он к объяснению. - Меня зовут Пит Дарави, вот моя карточка. Я живу на улице Роз, а работаю в Северо-Восточном округе, на Широкой улице - там мой участок. Сегодня утром, примерно час тому назад - я как раз готовился ехать на вызов - в моей приемной неожиданно появились два человека и попросили о срочной помощи. Оба были сильно утомлены, покрыты городской грязью, а по их одежде можно было судить, что они ночевали не раздеваясь. У одного на нижней части левой голени, примерно на полфута ниже колена, была сквозная рана, уже начавшая гноиться. Рана, вообще-то, неопасная, но довольно неприятная. Я обработал рану, сделал укол комплексного антибиотика, но спросил пациента, когда и как он так нехорошо повредил ногу. Тот ответил, что позавчера ночью, возвращаясь от своей девушки, забыл у нее дома ключи и поэтому стал перелезать через ограждение своего двора и пропорол ногу о пику железного забора. Я смотрел по новостям о погроме и о том, что некоторые из нападавших получили ранения после столкновения с полицией. Это явно не тот случай, но все же… Вы, верно, знаете, как человек склонен отождествлять свое воображение с действительностью. Ну и вот… Это показалось мне крайне подозрительным. Не думаю, что я фантазирую, но тут что-то явно по вашей части".
"Мы весьма вам признательны, дорогой доктор, весьма благодарны, - полковник уже начинал терять терпение, - но что именно вас так насторожило? Что показалось странным?"
"Дело в том, что я практикую уже пять лет, но даже студенту первокурснику стало бы ясно, что подобная рана не может стать результатом повреждения такого рода - там явный огнестрел. Причем пуля, возможно, рикошетом задела большую берцовую кость и прошла навылет. Скорее всего, выстрел был произведен из штатного оружия со значительного расстояния, поскольку газового ожога не наблюдалось…"
После этих слов психологическая атмосфера заметно переменилась. Это было видно даже на записи. Все присутствующие с живейшим интересом слушали заявление врача, а лейтенант сидел, разинув рот. Врач, казалось, был очень сконфужен, и я не думаю, что смущение было притворным. Так может произойти со всяким честным человеком, если он попадает в качестве свидетеля в нашу полицию. Интересно - сколько раз он втайне оказывал помощь людям, раненным в уличных потасовках и разборках подростковых банд? Сколько раз его допрашивали и он "не узнавал" своих пациентов? А вот сегодня его роль совсем иная - теперь ему надо говорить, а не молчать.
"Прошу вас, доктор, - вежливо поторопил врача подполковник, - продолжайте. То, что вы нам сейчас рассказываете, чрезвычайно важно!"
"Другие обстоятельства еще более усилили мои подозрения, - осмелев, продолжал врач. - Пациент и его спутник предъявили свои карточки, но сразу же выяснилось, что на них нет страховки - в страховой базе данных отсутствовали всякие сведения об этих людях."
"Вы хотите сказать, что документы были не настоящие, - оживился Гибсон, - поддельные?"
"Вообще-то, не мне решать, но все это как-то подозрительно, вы не находите? Потом раненый вытащил из кармана пачку бумажных купюр и предложил мне, как плату за помощь. Я, разумеется, не захотел брать эти деньги - экстренную помощь я обязан оказывать бесплатно, но мне настойчиво навязывали плату, да к тому же для данного случая сумму необычно крупную - три тысячи кредитов! Чрезвычайно подозрительно, ведь верно? Наличные, да еще мелкими купюрами! Да и сами пациенты имели весьма потрепанный и несвежий вид, а тут еще и эта пачка денег в кармане. Неприятные люди. Затем они спросили, где можно срочно достать геликоптер. С больной ногой трудно, видите ли, идти пешком, а раненый хромал очень сильно. Словом, вот так… Я не люблю поднимать шум зря. Но, в конце концов - оказать содействие властям - это мой гражданский долг, а так, как я вполне лоялен, то, полагаю, это мой долг вдвойне…"
К этому времени начальник управления уже вышел из-за стола и был на ногах. Теперь уже распоряжался полковник:
"Срочно послать бригаду по этому адресу! Возьмите экспертов! Немедленно дать мне список всех пилотов геликоптеров города! И профессионалов и любителей! И приезжих пилотов тоже! Обойти всех, у кого геликоптер есть в частном владении! Послать людей в главную авиадиспетчерскую региона!"
"Вы посоветовали им что-нибудь? - обратился к врачу лейтенант Гибсон. - Помогли чем-то еще?"
"Нет, я только рану обработал. Да, относительно геликоптера. У меня есть служебный, и я им часто пользуюсь, когда экстренный вызов и мне надо немедленно отправляться к больному, но я, сами понимаете, не хотел предоставлять его этим типам. Потом кто-то из них сказал, что лучше всего выйти на улицу и вызвать такси".
Экран погас.
- Вот так работает наша полиция, - заключил Пол. - Все, дальше уже не так интересно.
- Ну, вы даете! Записать совещание начальника управления! Вот это я понимаю! Поможешь, если они меня опять задержат? - спросил я с некоторой надеждой.
- Сам выкрутишься… - устало ответил Пол. - Да, а эта твоя "Тихая Обитель", где вы пытались что-то найти - одна из дочерних компаний Вип Сервиса. Вот тебе и еще одна связь. И еще одно, постоянно забываю спросить. Что-то ты выглядишь последнее время, как дерьмо. Болеешь что ли?
- Нет, я здоров, только сплю плохо, - пожаловался я. - Снится постоянно какая-то дрянь. Иногда такое присниться, что потом весь день прибитый хожу.
- Так сходи к Стиву! Он же у нас мозговерт, и уж от такой-то ерунды, как нарушение сна, точно вылечит. Запиши свои кошмары и покажи ему: он только благодарен будет. Я сам у него лечился.
- Сказал тоже - к Стиву! У меня на него никаких денег не хватит!
- Бесплатно, - Пол махнул рукой, - старых друзей он обещал даром лечить. Хочешь, я ему позвоню?
- А позвони! - обрадовался я, - если он мне что-то умное посоветует, то с меня бутылка!
- Ты лучше работай и не заставляй меня прибегать к сильнодействующим средствам, - проворчал Пол, - а бутылку я сам тебе потом поставлю. Когда дело закончишь. Сколько времени уже потеряли по твоей милости.
24
…Нас было четверо приятелей, даже друзей - студентов Художественной Академии. Мы вместе изучили классику, диджитал-графику и дизайн, вместе готовились к экзаменам, ходили на студенческие вечеринки и назначали свидания девушкам. Иногда - одним и тем же. Сокурсники в шутку называли нас "Великолепной четверкой". Пол Жданов, Ник Симирский, Стив Дэвидсон и я. Первым откололся Пол - самый младший в нашей четверке - оставшиеся были старше почти на год. Он, благодаря папе-прокурору и маме-судье, перевелся со второго кура с потерей года в Юракадемию, и наши пути-дорожки разошлись. После учебы он закрутил роман со ФСИБ, вследствие чего никто из нас не решался на контакт с ним без крайней на то необходимости. Потом отвалил Стив. Где-то после третьего курса, он вдруг воспылал страстной любовью к медицине, написал заявление с просьбой об отчислении и с нуля поступил на медфак, пойдя по пути родного дядюшки - известного на весь мир психиатра. Непрерывной чередой последовали отличный диплом, ординатура и докторантура, и как-то постепенно и незаметно для нас Стив вдруг сделался немалым авторитетом в области врачевания духовных недугов, порожденных реалиями нашего бездуховного века. Однажды и вдруг он потерял дядю - тот погиб в дорожной катастрофе - и унаследовал его элитарную клинику. Однако чистым управленцем Стив так и не стал - для административных дел нанял директора, а за собой оставил контрольный пакет акций и лечебную часть.
Оставались мы с Ником. Ник потом устроился умнее всех - он получил диплом дизайнера и только после этого пошел на второе высшее - поступил на платный юрфак. Ник стал крутым и дорогим адвокатом, хотя (редкий случай!) его предки и другие родичи ничем юридическим не страдали: оба родителя считались неплохими художниками. У меня сначала даже мелькало подозрение, что тут не обошлось без какой-то протекции со стороны Пола, но я тогда сильно ошибался. Пол и Ник хоть оба и сделались юристами, но разного профиля - они всегда оказывались по противоположные стороны баррикад.