– Интересно, а он там в пыли под ковром один на один сражается? Или против нескольких сразу может? И без секретаря, без референта может один сражаться? Без приготовленных речей, написанных на бумажке для него, без помощи своих телохранителей?
– Хватит тебе ерничать!
– А что я такого крамольного спросил? – удивился я. – И какое у него образование?
Оба чиновника переглянулись, отвечая одновременно:
– У кого, у самого Евсея Горыныча?
– У него самого, самого, самого главного из ваших чиновничьих главных? – съязвил я, не унимаясь.
– Кажется, у него юридическое или педагогическое образование.
– А у чиновника без головы и мозгов?
Мне никто не ответил.
Тогда я повторил свой вопрос.
После короткой паузы мне ответил Иван Васильевич:
– У него за плечами строительный вуз, а работает он чиновником в сфере здравоохранения и социальных вопросов.
– Как без соответствующего образования чиновник может работать в незнакомой ему отрасли? И еще без головы и мозгов?
Иван Васильевич замялся:
– Тебя мы забыли спросить об этом.
– А вы сами имеете образование? – осторожно спросил я Ивана Васильевича.
Тот кивнул, отвечая:
– Имею, мой дотошный и весьма любознательный быдл – класс! У меня ветеринарное образование.
– Какое?!
– Говорят тебе: ветеринарное образование, ветеринар я по профессии, – ответил, усмехаясь, Иван Васильевич, – а курирую отдел по экономике, недвижимости, финансовым бумагам, добыче нефти. А ранее я был в должности замминистра внутренних дел.
– И всё получалось у вас? Не понимаю: все у вас чиновники работают не по своей профессии.
– А зачем им эта профессия? Чтобы потом копейки получать? Чиновник – это номенклатурная должность, самое главное для него получить эту должность!
А потом… потом работать, выслуживаться, шествовать постоянно вверх по вертикали власти! Если его снимут, то потом переведут на другую начальственную должность, поэтому самое главное – занять номенклатурную должность, ясненько, быдл-класс?..
В купе вошел некто без головы и мозгов с пятью руками и вытянул одну из своих рук в мою сторону.
– Ясно, – помрачнев, сказал Иван Васильевич, смотря на меня, – тебя вызывает к себе Евсей Горыныч!
– Это зачем?
– Не бойся, не съест… – хихикнул Коля.
– А если я не пойду?
– Тебе нужны неприятности, побои, наручники? Или сам спокойно встанешь и пойдешь?
Я вздохнул, вставая и идя обреченно за вошедшим.
Зрелище было, конечно, не для слабонервных…
Уважаемый читатель, я не хочу никого расстраивать и нервировать, но такого зрелища еще я не видывал!..
Одним словом, жуть…
Я человек спокойный, никогда ни к невропатологу, тем более ни к психиатру не обращался, но, увидев Евсея Горыныча, мне стало страшно до омерзения, если так можно выразиться.
Как в сказке иной, которую когда-то в детстве слушал…
Громадное чудовище зеленоватого цвета возвышалось надо мной, издавая весьма неприятные и непонятные мне звуки, вертя во все стороны своими семью головами.
Моя голова находилась примерно на уровне нижней трети ног, точнее, щупальцев этого чудовища. Головы его тоже были зеленого цвета, но глаза красные, выпученные. Чудовище не двигалось с места, но его головы вертелись во все стороны.
Смотря на этого Евсея Горыныча, я вспомнил рисунки разных драконов, но ни один из этих рисунков не был похож на это чудовище. Не исключено, что увидев его во сне, я бы мог потом получить инфаркт миокарда… А как омерзительно было стоять и смотреть, как одна голова чудовища тянется к твоему рту, будто желает с тобой поцеловаться, а другая голова в это же самое время находится за твоей спиной или у твоих ног. И что длинная шея такая должна быть у чудовища, чтобы его головы могли двигаться во все стороны на весьма большие расстояния?
Кроме меня одного, рядом с чудовищем никого не было.
И я даже не знал, что мне делать?
Долго стоять было противно, к тому же долго стоять не люблю и не могу из-за больных ног (в ранней молодости много бегал, прыгал, после чего появились варикозные узлы на ногах). Что делать? Что сказать ему и понимает ли вообще это чудовище нашу речь?!
Смотреть на чудовище в его противные красные и выпученные глаза омерзительно, так как было ощущение, что он мог плюнуть мне в лицо… А если отводить постоянно голову в сторону, что я и делал, это могло вызвать у чудовища раздражение.
Чудовище молча смотрело на меня, а я, потупив взор, смотрел на пол. Не смотреть же постоянно в сторону?
– И чего… чего мы… молчим? – спросил Евсей Горыныч.
Голос у него оказался низким, почти бас, что ли.
Почему – то он говорил с остановкой, делая часто не к месту и к месту паузы.
Для того, чтобы слушащие его могли не забывать каждое начальственное слово и запоминать каждое его начальственное слово?
В ответ я только пожал плечами, стараясь не смотреть на чудовище.
– Не слышал… не слышал… мой вопрос? – спросил Евсей Горыныч, вытягивая все семь голов вперед и располагая их почти рядом с моим носом. – Да, разговор … разговор чиновника с народом… подобен разговору….разговору глухого с немым… глухого с немым…
– Не надо мне каждый раз повторять ваши слова, – недовольно произнес я, на секунду поднимая голову и отходя на шаг назад, чтобы не коснуться какой-либо головы чудовища. – Я всё прекрасно слышу, память хорошая, повторять мне ничего не надо!
И зачем я здесь должен стоять перед вами?! Вы мне никакой не начальник и я вам никакой не подчиненный… А раз так…
– Молчать! – резко перебил меня Евсей Горыныч. – Какой тут оратор… оратор нашелся, чего ты… чего здесь свои сопли разносишь? Обиделся… обиделся на меня, значит? Думаешь, мы … мы, начальники, ничего… ничего не делаем… Едем в вагоне и развлекаемся… развлекаемся… только сопли из носа выковыриваем?!
– Я…
– Молчать… молчать тебе сказано, быдл – класс, когда с тобой… с тобой изволит разговаривать чиновник высшего класса! А то я тебя… сейчас захвачу своими щупальцами и шею сверну… сверну шею… Ясно?
Я молчал, не желая вести беспредметный диалог.
– Ты знаешь, зачем нам народ нужен? Эта марионетка нам нужна только для выборов. Народ – это только послушный трудовой ресурс!
После короткой паузы он продолжил:
– Мне доложили, что ты… ты сорвал… сорвал работу наших чиновников, выключив наш компьютер. Это специально… специально или как? По глупости?
– Я ничего плохого не делал, я шел по коридору, ища вагон-ресторан.
– Какой же здесь ресторан в спецвагоне для чиновников? – усмехнулся Евсей Горыныч. – Значит, не признаешься… не признаешься в злонамеренности своих экстремистских действий?
– Чего? – обомлел я, услышав обвинения в мой адрес. – Я не экстремист или террорист, я просто еду в поезде, как и все…
– Молчать, быдл – класс! – вновь резко перебил меня Евсей Горыныч. – Стоять смирно… смирно и молчать, а то я… я сейчас вызову охрану и тебя быстро научат жизни! Не слышал ты ничего о борьбе с разными экстремистами и террористами? Может, у тебя… у тебя в кармане бомба лежит?
– Бред какой-то слышу, – не выдержал я, выворачивая карманы брюк, – где здесь у меня бомба?
– А в рубашке или еще где?
– Отпустите меня, мне надоело здесь находиться! – возмутился я, подняв голову и уставясь на чудовище. – Пожалуйста, отпустите… Я в ресторан ведь…
– Отпустите меня… отпустите меня в ресторан! – захохотал Евсей Горыныч. – Отпустите меня в Гималаи? Слышал такую песенку?.. Я хочу, чтобы ты… чтобы ты понял, как трудно нам работать, что чиновники… чиновники – это тоже люди… люди, не надо над нами смеяться.
– Когда я над ними смеялся?
– Молчать, не перебивать меня! – вскрикнул Евсей Горыныч. – Не перебивать!
Потешался ты над чиновником без головы и с пятью руками, так? Так?..
– Я просто удивился этому… и удивился тому чиновнику с четырьмя руками, – попытался объяснить я, но меня опять перебило чудовище:
– Значит, смеялся, хоть признайся сейчас, тогда тебе легче будет! Посидишь ты на нашем собрании. И послушаешь какие мы важные вопросы решаем, вот тогда и отпустим тебя в ресторан… в ресторан водочку попить…
– Я не пью водку! И не волнуйтесь, а то кровь в жилах закипит от вашего гнева…
– Ах, не пьешь? Значит, точно я сказал: ты – террорист и шпион… шпион и террорист, понятно?
– Нет…
– Если ты водку не пьешь, значит, не наш ты человек и шпион!
– А почему мне здесь все тыкают?
– Гм, еще и по имени, отчеству быдл – класс называть? И у меня в жилах не кровь течет, за меня ты не беспокойся…
– Гм, а что тогда там у вас течет вместо крови?!
Последующий ответ чудовища меня шокировал:
– Нефть!..
11-15 км
Поспешно выйдя из купе, я натолкнулся на трех охранников в одинаковых черных костюмах и с резиновыми дубинками в руках. Они остановили меня, не давая идти дальше.
Я увидел в окне коридора, как быстро несется наш поезд: здания, люди проносились с громадной скоростью. Я внезапно позавидовал тем людям, которые занимались своими делами и не видели разных чиновничьих монстров.
– И сколько мне здесь рядом с вами стоять? – недовольно спросил я охранников.
Но охранники с лицами олигофренов стояли молча, держа меня за рукава.
Увидев, что на одном деревянном одноэтажном доме было написано кем-то "Париж", я вздохнул и мечтательно сказал:
– Хочу в Париж!
Охранники загоготали, один из них спросил меня:
– А в Тьму – Тараканск не хочешь?
Другой охранник обратился к своему напарнику:
– Слышь, смотрел ты вчера фильм "Жестянка и болванка"?
– Не-а-а, – протянул другой.
– Напрасно, фильм для тупых, но мне понравился!
– А ты анекдот новый слышал?
– Нет, расскажи…
– В детском магазине продается игровой набор "Ты спецназовец": кепка, защитная форма, автомат, острый большой нож с резаными изогнутыми лезвиями и чучело врага в чалме, в которого нужно стрелять и метать ножи.
– А дальше?
– Что дальше?
– Весь анекдот, что ли?
– Ты такой тупой давно или недавно таким стал?
Один охранник поднял дубинку, замахиваясь на своего напарника, но тот выкрикнул:
– Спокойно, недоумок! Тебе понятен только юмор в программе "Зеркало вкривь"?
– А что там такого плохого?
– Слушай внимательно еще один анекдот… Но рассказываю специально для тупых не один, а два раза. Итак… Идет по улице выдра, рядом с ней говорят, увидев ее:
"Смотрите, какая тигра идет!" А выдра возмущается: "Не тигра я, а выдра!" В ответ ей: "Буду я всякую тварь на "вы" называть". Теперь рассказываю этот же анекдот второй раз специально для тупых…
После пересказа анекдота наступило молчание, во время которого я засмеялся, так как не мог без смеха смотреть на напряженное лицо охранника, не понявшего юмор в анекдоте.
– А дальше? – спросил он, думая, что анекдот не закончился и еще есть продолжение.
– Дальше нужно было лучше учиться в школе, причем, не для тупых! – вырвалось у меня.
Обиженные охранники замахнулись дубинками, но меня спасли двое чиновников, которые распорядились всем идти в купе для заседаний.
В просторном купе для заседаний не было обычных полок, какие всегда есть в вагонах. Вместо полок слева и справа стояли стулья, а в центре возвышалось большое ложе для Евсея Горыныча.
Я сел с краю рядом с дверью, но выйти мне запретили несколько охранников, стоящие в коридоре.
Иван Васильевич, стоя, зачитывал повестку дня заседания:
– Итак, уважаемые коллеги, у нас сегодня много вопросов, поэтому просьба не тянуть со своими предложениями и выступлениями. Зачитываю список вопросов заседания: о коррупции, ипотеке, строительстве жилья, межнациональному вопросу, зарубежным контактам и инициативам ряда стран и городов, ценах на нефть, борьбе с террористами, укреплением силовых ведомств, усилением вертикали власти…
– Гм, чего-то вопросов много, – заметил чиновник с пятью руками.
– Много, – усмехнулся другой чиновник с тремя руками, – особенно тебе не понравился вопрос о коррупции, как я понял?
– С чего это ты взял?
– Догадываюсь!
– Тихо тут, тихо… – раздался бас Евсея Горыныча, – молчать, молчать, когда… когда слово я… я должен говорить!
Все замолкли, опустив головы.
– Итак, список вопросов был зачитан. Предлагаю всем начать с самых интересных нам тем о зарубежных контактах … контактах и инициативам ряда стран и городов, ценах на нефть, усилению вертикали власти. – продолжал Евсей Горыныч. – Хорошо?
В полной тишине чудовище продолжало:
– Ваше молчание считаю знаком согласия… знаком согласия… Да, хорошо, когда собираются такие понимающие с полуслова чиновники, которые ценят своего руководителя и которые чтут субординацию… субординацию… Прошу учесть, что здесь вместе с нами присутствует некий представитель нашего быдл… нашего дорогого народа, о котором мы печемся день и ночь и для которого мы работаем, являясь его слугами, слугами нашего народа… нашего народа…
– Ой, как хорошо вы говорите, уважаемый Евсей Горыныч! – высказался некто без головы и мозгов, но с пятью руками.
– Да, как сказано прекрасно, так всегда говорит наш Евсей Горыныч! – вторил предыдущему чиновнику Иван Васильевич.
– Итак, – продолжал Евсей Горыныч, – остановимся мы сейчас на разных зарубежных контактах… контактах… Пришел к нам факс с острова Зеленого мыса о желании этого острова присоединиться к нашему славному городу Санкт-Упыревску. Целью слияния, как пишут нам эти папуасы с острова Зеленого мыса, будет… будет интеграция нашей экономики… нашей экономики в единую экономику двух дружных народов, расширение разных правительственных контактов и полезных нам связей в экономике, бизнесе, недвижимости, промышленности… Какие у вас будут мнения?
– Бред! – вдруг вырвалось у меня совершенно некстати. – Чтобы торговать одной стране с другой, нечего объединяться в одно государство!
– А тебя мы не просили высказываться, – усмехнулся Иван Васильевич, укоризненно качая головой. – Ведь выставят и охранники тебе морду набьют…
– Тихо, тихо, – миролюбиво остановил его Евсей Горыныч, – тихо ты… тихо… зачем так грубо? Ведь набить морду ему всегда мы успеем, всегда… не так ли, господа?
А услышать мнение нашего народа нужно … нужно хотя бы один раз… один раз в жизни, ведь мы их слуги… слуги народа, должны же мы учитывать их мнения… быдл… мнения нашего народа… Вот для этого сейчас человек из толпы здесь и сидит… сидит… Да-а, пусть он слушает и комментирует, это не значит, что мы поступим… поступим, как он нам скажет, мы поступим совсем наоборот… наоборот… блюдя свои интересы, свою выгоду, но мнение нашего народа всегда знать надо, ведь этот быдл… то есть ведь мы же его слуги… слуги народа!
– А какая нам лично польза от слияния острова и нашего города?
– После слияния можно переписать нашу конституцию… конституцию, ведь тогда будет объединенное государство… государство, не то, что прежде… прежде… Это во-первых, – объяснял выгоды слияния Евсей Горыныч, закладывая пальцы на своих щупальцах, – во-вторых, можно будет объявить новые выборы во все органы власти; в-третьих, продлить время нахождения у власти и тем самым укрепить вертикаль власти; в-четвертых, больше появится… появится объектов недвижимости, природных ресурсов, промышленных строений, которыми можно распорядиться, владеть и продавать…
– А вы не думаете, что это папуасы понаедут все к нам и займут наши рабочие места, квартиры, дачи, будут жениться на наших дочках? Приставать к нашим женщинам? – спросил недовольно один чиновник.
– Да, они будут убивать и насиловать всех наших?! – возмущенно то ли спросил, то ли сказал другой чиновник с четырьмя руками.
Евсей Горыныч снисходительно ответил:
– А ты боишься, что тебе мало останется денег или нажитого добра меньше станет… меньше станет?.. Не лопнешь?!
– Подождите, мы сейчас обсуждаем вопрос о коррупции вместе с вопросом о межнациональных отношениях?
– Нет, я уже… уже объявил вам тему… тему, – сказало чудовище, – слушать нужно было внимательно… внимательно… Если уж ты приехал, плевать мне, откуда ты приехал – с острова Зеленого мыса, с Южного Полюса, папуас ты, пингвин или еще там кто, будешь спокойно с нами жить… спокойно жить, если есть такое желание. Конечно, такой пингвин или папуас вряд ли станет работать вместе с нами… вместе с нами… но на разных непрестижных работах ведь он сможет устроиться! Вы ведь не пойдете мусор убирать… мусор убирать на улицах!
– Тогда, помимо своих папуасов, еще новые приезжие папуасы появятся на всех наших рынках и во всех наших магазинах! Надоело!.. Они приезжают, на своём языке говорят, не хотят наш язык учить. На папуасском с ними, что ли, говорить?
– Возьми словарь в руки и учи, если не хочешь, чтобы они тебя обманывали, где бы то ни было! Но вас ведь просили коротко обсудить все вопросы, а то опять до полуночи мы засидимся. Еще поступило предложение по Интернету из Якутии о присоединении ее к одному из городов на реке Волга.
– Зачем?! Они хотят плавать в реке и загорать на солнце?
– Это как будет происходить?
– Гм, потом обсудим мы, – продолжал Евсей Горыныч, – потом… главное в том, что решить просто здесь и для себя: нам всем это… это всем нам выгодно?
– Я не знаю, – замялся Иван Васильевич.
– Хорошо, еще новое предложение поступило: о присоединении… присоединении острова Сахалина к острову Шпицберген или о слиянии их обоих в один остров.
– Бред! – снова вырвалось у меня.
Евсей Горыныч помахал мне своими щупальцами, чтобы я молчал.
– Ваши все инициативы мы всегда поддерживали, – начал осторожно чиновник с четырьмя руками, – но поясните нам, пожалуйста, как объединить оба острова, если они находятся совершенно в разных местах, разных географических широтах? Только на бумаге? И зачем?