Голова тоже двигалась в такт движениям рта вверх-вниз. Прическа женщины растрепалась. Спереди волосы были разделены тонким пробором посередине, забраны назад и чем-то скреплены. Выбившиеся пряди были кое-как закреплены на макушке тонкими металлическими заколками - теперь же прическа растрепалась совсем, как после сильного ветра. Волосы были темно-каштановые у корней и золотистые на концах. Справа, у шеи, свесился золотистый локон; он крутился вместе с движениями головы. Глаза были широко раскрыты, век почти не видно. Ресницы оказались бледно-золотистыми.
Домоладосса сделал пометку на полях доклада карандашом: "Она пела."
Он хотел добавить: "Она была счастлива". Но удержался, так как это могло увести расследование далеко от сути дела. Затаив дыхание, он думал о счастье этой одинокой женщины, о том счастье, которое однобокость доклада как бы скрывала. Ему показалось, будто только что прочитанный абзац был очень эротичен, и он задумался, как воспримет это Губернатор. Затем он продолжил чтение доклада.
Одним быстрым движением женщина отвернулась от окна. Она прошла через кухню вдоль стоявшей мойки, подняв голову так высоко, что черты ее терялись при тусклом освещении. Казалось, что рот ее все так же находится в движении в такт движениям мыши шеи и лица, хотя все эти детали тоже угадывались с трудом. Женщина уходила в глубь дома, делая ритмичные шаги, от которых ее плечи то поднимались, то опускались. Одновременно она вытянула руки в стороны на уровне плеч, производя ими волнообразные движения; в правой руке она все еще держала белое полотенце. Она обернулась по часовой стрелке на 360 градусов, продолжая волнообразные движения руками. Снова пройдя по кухне, только в обратном направлении, она появилась в третьей секции кухонного окна, которое было открыто, и исчезла из виду.
С. опустил трубу. Он посмотрел сквозь пыльное окно, разделенное на несколько секций, большинство которых было затянуто паутиной, которую пауки уже устали плести и покинули. С. уставился на стоявший метрах в тридцати дом. Он смотрел на нижнее левое окно кухни, которое было открыто. Он моргнул несколько раз, потрогал большим и указательным пальцем левой руки переносицу. В окне кухни опять кто-то появился. С. поднял подзорную трубу вновь к правому глазу, левый закрыл. Держа трубу на уровне глаз левой рукой, правой С. направил его в другую сторону, пока не коснулся локтем рамы. Опершись левым локтем в нижний край подоконника, С. попробовал заставить руку не дрожать. Он скользнул взглядом по грядкам спаржи, пересек дорожку и газон, взобрался по каменной кладке и, наконец, достиг открытого окна кухни.
Женщина была едва видна, находясь где-то в глубине кухни и стоя спиной к окну. Она обвязала себя белым полотенцем. Кисти рук она скрестила за спиной, и, соответственно, видимые зрителю, они теперь казались еще розовее. Ее пальцы были заняты завязками передника - они развязали их, опустили концы и коснулись плеч; там они занялись еще одной завязкой, охватывающей ее шею, подняли высоко завязку и убрали передник куда-то в сторону.
Взгляд С. задержался на открытой секции окна. Единственное, что он видел отчетливо, был угол стола, позади которого лежали тени. С. перевел взгляд направо, изучил входную дверь черного хода с ее маленьким окошком, застекленным зеленым бутылочным стеклом, скользнул наверх, затем снова вниз, справа налево, разглядывая подоконники трех окон на втором этаже в том порядке, в котором они шли; окно ванной, окно в центре - из свободной спальни, другое окно тоже из спальни и тоже из свободной. Во всех трех окнах он не заметил никаких движений. С. опустил подзорную трубу вниз.
Он моргнул и потрогал переносицу большим и указательным пальцами левой руки. Обеими руками он сжал концы трубы так, что все три части вошли одна в другую, превратившись в отрезок трубы, длиной не более пятнадцати сантиметров. С. взял чехол и аккуратно вложил туда подзорную трубу.
Глава шестая
С. стоял наверху; он положил руки в карманы, вынул их оттуда, зачем-то отряхнул колени, снова положил руки в карманы. Зевнул и моргнул.
Пол в комнате был сделан из деревянных пластин, преимущественно двух цветов. В тех местах, где пол прогибался вниз, дощечки были темными, там, где они выгибались вверх, преобладал светло-желтый фон, отполированный к тому же подошвами ботинок; впечатление от пола было приблизительно таким же, как от волос жены мистера Мэри. С. прошелся по комнате, сделав приблизительно десять шагов, пока не остановился перед лестницей со старыми деревянными ступеньками, ведущей из комнаты на нижний этаж.
Квадратная крышка люка, тоже из дерева, лежала напротив дальней стены комнаты. С. ухватился за нее рукой и приподнял ее; затем, примерившись, опустил ее на место; ступеньки лестницы исчезли из виду.
Возле того места, где крышка лежала, когда люк был открыт, находилось маленькое квадратное окошко, расположенное в полуметре от пола. Хотя стекло его было пыльным и грязным и треснувшим, сквозь него кое-что можно было увидеть, если бы наблюдатель опустился к нему. Оно выходило на участок сада, заросший старыми кустами, которые тянулись до самой живой изгороди, отделявшей сад от другого участка. Из четырех сторон квадратного земельного надела, принадлежавшего мистеру Мэри, только эта сторона позади старого каменного здания не имела каменной стены. Живая изгородь поднималась на метр с четвертью от земли. По другую сторону располагались владения одинокого мужчины, чьи предки по материнской линии построили маяк где-то в Южном полушарии; говорили, что это достижение архитектуры было признано выдающимся. С. посмотрел сквозь окошко на улицу. Он выпрямился, зашагал взад и вперед по комнате.
Так ходить было возможно только посередине комнаты. Наверху проходили деревянные балки, поддерживающие крышу старого здания; между ними виднелись оранжевые квадратики черепицы. В тех местах, где черепица была уложена неровно, в комнату пробивались лучи дневного света. Вдоль двух длинных стен комнаты крыша спускалась к полу до расстояния полутора метров. Все стены комнаты были выбелены когда-то очень давно; во время последнего ремонта они были оклеены светло-оранжевыми обоями с нарисованными букетами цветов, огромными, как суповые тарелки, и как бы вставленными в специальные углубления в стене. Большая часть этих обоев отклеилась или была оторвана. В таких местах сквозь слой белил проступали очертания кирпичной кладки. Когда до побелки кто-нибудь дотрагивался, она отваливалась и распадалась на облачко пыли.
Задняя или юго-западная стена комнаты вверху пересекалась с несущей балкой крыши. Место пересечения стены и балки увидеть было невозможно, так как в этом месте была сооружена маленькая голубятня. Подобраться к ней можно было только с помощью восьми ступенек, сделанных специально для этой цели. Только один голубь по имени X. жил теперь в этой будке, задняя стенка которой была забрана решеткой, чтобы птицы не могли попасть в комнату. Центральная балка поддерживалась в трех местах наклонными вертикальными деревянными опорами; последние проходили в полутора метрах от пола. Расхаживая по комнате, С. с привычностью обходил их, нагибая голову или отступая в сторону, не останавливаясь и не вынимая руки из карманов.
Рядом с поперечной балкой, почти вплотную к черепице, стояла печь на металлическом листе, сверху донизу покрытая решетками, дверцами, крышками, рукоятками, набалдашниками, горном. Здесь же находились поддувало и кочерга; слюдяное окошко было размером не более окуляра телескопа. Верхняя крышка украшена орнаментом в виде монограммы из надписи "Сенториал 1888". Монограмма занимала всю поверхность крышки.
От задней стенки отходила труба толщиной в человеческую руку. Верхний конец ее был защищен от дождя специальной металлической крышкой, установленной сверху, и проходил через всю крышу - поэтому весь дым, образующийся в печи, выходил наружу.
Позади печи, на том же металлическом листе, лежали разносортные куски дерева; расколотые на щепу толстые чурбаны, сухие ветки груши, бамбука, ободранная кора, старый упаковочный ящик с двумя гвоздями, торчащими из него, и несколько обломков из дерева, в которых угадывались остатки старой мебели. Между ними валялся топорик.
Пройдясь по комнате, С. обошел вокруг печки около десяти раз, столько же раз избежал столкновения с балками, поддерживающими крышу, но ни разу не замедлил шаг и не вынул руки из карманов своих фланелевых штанов. Наконец он подошел к бревну возле окошка, из которого открывался вид на заднюю стену дома, и уселся на бревно. На нем имелось бесчисленное множество следов топора. Большинство рубцов было не более пяти сантиметров в длину. В тех местах, где надрезы пересекались, кора отходила, обнажая треугольники светлой древесины.
Кроме печки и бревна в комнате находилась еще кое-какая мебель.
Одним из предметов обстановки был подвешенный между первой и второй балками, которые находились под наклоном, плетеный гамак. На концах гамака переплетенные веревки сходились к металлическому кольцу; эти кольца цеплялись за гвозди, глубоко вбитые в первую и вторую балки. Из гамака свисали углы двух одеял и матрас, набитый смятыми газетами и связанный садовой веревкой.
Еще одним предметом обстановки была цепь полок и перегородок, стоявшая вдоль юго-восточной стены, по левую руку от С, сидевшего на бревне спиной к круглому окошку, из которого был виден дом. Эти полки использовались когда-то для различных приспособлений по уходу за голубями и голубятней - круглые черные шарики из хлебного мякиша, сменные насесты, маленькие пронумерованные колечки, сделанные из какого-то металла вроде олова.
Некоторые из приспособлений все еще хранились на полках, но большую часть полок занимали вещи, принадлежавшие С. Среди них были: старомодная подставка для ночника, цилиндр, две пустые банки из-под варенья, дыхательный ингалятор, статуэтка ломовой лошади, голова которой была отбита; пара ножниц, коллекция обстриженных ногтей, хранившаяся в пепельнице, мышеловка, часть скелета длинноухой летучей мыши, найденная во время экспедиции в нижнюю комнату, дорожный чемодан, купленный в день, когда мистер Мэри дал С. должность своего секретаря, правая ножка стула, изъеденная жучком, перьевая ручка, сделанная из разноцветного пластика, термос, латунная коробочка, катушки. Здесь же лежали: китайский фонарик, на котором была нарисована рожица чертика; завернутая в бумагу книга, на истрепанной обложке которой можно было прочесть: "Пингвин" - для путешественников"; три грецких ореха; боковое зеркало автомобиля с разбитым стеклом; еще одна пустая банка из-под варенья; зонтик, сверху которого лежала соломенная шляпка с разноцветными лентами; овальный металлический медальон с миниатюрой, изображающей сцену из "Жития человека божьего"; а также прокомпостированный автобусный билет; расческа со сломанными зубьями; замысловатый железный ключ; пачка из-под сигарет; талон на обед; еще одна банка, на этот раз с остатками варенья; жестяной шарнир; маленькая чашка с нарисованными цветами, в которой стояли бритва, помазок, ложечка и тряпка; кусок зеленого мыла тоже лежал рядом. Здесь же находилась и чашечка в сине-белую полоску и пакетик чая; эмалированная чашка без ручки, медный крокодил длиной восемь сантиметров; небольшой склад продуктов и домашней утвари и несколько книг: "Настольная книга машинистки"; "Нижняя точка"; "Отверженные" Виктора Гюго; "Посмертные записки Пиквикского клуба" без обложки; "Беременность - концепция деторождения"; первый том книги Шпенглера "Закат Европы"; "Игрушки и возраст"; "Жизнь для бога"; "Первые шаги в Библию"; "Введение в химию"; "Введение в философию"; "Понимание бога"; "Практика секса"; "Путеводитель по Англии"; "Мои Альпы" М. Мид и журнал "Для мальчиков" за август 19…
Все эти книги давно запылились. Пыль походила на пудру высокого качества; местами она лежала очень тонким бело-оранжевым слоем.
С. достал журнал "Для мальчиков" и уселся с ним на бревно. Он начал читать фрагменты из "Тайны Серой Мельницы". Прочитав первые две колонки, он отложил журнал, положил его открытым на полю Опустился на колени и выглянул в открытое окошко.
"С. - наблюдатель, С. - секретарь, правда, бывший, - в нем было что-то хищное. Он гораздо опаснее, чем Г., - думал Домоладосса. - Но как можно понимать сейчас положение вещей? А может, этот непонятный мир, Вероятность А, настолько сложен, что в нем отсутствует понятие греха? Или, может, у бога миллиарды других миров, словно лежащих в детской кроватке, в которой он пробует различные комбинации греховности или непорочности".
Размышляя, Домоладосса рассматривал настольную фотографию своей жены. С помощью специальных устройств, вмонтированных в раму за фотографией, за Домоладоссой наблюдали Определители.
В тот момент на дежурстве было четверо Определителей. Они стояли, вглядываясь в экран, на котором был виден Домоладосса, сидящий за столом и читающий доклад.
- Он выглядит совсем как мы.
- Очевидно, это мир наибольшей сообусловленной синхронизированности.
- Но мы не знаем ключа к шкале.
- К шкале?
- Он может быть не больше моего пальца, а может быть и размером с дом.
- Продолжайте наблюдения. Его внутренняя вероятностная сфера может в любую минуту исчезнуть, как облако пара.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
С. - наблюдатель
Глава первая
Определители стояли на склоне, молча рассматривая миражи в воздухе, которые являлись отображением только что открытого нового мира. Мираж в воздухе отражал мужчину, которым и был Домоладосса. Он удобно расположился в кресле, полностью поглощенный докладом. Домоладосса был настолько же увлечен чтением, насколько Определители - наблюдением над ним. Жена была мгновенно забыта, как только Домоладосса занялся описанием действий человека по имени С, который в тот момент сидел на полу и разглядывал заднюю дверь дома через подзорную трубу.
Перед дверью - каменные ступеньки. У них были две черты, два признака: один - временной, другой - постоянный. Постоянный располагался справа, временной - слева.
Постоянной чертой ступеньки была металлическая решетка с кованым орнаментом - она была предназначена для чистки обуви. Концы ее были загнуты вверх и извивались, как шеи дракона: через подзорную трубу было невозможно разобрать, действительно ли орнамент решетки изображал головы драконов. На другом конце ступеньки стояла бутылка молока. Она была пуста, молоко уже выпили: сквозь нее виднелась кирпичная кладка дома - туманно и размыто. В то время, как С. разглядывал сквозь подзорную трубу молочную бутылку, тонкий луч света коснулся ступеньки, скользнул по бутылке, отчего стекло заиграло разными цветами радуги. В то время падающий лист попал в предел виденья трубы, мелькнул и исчез в темноте, которая всегда окружала мир, ограниченный пределами подзорной трубы.
Опустив пониже трубу, С. моргнул и выглянул из окошка. Рассеянный солнечный свет наполнял сад. Он прошел сквозь пыльное и затянутое паутиной стекло окна под острым углом, и, все больше слабея, коснулся рамы и нескольких кирпичей слева от С. Если бы С. высунулся из окошка и посмотрел на южный угол дома, он бы увидел солнце, выглянувшее из-за облаков. Но вместо этого С. снова взял подзорную трубу в руки и поднес к правому глазу, снова направляя его на дом.
Пустая бутылка из-под молока стояла слева от каменной ступеньки, чуть-чуть ниже задней двери и в центре поля зрения трубы. Затем центр медленно переместился на кнопку звонка у двери, повыше; затем налево по кирпичной стене к открытому окну ванной комнаты; скользнул по стене к окнам двух пустых комнат и снова вернулся вниз, к дверной ступеньке, мимо которой проплывала тень облака, загородившего солнечные лучи. Это было единственным движением, замеченным С. во время своего исследования.
Постепенно центр обзора перемещался в сторону от дома, направо. Взгляд С. натолкнулся на заднюю стену гаража, выстроенного из бетонных столбов и шиферных листов. В задней стене гаража была дверь. Над ней, точно посередине, располагалось окошко. Оно имело квадратную форму и разделялось на четыре части: в одной из таких частей стекла не хватало. Взгляд С. не задержался на гараже и двинулся дальше.
Минуя гараж, С. скользил взглядом все дальше и дальше, пока в поле зрения не попала каменная стена, проходящая позади гаража и обозначающая юго-восточную границу владений мистера Мэри. Повыше над стеной поднимался купол церкви: подзорная труба не давала такого усиления, чтобы различить все детали купола - он выглядел размытым пятном.
С. убрал трубу от глаза, моргнул. Большим и указательным пальцем левой руки потрогал переносицу. Взяв трубу в левую руку, он почесал затылок, потер глаза и опять взял трубу правой рукой: направил ее на дом.
Взгляд его упал на жестяные желоба для сбора воды, установленные по кромке крыши. По обеим сторонам крыши, на углах, желоба упирались в вертикальные дренажные трубы. С. задержался взглядом на левой трубе, перевел его левее и вниз, вдоль пустых окон спален, двигаясь медленно, чтобы не упустить ни малейшего движения в них. Достигнув следующего окна - ванной - С. остановился. Все, что можно было различить там - сквозь мутное окно - лампа с коротким мягким абажуром. Ванная была темна и разобрать цвет абажура было невозможно. С. не заметил там никаких признаков движения.
Он перевел трубу немного вниз, в поле ее зрения попало большое окно гостиной, которое С. принялся пристально изучать, но так и не заметил там ничего интересного. Труба теперь была переведена на заднюю дверь. Молочная бутылка по-прежнему стояла слева от нее, на каменной ступеньке. С. посмотрел на окно кухни. Правая секция его была открыта для проветривания. Через нее был виден край стола.
На нем, полускрытый от взгляда наблюдателя оконной рамой, стоял какой-то предмет, напоминающий корзину. В кухне никаких движений С. не заметил.
Убрав трубу, С. положил ее рядом с собой на полу. Она еще не была сложена. Он обеими руками потер глаза. Взглянул на дом сквозь центральную секцию круглого окошка.
Он увидел только пустую бутылку из-под молока, стоящую на ступеньке возле задней двери. Он не мог разглядеть даже очертаний предмета, который напоминал корзинку и стоял на столе в кухне. Тишина во всех окнах дома. С. подобрал журнал "Для мальчиков" за август 19… и положил его на бревно, испещренное многочисленными зарубками. С. сел на бревно и стал читать третий эпизод из сериала под названием "Тайна Серой Мельницы", начав чтение с последней строчки второй колонки: "Сжимая руку Тома, Фрэнк Мастер указал на открытую дверь".
Последнее предложение следующей страницы, прочитанное С, выглядело так: "Несмотря на мучившую его жажду, он без сожаления смотрел на утекающую воду".
На этом месте С. и прекратил чтение, положив открытый журнал рядом с собой на пол. Ногтем большого пальца он поковырял в зубах нижней челюсти. Занимаясь этим, он внимательно огляделся.